— Батюшка, хотелось бы затронуть вопрос, который часто задают люди нецерковные и те, кто стоит на пороге храма. У них такая бывает как бы претензия к Творцу: почему Господь попускает так много зла в этом мире?

— Это совершенно естественный вопрос. При внешнем взгляде на то, что происходит вокруг нас, видно, что зло побеждает, и если раньше оно прикрывалось какой-то личиной добра, то теперь все чаще и чаще привлекает людей именно в своем собственном обличии, проявляет себя в самых открытых формах. И, видя, как свободно, вольготно чувствует себя зло в окружающем нас мире, действительно многие задаются вопросом: где же Бог, как Он это может допустить?

Итак, сама фраза: Бог допускает зло. Разберемся, как говорят в науке, с терминологией. Бог — это любовь. Как любовь может попускать, допускать зло? Она создает этот мир, создает свободные существа, которые ставятся в центр этого мира. Человек наделен величайшим даром — свободой. Свобода — это то, без чего не может быть любви и без чего, конечно же, не может быть ненависти. Достаточно ясно это видно при сравнении человека с животным. Вот представим себе тигра рядом с только что задранным им ягненком. Тигр голоден, и совершенно ясно, что он этого ягненка съест. Обратим внимание, как поступает человек в подобной, казалось бы, ситуации: вот он голоден, перед ним пища — но он может съесть ее, а может и не съесть. Причины могут быть именно духовного порядка — пост, например. Причем это свойственно не обязательно верующему, вспомним знаменитый пример из жизни Александра Македонского, когда ему принесли стакан воды в пустыне и он перед всем войском вылил его в песок. Человек поступает свободно, и поэтому Бог, создавая человека, говоря нашим языком, рисковал, что этот дар окажется безответным, то есть вместо благодарности, ответной любви, верности, преданности будет то же самое, но с частицей «не»: неблагодарность, нелюбовь, доходящая до ненависти, и так далее.

Изначальный замысел Божий состоял в том, чтобы сотворенный мир возвысился, приблизился к Богу и жил в этом движении, приближении к Богу, то есть пребывал в Божественной любви. И человек был поставлен как бы между двумя мирами, духовным и вещественным. Кажется, преподобный Максим Исповедник замечательно сформулировал, что цель Божия заключалась в том, чтобы материальный мир был освящен, приведен к Богу посредством человека, находящегося на границе этих двух миров. И поэтому есть колоссальный риск: и сам человек отпадает, и в результате все творение начинает мучиться. В Ветхом Завете есть такие замечательные слова, они читаются на Страстной неделе: «До каких пор будет плакать земля, и вся трава полевая будет высыхать от злобы живущих на ней?»

Ясно и понятно, что все негативные явления в животном и растительном мире так или иначе связаны с человеческим грехопадением. Боюсь ошибиться, я не специалист в области биологии, но мне рассказывал священник-врач, который достаточно разбирается в теме, что и у домашних, и у диких животных, у всех абсолютно есть ген преданности. У домашних он разблокирован, поэтому они не воюют на человека, а у диких он заблокирован — есть, но заблокирован! Вот результат грехопадения: изначально все животные были как бы домашними. Человеческая свобода является полем риска и полем сознательного выбора между жизнью с Богом и жизнью без Него. Что может любое творение противопоставить жизни с Богом? Рассуждая логически до конца — абсолютно ничего; но возникают некие мечты, и первая — это «я сам», начиная с Люцифера и затем то же повторяется и в самом человеке, и он хочет жить сам по себе. Он удовлетворяется тем, что Бог ему дал, он уже считает, что все исполнено.

В этом беда большинства людей: достигнув чего-то в этой жизни, они думают, что уже достигли всего, и забывают, что человек, по природе имея духовную составляющую в своем естестве, никогда не удовлетворится ничем тварным. Он — венец творения, все остальное творение подчинено ему по определению, поэтому он может удовлетвориться только жизнью с Богом, и все эти мечты чем-то Бога заменить, что-то противопоставить — это такие маленькие или большие, но все же идолы. А Божия любовь в силу своего совершенства ищет совершенного ответа от творения и дает человеку все силы, чтобы он ответил любовью.

Вот Бог говорит Адаму, что со всякого дерева можешь есть, а с одного не ешь. Посмотреть с человеческой точки зрения, какая мелочь: одно дерево, с которого запретили есть. А почему потянуло? Потому что в душе пустота. А пустота откуда? От отсутствия благодарности. Как только душа теряет благодарность и через нее живую связь с Творцом, она опустошается. Она может или эту пустоту заполнить, вспомнив, что надо благодарить, или утвердиться в этой пустоте и искать, чем бы ее заполнить вне Бога. И все человеческие грехи как в капле воды отражаются именно в этом. Отсутствие благодарности привело Еву туда, где находилось запретное дерево. То есть она оказалась поблизости и стала на него смотреть, а ведь заповедь была дана духовным, совершенным существам, и она говорила «не прикасайся» даже взглядом, и уже этим была нарушена.

— Батюшка, а не от того ли, что все было дано даром, оно автоматически обесценивалось в некотором смысле?

— Насчет автоматически не скажу, хотя бы потому — и этим нас Библия очень утешает,— что первое послушание от Бога Адам выполнил, он дал имена животным, совершил очень серьезное духовное деяние, определил сущность вещей. Тем самым показывается, что направление, которое было дано Богом душе Адама, реализовывалось, уже все шло как надо — и несмотря на это совершилось грехопадение, именно вопреки тому многому и великому, чем Господь Адама одарил. Но здесь хотелось бы обратить внимание на то, что, попустив зло, Бог не отрекается от Своего творения. Он делает все, абсолютно все, и показывает на будущее всем людям идеальный пример любви. Ни один человек не может Бога ни в чем упрекнуть именно потому, что Бог для него сделал абсолютно все. Вот представим себе эту ситуацию: сначала неблагодарность, опустошение души, затем беседа со змеем, что само по себе очень странно и уже признак крайнего расслабления души. Ну кто такой змей? Животное, которое должно покоряться, а оно советы дает, объясняет какие-то вещи, которые его никак не касаются.

— Батюшка, а ведь важно еще и то, что человек — сначала Ева, а потом Адам — усомнился, прав ли Бог.

— Недоверие возникает именно в результате опустошения души, когда она ищет, кому довериться вне Бога. Хотя все условия были для того, чтобы довериться именно Богу. В конце концов, что для тебя сделал змей? Ничего. А Бог? Вот посмотри вокруг — все это прекрасное... Но твое сердце перестало так этим наслаждаться, оно потеряло не только чувство живой связи с Самим Богом, но и ощущение красоты творения — все помрачается в сознании. И тогда возникает недоверие Богу, но не сразу, а сначала шоковая терапия, которую попытался применить змей: правду ли сказал Бог? И Ева как бы начинает оправдываться. Все же Бог остается для нее авторитетом в этот момент, но сам факт, что она вступила в диалог и что она раскрывает тайны Царевы, будем говорить так, кому попало, лишают покрова ее душу. Она становится беззащитной, и следующий ее шаг уже убийственный — недоверие Богу. Самое ядовитое во всем, что говорит змей: «но знает Бог», то есть Бог что-то от вас скрывает — вот это недоверие Ему.

Как исцелиться от этого, как решить этот вопрос раз и навсегда и больше к нему не возвращаться? В жизни человеческого сообщества возникает ситуация, когда люди убивают друг друга, совершают подлые, низкие поступки, и это имеет даже некий успех в этом падшем мире, и так далее, и так далее. Как с этим примириться?

— Есть замечательная фраза в Ветхом Завете: «Злодеи злодействуют, и злодействуют злодеи злодейски». Часто зло имеет успех, видимо побеждает. Интересно было бы вернуть нашу богословскую беседу к конкретным ситуациям, проиллюстрировать, как продолжает работать механизм грехопадения и действительно за счет свободной воли зло выходит в мир.

— По этому поводу у меня есть замечательный пример. В шестидесятые годы, когда была развернута кампания против Церкви в правление Хрущева, начались настоящие гонения, очередная волна, появились отступники. Один бывший католический священник, которого лишили сана за то, что он женился, выступает с атеистическими лекциями и говорит следующее: «Я перестал верить в Бога, когда узнал, что фашисты бросают детей в газовые камеры; и я подумал: как Бог терпит таких людей?» Последовал вопрос из зала: «А вы не задумывались, как Бог терпит вас?» Мне кажется, это изумительный вопрос, и он дает ответ практически во всех случаях, когда любой грешный человек серьезно задумается о том, как Бог кого-то терпит, как Бог вот это допускает. Задумайся сначала, как Бог терпит тебя, и прочие подобные вопросы отпадут сами собой.

— Батюшка, но ведь это самое трудное, ведь еще святые отцы говорили, что нужно радоваться не тому, что ты ангелов видишь, а тому, что ты видишь собственные грехи.

— Я думаю, что святые отцы говорили о таком уровне видения, который нам на сегодняшний день вряд ли доступен. Я говорю о самом простом уровне: вот есть ты с твоими грехами, с тем, что ты сделал Богу, то есть чем ты ответил на Его любовь. И теперь подумай, что Он сделал для тебя: Он дал тебе жизнь, Он вдохнул в тебя любовь, дыхание жизни, Он вдохнул в тебя все, чтобы твоя душа развивалась, приближалась к Нему, чтобы в ней жила благодарность, чтобы твоя душа радовалась, пребывая в этой благодарности Богу, чтобы ты, можно сказать, сверкал, сиял всеми добродетелями, — все это дано. Чем ответил ты? Неблагодарностью, обвинением Бога и обвинением людей. Кстати сказать, обвинение людей практически всегда так или иначе связано с обвинением Бога. Ну, помимо того, что Господь сказал: «Что сделали ближнему, то сделали Мне»,— вспомним, как Адам ответил на Божии обличения. Жена, которую Ты мне дал, вот она виновата. Это обвинение жены и обвинение прежде всего Бога. Бог надеялся, что Ева станет помощницей — эта Его надежда оправдалась, но не в этой Еве, а в другой, Пресвятой Деве Марии. А Ева свалила вину на змея, как наши братья православные иногда тоже.

— Лукавый попутал...

— Ну, лукавый за это зарплату получает, а твое дело противиться, все равно виноват ты сам, что бы там ни было. Не сваливать вину, а честно поставить себя перед Богом. Перед чашей каждый христианин называет себя первым из грешников. Но даже просто взвесить, что Бог дал тебе и чем ты ответил. Подумай о том, почему Бог терпит тебя, как это возможно. Он терпит, потому что любит. Почему ты отказываешь Ему в праве любить и тех людей?

Проблема в том, как человек воспринимает заповеди Божии. Тот, кто говорит, что я, мол, никого не убил, он что, хочет, чтобы Бог к нему относился как к преступнику? Заповеди «не убей, не укради» и так далее имеют отношение к преступникам. Это есть ограничение зла в его крайнем проявлении, и человек должен отдавать себе отчет, что Бог не для того его создавал, чтобы он был не хуже соседа-пьяницы, а чтобы он насладился великими духовными дарованиями, которые приготовил Бог любящим Его. Если эта мысль не войдет в человека, если он не захочет немножко приподняться над собой и не задумывается, как ему стать лучше, к сожалению, тут никакие логические доводы не помогут. Потому что даже поставленный перед фактом того, что Бог допустил то или иное зло по любви, человек не хочет с этим соглашаться, он не хочет жить с Богом, он не хочет того порядка, который установил Сам Бог. И в этом повторение трагедии сатаны: с Богом жить не хочет, потому что противится порядку вещей, установленному Творцом, и без Бога не может, потому что все от Бога, все милости, все дары, от высоких до самых низких, материальных. Вот говорят, не сравнивайте Божий дар с яичницей — но яичница тоже Божий дар, все Божий дар, все, чем мы питаемся, развиваемся, живем, дышим в этом мире,— это Божий дар. И если так поставить вопрос, тогда уже человек становится безответным, особенно от того, что за его грехи — а какие-то грехи все-таки в нем есть, и он не может это не признать — была пролита кровь Единородного Сына Божия. И если человек забывает о своей ответственности и об этом величайшем даре, величайшей жертве, благодаря которой мир существует и имеет надежду на спасение, тогда никакая логика, наверное, не поможет. Мы с этим часто сталкиваемся, это трагедия, это беда.

— То есть человек сам себя обрекает на гибель?

— Именно сам себя обрекает. Но Бог премудр, Он чудесно называется в одном их церковных песнопений Всехитрецом; и если Он самого дьявола перехитрил, приняв человеческую плоть и допустив Свое видимое совершенное поражение, за которым стояла совершенная победа — над грехом, над смертью, над самим дьяволом,— то есть надежда, что у Бога найдется способ спасти и смертного, ограниченного, обычного человека. Ведь на сегодняшний день человек вроде бы определился в своем негативном отношении к Богу, но завтра все может измениться, может что-то коснуться той самой последней глубины его сердца, которую видит Бог, но которую обычно не видим мы сами.

— Эта последняя глубина, эта толща часто пробивается большими страданиями...

— Да, и эти страдания могут оказаться во спасение. Но есть и риск, что ожесточение человека может достигнуть крайней степени. Это видно на примере двух разбойников: один от страданий просвещается, другой от тех же самых страданий ожесточается. И один благословляет Христа, другой хулит.

— Отец Илья, все-таки в истории человечества бесконечные трагедии, войны, страшные бедствия попускаются для того, чтобы люди сами увидели и ужаснулись, когда это зло выходит наружу?

— Вы знаете, некоторые пришли к вере, прочитав Фридриха Ницше. Это самый последовательный богоборец, он куда честнее Маркса и всех остальных, потому что идет до конца с немецкой последовательностью. И к чему приходит? К сумасшедшему дому, к полному безумию; и во всех этих его крылатых фразах вроде того, что угрызения совести — это зубы собаки, направленные на камень, или обезьяна для человека — это насмешка или мучительный стыд, а человек для сверхчеловека тоже будет насмешкой или мучительным стыдом,— в них парадоксальным образом звучит проповедь христианства, потому что совершенно ясно, что так рассуждать невозможно. Совершенно ясно, что страшнее ничего нет, как если к этому прийти в конце жизни. Именно отторжение такого финала призывает человека к тому, с чем Ницше борется. Льюис в своих книгах замечательно написал, что зло всегда борется на чужой территории, оно паразитирует на добре, ничего своего не создало, не создает и создать не может. Оно изначально проявляет свою ущербность, свое рабское состояние. И в этом проповедь добра, проповедь Божественной истины.

— Ну а если совсем просто, без богословских глубин. Среднестатистический человек, еще не воцерковленный, смотрит на эти страшные трагедии — Беслан, бомбежки Югославии, сколько за последние пятнадцать лет всего случилось, — и у него невольно возникает внутреннее содрогание, ужас. Какой должен быть правильный настрой, как из этого выйти, чтобы не впадать в уныние?

— Ответ мне видится в том, что Бог целью человеческого бытия определяет вечную жизнь, то есть цели Божии о человеке стоят за пределами этого мира. То, что мы видим в этом мире,— это не конец, это дверь, за которой стоит нечто. Это нечто может быть вечной радостью, вечным блаженством, ради этого Бог все допускает, и это нечто может оказаться вечной мукой, но это происходит тогда и только тогда, когда человек сам это выбирает. В Беслане, о котором вы упомянули, были простые люди, которые последнее, что сделали на земле,— это прятали детей, пытались их спасти, и один работник этой школы спас несколько детей и сам погиб. Получается, что Бог его встретил в наивысшем подъеме состояния его души, в проявлении наивысшей любви, о которой Сам Господь сказал, что нет больше любви, чем если кто душу положит за други своя. И тоже в Беслане мальчик, который находился в зале и закричал: «Христос воскресе!» — и в эту секунду Господь его берет к Себе. Пасха, начавшаяся этим возгласом на земле, теперь на небе не имеет конца.

Люди часто переживают потери близких. Я знаю случай, когда пожилая женщина практически в последние годы своей жизни стала регулярно ходить в храм, регулярно исповедоваться, она действительно воцерковилась. И ее сбивает машина. Родственники в смущении: как так, где логика? Ведь она же пошла в храм — и вдруг такая абсолютно нелепая кончина. Почему Бог не уберег? А потому, наверное, не уберег, что она приблизилась к Нему и приуготовилась к встрече с Ним.

Недавно в моей практике был случай, когда молодого человека, обычного, как все современные молодые люди, поразила тяжелейшая болезнь, и он в больнице в течение трех месяцев еженедельно исповедовался, причащался, и ощущалось просто очищение души. То, каким он был в начале болезни и уже в последние моменты,— это как будто совершенно разные люди. Благодаря этой болезни он совершенно изменился. Ему становилось легче после причащения, он чувствовал физическое облегчение, и объективные медицинские показатели изменялись к лучшему. И вдруг Господь его забирает, когда болезнь, казалось бы, отступила. Почему? Потому что все эти показатели медицинские и самочувствие были языком разговора Бога с этим человеком. Он так понимал, и Бог ему на этом языке все объяснял: вот видишь, в Моей власти жизнь, смерть, здоровье, тебе стало легче, доверься Мне. И когда душа совершенно доверилась Отцу Небесному, Отец Небесный ее берет к Себе.

— Наверное, человек берется в самое лучшее для его души время, когда он вызревает для жизни вечной, ведь у Бога Свой замысел о каждом, и это все будет иметь продолжение в вечности.

— Есть знаменитый пример. Леонардо да Винчи пишет фреску «Тайная вечеря» и долго не может найти такого прекрасного юношу, с которого бы можно было писать Иоанна Богослова. Спустя пятнадцать лет после того, как был написан Иоанн Богослов, где-то в тюрьме художник находит жуткого маньяка, убийцу с совершенно искаженными, страшными чертами лица и решает писать с него Иуду. И когда он начинает свою работу, вдруг видит, что этот преступник заплакал. «Почему ты плачешь?» — спрашивает художник. «Потому что пятнадцать лет назад ты с меня писал Иоанна Богослова».

Человек может меняться и к худшему. Но ведь то, что Бог дает ему возможность раскрыть свою свободу, раскрыть то, что Бог в него заложил, это опять же сопряжено с известной вероятностью того, что человек это отринет, отвернется, откажется от этого. Там, где была надежда на просветление, на преображение души человеческой, там окажется помрачение ее. Все это очень сложно, таинственно и в каждом человеке по-своему совершается. Но конечно, Господь ищет того момента, ждет, когда душа на взлете. Это — несомненно.

Попущение Богом зла совершается во имя любви, которую мы должны раскрыть, явить тем, что мы благодарно примем все, что Бог посылает и конкретно в моей жизни, и в окружающем меня мире. Мы благословим Его и скажем так, как сказал у порога смерти, перед входом в вечную жизнь святой Иоанн Златоуст: «Слава Богу за все».

^* Беседа с протоиереем Ильей Шапиро была записана нашим корреспондентом Надеждой Зотовой для приходской радиопередачи «Благовещение».