Скажу честно, некоторые аспекты современных споров на тему о Церкви лично на меня навевают определенный пессимизм. Как сказал один из православных завсегдатаев "Живого журнала": "Что мы делимся, братие, Христос умер за нас..." - но мы именно что делимся, все что-то выясняем, разбиваемся по направлениям и лагерям, предаем анафеме тех, кто, как кажется нам, является носителем чуждого нам духа.

Да, по слову апостола, надлежит быть и разномыслию, чтобы открылись искусные. Но и разномыслиям должен быть определенный предел, тогда как - в главном - единство. Современное же церковное или околоцерковное сознание часто не имеет некоего стержневого единства, можно сказать, понимания жизни в Церкви как реальной общей судьбы, восприятия самой Церкви как единой духовной семьи, члены которой могут быть различны по виду и характеру, но в некой истинной глубине всех должен объединять Христос.

Есть ли это соборное сознание в современной нашей жизни? Сильно сомневаюсь... Одни маститые клирики пишут вполне "партийное" письмо, адресованное близящемуся Архиерейскому Собору, с просьбой положить предел ползучей литургической реформации, которая, по их мнению, готова разрушить основы всякой церковности; другие, будучи в лагере церковных "диссидентов", мечтают о своего рода революции в современной Церкви, взваливая всю ответственность за недостатки и пороки внутрицерковной жизни исключительно на фарисействующее духовенство и пресловутую "систему", которая подменяет собой реальную "экклесию". Одни, опять же, склонны почивать на своего рода лаврах, мня, что сотни и сотни храмовых и монастырских стен, восстановленных по всей Руси, и золоченых над ними куполов уже есть восстановление Церкви,- забывая зачастую о том, что эти стены важны не сами по себе, но прежде всего для того, чтобы в них происходило восстановление душ человеческих. Тут же наши диссиденты в противовес фарисейскому самоуспокоению начинают отрицать необходимость самих церковных стен вообще, впадая при этом в старый реформаторский протестантизм... Ну и так далее и тому подобное. И во всем этом действительно нет единства, потому что во всем этом нет любви.

Объединяет только любовь Христова, это единственное средство к истинному единству, а не псевдоединению. И если с фарисейской самоуспокоенностью все более или менее понятно (фарисейство в принципе чуждо любви, потому что сам дух любви стремится подменить обычным формализмом), то с тем или иным протестным или революционным движением в Церкви - сложнее, хотя бы уже по той причине, что сами диссиденты любят говорить о любви и обличать других в ее отсутствии. Однако если ты любишь обличать другого в чем-либо, это еще не значит, что ты не имеешь того же порока и сам.

И здесь надо сказать просто и честно: всем нам недостает истинной Христовой любви - и это есть наш главный недостаток во всем, и в церковной жизни не в последнюю очередь. И в обличениях ее - также. Я вообще из своего личного опыта церковной жизни вынес такое печальное наблюдение: почему-то большинство своего рода диссидентов, которых мне доводилось знать лично (надеюсь, что не все вообще), были при всем своем обличительном пафосе напрочь лишены в практическом отношении каких-либо проявлений любви, терпения и вообще жертвенности. Так, к примеру, один знакомый мне батюшка уж как всегда был Патриархией недоволен, уж как тоже за свободу был - и из храма в храм его, правдолюбца, бросали, пока совсем куда-то он не уплыл... Только почему-то попросить его ни о чем было нельзя. Когда народ, к примеру, подходил к нему с просьбой причастить кого болящего, он так таинственным голосом отвечал: "А мне причащать нечем..." Что он при этом имел в виду (дароносица общая в алтаре всегда была), осталось тайной, нами до конца не разгаданной... Другой священник - "правдолюбец-Корчагин", хотя причащать и не отказывался, мог такой "правды" прихожанам наговорить, что те потом, схватившись за голову, бежали к отцу-настоятелю, чтобы он услышанное им, неразумным, растолковал... Тоже можно сказать, если это любовь, то весьма специфическая...

Не знаю, может, это случайные проявления, но мне думается, что в этом все же есть своя печальная закономерность. Потому что от слов до дела порой расстояние не пустяшное... Так же как и многие из тех, кто сейчас преуспел в обличении недостатков церковной жизни на некоторых свободных информационных площадках (типа того же "Живого журнала"), вряд ли являются во всем совершенными в любви (некоторых я просто знаю лично уже не первый год) - и я далеко не уверен, что за их обличительным пафосом стоит реальная святость жизни, всегдашний мир в семьях и способность, помимо говорильни, строить не на песке, а на камне, что требует реальных пота и крови, реальной любви, а не только слов: "Как я тебя люблю".

Настоящее осуществление любви требует способности к настоящему деланию. В то время как жатвы-то всегда много. А таковых настоящих делателей сейчас мало вообще, не только в масштабе Церкви, но и в масштабе всего народа, этноса, общества. Что называется, пассионарная энергия уже на исходе. Церковь тоже, кстати, в человеческом аспекте своего бытия является частью народа. И священство - его же частью, которая не с неба падает. Народ наш из советского периода вышел в крайне ослабленном состоянии. Не менее ослабленной из этого же периода истории вышла и сама Церковь, кадры которой пришлось восстанавливать и "набирать" из таких, как вот мы, в своем прошлом не имеющих никакого опыта настоящей церковности и настоящей христианской любви. Что же удивительного, что реалии нашей церковной жизни изобилуют столь многими немощами?

Другой вопрос, как с этим бороться. "Карфаген должен быть разрушен"? Да, верно, но он должен быть разрушен именно в себе, этот Карфаген нелюбви, фарисейства и самости. Но это возможно только эволюционным путем, путем выхода настоящих делателей на жатву, путем научения нас самих деланию, а не только словам. И сие вряд ли возможно революционным путем. Потому что революция тоже любви не имеет, хотя часто эксплуатирует соответствующие лозунги. Но все революции разрушительны, они легко разрушают уже имеющееся "до основания, а затем..." - а затем в лучшем случае строят химеры, которые полнотой любви, мягко говоря, тоже не отличаются.

Поэтому в отношении к возможности стремительных, революционных и дающих немедленный результат изменений в Церкви я крайний пессимист. Не потому, что мне милее определенное фарисейство и фанаберия, имеющие место быть в нашей церковной жизни, но потому, что расколы и революции приводят к еще худшим результатам. Повторюсь, нам просто нужно нормальное эволюционное развитие (что для этого нужно и какие есть методы - другой разговор). По крайней мере - необходимо научение любви, а не только одна говорильня. Преодоление собственного фарисейства. Убедите меня в обратном...

В конце мая в Екатеринбурге прошла международная конференция "Проблемы ВИЧ и СПИДА и семейное благополучие нации", организованная Всероссийским общественным движением "Всероссийское родительское собрание". Конференция была посвящена "альтернативной" теории происхождения иммунодефицита, представители которой есть и среди научного мира. С этой точки зрения СПИД может быть спровоцирован в организме человека несколькими причинами: 1) стресс, 2) наркомания, 3) гомосексуализм, 4) иммунизация (прививки), 5) интоксикация (в том числе и внешняя). Причем последователи альтернативной теории или вовсе отрицают существование ВИЧ-инфекции, или, допуская существование данного вируса, отрицают возможность того, что именно он является причиной иммунодефицита.

Так или иначе, эта теория тоже существует, поскольку доминирующая точка зрения вовсе не является стопроцентно доказанной. Однако всякое упоминание о данной конференции и ее темах вызывает крайне бурную и болезненную реакцию (как, к примеру, произошло на страницах "Живого журнала", когда я в краткой заметке упомянул о самой возможности отрицания инфекционной природы СПИДа). Естественно, что священнику, не имеющему прямого научного образования, лучше не пытаться быть судией в таких достаточно сложных вопросах. Но я и не излагал свою позицию, а лишь - точку зрения участников научной конференции, которая озвучивала данную проблему не в русле общепринятой теории.

И вот что показательно. Сторонники общепринятой теории в большинстве своем крайне нетерпимы к инакомыслию. Аргументы типа "я от возмущения это читать не стал" или "идите тогда лечиться к попу" просто преобладали. Между тем любой нормальный ученый согласится с тем, что многое в самой науке не является абсолютными истинами, но - более или менее общепринятыми теориями. Так же и со СПИДом: есть общепринятая (но не абсолютно доказанная) теория, есть - не общепринятая, но тоже имеющая право на существование. Причем первая из них обладает правом идеологического диктата и склонна вообще отрицать право на существование альтернативной теории. Этот идеологический диктат имеет свои конкретные, а не абстрактные свойства. И не только на уровне фармацевтики или производства контрацептивов, но и на дальнейшем - идейном уровне.

Одна из этих современных идей, внушаемых народным массам, - алармизм, то есть тревога, боязнь, страх перед будущим. Страх перед терроризмом, катастрофами и стихийными бедствиями (почему и современные СМИ так любят показывать эти события) и, естественно, страх перед болезнями. И ВИЧ/СПИД здесь играет не последнюю роль. Мне думается, что это совершенно очевидно. Страх заболеть, заразиться или заразить является определяющим. Мне пришлось однажды исповедовать, причащать, а затем и отпевать парня, умершего от данного синдрома. Родственники явно боялись подойти к нему ближе чем на два метра.

Один из моих оппонентов в данном споре привел пример инфицированной девушки-подростка, которая покончила с собой из-за боязни заразить своего парня. Но быть может, этого самоубийства и не было бы, если бы не было такой истерии вокруг синдрома иммунодефицита, такого нагнетания страха. На той же конференции приводились случаи (конкретные факты, а не басни!), когда по виду вполне здоровых людей принуждали к тестированию на СПИД, после чего запугивали инфицированностью, вводили в состояние депрессии (от чего человек вполне может и реально заболеть), принуждали к абортам, отказу от супружеской жизни, фактически - разрушали семьи.

Мне здесь вновь возразят: "А как же иначе, если человек болен или заражен?" Так в том и фокус, что далеко не всегда человек бывал болен, а его инфицированность оказывается спорной в свете иной теории происхождения иммунодефицита. Но я здесь не о медицинских тонкостях (пусть разбираются врачи, если им есть нужда разбираться, поскольку, скорее всего, такой нужды нет, ведь проще следовать доминирующей теории), я здесь все о той же идеологии. А идеология эта вполне очевидна и, по существу, является нехристианской. Христианину вообще не должно бояться болезни и смерти. Христианин не должен бояться жить. Потому что Христос победил грех и смерть. Нельзя, к примеру, убивать ребенка во чреве только потому, что тебе сказали, что якобы тесты на СПИД дают положительный результат. Почему нельзя? Да потому, что вообще нельзя убивать, если, конечно, ты не воин на поле брани. Потому что христианину естественней умереть самому, чем покуситься на жизнь кого-либо, а тем более своего ребенка. Потому что вера во Христа Воскресшего должна быть сильней какого бы то ни было страха - тем более сильней страха смерти или болезни. Но современному человеку это чаще всего непонятно. Поэтому мы боимся - фактически боимся жить полнокровно, по-христиански. И определенные современные идеологии этому только способствуют.

Поэту Георгию Иванову принадлежит одно программное и очень важное для понимания трагедии, происшедшей с русским народом в ХХ веке, стихотворение:

Хорошо, что нет Царя.
        Хорошо, что нет России.
        Хорошо, что Бога нет.

        Только желтая заря,
        Только звезды ледяные,
        Только миллионы лет.

        Хорошо - что никого,
        Хорошо - что ничего,
        Так черно и так мертво,

        Что мертвее быть не может
        И чернее не бывать,
        Что никто нам не поможет
        И не надо помогать.

Автор этих строк стал одним из самых пронзительных лириков первой русской послереволюционной эмиграции. Вполне беззаботный питерский денди до революции - и горько переживающий в эмиграции утрату былой России, Георгий Иванов как никто другой смог воплотить это осознание простыми стихотворными средствами, что и делает его лирику в особенности поразительной. Так, в выше процитированном стихотворении простым рефреном "Хорошо, что..." показано апокалипсическое разрушение естественной иерархии ценностей. Легко отказавшись от Царя, русский народ следом лишается былого земного отечества - России. А далее, без Бога - отечества Небесного, подпадает под власть инфернальных сил и абсурдности атеистического бытия, когда вполне логичным оказывается, "что никто нам не поможет и не надо помогать", а былые революционные лозунги "Хорошо..." (можно вспомнить и поэму В. Маяковского с таким же названием) оборачиваются вовсе не благом, но полным распадом бытийных основ.

В этом смысле убийство Царской семьи (девяносто лет чему исполняется в этом году), голгофа Царственных страстотерпцев стала своего рода "точкой не-возврата", когда по причине молчаливого попустительства этому злодеянию (причина эта, конечно, не единственная, но исторически характерная) русский народ на долгие десятилетия оказывается ввергнут в тяжкую смуту войн, репрессий, коллективизаций - в те бездны, о которых и говорит поэт, что это атеистическое "хорошо" есть то, что "мертвее быть не может и чернее не бывать".

Конечно, поэтическое осознание этих горьких истин самими современниками тех событий не могло в тот момент кардинально изменить историческую ситуацию, но как знать, может быть, предельная честность в самом поэтическом творчестве таких людей, как Георгий Иванов, их плач об утраченной отчизне, наряду с духовным подвигом наших новомучеников, послужили возможности нашего покаяния и совершившемуся прославлению Царственных страстотерпцев. Так, Георгию же Иванову принадлежат удивительные в своей простоте и любви к Царственным мученикам строки. Помнится, в свое время, еще в восьмидесятые годы прошлого века, когда в общежитии Литинститута по рукам ходила машинописная копия стихов эмигрантского поэта, меня эти стихи поразили своей ясностью и несомненностью веры автора в истинную красоту убиенной Царской четы:

Эмалевый крестик в петлице
        И серой тужурки сукно...
        Какие печальные лица,
        И как это было давно.

        Какие прекрасные лица
        И как безнадежно бледны -
        Наследник, императрица,
        Четыре великих княжны...

1949

P.S. ПОСВЯЩЕНИЕ ГЕОРГИЮ ИВАНОВУ

Страниц, не тронутых распадом,
        Все меньше под рукой число,
        И смертоносным дышит ядом
        Благое прежде ремесло, -

        Отрава - ровно как с иголочки,
        И плохи наши лекаря,
        Стоят рождественские елочки
        В сыром тумане января,

        Дыша огнями и туманами,
        Как остров, высится Москва,
        И между трезвыми и пьяными
        Здесь разница не велика, -

        Когда от крови в Дагестане
        В полдневный жар земля жирна
        И павших в лебедином стане
        В миру забыты имена.