Когда, поднявшись по ступеням, переступаешь порог и попадаешь в медовый воздух, напитанный ладаном и запахом свечей, в золотистую гамму иконы, в сплетение солнечных лучей, проникающих через окна вверху,- такое освещение не спутаешь ни с каким другим,- когда видишь головы в платочках и слышишь знакомый "глас первый", - кажется, что ты дома. Но до дома сутки самолетом, а то и больше.

Австралия ничем, кроме огромных пространств, не похожа на Россию. Стиль жизни, язык, законы (гласные и негласные), одежда, еда, праздники, обычаи, облик города, цвет земли, травы и деревьев, флора и фауна, погода, сезоны - чего ни коснись, все здесь иное, даже солнце путешествует по небу через север. Поначалу казалось, ни за что не понять, что это за жизнь тут идет, совсем русскому человеку незнакомая.

Конечно, со временем привыкли, разобрались, полюбили эту землю. И с первых недель вошло в привычку приходить по воскресеньям в беленькую аделаидскую церковь. Сначала мы приходили "по-московски": постоим, помолимся - и домой. Но после нескольких воскресений оказалось, что лица все одни и те же, встречаешься взглядом, перекинешься словом - и словно уже всех знаешь. А через несколько месяцев и точно всех знали, по крайней мере в лицо и по имени, а то и как душевного друга, а то и как кума - с пятью детьми можно завести много кумовьев!

Теперь мы перебрались из Аделаиды в Мельбурн - и тут тот же дух благочестивого церковного быта. Жизнь в сравнительно маленьких приходах русской Австралии не такая, как в большом столичном храме: здесь семейственность, все между собой или родные, или кумовья, или друзья детства; застарелые ссоры и давние привязанности прихотливо структурируют сообщество. Незнакомцы появляются крайне редко и обычно не возвращаются, лишь на Пасху толпа со свечами заполняет всю церковь, церковный двор, всю прилегающую улицу, и тогда видно: русских в Австралии немало. А так на исповеди и у причастной чаши не надо называть своего имени - разве забыл тебя батюшка, который всех прихожан крестил, венчал, со всеми вместе трудился, у всех разговлялся? Кто-то помнит священника мальчиком, и все знают его кудрявых внучат. Все это придает приходской жизни какой-то необыкновенный душевный, деревенский, что ли, колорит.

География накладывает странный отпечаток на православные обряды, сложившиеся в Северном полушарии: Рождество в Австралии приходится на жаркое лето, на Сретенье святят фрукты нового урожая, Пасха попадает под листопад, когда иссушенная летней жарой природа оживает и расправляется под первыми осенними дождями. На Вербное воскресенье церковь украшают огромными пальмовыми листьями, зато вербы достают из морозильника, куда их заложили весной, в сентябре. Самое же странное, что, двигаясь вокруг аналоя со всеми православными мира против часовой стрелки, мы, вопреки традиции, идем "посолонь" - по солнцу, от востока к западу.

Но больше всего меня поражают сами русские австралийцы. На богослужении, в суждениях, в быту им свойственно то естественное тихое благочестие, о котором прежде мне приходилось читать и слышать, но встречать не довелось. Чем больше я узнаю этих людей, тем больше они восхищают меня. Кажется, они сделаны из другого теста, они сильнее, более цельные, в них есть нечто от прежней дореволюционной России, то, чего мы не сохранили, но прекрасно знаем по книгам... В моем деде было что-то подобное, какое-то внутреннее благородство. А какие у всех прихотливые, яркие судьбы, охватывающие континенты и эпохи!

Австралийская русская диаспора состоит из трех больших групп. Вскоре после Второй мировой войны в Австралию пришли пароходы из Европы с уставшими от войны, разрухи и голода переселенцами. Эмигрантов, даже семейных, разделяли и отправляли в мужские и женские лагеря. Живя в металлических бараках, раскалявшихся на летнем солнце как жаровня, они должны были сначала отработать несколько лет на правительственных работах, например на железной дороге. Среди множества языков здесь оказалось немало русских, в основном интеллигенции. Закончив работать по контракту, воссоединившиеся семьи переселялись в города.

В конце пятидесятых в Австралию приехали русские, оказавшиеся после Октябрьской революции в Китае. В свое время их предки на телегах со всем своим скарбом целыми деревнями выезжали в Китай через прозрачную границу. Там в Синьцзяне они селились компактно, строили мельницы, церкви, школы (учились по советским учебникам), сохраняя Православие, язык, обычаи и кухню. Но китайская культурная революция снова сделала этих людей изгнанниками и, отобрав все их достояние, хозяйства, дома, школы и мельницы, вышвырнула вон. Некоторые из них вернулись в Россию, другие оказались в Австралии, Америке, Канаде. И снова, начав в чужой стране с нуля, они поставили церкви, открыли школы (правда, на этот раз осилили только воскресные), отстроились и развели кур. Образование получить удавалось немногим, приходилось тяжело зарабатывать, но и на покупку земли под церковь, и на строительство, и на украшение храма каждая семья жертвовала сколько могла. Сами же и строили по субботам, а женщины готовили всем общий обед.

Большинство людей из этих двух крыльев эмиграции никогда не бывали в России, это второе или даже четвертое поколение, родившееся в эмиграции, но какой у них вкусный крестьянский говор, как здорово они лепят пельмени, как пляшут вприсядку на свадьбах, как сохранили они обычаи и традиции, с какой любовью они заботятся о своей церкви! Все в храме, построенном отцами, десятки раз помыто, почищено, починено добрыми их руками. Кто может шить - трудится в ризнице, кто может петь - идет на клирос. Когда я после многолетнего перерыва побывала в Москве, меня поразило (как быстро забываются некоторые детали!) объявление "Требуются уборщицы" на дверях Елоховского собора - неужели никто не любит этот храм, не хочет прикоснуться руками к старым камням его пола, столько пережившего?

Третья составляющая русского австралийского сообщества - эмигранты из СССР и, позже, из России. Воцерковленных людей среди них ничтожно мало, и если для "европейской" и "китайской" эмиграции проблема ассимиляции затрагивает сегодня только молодежь, которая начала все активнее растворяться в австралийском обществе, теряя язык и веру, то среди эмигрантов нашей волны этот процесс идет стремительней, и многие дети уже не говорят по-русски.

Наш мельбурнский приход состоит в основном из разветвленных многодетных семейств, прибывших из Китая. Это простые, конкретные люди с крестьянской смекалкой и верностью традициям. К России они испытывают застарелое недоверие, и объединение с Московской Патриархией было для них непростым шагом. Зато их искренность не терпит двуличия, и, раз приняв решение о примирении, они уже не держат зла. Нас, несколько семей из "новоприезжих", сразу пригласили в сестричество, отношения потеплели, и скрывавшиеся симпатии вышли из подполья - получив благословение, стали как бы официальными.

В Мельбурне есть еще три русские церкви. Одна из них состоит в основном из переселенцев из Европы и отличается некоторым подчеркнутым аристократизмом, другая принадлежала прежде Московской Патриархии, прихожане составляют смесь из новоприезжих, как нас тут называют, и австралийцев, но, к сожалению, харизматический священник служит по новому стилю и только по-английски. Третий приход очень похож на тот, куда "прибилась" моя семья.

Сейчас у нашего прихода, кроме храма и прицерковного зала, есть большой культурный центр с огромным залом, где проходят концерты, приходские праздники, Рождественские елки, дни русской культуры, свадьбы, волейбольные тренировки и прочее. Есть приходская школа; есть и прекрасный дом престарелых, где, кроме русских насельников, живет много сербов; есть клуб пенсионеров со своим автобусом, женский клуб, скаутский отряд, волейбольная команда, маленький журнальчик "У нас". Часто я задумывалась над вопросом: окажись мы, новоприезжие, на пустом месте без церкви, смогли бы, как эти простые люди, преодолевая бюрократическое сопротивление, отложив амбиции и личную корысть, ссоры и отдых, поставить храм, организовать школу для своих детей, открыть журнал и основать дом престарелых?

Сегодня мое участие в приходской жизни приносит смехотворно малый результат. Но недавно я поняла (в частности, открыв для себя православный интернет, включая и сайт "blagodrevo.ru"), что и наше поколение с нашим пионерским детством, поздним воцерковлением, безрукостью и слабостями, пожалуй, сможет с Божией помощью многого достичь. "Blagodrevo.ru", преодолевая расстояния, знакомит нас с вашей работой. Должна признаться, я любуюсь вашим приходом, энтузиазмом и бескорыстием тружеников, любовью, царящей между вами, широтой интересов и раскрывающимися талантами. Бог в помощь!