В школе "Свет" до конца марта продлена выставка работ Елены Черкасовой, уже знакомой читателям "Календаря" (см. № 9 за 2008 год). Радостно, что творчество Елены Игоревны становится все более и более известным. Совсем недавно новые работы художницы выставлялись в центре "Покровские ворота", а 29 марта в 18.00 откроется однодневная экспозиция ее живописи и графики в Третьяковской галерее. Хочется поделиться впечатлениями от увиденного. Около каждой из представленных работ нужно остановиться, вглядеться, задуматься, прочувствовать. Можно было бы и обо всех новых картинах Черкасовой говорить, и долго, но здесь остановлюсь на самом трогательном, по крайней мере, лично для меня.

Христос и грешница… Сколько знаменитых картин на этот сюжет и в русской, и в мировой живописи! Кажется, ничего нового и добавить нельзя. Но в работе Черкасовой при изумительной, христоцентричной, композиции это новое - хорошо забытое старое - раскрывается живой проповедью: пронзительный евангельский текст, начертанный на полях. "Симоне, имам ти нечто рещи" - бросаются в глаза зрителю слова Господа, бросаются в сердце как семя глагола вечной жизни, как обличение лично тебе - фарисею, не уподобившемуся той благонравной женщине, ощутившей Христово Божество, тебе, не поставившему Всемилостивого Спаса в центр всего. Что остается, чем ответить? Стоишь перед картиной и думаешь и… исповедуешься.

Другая работа, с еще более распространенным в живописи сюжетом - "Святое семейство". И снова Божественный Отрок Иисус - в центре. Окружает Его непрозрачная, погруженная во мрак нашего мира небесная синева. И она видится, и она светит, и высвечивает слова ветхозаветного евангелиста - Исаии пророка: "Се Отрок Мой, Егоже изволих, Наньже благоволи душа Моя…" Стоишь, молчишь и… ужасаешься почти непроницаемого мрака твоего сердца, предназначенного для Того Отрока, небесной Его синевы.

И последняя работа, которую хочется отметить особо, - "Рождество". Композиция картины напоминает об известном иконописном типе "Не рыдай Мене, Мати". Простое и пронзительное постижение тайны кенозиса, Божественного уничижения. И текст чудного этого ирмоса Великой Субботы еле заметно вкраплен в изображение рождественских яслей. Получается: весь мир - и человеческий, и ангельский - ликует, лишь Матерь Божия как бы видит простертые ручонки Младенца Христа пригвожденными ко Кресту, а ясли… нет, это не ясли: "Не рыдай Мене, Мати, зрящи во гробе…" И взывающей среди радости рождественской, радости всего мира: "Радость Мне николиже прикоснется" - звучит Божественным утешением начертанное на гробе­яслях: "Возстану бо и прославлюся…" Пред светлым этим - иначе не скажешь - образом Рождества "да молчит всяка плоть человеча".

Протоиерей Илия Шапиро