Хочу немножко поделиться размышлением о том, что могут сделать родители, как и от чего могут предотвратить и защитить своих детей, если в своем поведении будут во всем полагаться на волю Божию, будут во всем руководствоваться Словом Божиим.
     Моя работа связана с часто болеющими детишками, которые посещают сады и школы. Родители приходят ко мне за консультацией, уже перепробовав разные способы лечения обычными химическими препаратами. Это не помогает, и у них появляется желание лечиться травами, гомеопатическими средствами, дыхательной и лечебной гимнастикой. Среди причин, которые, по мнению родителей, вызывают заболевания ребенка, выделяют внешние факторы: плохая экология, несбалансированное питание, скученность населения и т.д. Родители порой даже не предполагают, что очень часто источником недуга детей являются внутрисемейные факторы: духовное состояние, степень гармоничности взаимоотношений супругов, их отношение к своим собственным родителям, душевный мир, а также чувства, мысли, переживания, поведение во время беременности и особенно на первом году жизни.
     Хотелось выразить несогласие с распространенным мнением врачей и родителей о том, что как только ребенок начинает посещать детский сад, он начинает часто болеть. Это поверхностный подход, ведь причина внешней дезадаптации лежит во внутренней семейной атмосфере. Отсутствие мира в семье (пусть даже на внешнем плане она благополучна), конфликты между родителями, конфликты со старшим поколением могут невидимо изменять внутреннее состояние ребенка, создавая у него определенную напряженность работы ряда систем: нервной, сердечно-сосудистой и т.д., постепенно ослабляя защитные системы организма ребенка. И как только малыш сталкивается с новыми условиями и требуется дополнительная напряженность для того, чтобы приспособиться к детям, воспитателям, нянечкам, возникает конфликт, выражающийся порой в повышении температуры, насморке, кашле или чрезмерной раздражительности, плаксивости. Не нужно искать причину вовне. Она лишь толчок, катализатор внутренней, семейной, нестабильности, которая во многом зависит от родителей. Экологию и экономику родители изменить не могут, а вот отношения в семье - это, с помощью Божией, под силу каждому.
     В ясельную группу одного из детских садов я прихожу еженедельно. Возраст от трех лет и старше удивителен своей открытостью, непосредственностью, своей любвеобильностью, необычной лучезарностью. Этот возраст не оставляет равнодушными даже самых хмурых людей. Детская любовь в этом возрасте может растопить любое, даже самое ледяное и каменное сердце.
     Когда поначалу приходишь в группу, детишки, как и любого нового человека, встречают настороженно, и это естественно. По мере привыкания, он становится для них другом, с которым они общаются чаще всего на «ты». «А ты чего сегодня к нам пришла?». И, как правило, каждый из детишек уже имеет свое отношение к доктору, свой взгляд на него. От них я могу услышать разное. Один, например, говорит: «Я сегодня зубы чистил, мне сегодня морковку давать можно». Второй предлагает: «Вы меня сегодня не слушайте и ничего мне не делайте, потому что у меня ничего не болит, я вообще не болею». Третий, подходя, утверждает: «Я сегодня вообще не болею и слушаться не хочу», а четвертый просто радуется: «А я сегодня не болею!». И это естественная реакция в этом возрасте.

     Среди группы таких жизнерадостных малышей обратил на себя внимание один, который был как-то так в стороне. С детишками он не играет, плаксив, необщителен, в группе выбрал только нянечку. И на прогулку, на завтрак, на обед, и спать он идет только с ней, на осмотр врача реагирует нежеланием, плачем, прячется за нянечку.
     С чем это связано? С непрофессиональностью доктора? - Нет. С неумением работать с ребенком? - Нет. Это чаще всего связано с особенностями малышей. И педиатры, которые долго работают, это знают. Видя такую особенность малыша, мне, как врачу, пришлось поинтересоваться: какова история его жизни до детского садика?
     По медицинской карточке выяснилось, что малыш на первом году был травмирован, наблюдался у невропатолога, получал лечение, снят с учета, разрешены прививки. С точки зрения невропатолога он выздоровел, у него все хорошо. Мне, как педиатру, был непонятен тот «внутренний» страх, напряженность, незащищенность, которые проявлялись в действиях ребенка, вызывая защитные реакции плача, протеста.
     На прием была приглашена мама. Из беседы выяснилось, что живут они с отцом ребенка без регистрации брака, совместно с родителями мужа. Со свекровью не всегда ладят, но больших конфликтов нет, т.к. родители мужа стараются не участвовать в их семейных отношениях и в воспитании внука. В период беременности она испытывала определенную тревогу, неуверенность в том, все ли будет нормально, не разлучатся ли они с отцом ребенка. Были какие-то заболевания в период беременности, но она плохо помнит. Состояние тревоги у мамы сохранялось и в разговоре, выказывалось в ее поведении: в глазах слезы, руками постоянно теребила перчатки, в начале разговора очень настороженно отвечала на вопросы. В ходе беседы успокоилась. На вопрос «Почему брак не зарегистрирован?» мама ответила так: «Да что, мы нормально живем в общем-то, все хорошо, в этом нет необходимости». Ребенок крещен на первом году жизни, т.к. болел, и кто-то из знакомых посоветовал окрестить. Мама крещена, отец - нет. За чадо свое мама не молится, так как в семье этого не принято. В храме Божием с ребенком бывают очень редко, хотя малышу там нравится. Причащали его только после Таинства Крещения. Маме были даны медицинские рекомендации с целью улучшения состояния малыша. Кроме этого, посоветовали встретиться и побеседовать со священником близлежащего храма. Посоветовали как можно чаще приобщать малыша Святых Христовых Таин, а самой маме пройти Таинство Исповеди. Мама восприняла мои слова очень тепло.
     По прошествии определенного времени, зайдя в группу, я увидела перемены. Дитя стало поспокойнее, более общительней со своими сверстниками, правда, предпочитает играть больше в одиночестве, но почти не плачет, проявляет интерес, подходя поближе ко мне. Значит, какие-то рекомендации, данные маме, были выполнены. Даст Бог и, может быть, семья повернется лицом к храму, обратится к Богу. И в их доме затеплится лампадка, появятся иконы, оживет ласковый огонек свечи и возгорится молитва матери и отца за свое чадо, за свою семью. Даст Бог, в семье начнется благочестивая жизнь, многие проблемы, которые возникли у ребенка, исчезнут.

     Молитва родителей, их жажда материнства, отцовства делает порой с человеческой точки зрения невозможное. На моей памяти случай из практики работы в роддоме.

     Рожала женщина с тяжелой сердечной патологией, тяжело протекавшей беременностью, но большой жаждой иметь ребенка. Возникла необходимость кесарева сечения. Родившаяся девочка поначалу вызывала у педиатров тревогу за ее жизнь. Ребенку проводили целый комплекс лечебных мероприятий, направленных на улучшение состояния ее здоровья. Особенно хочется отметить поведение матери, ее молчаливо-уверенное участие в том, что дочка будет жить, несмотря на тяжелое состояние. Можно предположить, что мать молилась за свое чадо, т.к. мы, врачи, незримо ощущали помощь и порой удивлялись быстроте улучшения состояния на фоне проводимого лечения. Девчушка выжила и из роддома была переведена в больницу для дальнейшего лечения.

     Размышление о важности семейной гармонии, взаимоотношений матери и отца в период беременности и особенно в первые полгода жизни ребенка - следующая история.

     На приеме - родители (отец и мать) с малышом трех месяцев, страдающим выраженным дерматитом на лице и тельце ребенка, конечностях. Малыш крайне беспокойный, внутренне напряжен, мама нервозна. Назначено комплексное лечение, ребенок консультирован крупными специалистами в области дерматологии, но проводимое лечение долго не приносило результатов. Лишь после того, как успокоилась мать ребенка, разрешился конфликт с мужем, начавшийся на последних месяцах беременности (они развелись, и в доме прекратились скандалы), состояние ребенка резко улучшилось, и проводимая терапия привела к хорошим результатам.

     Еще один случай:

     На приеме - ребенок четырех лет, крайне капризный, плаксивый по поводу частых ОРВИ. Из анамнеза стало известно, что мама практически всю беременность находилась в состоянии плаксивости, нервозности в связи с работой и незначительными конфликтами в семье. Назначена комплексная терапия ребенку, даны рекомендации маме: изменить отношение к окружающим ее людям, научиться принимать от жизни не только победы, но и поражения. После лечения в течение трех месяцев получен хороший результат. Девочка в течение длительного времени не болеет ОРВИ, стала веселой, жизнерадостной, общительной.

     Продолжая наш разговор о врачебных наблюдениях, предоставлю вашему вниманию ряд интересных историй детишек различного возраста.
     На прием пришли мама и бабушка с малышом - мальчиком восьми месяцев. Жалоба была на то, что, вернувшись из деревни, мальчик стал беспокойным, спит и кушает хуже, и общее его состояние их встревожило. Когда я посмотрела малыша, то заметила клинические проявления рахита. Они проявлялись и внешне, и в тех жалобах, которые предъявляли мама с бабушкой. Все свидетельствовало о том, что у ребенка рахит. Степень тяжести рахита можно только предположить, окончательно она устанавливается по ряду дополнительных клинических обследований. Ну и, естественно, этого никто не проводил. Почему «естественно»? Потому что (как потом выяснилось) родители знали, что у малыша рахит, и ребенок получал гомеопатическую терапию. И тогда я, стараясь не испугать маму (очень часто, когда начинаешь говорить о том или ином психологическом или физиологическом состоянии ребенка, мама очень пугается), очень осторожно сказала:
     - Вы знаете, похоже, что у вашего ребенка рахит.
     На что она ответила:
     - Да, мы знаем, что у ребенка рахит.
     Клинику рахита знают многие врачи. И если доктора будут читать мои беседы, то пусть не подумают, что в данном случае я недооценила клинику или те симптомы, которые увидела. В первую очередь хотелось бы предоставить другое мое ощущение, состоящее в следующем. Когда я посмотрела на малыша, провела определенный его осмотр, поговорила с мамой, то есть собрала анамнез, то возникло такое удивительное субъективное чувство: незащищенности, неуютности малыша. Хотя, судя по внешнему благосостоянию, недостатка в уходе нет, семья имеет материальный достаток. Малыш крещеный, и на груди у него, к моей великой радости, был крестик. К великой радости, потому что, к сожалению, родители почему-то считают, что крещеным малышам первого года носить крестик необязательно, и потому он у них отсутствует (об этом расскажу в следующей главе). Посмотрев малыша, я спросила маму:
     - Скажите, а какие отношения у вас в семье, с отцом ребенка - с вашим мужем, венчаны ли вы?
     Почему этот вопрос возник, ответить не могу. Наверное, ощущение этого состояния незащищенности, какой-то детской неуютности, внутренней необъяснимой грусти у малыша вызвало у меня тревогу и родило вопрос. Повторю: это не клиника рахита, это нечто более тонкое, может быть, интуитивное, не всегда уловимое, трудно формулируемое. И мама ответила:
     - Вы знаете, да, мы не венчаны, потому что муж против, хотя и крещеные.
     Вероятно, я затронула ту тему, которая очень волновала бабушку. Она увидела в моем лице человека, который поддерживает ее переживания, и тут же сказала:
     - Знаете, наш духовник тоже сказал, что многие проблемы, которые связаны с ребенком, с его заболеванием, зависят от того, что мать и отец не венчаны. На браке нет Божьей благодати.
Вот такая история.

Вообще по детям заметно, из каких они семей - крещеных или некрещеных, венчаных или невенчаных. Видишь незащищенность малыша, какое-то внутреннее, недетское переживание, когда глядишь на таких деток, очень часто внутри возникает такое желание - взять и закрыть их. Чем, от чего закрыть? Сложно сказать. Но какая-то внутренняя потребность закрыть малыша от того, чему он подвергается, постоянно присутствует. Хотя сам до конца не понимаешь, с чем связано такое переживание, и, скорее всего, это не медицинская проблема.
     Вообще я хочу сказать, что чисто медицинской проблемы детских заболеваний нет. И сколько бы между собой ни спорили ученые мужи о том, что то или иное состояние определяется тем или иным физиологическим нарушением, что оно связано с наследственностью матери и отца, с другими многочисленными факторами, все равно, во главе угла лежит нечто иное, принципиально определяющее состояние ребенка. Господь удивительным образом по состоянию малышей, особенно первых дней жизни, первого года жизни, показывает многое из того, что сокрыто от научного взгляда. Каким образом? Ведь дети не говорят.

     Вспоминается беседа с одним доктором-гинекологом, доцентом, который пришел на осмотр ребенка после кесарева сечения. Ситуация с мамой была очень сложная - тяжелая патология, ребенок родился немного раньше срока, были сильные переживания за состояние, за жизнь ребенка. Возможность беременности с точки зрения медицины ставилась под сомнение, потому что и возраст у мамы был большой и патология довольно серьезная. Поэтому доктор, который делал кесарево сечение, очень сопереживал вместе с неонатологами о состоянии новорожденного. Помню, как она подошла ко мне и спрашивает:
     - Как дела?
     Я отвечаю:
     - Все, что в наших силах, мы сделаем, а дальше - неизвестно. Во всяком случае он не в таком критическом состоянии, как это можно было предположить, исходя из состояния самой матери.
     На что, помнится, она мне сказала:
- Как вы в них разбираетесь? На мой взгляд, они все на одно лицо, и у них одно состояние. Как вы различаете?
     - По крику. Какой крик, такое и состояние младенца.

     Крик на самом деле бывает разный. Когда ребенок хочет кушать - это один крик, а когда ему плохо - совсем другой. И те педиатры, которые занимаются областью неонатологии, думаю, со мной согласятся. Обычно опытный педиатр, опытный неонатолог даже по крику ребенка может предположить то или иное его состояние или патологию.