|
|
*** Михаил-Архангел
Пламя хлопьев, Огонь заоконный, И подобьем – Дыхание крыл, Что раскрыл, На мгновенье с иконы, Ангел-воин, Святой Михаил – Охранитель Небесного тыла, Тени-нити, Смерти-черты... Сердце чувствует Путь высоты, И присутствие Гневной силы, Чья святая десница Крепка – Серафимы – как птицы, Как звенья, Вечный сонм, О котором строка, Как огнем, На листах Откровенья – Стих седьмой из срединной главы – О падении сил сатаны... |
|
*** День апостола Филиппа
Ладони-бабочки жмутся к огню. Теплом – одиночество слижет. Время пробирается к апостольскому дню – все ближе. К точке, дающей равновесие календарю, к строчке, которую наугад творю на разлинованном листочке, к стиху, из строчек сплетенному, к строке-пути в бездорожье, к стиху, скрепленному только – дыханьем Божьим... К ладану, медленному огню лампы-лампады, к началу зимы, непорочному дню – апостола-брата... |
|
*** Святая Вероника
Тень моя на твоем пути – тоже веха, которая ждет, тревожит, как ориентир, осторожный знак беды, или счастья... Знает кто же? Веха, ветвь... Подними, урони-ка, как различить-то издалека, имя ли тронет мое – Вероника, незаживающая века рана, льнущая к дням легенда, плат, продетый в ущелье-ушко времени, ставший нетленною лентой – эхо легенды летит далеко... Тысячелетия стали далью, стынет, тянется имя-вздох, тени событий длиннее стали в линзе льющихся вех-эпох. Тенью тянусь я нощно и денно... Кто я для тьмы? – одна из заплат... Верная времени тень – нетленна, верный тени – нетленен плат. |
|
*** Плат Вероники
Опушенная налетом смерти жизнь, ее быль и небыль, Едва успевающие за жизнью облака – Впадают в то, над холмом расколовшееся небо, Плоть принимающее, если плоть бессмертна и легка. И даже эти, первой травой опушенные тропы, И берез вдоль них, едва успевающий за ветром ряд, Впадают там, в бесконечности, в холм Голгофы, Там, где жду Тебя я, Вероника, подающая плат, Свое головное, втрое сложенное покрывало, Полотна льняного белесый блик, – И Ты пот бессмертный отираешь жестом усталым, И на покрывале остается нерукотворный Лик. И Ты стираешь жестом усталым, повторным, Отираешь с лица бессмертные пот и кровь, И на ткани грубой остается нерукотворный, Лик Твой и взгляда всепрощающая любовь... Грубого льна кусок, словно души истосковавшейся обрывок, Ты им – смертную свою стираешь печаль, И в душе остается – душу преображающая печать – Лик Твой нерукотворный, Образ Твой молчаливый... |
|
*** Св. князья Борис и Глеб (к 6-му августа)
Август, от уст – плач альтом льется пусть, ангелом летит в пустыню небес, за убиенного на Альте, за убиенного на Смядыни. Август, зови на тризну, накинув ризу, цвета пепла полей, свободных от хлеба – сблизим смелей, слова, молясь за Бориса князя, за князя Глеба. Август, дождя набросив рясу, росой цветя слезы пролитой, прибитой пеплом, сблизим молитвы слова – за князя Бориса, за князя Глеба, за святых, что бродят авелевыми тайными тропами, не пошедших против Святополка-каина... |
|
Эти минуты с утра, до молитвы, до слов, до шепота "Отче наш", когда мысль не отвлечена от сна, в комнате светлой, залитой солнцем, которое с закрытыми глазами чувствуешь, когда птичьими голосами только нарушена тишина, эти минуты, когда не дремлешь уже, но боишься яви, и мира, его равнодушной славы душой отрешенною не приемлешь... Эти минуты – еще не время, но вечности капля, зерно и семя, что однажды, занесенное в душу, по мере того, как проходят годы, пробьется ростками покоя, свободы, траву земную забьет, заглушит... |
|
*** Молитва галок Крик галок морозным Утром уходит в высь. Утро, которое розно Встречаем... Молись, Так, как они. Как волны Всплески их голосов. Снова пространство полно Первым подобьем слов. Слов, что услышаны будут Где-то, когда-то, там... Пусть, вместо слов, разбудит Ангелов птичий гам. Мы умеем молиться Только лишь в смертный час. Пусть этим утром птицы, Птицы заменят нас... |
|
*** После молитвы душа, как впервые, тиха, Как жизнь, освобожденная от греха. Проще, выше, повторенные за Господом слова, Потому что их произносишь тише, едва-едва, Дверь затворив, тайно молитву творя: "Да будет воля, да будет воля Твоя... " После молитвы душе слышна Жизни будущей тишина. Потому что не нужно праздных и долгих фраз – Тайное Видящий, явно тебе воздаст, Знающий прежде, чем сможешь ты произнесть: "Хлеб наш насущный даждь нам днесь..." После молитвы душа еще горяча, Как только что потушенная свеча, После молитвы, уступающей место такой тишине, Что слова, вознесенные на ее огне, Преследуют жаждущего как мираж: "Отче наш: Отче наш, Отче наш... " Потому что в пустыне лет Это – единственный, найденный тобою ответ. |
|
*** Свете тихий, светом исходишь, Озаряя позор пустоты, Божий праведник, Ты проходишь, На запад солнца проходишь Ты. Ты проходишь – на солнца запад, За меня держащий ответ, Весть отверженных, слава слабых, Бог, бредущих Тебе во след. Я Тебя узнаю по стуку, В горсть вбиваемого гвоздя, Повторяя за мукой муку, Проходя, где пройти нельзя. Свете тихий, лучами режешь Пустоту, озаряя позор, Слабых славящий, душу держишь, Выжигая печать-узор. Прожигая лучом до донца, Скальпель божеского огня, Ты проходишь на запад солнца, Ты, держащий ответ за меня. |
