|
 |
|
* * *
Мы, прирученные ангелом светлым, с ним разделяем долгую тайну, он же, как птица с небесной ветки, голосом кличет, будто случайно. Ветер небрежный звук голоса губит, ветки изломаны тенью чугунной, все же мы неба посланца любим, с ровным профилем в свете лунном. Любим лунной реки излуки, всплески короткой и кроткой речи, каждый повод к долгой разлуке, словно предтечу недолгой встречи, Сложим о встрече – речи, иль строфы на белой бумаге с атласным глянцем, вспомним ангела узкий профиль, птичий, скользящий профиль посланца... * * * Но я беру чужое полотно – ведь белизна ясна, как зной, как вызов, крою перешиваю, заодно – распределяю лоскутки для ризы, чтобы ангела укрыть, когда в беде его границ сжимается безбрежность, и на земле он предстает тебе, как колосок – склонение и нежность – ты словно говоришь ему в ответ, когда к земле он никнет без усилья, продень сквозь лен, сквозь день-просвет небесный след – тень утомленных крыльев... Я сберегу родное полотно – ведь белизна от плача не линяет, ведь с лоскутками вместе, заодно, небесный лен в прорехах сохраняю... * * * Бог оставил рядом с облаком птицу, превращающую звук в песню, ангела поставил меж тьмой и светом границей, над звездою месяца нимб повесил, Бог разрешил мне идти за судьбою легкой нездешней поступью, Бог заставил меня склониться пред тобою, с горсткой слов – бисером-россыпью... Бог поставил вопросы, да не дал ответа, Бог прикинулся тишиною, Бог оставил меня одну меж тьмой и светом, меж хладным адом, да райским зноем... Бог оставил меня рядом с облаком – птицей, тенью летящею за судьбою, Бог поставил меня – ангелом склониться – пред тобою... Благовестный держа цветок... Нить строки тяну поперечную, как основа льются лучи, продеваю, словам не перечу, даже если речь не звучит... Непостижен еще рисунок, вот, он светится, вот – погас, тени лунные, профиль юный ангела – обручившего нас... Строки рвутся, чтоб снова сплесть их, в выси связываю узелок, чтоб ожи’л Приносящий вести – Благовестный держа цветок... Чтобы я над цветком склонилась, чтоб строка что еще слаба, как ответный вздох засветилась на устах: «Се, Твоя раба...» |