Лампада пред образом Богородицы
Лампада пред образом Богородицы
В кроткую роль вступая,
порою, душа без риска
подходит. Влага святая
глаз твоих плещет близко.

Порою вечерней увидишь
в глазах, освещенных скупо,
лампада плывет, иль Китеж
свой опрокинул купол.

Порой, будто слышишь стоны,
колокол, ангела трубы,
словно в глазах, от иконы,
крест отражается грубый.

Порой, сердце падает, падает
в глаза твои, не остановится –
там розовеет лампада
пред образом Богородицы...

Страница в Благовещенье
А снег уже цвета извести,
осыпавшейся со стен,
мой ангел, пропавший без вести,
на стенах твоя лишь – тень.

На стенах, в глухом предместье,
где лишь небосвод высок,
сегодня – с Благою Вестью
ты мне принеси цветок.

И встань над страницей слева,
и раствори уста,
страница сегодня, как Дева,
без песни твоей – пуста.

Вспомни, как мы творили
слово Благое – вслух,
страница сегодня Мария,
над коей витает Дух.

Прочти же ту осторожную,
растущую как прибой,
в Евангелье, том дорожном,
строку... Не прочти – пропой...

«Сын для матери – Царь...»
Молитва всегда с листа
читается, с поля ветхого,
синей над ней высота,
иней вьется по веткам.

К старинным путям – верста,
к утренним травам – иней,
к материнским устам –
привита мольба о сыне.

За вёрстами – лысый холм,
Кедрон, голубая речка,
и казнь, словно праздник, днем –
наутро прибита дощечка.

Заря над горою, хмарь,
веток крест над рекою...
«Сын для матери – Царь...» –
синеет – одной строкою.

К Успению
На части две быль разделя –
небесную, земную – знаю,

Успенья Твоего земля
там, где иконы даль резная...

Я перед ней в мольбе, без слов,
в день грустный августа склоняюсь,

считая, скольких облаков
апостольских расправлен парус,

там, где спешит за братом брат
из разных стран, земель и весей –

небесный счет земных утрат,
пытаясь разгадать и взвесить

в тот час, когда колокола
к рыданью перешли от пенья,

когда с земли слетела мгла,
смущенная лучом Успенья,

когда стал ангела высок –
склоненный к Деве стан лучистый,

когда остался поясок
в цветах, во гробе – от Пречистой...

Матерь к Сыну восходит...
Ранней осени сталью,
лучами дом околдован,

в лад с голосами дальними,
к Празднику дом приготован.

Дом околдован узами,
музами, дальним пеньем,

дом убран русскою музыкой,
голосами Успенья.

Лучи пробегают п’о столу,
с души ангел скинет камень,

вновь прилетают апостолы,
к Деве, над облаками.

Краткой молитвой первою
душу тебе омою,

чтоб не ходил неверным ты,
опоздавшим Фомою.

Август с земли уходит
вместе с последним зноем,

Матерь к Сыну восходит
огненной Купиною –

с пяди земли Афонской,
видя землю иную,

взявши здешнюю горстку,
к Сыну встав – одесную...

К Покрову
Осень, быть может, это – лишь край
ткани прозрачной с каймой обгоревшей,

чуть прикрывающей брошенный Рай,
нас, огрубевших, когда-то согревший.

Осень, быть может, это – косяк
двери, от ветра запевшей негромко.

Осень, быть может, это – коса,
листья сбивающей первой позёмки.

Осень, быть может, это – лишь гость,
странник, тебя обгоняющий где-то.

Осень, быть может, это – лишь горсть
жаркой рябины, кем-то воспетой.

Осень, быть может, это – лишь клин
ткани прозрачной, сбитой из хлопьев,

всхолмленной снежно на спинах рябин –
Божьим Покровом, его подобьем.

Осень, быть может, это простор,
свет воцарившийся там, за околицей

лентой закатною – как омофор,
свет невесомый в руках Богородицы...