УСПЕНИЕ




***

К осени дни торопятся,
сердце успеет, сладит...

В Вечность сойдет Богородица –
Вечности Мати...

Стихнет рыданье в пенье,
День с тишины начнется,

названный днем Успенья –
Вечность, как сень, качнется.

Где горизонт золотится –
там облака столпятся,

словно спешат проститься
с Девой – апостолы-братцы.

Свет торжествует над тьмою,
Вечностью свет качнется –

вновь опоздавшим Фомою
круг прощанья замкнется,

вновь по страницам-склонам
вспыхнет: «Благословенна...» –

рядом с Её иконой,
огненною, нетленной...




***

Берез листва во сне тускнеет,
рябит, папирусно коробится,
осталось пять протяжных дней
до дня Успенья Богородицы.

Мы опоздаем, как Фома –
на неутешный миг-часочек,
оставит на земле Она
для нас парчовый поясочек.

Для тех кто Деву кличет-ищет,
для нас, к прощанью не успевших,
осенний воздух пенья чище,
вослед за Ней перелетевши...

Душа и голос Духом водятся
в холодной августа ноч’и,
для нас протянет Богородица
путь-поясочек из парчи...


***

Как в протяжной руладе
Рвется птичие пенье,
Август тянет к прохладе,
Август тонет в Успенье.

Что в душе отозвалось,
Промелькнуло, как лента?
Легок облачный парус,
Невесома легенда.

Из дождинок цепочка,
Как пропетое слово,
К тени вечера прочно
Остов тучи прикован.

Слово дальнее слаще,
Чудо давнее просто –
С облаками спешащий,
Опоздавший апостол.

Чудо – ласточка веры,
Слезы первые смою,
Застывая пред Девой
Рядом с бедным Фомою.

Легок для вознесенья
Свежий воздух осенний.

Вместо тела Пречистой –
Поясок золотистый...


***

На части две быль разделя –
небесную, земную – знаю,

Успенья Твоего земля
там, где иконы даль резная...

Я перед ней в мольбе, без слов,
в день грустный августа склоняюсь,

считая, скольких облаков
апостольских расправлен парус,

там, где спешит за братом брат
из разных стран, земель и весей –

небесный счет земных утрат,
пытаясь разгадать и взвесить

в тот час, когда колокола
к рыданью перешли от пенья,

когда с земли слетела мгла,
смущенная лучом Успенья,

когда стал Ангела высок –
склоненный к Деве стан лучистый,

когда остался поясок
в цветах, во гробе – от Пречистой...