"Бога нет, - говорят атеисты, - потому что никто Его не видел". К сожалению есть неглубокие, наивные люди, которые могут смутиться от такого "доказательства" небытия Божия.

Но ведь почти две тысячи лет тому назад не атеист и не безбожник, а избранный проповедник веры, святой апостол Иоанн Богослов, провозгласил: "Бога никто никогда не видел". И эти слова были сказаны не в опровержение, а в утверждение нашей веры в Бога.

Некогда мученически закончивший свою жизнь архиепископ Тихон в ответ на довод о несуществовании Бога потому, что Его не видно, спросил: "А ум свой мы разве видим? Значит ли это, что у нас нет ума?" В этом вопросе не только остроумная находчивость. Здесь - разъяснение существа дела.

Что такое наш ум? Это, наравне с чувством и волей, одна из граней, одно из проявлений нашего духа.

Можем ли мы сомневаться в том, что у нас есть эти нематериальные свойства? - Конечно, нет. О том, что у меня есть ум, чувство и воля, я знаю лучше, чем о том, что во вне существует окружающий мир, потому что о существовании внешнего мира и даже о собственном своем теле я знаю извне, а о существовании моего разума, моего чувства и моей воли я знаю изнутри, непосредственным самоочевидным опытом. Недаром вся мировая философия, вся теория человеческого знания зиждется на утверждении: "Я мыслю, значит, я существую!"

Почему же эти самоочевидно существующие силы души остаются для нас невидимыми? Потому что, будучи проявлением духа, они нематериальны. А одним из основных свойств духовного мира является его невидимость и неощутимость его внешними средствами, его неизмеримость.

Вот почему и Бог невидим.

Бог есть Дух. Это сказал Господь наш Иисус Христос, когда, беседуя у колодца Иакова с женщиной самарянкой, учил ее тому, что не только на горе Гаризим, не только в Иерусалиме можно служить Богу, но на всяком месте, где человек хотел бы духом и истиной служить Ему.

Бог есть Дух. - Это значит, что Его нельзя видеть телесными глазами или слышать телесными ушами.

Но как же тогда можно познавать Его? Внешний мир мы познаем посредством наших чувств. Даже душу другого человека наша душа познает телесными чувствами: для того, чтобы человек узнал мысли другого человека, надо, чтобы он своим телесным языком через материальные звуковые волны донес эти мысли до нашего слуха.

Только себя самого познает человек не внешними чувствами, а непосредственным внутренним процессом. Не глазом вижу я свои внутренние движения, не слухом и не осязанием ощущаю в себе душевные процессы.

Вот этому-то, внутреннему, не связанному ни с телесным зрением, ни с телесным слухом, душевному процессу открывается Бог. Лично опытно ощутить бытие Божие человек, за редкими исключениями, может только внутренним процессом, прислушиваясь к тому Божиему голосу, который то громче, то слабее звучит в каждой человеческой душе.

Это персональное опытное ощущение бытия Божия необходимо для целостного развития человека. Тот, кто лично ощутит Бога в своей душе, будет крепок в вере. Но такой личный опыт одного человека еще недостаточен. Поэтому, кроме внутреннего опыта того или иного человека, мы в нашей вере, в нашем познании Бога руководимся еще Божественным откровением, которое принес в этот мир Сын Божий, принявший на Себя человеческое естество и говоривший с людьми лицом к лицу, обращаясь к их внешним чувствам.

Итак, мы познаем Бога и внутренне и внешне. И если мы будем развивать в себе это познание, то нас не смутит отрицание бытия Божия на основании того, что Он невидим.