Мы веруем, что связь человека с Богом не прерывается после смерти, что и за смертным порогом душа, любящая Бога и сохранившая верность Ему, будет жить в великой радости постоянного общения с Богом. И мы верим, что в общении с Богом заключаются в предельной степени все радости и всё счастье, доступное человеческому существу.

Но не правы ли тогда те, кто говорит, что христианская вера корыстна, что мы верим в Бога и служим Ему из страха смерти и тех бедствий, которые смерть может принести нам, а также из корыстной надежды на награду блаженством, которое Бог даст нам за служение Ему при жизни?

Но это, конечно, не так.

Все христианские учители, касавшиеся этого вопроса, говорят, что служение Богу из страха перед адом или из жажды райской награды - недостойно христианина. Авва Дорофей, древний почитаемейший наставник монахов, говорит, что служить Богу из страха - это состояние раба, служить для награды - состояние наемника, и лишь служить Богу из чувства сыновней любви к Нему есть истинно христианское настроение, единственно достойное состояние чада Божия.

Если бы христианство основывалось на страхе перед адом и на ожидании райского вознаграждения, то и в учении Христовом, и в проповеди апостольской было бы сказано гораздо больше и о том, и о другом.

Между тем, и Евангелия, и Послания изумительно мало упоминают об этом. Господь лишь кратко упоминает о муке вечной, уготованной диаволу и ангелам его, куда будут отосланы нераскаянные грешники, и о вечной радостной жизни, ждущей праведных, но не давая подробного описания райских блаженств. Апостол же, говоря об этом, лишь вкратце повторяет слова ветхозаветного пророка: "Не видел глаз, не слышало ухо, и не приходило на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его".

Конечно, эта краткость Господа и Его апостолов в описании райской жизни происходит от того, что фактически невозможно нашим человеческим языком описать и нашим трехмерным сознанием понять условия иного, внетелесного бытия. Но из этой краткости, почти молчания Евангелия относительно подробностей райской жизни можем мы вывести заключение, что не на этом основывается призыв к вере и праведной жизни.

Основным обещанием Господа для всех, в Него верующих и любящих Его, являются Его слова: "Возьму вас к Себе, чтобы и вы были, где Я" (Ин. 14:3). Конечно, ожидание такой награды никак нельзя назвать наемничеством. Это есть проявление любви. Ибо только для любящего ценно быть там, где тот, кого он любит. И если христианин служит Богу для того, чтобы быть с ним в вечности, то он не наемник, а чадо Божие.

Однако Священная история знает примеры и еще более высокого взлета в служении Богу, когда люди, преданные Ему и беспредельно любившие Его, готовы были отречься от счастья быть с Ним и обречь себя на муку отлучения от Него, ради свершения Его задач. Так святой пророк Моисей, испрашивая у Бога прощение своему народу, восклицал: "Прости им грех их, если же нет, то изгладь и меня из Твоей Книги Жизни, в которую Ты вписал меня". Так апостол Павел говорит: "Я желал бы быть отлученным от Христа за братьев моих, родных мне по плоти". Так безмерно любящий человек может иногда отказаться от всего более в жизни ценимого счастья общения с тем, кого любит, если это идет на пользу любимому. Здесь есть высокое самоотречение.

Но не будем смешивать святейшего самоотвержения праведного Моисея и апостола Павла с готовностью грешника жертвовать своим спасением, т.е. будущим общением с Богом, ради тех или иных греховных удовольствий. Там через край переливаются любовь к Богу и преданность Его делу, а тут - равнодушие к Богу и к собственной душе. Так отказ любящей матери от счастья пребывания с любимым ребенком, когда этого требует его благо, нельзя смешивать с преступным небрежением родителей к нелюбимым детям.

Итак, не из трепета перед адом, не из корыстного желания заслужить блаженство на небесах служит христианин Господу. Но, служа Ему по любви к Нему, знает христианин, что и Господь, в безграничной мере отвечая любовью на любовь, не оставит души, верной Ему, в покинутом состоянии, но привлечет ее к Себе по слову Своему: "Где Я, там и слуга Мой будет".

Так плоха невеста, выходящая замуж не по любви к жениху, а по стремлению стать богатой. Но если она по любви стремится к своему жениху и в то же время, зная его богатство и любвеобильность, уверена в своем будущем счастье, то это - естественно и хорошо. Таким должно быть, по учению Церкви, отношение подлинного христианина к своему Господу.

К этому надо добавить, что слова Христовы о вечном блаженстве и о вечных муках необходимы тем, кто еще далек от Бога. Эти призывы необходимы в тех случаях, когда страх перед мукой может остановить душу, готовую к злодеянию, или жажда вечного блаженства заставит очнуться заснувшую было душу к приобретению вечного блага.

В своем же воспитании человеческих душ Церковь стремится к тому, чтобы ее чада имели перед собой целью не только спасение от мук или приобретение блаженства, а прежде всего стяжание любви Божией, чтобы не ради чего-нибудь иного, но только ради Него Самого стремилась христианская душа к Богу, зная при том, что там, где Он, там и райская радость.