СКАЗАНИЕ О ЖИТИИ БЛАЖЕННОЙ СТАРИЦЫ, МАТУШКИ МАТРОНЫ

ЖИЗНЕОПИСАНИЕ БЛАЖЕННОЙ МАТРОНЫ (НИКОНОВОЙ МАТРОНЫ ДМИТРИЕВНЫ) 1881-1952 ГГ.

ВОСЬМОЙ СТОЛП РОССИИ

     Так назвал батюшка, отец Иоанн Кронштадтский, блаженную Матрону, при посещении ею храма в Петербурге, где он служил.
     Ее ближние, в том числе помещица Янькова Лидия, часто посещали Киево-Печер-скую Лавру, Троице-Сергиеву Лавру и другие святые места, и брали ее с собой. В 1892 году, когда матушке было лет четырнадцать, они посетили Иоаннов монастырь в Петербурге.
     В храме, батюшка о.Иоанн Кронштадтский, под конец службы вдруг сказал верующим: "Расступитесь! Дайте проход!" А потом: "Матронушка, иди-иди ко мне". Она стояла при входе в храм, и присовокупил: "Вот идет моя смена - восьмой столп России".
     Я знала Матронушку с детства. Часто мама брала нас детей к Матушке. Я привыкла я жить под ее руководством и советом.
     Матушка Матрюшенька была сверстница моей мамы, Носковой Евдокии, так же живущей в селе Себено. Родилась Матушка Матрона в бедной семье, где изба топилась по черному, топили соломой, и вся семья спала зимой в русской печке.
     Мать Матушки Матроны решила отдать будущего ребенка в приют князя Голицына в селе Бучалки, так как прокормиться семье было невозможно.
     Перед родами она увидела сон: с неба спустилась белая, огромная птица и села ей на правую руку, а лицо человеческое и без глаз веки сомкнутые накрепко. Когда родилась девочка, то она имела именно такое лицо, без глаз.
     Мать Матроны, глубоко верующая, побоялась Бога и оставила девочку при себе. С семи лет Матрюшенька начала предсказывать, она стала кормилицей всей семьи и других многих.
     В раннем возрасте она предсказала, что грядет революция в Россию. "Как будут грабить, разорять храмы и всех подряд гнать". Образно показывала, как будут делить землю, хватать с жадностью наделы. Лягут, руки протянут вперед, лишь бы захватить себе лишнее, а потом все бросят землю, побегут, кто куда. Земля никому не нужна будет. Помещику их села Себено, Янькову, советовала все продать и уехать за границу - если бы он уехал, то не видел бы разграбления "дел своей жизни" и ранней, преждевременной смерти. А дочь - скитаний. Она предсказала необычную судьбу моей маме. Ее слова в деревне пересказывали и смеялись, так как мать по тем понятиям была старой девой, 28 лет, некрасивой и безграмотной, женихов у нее не было. Бабка моя, Феоктиста однажды прибежала к Матронушке и говорит: "Приехал жених - вдовец (у него умерла жена, оставив четырех детей) сватать Евдокию. Как быть?" Матушка как цыкнет на бабушку: "Никакого жениха! Ты знаешь какая судьба у твоей Дуни! Вот какой у нее будет жених - барин с усиками". Погладила усики, как будто смотрелась в зеркало - у папы была такая привычка - показала, вся выпрямилась. "Красавец, вся губерния удивится! Не смей и думать ее выдавать замуж". Бабушка Феоктиста пошла домой невеселая, а в деревне ей народ пояснил: "Феоктиста, твоя Дуня умрет, вот будет ей и барин". Через некоторое время Матушка сказала маме: "Поезжай в Москву, устраивайся на работу (на плечах мамы было от брата 12 сирот, нуждавшихся в помощи). Мать приехала в Москву, день проходила, никто ее на работу не берет... Вечер, куда идти? Пошла по адресу: Арбат, Староконюшенный переулок, к моей бабке по отцу, высокого рода. Прежде у нее служила сестра моей мамы. Варвара - любимая горничная бабушки. Бабушка моя оставила маму в доме, на кухне, черной кухаркой. Отец мой, Владимир, был единственным сыном, красавец, и имел невесту княгиню Щухову Ксению Владимировну.
     Однажды ночью, он услышал голос Спасителя: "Женись на Евдокии". Спросил у бабушки, есть ли в доме Евдокия. "Да, - ответила бабушка, - на кухне, черная кухарка". Отец пошел на кухню и увидел ее, чуть не упал в обморок... До того его испугала такая судьба!
     Вскоре отец поехал на практику (он учился в институте путей сообщения) в Пермь, в своей коляске с кучером. Едут в районе Мордовии полем, июль месяц, дорога через поляну, кругом дремучий лес, из леса им навстречу - вышел согбенный старец с котомкой на спине, в белом холщевом одеянии... Отец говорит кучеру: "Сверни с дороги, дай пройти старцу!"
     Кучер свернул, а старец остановился и сказал: "Владимир, женись на Евдокии!" И пошел своей дорогою... Кучер оглянулся и говорит: "Барин, а старца-то нет!"
     Отец по приезде в Москву начал ходить по храмам и увидел в одном из них икону преподобного Серафима Саровского, точно такого, как был тот старец. Опять ехать на практику и уже на год. Бабушка Мария говорит деду Иоанну: "Дам я ему в услужение, самую некрасивую и самую неказистую Дуню, так спокойнее будет!" Это было до революции за два года... В 1917 году я родилась, нас с мамой отец поместил в Загорске (напротив монастыря был двухэтажный дом) и ездил к нам, так как родители папы нас не признали. Если бы отец не женился на маме, его бы расстреляли, как было со всеми родственниками, приближенными к Императору. В 1941 году отца репрессировали.
     Ранее общение с матушкой было такое: придешь, спросишь, получишь облегчение, покой душе, и уйдешь (Матронушка всегда была краткой, без лишних слов и посиделок, кого-либо). Осенью в 1942 г. Матронушка поселилась у нас в Староконюшенном переулке. А это было так: я приехала в Сокольники, где матушка летом часто жила в маленьком фанерном домике, отданном "на время" благодетелями. Была глубокая осень... Я вошла в домик, а в домике сырой, промозглый густой пар, топится железная печка - буржуйка. Я подошла к Матушке, а она лежит на кровати лицом к стене, повернуться ко мне не может, волосы примерзли к стене, еле отодрали... Я в ужасе сказала: "Матушка, да как же это? Ведь вы же знаете, что мы с мамой живем, брат на фронте, отец в тюрьме, неизвестно где, две комнаты у нас - 48 метров, отдельный вход, теплый дом - особняк! Почему же вы не попросились к нам? Матушка вздохнула тяжело и сказала: "Бог не велел, чтобы ты потом не пожалела!"
     Вскоре к нам приехала Матушка и ее прислужница Пелагея, с маленькой трехлетней сироткой - Ниночкой, мы их прописали к себе. Вот здесь - то я видела много... К Матушке приходило иногда по 40 человек, чего только не видели и чего только не узнали... Кто такая была Матронушка? Матушка была воплощенный ангел-воитель, не просто подвиги, а меч огненный был в ее руках, для борьбы со злой силой. Она лечила молитвой, водою... От рождения была святая, не как другие подвижники своими, подвигами получали со временем святость. Она была маленькая, как ребенок, все время лежала на кроватке, на боку, на кулачке. Когда принимала, она садилась скрестив ножки, две ручки вытянуты прямо в воздухе, наложит пальчики на голову стоящего перед нею на коленях человека, перекрестит, скажет главное, что надобно его душе, помолится. Она жила, не имея своего угла, имущества и запасов, кто пригласит, там она и живет, жила на приношения, которым она не была хозяйка. Была в послушании у злой Пелагеи, она всем распоряжалась, пила, и отдавала своим родственникам. Без ее ведома Матушка не могла ни пить, ни есть. Иногда губы у нее пересохнут, она жалобно просит Пелагею: "Пить хочу", а та, грубым голосом, выпившая, поевшая втихаря, лежа на кровати: "Не время тебе пить!" Мы тихонько подносим еду и питие, а Матушка не берет - иногда и сутками. Когда умирала "злая Пелагея", а это было летом в Царицыно, в 1949 г., Матушка сказала, чтобы никто не входил в ту избу, сама принимала в другой, смежной избе. Три дня и три ночи Пелагея кричала, что не может умереть... Матушка помолилась, а она кричала: "Возьмите, возьмите". Одна из пришедших, по имени Даша, вбежала к Пелагее, взяла что-то и выскочила. Пелагея умерла.
     Матушка знала все события вперед. Ее жизнь была народ, каждый день поток скорбей и печалей приходящих... Помощь больным людям, утешение и исцеление их. Исцелений было много от ее ручек. Возьмет двумя руками голову плачущих страдальцев, пожалеет, поможет святостью своею, и люди уходили, как на крыльях... А она вечером тихо, обессиленная, только вздыхает и молится ночи напролет. У нее на лбу была ямка от пальчиков при крещении крестом. Крестилась медленно, усердно, пальчики искали ямку... Много было случаев, когда она говорила приходящим на их вопросы: "Жив? Нет?" Кому скажет жив, ждите... Кому отпевать и поминать. У мамы была подруга, три раза получила извещение о смерти мужа, а Матушка свое "жив, придет на "Казанскую"! Постучит в окошко…"
     Кончилась война, а его так и нет, и вот в 47-м году он пришел и все так и было. Этот человек и теперь жив - Хиров Тимофей Федорович. Весной 1948 года он достал икону Казанской Божией Матери и пешком от Кутузовки донес ее до Царицыно, где в то время Матушка гостила.
     Когда началась война. Матушка просила всех приходящих к ней приносить ивовые ветки, она их ломала на палочки одинаковой длины и очищала их от коры и молилась. Пальчики были все в ранках. Часто говорила, что бывает невидимо на фронтах, помогает... Даже про Гитлера много рассказывала, говорила, что Гитлер не погибнет, сбежит с Евою и сначала будет скрываться на Украине, а потом сумеет уехать за границу. После войны я была страшно бедна, одеть нечего, пальто изношено; а Матушка твердит: "Все-то у тебя будет", по пальчикам пальто считала, сколько! И действительно после лагеря я никогда не нуждалась в чем либо. Я часто говорила: "Матушка, я плохая, грешная, исправиться сама не могу (была вспыльчива, горда, самоуверенна и т.д.), что делать? А Матушка мне: "Ничего, ничего, выполем травку, сорняк, потом попоим молочком, и будешь ты у нас хорошая!"
     Я знаю случай, когда Матушка охраняла одного человека, это было в войну. Этот человек был на фронте, потом его направили в город на Волге, держать экзамен на десантника. Семья его находилась в Москве, он не имел известий от нее, писал, ответа не было. В школу он был не принят, но соблазн был велик заехать в Москву, не по направлению, узнать, что с семьей. Это считалось дезертирством, т.к. нужно было ехать в обратном направлении. Чтобы ехать в Москву, в тех условиях военного времени, надо было иметь билет, соответствующие документы и проходить в поезде несколько проверок...
     Этот человек молился, просил Николая Чудотворца и Матушку помочь. Чудом доехал до Москвы, в поезде проверяли у всех документы, а мимо него проходили, как будто бы его не было. В Москве на вокзале стояли шеренги проверяющих, и здесь он прошел с молитвою. Приехал, разыскал семейство, мать его поехала тут же к Матушке, а она ей: "Пусть сын твой поживет дома, ходит по Москве не боясь, я буду все время с ним - устроится." Страшно было, ведь это дезертирство! Но человек этот верил без сомнений и поступил, как Матушха велела. Потом он влился в армию чудом Божиим и молитв ради Матушки, и воевал еще до конца войны.
     Матушка могла замолить у Бога и изменить человеку его жребий. С Матушкой, как я писала, приехала девочка трех лет Ниночка. Ангел во плоти. Если ей кто-то принес, что-либо сладкое, она сама не ела, а топала ножками и прятала под мебель, а когда приходили страждущие, она спрашивала; "А есть ли у них внучек?" Сиротка все сладости отдавала, по своему хотению, этим детям. Девочка была особенная. И вот, за неделю до своих семи лет она в сутки от дифтерита умерла... Мы страшно все расстроились и плакали. Матушка сказала: "Не плачьте. У нее была бы страшно тяжелая жизнь, и она была бы великой грешницей, и погубила бы свою душу. Мне жаль было Ниночку, и я Бога умолила дать Ниночке смерть." Как-то Мамусик и говорит: "Я видела Ниночку. Она в раю, в красоте, и видела, как она безбоязненно, подошла к мимо идущему Спасителю и смело Его спросила: "Господи, а когда же сюда придет моя мама?" (она меня называла мама Зина, свою мать не признавала, т.к. та пила, гуляла и страшно мучила девочку, выбрасывала ее в мороз на кухню, не давала корочки хлеба, она помнила это, ее мать лишили материнства).
     Господь ответил Ниночке: "Деточка, не наступил еще "Предел Времени", чтобы она пришла".
     В 1959 году мы с мужем приехали из Магадана, где отбывали срок заключения, в Москву, и так хотели обвенчаться, и все время были препятствия и всякие помехи. Я уже отчаялась, муж вернулся с Севера больной, после инсульта, и тоже хотел совершить церковный обряд.
     Прихожу в храм - батюшка о.Василий, настоятель Иерусалимской церкви на Арбате, отказывает, говорит, скоро начнется пост, после поста придете... Мама к нему, а он ей сказал то же самое. Ночью я вижу сон: пришла Ниночка в длинном белом платье и строго так говорит: "Я пришла тебе сказать, что я помогу тебе с венчанием!" Я на нее смотрю и думаю, как она поможет, если она умерла? А она на мои мысли говорит: "Я на это испросила разрешение у Спасителя..." Утром я встаю, и вдруг прибегает после службы одна знакомая верующая и говорит: "Отец Василий просил Вам передать, что сегодня в восемь часов вечера он вас обвенчает".
     Матушка была провидец, утешитель, наставник, скажет словечко, и душа повернется, лекарь, души целитель - избавляя от мук бесовских. Муки были разные, от разных бесов -немощи, расслабление, окаменелость, бесноватость, одержимость... Я ее как-то спросила:
     "Матушка, а можно выгнать бесов из человека?" Она сказала: "Можно, но это сопряжено с мукой - надо прекратить дыхание - момент вроде смерти - и выдержать это человеку почти невозможно. Была у нее одна послушница Даша, она так просила Матушку избавить ее от недуга. Матушка согласилась, сказала: "Ложись на пол," - и стала молиться, а когда наступил момент, клубок подошел и закрыл дыхание, Даша взмолилась: "Не могу, оставь меня". В Евангелии от Марка, гл.9, п.26. это хорошо показано, при исцелении Спасителем бесноватого, одержимого духом немым: "и вскрикнув и сильно сотрясши вышел: и он сделался, как мертвый, так что многие говорили, что он умер".
     Часто было так (не у всех): наложит пальчики на голову и скажет: "Ой, ой, сейчас я тебе подрежу крылышки, повоюй, повоюй пока!" Ты кто такой, спросит, а в человеке как зажужжит… Матушка скажет: "Ты кто?"- а он еще сильнее зажужжит; а потом скажет: "Ну повоевал комар, теперь и хватит". Начнет молиться - человек все тише и тише. Однажды четыре мужчины привезли старушку, она махала руками, как ветряная мельница с силою огромной, а когда Матушка отчитала ее, она стала слаба, как кисель.
     Мать одной знакомой, Жаворонковой Екатерины, внезапно стала болеть падучей, припадки с пеной, и изгибом через спинку кровати, падала, извиваясь... Ее привезли к Матушке, она ползла от двери к Матушке, та напряженно сидела, наклонившись вперед, вытянув ручки, говоря: "Ой какого засадили!" Отчитала, а потом и говорит: "Одна я не справлюсь; если ты будешь сама мне помогать, тогда будешь жить: надо каждое воскресение тебе причащаться". Один раз она пропустила причастие, так был у нее страшный припадок. У них в квартире жили муж и жена, они постились в праздники, под христианские праздники одевали рваную одежду и по коридору квартиры бегали, ржали и стучали копытами. На это Матушка сказала Екатерине: (до войны, после излечения ее матери, Матушка долго жила у них на Ульяновской) "Человек человека скорежит - Бог поможет, а вот если Бог скарежит, никто не поможет!" Так и было, в 1953 году Катя вернулась из тюрьмы, так эту колдунью выносили на руках на улицу, клали в коляску, так она стала мала.
     В войну Катю Матушка спасла от тюрьмы. Катя подделала талоны на сахар. Это обнаружили и передали дело в суд. Срок неминуемый. Карали строго. Матушка успокаивала родителей. Сказала: "Я сама буду на суде. Ничего Кате не будет". Так что же? На суде судья спросил, кто ответчик? Катя: "Я", он: "Да не вы же", она: "Я". Он засмеялся, такая она была комичная (надела шляпу с полями) и закрыл дело. В суде народ возмущался: "Всем дают срок, а почему этой не дали!"
     Приходила к Матушке одна католичка, полячка Хелля, у нее ушел муж. Напротив были окна дома, там жила женщина, и она его приворожила. Он любил Хеллю, сына и говорил: "Хелля милая, я тебя люблю, а она меня, посадила на цепь, я не могу от нее избавиться!"
     Однажды пришла Хелля и рыдает, показывает нам, что у нее вырос горб, мы все щупали, поверить не могли, на спине горб, жирный, острый, как у верблюда... Неделю Матушка отчитала Хеллю, горб исчез.
     Видя все это, я как-то сказала: "Матушка, как жалко, что никто из людей не узнает, какие чудеса Богом вы творите", а она мне в ответ: "Как это не узнают? Узнают!..- А я, - а кто же об этом напишет? - Кто? Да ты и напишешь." Я не думала писать, а вот спустя сорок восемь лет пришлось... и эти забытые слова Матушки, исполнились, и я написала главное, что со мною было, и что я видела своими глазами.
     Матушка часто шутила, на вопрос, как спастись, говорила: "Цепляйтесь все-все за мою пяточку и спасетесь, и не отрывайтесь от меня, держитесь крепче".
     Говорила: на сны, не обращай на них внимание, сны бывают от лукавого, расстроить человека, опутать мыслями.
     Я, вернувшись с Колымы, однажды встретила Хеллю в храме, так что она мне рассказала: что стала православной, и что Матушка много сделала чудес в ее жизни.
     Был и такой случай: в 1946 году, в мае месяце, одна из близких Матушки - Таня, привела женщину-комиссара, в кожаном коричневом пальто, только что прибывшую с фронта. У нее единственный сын сошел с ума... Муж погиб на фронте, безбожница. Говорит: "Помогите мне, я сына возила в Базель - европейские врачи не могут помочь, я пришла к вам от отчаяния! Мне идти больше некуда".
     Матушка выпрямилась и говорит: "Господь вылечит твоего сына, а ты в Бога поверишь?" Она: "Я не знаю, как это верить!" Тогда Матушка попросила воды, сказала "смотри" и начала при ней громко читать над водою молитвы, потом налили пузырек воды, и Матушка, подавая ей пузырек, сказала: "Поезжай сейчас же в Кащенко, договорись с санитарами, чтобы они его крепко держали, когда будут выводить его, он будет биться, а ты постарайся плеснуть этой воды ему в глаза и обязательно попади в рот.
     Прошло много времени, и мы с братом были свидетелями ее вторичного прихода. Она на коленях благодарила Матушку, говоря "сын здоров". Было так: она приехала в Кащенко и все сделала, как Матушка велела, там был зал, с одной стороны барьера вывели сына, а она шла с другого хода, пузырек с водой был у нее в кармане. Сын бился и кричал: "Мама, выбрось, что у тебя лежит в кармане, не мучай меня!" И ее поразило это, откуда он узнал? Как? Она быстро плеснула ему в глаза и попала в рот, и вдруг, он остановился, глаза стали прежними, и он сказал: "Как хорошо". Сына вскоре выписали. Рассказывал матери: "Летом на каникулах, он учился на третьем курсе Университета в Крыму, он провел время с девушкой, она потребовала перед его отъездом жениться... Он - "не могу - учусь". Она: "Тогда ты не достанешься никому...", и появилась около него, невидимо, восточная черная женщина и все время истязала его.
     Я как-то говорю: "Матушка, нервы", а она: "какие нервы, вот ведь на войне и в тюрьме нет нервов". Надо владеть собой, терпеть. Людям лечиться надо обязательно, тело - домик Богом данный, его надо ремонтировать. Бог создал мир, травы лечебные все, и пренебрегать этим нельзя".
     Матушка говорила: психических заболеваний нет, есть духовные: немощные, расслабленные, бесноватые, одержимые разными духами злобы... Со мной был такой случай: однажды, под праздник святителя Николая Чудотворца, в декабре, вечером я легла спать и вдруг чувствую, темное облако стало входить в голову и меня выталкивать... Ум помрачился, страшно, я закричала: "Мама, я схожу с ума!" Матушка из другой комнаты: "Скорее, скорее ко мне!" Мать меня подвела, матушка наложила ручки на голову мне, прочла молитву и я вошла в себя. Бесы проникают в человека с воздухом при дыхании, живут в крови. Часто после отчитывания и приема святой воды бывают рвоты, так Матушка говорила: "Это хорошо, с рвотой они выходят". Часто люди жаловались на разные болезни и недомогания, так Матушка говорила: "Кырька вступила, после приема святой воды все недомогания и болезни исчезают". Матушка сказала: " Бывают мнимые болезни, их насылают... Боже упаси поднимать на улице что-либо из вещей или денег". Было со мною в 1974 году: приступила боль внизу живота, ходить не могу - кол. Пошла к врачу, врач осмотрела, попросила подождать, себе не доверяя, привела более молодого врача, и обе они сказали: "Немедленно на операцию, 20 см. опухоль". Я попросила отсрочку для устройства 90-летней матери и больного мужа. Дали 10 дней. Пришла домой в отчаянии. Звонит мне по телефону Катя, я ей рассказала, она только спросила меня: "А у тебя горит?" Я отвечаю: "Огнем горит". Она: "Не переживай, тебе сделано, я приду и скажу, что надо тебе делать". Приехала и говорит: "Три раза по утрам омывай "там" святой водой!" Я говорю: "Разве можно эти места?" Она сказала: "Матушка так лечила, читай молитвы и омывайся". (Матушка у них жила много лет на Ульяновской ул.) После первого раза мне стало лучше, а потом все боли прошли. Пошла к врачу, и все повторилось обратным ходом. Оба врача совещались, удивлялись и извинялись. Говорят: "Ничего не понимаем, никакой опухоли нет". Вот так бы и могла быть мнимая операция.
     По ночам Матушка молилась, дремала на кулачке, полулежа. Я как-то ночью подсмотрела, она наклонилась и с кем-то невидимым разговаривала, потом повернулась в мою сторону и говорит: "Ай, ай, ай, зачем ты так?" Матушка была совершенно неграмотная, а знала все и ведала. Я в 1946 г. должна была защищать дипломный проект "Министерство военно-морского флота" (училась в Архитектурном институте г.Москвы). Руководитель проекта был у меня Емельянов, он все время меня преследовал и мстил. За пять месяцев он ни разу не пришел консультировать меня, решив меня завалить. За две недели до защиты он пришел и объявил: "Завтра придет комиссия и утвердит несостоятельность - проект беззубый!" Я пришла домой вся в слезах. Отец в тюрьме сидит, помочь некому, мама на моем иждивении, одна надежда была защититься и работать.
     Матушка услышала и говорит: "Ничего, ничего, защитишься! Вот вечером буду пить чай, поговорим". Я еле-еле дождалась вечера и вот Матушка говорит: "Поедем мы с тобою в Италию, во Флоренцию, в Рим, посмотрим творения великих мастеров..." И как начала перечислять улицы, строения, остановилась и показывает мне Палаццо Питти, потом и говорит: "Вот другой дворец с арками въезда, сделай так же, как там: три этажа низа здания крупной кладкой и сделай две арки въезда", я была потрясена ее ведением. Утром я прибежала в институт, наложила кальку на проект и быстро, коричневой тушью нанесла ее указания. В 10 часов прибыла комиссия из многих лиц административных и архитектурных. Смотрели, смотрели и говорят: "А что, ведь "Министерство" получилось, отлично выглядит - защищайтесь!" Матушка была слепа, а все знала. Я как-то говорю: "Матушка, как плохо, что Вы не видите, какая земля и какой мир". А она: "Мне Бог однажды открыл глаза и показал мир и творение Свое. И солнышка видела, и звезды на небе, и все, что на земле, красоту земную: горы, реки, травку зеленую, цветы, птичек".
     В 1941 году я вышла замуж за атеиста, не по любви, а за то, что он спас моего брата. Я поклялась быть верной женой ему до гроба. Муж после ранения был направлен в Горький. В то время Матушка гостила в Загорске, и я ее не спросила. В Горьком мой муж работал в штабе. Начал выпивать, приходить поздно, говоря: "Работа, работа".
     В 1942 году весной приехала в Москву и поехала к Матушке. На лето она выехала в Сокольники. Приезжаю и говорю: "Я, Матушка, вышла замуж". А она на это: "Как же ты не спросила меня! Брось его!" "А я же дала клятву Богу быть ему верною женою". А она мне: "Я этот грех беру на себя, а поезжай домой, муж твой дома - заболел. Приедешь, и сразу же скажи: "Боря, дай мне прочесть письмо от Тани" - прочтешь и брось мужа! А спас твоего брата - то он и так тебе бы это сделал". Всю дорогу от Сокольников я ехала и плакала- разрушить жизнь, на иждивении престарелая мать, институт не окончила!
     Приезжаю, муж заболел - дома, я вхожу в комнату и сразу же: "Боря, дай мне письмо от Тани". Он достал механически конверт из кармана и тут же сразу же в ужасе требует его обратно: "Как ты узнала? Я только что получил это письмо". Письмо было от официантки Тани, с которой он проводил время. Я бросила мужа.
     После ареста папы (осень 1941 г.) я оказалась в бедственном положении. Война, мать иждивенка, Москва опустела, все бежали, работать негде. Поехала к Матушке, а она мне:
     "Работу не ищи, она сама к тебе придет". И действительно, пришел человек, друг знакомого. Он после ранения возглавил контору и взял меня секретарем. Об отце она говорила так: "Жив, жив, вернется. А перед этим получите письмо от него, напишет, где он, и попросит сохранить книги". Через шесть лет молчания мы получили точно такое письмо, в нем была приписка врача, что отец истощен голодом. Стали посылать посылку, а почта не принимает - запрет. К Матушке, а она говорит: "Подождите, найдется человек и сам будет отправлять посылки". Так и было. В церкви на Арбате, в Филипповском переулке, подошла незнакомая женщина к маме и сказала: "Я знаю ваше горе, работаю на посылках Правительственной платформы Курского вокзала - помогу." Мало того, она еще и помогала продуктами, сама носила на себе ящики тяжелых посылок и молилась о благополучной доставке. Отец выжил и вернулся.
     Матушка часто говорила, что сражается с колдунами - злой силой, невидимо воюет с ними...
     К Матушке приходили разные люди, в том числе и темные, после которых она болела, сникала и говорила: "За борьбу с ними она расплачивается болезнями". Рассказывала она мне, что сидячей она стала так: "Шла в храме после причастия и знала, что к ней подойдет женщина и отнимет у нее хождение". Так и было. Сказала: "Я не избегала этого - такова была воля Божия на это!" Один раз я слышала такой разговор. Пришел к Матушке благообразный старик, с бородою, степенный, пал на колени весь в слезах и говорит: "У меня умирает единственный сын". А Матушка наклонилась к нему и тихо спрашивает: "А ты как ему сделал? Насмерть или нет?" Он ответил: "На смерть". А Матушка говорит: "Иди, иди от меня, незачем тебе ко мне приходить".
     Было время Матушка жила в вертепе сатаны, у колдуньи на квартире (выбирать не приходилось - кто возьмет). Эту историю мне рассказала малознакомая Верочка, бывшая у Матушки и часто посещавшая ее в войну. Она жила за городом - станция Подлипки. В одно из посещений Матушки вечером (она работала конструктором на военном заводе) она приходит к Матушке, а та сидит с поднятыми руками. Верочка спрашивает: "Что с Вами?" А Матушка говорит: "Вот смотри, что нам с Митрофаном сделала хозяйка дома"- и показывает под обеими руками чирии. Потом подозвала блаженного Митрофания и сказала: "Покажи, что у тебя!" Он сдвинул брюки, а там кила-опухоль с большой графин. Матушка говорит Верочке: "Спаси нас, скорее поезжай на Немецкое кладбище и слей нам водички с Креста Господня". (Там стоял чудотворный Крест из бронзы, Иисус Христос). Время было уже около десяти часов вечера. Дала ей два бидона, один с водою, другой пустой, и Верочка, не рассуждая, бросилась в дорогу. Приезжает на кладбище, а оно закрыто. Обошла в обход и где-то нашла лазейку, пролезла. Памятник находился в центре кладбища. Был мороз сорок градусов, светила яркая луна. Она нашла памятник, он весь сверкал. С Его руки стекала вода в бидон, потом постояла, уходить не хотелось, страха не было. Спаситель весь сиял светом, куда бы она не отошла. Он смотрел на нее светлым сияющим взором. Было хорошо. Приехала обратно к Матушке, было уже поздно. Матушка говорит: "Скорее, скорее мочите тряпочки и прикладывайте к нарывам мне и Митрофану". (На следующий день Верочка была у Матушки, никаких следов на теле уже не было). Верочка говорит Матушке: "Я уже опоздала на поезд, на последний не успею, я ночую у вас!" А Матушка отвечает: "Беги скорее, ты успеешь на последнюю электричку, а здесь тебе ночевать нельзя, сейчас к хозяйке квартиры, колдунье нашей, придет ночью целое полчище бесов, и тебе здесь быть нельзя, да и мама твоя будет беспокоиться. Верочка побежала и успела прыгнуть в последний вагон отходящей электрички. Вот как Матушка расплачивалась за добрые дела и любовь к людям.
     Был и второй случай. Верочка приехала к Матушке на ст.Сходня, и вдруг Матушка говорит хозяйке дома: "Спрячь скорее Верочку, к нам идет колдунья, спрячь ее от нее!" Меня спрятали за занавеску. Матушка говорит: "Я долго с ней разговаривать не буду, она сейчас быстро повернется обратно". Сотворила молитву, входит эта женщина. Матушка ей: "Ну что же, не сидится тебе там, и сюда приехала? Здесь нечего тебе делать, я больная, ложусь спать", - и выпроводила ее.
     В дни демонстраций Матушка просила нас всех не выходить, закрывать окна, форточки, двери. Полчища демонов заняли все пространство, весь воздух и объяли всех людей. Учила нас не забывать крестить еду, и особенно на ночь все убирать и накрывать, т.к. бесы полощутся, везде проникая. Силою Честнаго и Животворящего Креста спасайтесь и защищайтесь.
     Я как-то спросила Матушку, как же Господь допустил столько храмов закрыть, разрушить, уничтожить, а она мне: "На это воля Божия, сокращено было количество храмов потому, что верующих будет мало, служить будет некому". Спросила: почему же никто не борется? - Она: "Народ под гипнозом, не свой, страшная сила вступила в действие, эта сила существует в воздухе, проникает везде, раньше болота и дремучие леса были обитанием этой силы, т.к. люди ходили в храмы, носили крест и дома были защищены образами, лампадами и освящением, и бесы пролетали мимо таких домов, а теперь бесами заселяются и люди, по неверию и отвержению от Бога. "
     Я не понимала, как это Матушка борется с колдунами? И вот представился случай, она меня вовлекла - доказала как. Появился у меня жених врач-гомеопат - Баданов Иван Игнатьевич. Познакомились так: заболел блаженный Митрофаний, пришел к нам и дает мне адрес знакомого врача, просит его вызвать. Я поехала по адресу: Садово-Каретная, рядом с метро "Маяковская"; приезжаю, а людей - очередь до третьего этажа, я прошла в приемную и села, вдруг дверь открывается, врач осмотрел всех и улыбаясь сказал мне: "Зайдите, вы не по болезни пришли". Я обратила внимание, на руке у него кольцо с огромным рубином, подумала "масонское", он тут же повернул камень внутрь руки. Я передала поручение и уехала. В пять часов он пришел к нам домой. Потом мы встречались в перерыве между его приемами дома и поликлиникой. Однажды одна из больных меня спросила: "А Вы не боитесь здесь бывать? У него есть тетка, сейчас она больна. Вам не поздоровится." И вот однажды, сбегая с лестницы, встретила старуху, всю в черном, злобно на меня взглянувшую. И началось немыслимое. Как-то я пришла, июль, жара, сидим и вдруг с потолка начали капать капли крови, стекая как пауки со всех углов. Врач говорит: "Не трогай." Я хотела подставить что-нибудь - он сам убрал. Я побежала наверх, там не было никаких следов мокрого. Прихожу обратно, на потолке все сухо, следов никаких. Было мне предупреждение тетки. Собрались мы обручиться, поехать к Матушке, прихожу, а врач меня умоляет: "Поезжай в магазин, сделай покупки, тебе быть здесь нельзя". Я не ушла. Раздался звонок, и врач выпрямился как железный прут, глаза остекленели, и он как механизм пошел открывать дверь. Появилась она. "А, вы хотели скрытно без меня ехать к Матушке! Поедете со мною". Подъезжаем, а тетка его говорит: "А Матушки-то нет дома". Подходим к окну, а Матушка спит на кулачке. Мы вошли, Матушка мне: "Кого-же ты привезла, что ты сделала!" А тетка войти в дом не может, кричит: "Матушка, разрешите войти?" "Входи, входи", - сказала Матушка. Старуха на коленях ползла по коридору и вползла к Матушке. Та ей говорит: "Встань". Вместо обручения получилось что-то ужасное. Матушка напряженно молчала, старуха бегала как волчок. Все разбежались. Мама, и блаженный Митрофаний, и я бежали. Блаженный Митрофаний тоже был великим Божиим человеком, его жизнь - скитание. Его привезли из Петрограда в революцию отроком в район Вязьмы в женский монастырь к игумений Сарре. Он жил в келье у игумений под ее личной опекой и помогал стегать одеяла. Он не долго там жил. Кто он, так до сих пор неизвестно. Как-то он сказал мне, что его родители жили в Михайловском дворце, что он стал сиротой. Вскоре ему мать Сарра сказала: "Монастырь скоро опустеет, всех разгонят, меня заберут, а тебя я благословляю быть странником". Всю жизнь он прожил без дома, родных, вещей, ходил по людям. Все там его знали, рассказывали: "Смотришь в поле, во ржи, головка черная, с волосами длинными, качается - идет наш Митрофан". Он и Матушка прожили у нас всю войну. В 1948 году блаженного Митрофания арестовали, дали 25 лет и отправили в Мордовию. Он также был великим прозорливцем и рабом Божиим. Матушка его очень любила.
     Так вот, прибежали мы домой, вечер, я разбитая легла спать. В открытую дверь моей комнаты был виден угол другой комнаты, в котором теплились лампады перед иконами, и на коленях, весь в белом, молился Митрофаний. С тем я и заснула.
     Во сне вижу: появилась перед окнами жирная голубая крыса с лицом "той" старухи и ищет меня. Дошла до моего окна и сквозь стекло легко проникла в мою комнату и бросилась на меня - выгрызать сердце. Я ее отталкиваю и в ужасе с криком просыпаюсь. Рубашка вся в крови, надо мною стоит Митрофаний, крестит меня и говорит: "Не бойся ее!"
     На теле, под грудью, повреждение, глубокая рана, как бы от когтя и сорвавшись несколько царапин вниз до живота. После случившегося я не хотела у врача бывать, но Матушка неоднократно меня посылала, то за лекарством, то еще с чем-либо. Я говорила - боюсь. Матушка: "Я с тобой там буду. Если будет страшно, помолись и дунь ему в лицо, ровно как полотно". И что же - прихожу, и вдруг он хватает меня за плечи и смотрит в глаза, а я чувствую страх, погибаю, падаю в бездну. Я вспомнила слова Матронушки и дунула ему в лицо, как холстом. Он как сраженный упал, весь в конвульсиях, зубы стучали... "Зачем ты это сделала? Дай воды!" Его тетка говорила, что она ученица Блаватской - оккультистки, известной всему миру чернокнижицы. Я наотрез отказалась туда ходить. Однажды Матушка мне говорит: "Сходи в последний раз, мне так надо". Я не посмела ослушаться. Дело в том, что когда бы я туда не приходила, через 10 минут старуха появлялась, а жила в Никольском. Матушка одела на меня икону Царицы Небесной, дала песочек с могилки отца Валентина, сказав: "Когда придешь, посыпь песочком вокруг себя по кругу, она к тебе не подойдет". Я вся тряслась, пошла, поднимаюсь по лестнице, ноги прилипают. Прихожу и сразу же говорю: "Иванчик, я боюсь твоей старухи, защити меня, если ты меня любишь." Не успела сказать- звонок. Он выпрямился, как железный прут, глаза остекленели, хотел открыть дверь. Я его оттолкнула, и откуда смелость! Открыла дверь. Она мгновенно повернулась направо, встав боком. Выдержать Царицу Небесную на моей груди она не могла. И войти не могла. Я вошла в комнату, посыпала песочком вокруг себя и села. Минут пятнадцать она кричала: "Иван, помоги войти!" Он сидел. Потом она вошла, разделась, вся в черном, крест большой серебряный на груди, и села. "Что боитесь меня?" Я говорю: "Нисколько". Она ко мне, бегает вокруг, а подойти не может. Села и начала: "Иван, скажи, что ты ее не любишь". Он молчит. Она наставила руки, он молчит, она кричит, все вены вздулись. Он как мотор весь дрожит, закусил губы, в уголке кровь, молчит. Тогда она начала клеветать и поносить Матушку и всех нас, такое говорила! Я, вдруг непроизвольно встала и говорю: "Вы сейчас будете смотреть мне в глаза и скажете правду!" Она начала смеяться... "Я вам скажу?" Я подняла правую руку вверх двумя перстами и произнесла: "Именем Бога, вы скажете правду!" Она прицепилась ко мне глазами, сдвинуться и встать не может, то направо, то налево ерзает по дивану вся в пене, произнесла: "Я оболгала Матушку, она Божий, святой человек". Я встала и ушла. Потрясенная. "Именем Бога", повержена сила вражья!
     Я рассказала эту историю одному юристу. Когда назвала врача, он весь встрепенулся -оказывается лечится у него. Говорит: "Он и его тетка загадка для меня". Назвала фамилию тетки. Юрист взволнованно достает черную записную книжечку и читает: "Маслова, была осуждена на 5 лет за знахарство, гипноз и лекарственные снадобья и отправлена в Караганду." Там она пробыла недолго. Вылечила умирающего начальника лагерей, безнадежно больного туберкулезом, и по его ходатайству освобождена. Этот юрист присутствовал на этом суде...
     Были другие предсказания... Матушка часто нам показывала в лицах, что происходит, и что произойдет. Как-то сказала: "Кто знает, может Господь и простит Сталина! Он сам пленник." Я спросила: "У кого?" Она - "У Кагановича и всех Тех!" Показывала, как Сталин перед смертью будет кричать: "Что вы, что вы!" А по одной стороне постели будет стоять Каганович, а по другой стороне сестра его. "Что хотите делать со мной?" А Они наложат подушку на него. Это было сказано Матушкой в 1943 году. Потом она часто говорила мне: "Не горюй, скоро всю 58 статью распустят, не будет того, что было". В лагере мне это помогало, я твердо знала, что ее слова не пропадают, и эти слова в меня вселяли надежду, и я утешала других заключенных, особенно с 25-летними сроками. Я спрашивала: "Матушка, а когда это будет?" После войны! Сначала уберут Сталина, потом после него будут правители, один хуже другого. Растащат Россию. Вот "товарищи", после войны, поездят по загранице, разложатся и зубы "сломают". Некоторые из них увидят там другое и поймут, что хорошо, что плохо, и что дальше уже жить по-прежнему - гибель. И появится в то время Михаил, - ручки подняла кверху, приложила руку к сердцу и голове, - вот какой будет! Захочет он помочь, все изменить, перевернуть, но если бы он знал, что ничего он не изменит... И что поплатится… Он ни за что за "это" не брался бы. Начнутся смуты... распри... пойдут одна партия на другую... будут ходить по домам, спрашивать за кого? Будет резня. Я спрашиваю: "А что нам отвечать?" Отвечайте: "Мы люди верующие, кого Господь даст, тот и будет".
     Будет такое на малое время. Вздохнете, но малое... Все будет, и молебен на Красной Площади, и панихиды по убиенном Памазаннике Божием и его семье. Сказала: "Напрасно - Император Николай отрекся от престола, не надо было этого делать. Принудили. Пожалел народ, собою расплатился! Зная вперед путь свой".
     Потом придут прежние, и будет хуже чем было! Как мне вас всех жаль. Доживете до последних времен. Жизнь будет все хуже и хуже. Тяжкая. Придет время, когда перед вами, положат крест и хлеб, и скажут: "Выбирайте!" Мы выберем крест. "Матушка, а как же тогда можно жить будет?" Она - "А мы помолимся, возьмем земельки, скатаем шарики, помолимся Богу, съедим и сыты будем!"
     Ни одно слово Матушки не пропадет. Вспомнила, в 1943 году, как-то мне Матушка сказала: "В доме надо иметь одну комнату на Восток, в комнате стол - Престол Божий, для молитв, есть и пить на нем нельзя. Я пропустила эти слова мимо, т.к. у нас не было такой комнаты на Восток и не было своего дома. И вот прошло 46 лет, исполнились ее слова. В 1988 г. у нас сгорел в деревне дом. Мы с братом старики по 72 года, не хотели строиться, но брат увидел сон: ныне умершего блаженного Митрофания, который вошел в комнату и строго на вопрос брата, что делать, сказал: "Строиться, строиться, и строиться". Дом нам строит Сам Господь, т.к. сейчас нет строительних материалов, и все очень трудно. Стройка пошла как по маслу, все шло в руки, и дом из бревен поставлен. И вот летом, умерла одна монахиня, 93 года, нам случайно отдали стол, брат привез его в новый дом. И что же? Недавно, по приезде в Москву, мне как-то священник Александр на исповеди сказал: "Берегите стол, который попал к вам от матушки Марии, он особенный, умирая она попросила меня лично его сохранить, т.к. это стол - Престол Божий, на котором вначале революции совершалось таинство Евхаристии, служили епископы и сам Патриарх Тихон, великие люди Церкви нашей, на нем есть и пить нельзя." А в доме у нас одна комната выходит на Восток! Кто знает, может быть это еще и повторится?
     Говорила: "Умру, ставьте на канун за меня свечки, самые дешевые, ходите ко мне на могилку, я всегда буду там, не ищите никого другого. Все поверяйте мне, а я буду вам вкладывать мысли, что вам делать и как поступать. Наступает время "прелести", не ищите никого, я иначе обманитесь.
     Меня арестовали 6 января 1950 года. Обвинили - 58 пункт 10-11 групповой, предъявили - "Церковно-монархическая группа". Тяжко было, надо было отстаивать невинные души. Дело было огромное. При допросах я часто опережала следователя и на его домыслы говорила то, что выбивало его из порядка обвинений, называла документы, дела, ранее обвиненных, что лежали у него на столе! Он был вынужден призывать других следователей для присутствия на допросах. Спрашивал у Кати, не занимаюсь ли я гипнозом и магией. (С Катей мы сидели одновременно, только в разных камерах).
     Матушка, переехав к нам, имела одного и того же священника о.Дмитрия из храма на Красной Пресне. Этот священник непрестанно бывал у нас. Пелагея однажды и говорит:
     "Ты знаешь, кто он? Другого пригласи!" Матушка ответила: "Нельзя мне, так надо." На допросах выяснилось, что о.Дмитрий, как сказал следователь, "был наш"!
     Матушка была человеком, и ей не чужды были наши страхи. Перед смертью пришел ее исповедовать о.Дмитрий, и она очень волновалась, правильно ли сложила ножки и ручки. О.Дмитрий говорит: "Матушка, да неужели и Вы боитесь смерти? - Боюсь."
     Много чудес было на следствии. Матушка невидимо расчищала обвинения. Ко мне был приглашен гипнотизер, и я один протокол подписала под его воздействием. Страшно вспомнить. Он все время требовал смотреть ему в глаза и повторял: "Вы виновны, вы виновны." Я чувствовала, что падаю в бездну и какую-то огромную вину. Когда меня вызвали подписать вторую копию протокола допроса, я себе не поверила - ложь на брата, вернувшегося только что с войны, и другое многое. Я зачеркнула свою подпись. Понимала, что это опять может повториться. Молилась, просила помощи, вдруг вспомнила: против гипноза читай " Живый в помощи". В камере нашлась женщина и целый день я запоминала эту молитву. Ночью опять меня вызвали, опять тот же человек просил меня смотреть в глаза. Я без страха смотрела и читала молитву. Гипнотизер вышел из себя, кричал, вены надулись от напряжения на лице и на руках, клал мне руки на плечи, потом в поту, повалился на кожаный диван и сказал: "Я ничего с нею сделать не могу."
     Матушка после моего ареста прожила всего два года - сгорела, помогая нам. Мы с Катей понимали, что могло быть с Матушкой. Я молилась: "Пусть с нами, только не с Матушкой". В войну у нас проживал блаженный Митрофаний, и после войны он гостил часто у нас. Перед моим заключением его арестовали в Вязьме, дали 25 лет. Так же и это усугубило дело.
     Мне написала мама в лагерь последние слова Матушки ко мне: "Пусть она ничего не боится, что бы ни было страшно, она в воде не потонет и в огне не сгорит, пусть знает это и живет как малое дитя в саночках, возят дитя и нет никакой заботы - Господь все сам управит!"
     После смерти Матушка многим помогала. Явилась моему будущему мужу в лагере, в полудремотном состоянии, сказала, что она мать Матрона, в руках у нее была чашка чая, она поставила ее на тумбочку, сказав: "Давай выпьем вместе чай, ты Зину еще увидишь, а меня больше никогда". После этого сна меня вскоре отправили на этап в тундру, и след мой потерян был на полтора года. Таким образом, она успокоила моего будущего мужа, что он меня еще увидит, да и у него самого был срок 25 лет. Он был сын священника, погибшего в лагере. В 1955 году меня реабилитировали, я осталась в Магадане помогать мужу, потом ему сбросили срок до 10 лет, и он вышел на свободу, но с "волчьим" паспортом - пожизненно жить там. Мы подали на пересмотр дела, прошел год, а ответа нет и нет. И вот я вижу сон: стою и смотрю, как Матушка облачается в мундир генеральский царских времен с аксельбантами, лентой полосатой через плечо и прикрепляет на груди множество значков, а я спрашиваю: "Матушка, что это такое?" Она отвечает: ""Это регалии - мои заслуги перед Богом". Я спрашиваю: "А куда же Вы так одеваетесь?" А она недовольно: "Куда-куда - к Самому Богу, Саваофу на поклон, ведь до сих пор по делу Ростислава нет ответа!!" Я - "Матушка, неужели Вы и там о нас заботитесь?" А она: "А куда вас денешь-то!!"
     Через некоторое время дело моего мужа пересмотрели и дали выезд и паспорт. Матушка нам все время помогает, и мы живем по ее заветам, ни о чем не думаем. Все, что нужно, нам дают! Вот какие мы грешные люди, и с каким трудом приходится за нас недостойных, земных просить Бога...
     У могилки Матушки мне рассказывали о ее великой помощи люди, которые ее никогда не знали.
     Одна старушка жила с сыном и его женою в однокомнатной квартире. Сын внезапно умер. Жена начала гулять, и старушка вынуждена была скитаться и ночи проводить на вокзале. Три года она страшно мучилась, молилась, помощи нет. Однажды, кто-то в храме ей посоветовал поехать на Даниловское кладбище, на могилку к матери Матроне. Она поехала, была несколько раз, слезно просила помочь. Через несколько дней прибегает ее сноха и говорит: "Я вышла замуж и выписалась..." Старушка была спасена. А потом прибегает сноха и говорит: "Пропиши меня обратно, я не знаю, как я выписалась!"
     Было еще такое. Я рассказала знакомым верующим о могиле Матушки и все о ней. И вот два разных человека рассказали одно и то же. Обе, каждая врозь, не знали друг друга, в разное время поехали и не могли найти могилку. Шел дождь, ливень, и уже уходить надо, и взмолилась одна и другая: "Матушка, где же ты? Где могилка?" Одна услышала рядом "ай-ай-ай". Стояла прямо у могилы. Другая на расстоянии также "ай-ай-ай". Одна из них, Верочка - архитектор, работающая в Даниловском монастыре, а вторая - Дуся, простая женщина, верующая. Так она рассказывала, как впоследствии помогла ей Матушка. Она была вынуждена на работе подать заявление об уходе (не сложились отношения с начальником). Через две недели она не вышла на работу. Три месяца ее не увольняли и не отдавали документы, готовили дело в суд о ее прогуле. Дуся на могилке Матроны слезно просила помочь, как ей быть! Ясно почувствовала: "Подавай на них сама в суд". Она подала. На суде от работы люди на нее клеветали, что не уволили ее потому, что она не сдала 15 телогреек на склад. Вдруг встает прокурор и защищает Дусю, и потребовал оплатить все дни, и на дом ей выслать трудовую книжку. Это было настоящее чудо. Вот как на суде матушка Матрона присутствовала.
     К Матушке приезжал монах, имя не помню, из бывшего Иванова монастыря батюшки Иоанна Кронштадтского. Он рассказал, что после революции он остался работать и жить в разоренном храме у Карпова моста в Петрограде - сторожем. В церкви была помещена мастерская металлоизделий. Когда-то батюшка Иоанн Кронштадтский, спускаясь с Карпова моста, со своим большим почитателем, архитектором Борисовым, сказал: "Вот здесь ты построишь храм (во имя кого, я сейчас не помню) и похоронишь меня в нем!" Действительно, со временем, этот храм был построен по проекту архитектора Борисова. Это совпало с кончиной о.Иоанна Кронштадтского. Борисов предусмотрел заранее в плитах пола храма гробницу с потаенным замком. Один он знал, как сдвинуть плиты!
     Этот монах поведал; два раза со времени революции приезжали органы, искали захоронение Батюшки, хотели вывезти и не находили. Монах про себя говорил: "Ищите, ищите, один Борисов знает, как открыть и где искать. И вот, говорит он, ночью (накануне войны или в начале войны, я не помню) стучат. Открывает он двери, входят Борисов (его привезли) и с ним трое. Борисов узнал монаха и сказал: "Брат, мы не вольны что-либо сделать!" И открыл, раздвинув потаенный замок, гробницу. Долго совещались эти трое, наконец, старший сказал другому: "Лезь!" Он не полез и передал команду младшему. Тот прыгнул вниз на край гробницы, а Батюшка встал во весь рост в лиловато - голубой ризе в полном облачении, как был похоронен, вытянул правую руку и внятно, грозно сказал: "Нечестивцы, потоплю город кровью и уморю голодом" - и упал. Тот, кто прыгнул был мертв, а эти двое тряслись от ужаса и сказали: "Замуровывай обратно, мы скажем, что ничего не нашли". Позже, когда я вернулась, этот архитектор жил на Молчановке, и я один раз была у него с о.Дмитрием. Он хотел мне отдать книги, но увы, пришли, а он умер. Этот же монах рассказал, что будучи при батюшке Иоанне Кронштадском, он несколько раз был свидетелем, как к нему ночью приезжал император Николай II.При последнем приезде Батюшка на его вопросы ему ответил, что есть только три пути для него: уехать за границу, оставить все и стать странником, оставаясь в России, или стать мучеником. Император выбрал путь мученика, вот откуда у него полное непротивление злым разрушительным силам, так как он заранее знал свой путь и будущее России. Полное смирение перед волей Божией, а не бесхарактерность, как клевещут на него люди противления.
     Чем жива Россия? Еще дышит остатками Святости своей и великою помощью невидимого мира. Матушка послана Богом сражаться с державой зла, с приспешниками сатаны, прославлять Бога. Матушка - явление излияния Святого Духа Отца Небесного на Землю, любви к нам, помощи страждущим людям. Матушка послана Господом помочь спасти творение Божие - человека, и все, кто к ней обращался за помощью, все слагались в ней, и всех она спасала, кроме колдунов, которые облепливали ее, и она от них болела за свои битвы, победы, а их поражения.
     Перед глазами всегда стоит образ Матушки, она не была строгой, не учила, была терпима к грехам, сострадательна, тепла, участлива, всегда радостна, терпела муки свои, страдала от болезней, не жаловалась. Всю жизнь была сопутствующей жизнь мою, от рождения. Теперь, когда жизнь на земле подходит к великому ожидаемому концу обличения за грехи человеческие, все содрогается в муке. Видишь великую битву добра и зла, и силы эти борются за каждую душу, за каждое проявление жизни. Злая сила губит открыто истоки жизни нашей, и если бы не великая Сила любви к нам, людям, Творца нашего, погибать бы всем. Ад весь вооружился, и уже откровенно выступил всей силой своей: экстрасенсы, колдуны, факиры, маги, волшебники, астрологи, "тарелки" и вся нечисть соблазнителей, губителей обрушена на творение Божие - человека, на всю тварь и на всю красоту земную. Заселяют человека, как дома свои, всех признавших могущество зла и всех прельщающихся на лживые обещания: продления жизни, здоровья и силы. Эти люди становятся сообщниками, рабами империи зла. Понимаешь важность происшедшего. Жизнь прожитая встает и сплетается перед глазами, и все, что сплеталось в ней, все предопределено, направлено помощью Господа нашего Иисуса Христа, Отца Небесного, невидимой помощью мира Божьего, но и видимо спускаются Ангелы Господни, воплощаются в борьбе за каждого из нас. Минуло время мучительства, но мученик и без крови может быть. Не гонят человецы, но гонят бесы, не озлобляет мучитель, но озлобляет диавол, мучителей всех лютейший... "Ныне бо несть наша брань к крови и плоти, но к началом, и ко властем, и к миродержителем тмы века сего, к духовом злобы поднебесным." (Ефес. 6,12. Четьи-Минеи св.Димитрия, ноябрь ст. 205-216, слово И.Златоуста "Мученичество за Христа").
     Мать Матрона всю жизнь боролась за каждую приходящую к ней душу и одерживала победу. Этот венец мученичества пронесла через свою жизнь. Ни разу не посетовала, не пожаловалась на трудности подвига. Не могу себе простить, что я ни разу не пожалела Матушку, как ей было трудно, как она болела за нас, как будто бы я была слепа.
     Лучшие дни прожитой мною жизни были дни, когда Матушка жила у нас. Свет тех дней греет до сих пор. В доме перед образами теплились лампады, любовь Матушки и ее тишина окутывали душу. В доме была святость, радость, покой, незримое тепло. Шла война, а мы жили на небе. Жизнь вне святости и веры православной - ад кромешный, усыпление греховное.