Священник Алексий Тимаков
ЧУДО РЯДОМ С НАМИ

«ПОХВАЛА ГЛУПОСТИ» [5]

Известно, что когда Господь хочет наказать, то отнимает разум. Но бесспорно и то, что сила Божия совершается в немощи (см.: 2 Кор. 12, 9). И вот я хочу рассказать о том, как мое неразумие позволило мне оказать помощь человеку.

В начале 1988 года я считал себя еще не имеющим большого опыта врачом кардиореанимации, хотя уже более или менее освоился: больных не очень боялся и особых глупостей не делал. Дежурство выдалось довольно спокойным, но ближе к полуночи ко мне обратился бдевший анестезиолог, Андрей Сергеевич Бердоносов, и предложил осмотреть тяжелую больную из пульмонологического отделения. Мы поднялись на пятый этаж. Вызывали к женщине лет тридцати пяти, матери троих детей, страдавшей бронхиальной астмой. Приступ был настолько сильным, что грозил перейти в так называемый астматический статус, когда газообмен кислорода практически прекращается и требуется уже по-настоящему реанимационное лечение. Ей необходимо было поставить катетер в подключичную вену, так как вен на руках найти было невозможно, и затем через этот катетер проводить интенсивное внутривенное лечение. Сложность проблемы заключалась в том, что у таких больных, да еще и при ее комплекции, легкие слишком приподняты и их при подобной манипуляции, которая проводится вслепую, очень легко проткнуть, что только резко ухудшит состояние. К тому же она страдала аллергией, и под местной анестезией (то есть при контроле ее сознания) провести процедуру было невозможно. А сам я познакомился с этой методикой полгода назад и не слишком уверенно чувствовал себя при ее выполнении. Андрей предложил провести небольшой внутривенный наркоз через сохранившуюся малюсенькую вену на пятке, и у меня в лучшем случае на все про все оставалось не более пятнадцати минут.

Я не из тех, кого «тянет на подвиги», но, немного поразмыслив, решил, что делать надо, а, значит, и буду, хотя прекрасно понимал все трудности и опасности, с которыми мог столкнуться. Без Божией помощи здесь обойтись не могло: я попал с первого вкола и управился минуты за четыре. Так у меня раньше не получалось ни разу даже с куда более «удобными» пациентами, да и в последующие года два нередко еще возникали трудности, и мое мастерство было тут ни при чем. Юридически оформив все в истории болезни, я с довольным видом отправился в свое отделение.

Когда утром, готовясь к сдаче дежурства, я дописывал дневники в карты своих больных, в кабинет зашел мой заведующий. Отношения с ним у меня не складывались, но мы дипломатично терпели друг друга. О своих ночных похождениях я забыл и поэтому не сразу понял, о чем он ведет речь: «Ты хоть историю болезни-то читал?». А я ведь действительно не читал, хотя и был обязан это сделать! «Ну, так пойди почитай!» — довольно раздраженно бросил он. Я вновь поднялся на пятый этаж, взял ту самую злополучную карту. А там, перед той страницей, на которой оставил свои каракули я, на полутора листах, за тремя подписями: заведующего кардиореанимацией, заведующего общей реанимацией, а также заместителя председателя общества анестезиологов г. Москвы, рукой которого было написано противопоказание и отказ в пункции той самой подключичной вены, которая чудом мне удалась. Все эти противопоказания были налицо и для меня, но если бы прочел запись своих непосредственных начальников, то или не решился бы делать, или руки бы задрожали и ничего бы не получилось. А так — получилось! Эта женщина угодила-таки через сутки с астматическим статусом в общую реанимацию, и выводили ее там из него через этот самый чудом установленный катетер.



[5] Название известного произведения Эразма Роттердамского.— Изд.