Молитва как одно из действенных средств к постепенному преуспеянию в духовной жизни, по учению Святых Отцов, состоит в непрестанно совершаемом умом в сердце призывании Божественного имени Иисуса Христа: "Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя".

Святые Отцы, пребывающие в помышлениях небесных, взяли эту молитву от изречений апостольских. Один из них говорит: "Господи Иисусе", другой: "Иисусе Христе", третий: "Христос, Сын Божий". Святые Отцы, живущим в них Святым Духом, все это собрали воедино изрядно и составили, и нарекли столпом молитвы, и передали тем, кто был после них. Слова же "помилуй мя!" - приложение уже последующих божественных Отцов к вышеназванным словам молитвы: "Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий".- Эти слова составлены более для младенствующих в добродетели, ибо для преуспевших и совершенных о Христе довольно и одного из этих святых слов: "Господи Иисусе", или "Иисусе Христе", или "Христе, Сыне Божий!" - они это обнимают и лобызают, как полную молитву и даже довольствуются одним именем "Иисусе", будучи исполняемы сладостью, побеждающей всякое слышание и видение, уже получив явное извещение о помиловании. Впрочем, и новоначальным можно иногда молиться всеми словами этой молитвы, а иногда частью, однако в глубине сердца и постоянно [1].

Это делание священной мысленной молитвы у Отцов известно под различными именами: его называют сердечной молитвой, блюдением ума, хранением сердца, трезвением, вниманием, мысленным безмолвием, сокровенным деланием, сокровенным поучением сердца и т.п. «Но все это, - замечает один подвижник благочестия, - одно и то же, как если бы кто-то сказал: "хлеб", другой - "ломоть", третий - "кусок"; так и об этом разумей» [2].

В изложении общего учения о молитве следует раскрыть следующие истины Священного Писания: должно непрестанно молиться умом в сердце; и эта непрестанно умом в сердце творимая молитва должна состоять в призывании имени Господа Иисуса Христа; и наконец, необходимо показать, как важна эта молитва в деле спасения.

Необходимость молитвы для достижения совершенства в духовной жизни открывается как из самого понятия о молитве, так и из свидетельства Отцов, которые единогласно называют ее источником добродетелей.

Действительно, для достижения совершенства в духовной жизни, которое, по учению слова Божия, состоит в блаженном общении с Богом, должно молиться непрестанно, из глубины сердца и молитву свою соединять с призыванием спасительного имени Иисуса Христа.

Непрестанно молитесь,- говорит апостол Павел (1 Фес. 5; 17). И в другом месте: Всякою молитвою и прошением молитесь во всякое время духом (Еф. 6; 18). По учению Святых Отцов молитва есть существенное свойство нашей души, сотворенной Богом и стремящейся к соединению с Ним. Она столь же необходима для человека в его духовной жизни, сколь необходимо ему дыхание в его жизни естественной. Человек не может по свойству тела своего продолжать свое бытие на земле, возрастать, двигаться и действовать, если посредством дыхания не будет воспринимать в себе животворных элементов воздуха. Подобным образом не может он продолжать и духовной жизни, познавать и любить истину, и творить добро, если не будет посредством молитвы воспринимать в себя излияния высшего света и силы. Ибо как телесная жизнь человека состоит в общении с миром видимым, так духовная - в общении с Богом. Пребудьте во Мне,- говорит Иисус Христос, - и Я в вас. Как ветвь не может приносить плода сама по себе, если не будет на лозе, так и вы, если не пребудете во Мне. Я есмь лоза, а вы ветви, и кто пребудет во Мне, и Я в нем, тот принесет много плода; ибо без Меня не можете делать ничего (Ин. 15; 4, 5).

Бог нисходит к нам, когда через установленные Им Самим Таинства сообщает нам Свою Божественную благодать, но мы восходить к Нему можем не иначе, как молитвой. Ибо молитва есть не что иное, как восхождение ума к Богу. И, действительно, чем более молитва отрешает нас от всего видимого, тем более делает нас способными к принятию высших посещений благодати, тем более даем ей простор в своем сердце. "Без непрестанной молитвы не можешь приблизиться к Богу" [3],- учит св. Исаак Сирин. Другой отец Церкви говорит, что и Богу нужно нисходить к нам, и нам восходить к Нему, и таким образом, при срастворении достоинства, должно происходить общение Бога с человеками. Пока же они пребывают каждый в своем достоинстве: Бог - в достоинстве высоты, а человек - в достоинстве низости, благость несоединима, человеколюбие несообщимо (свт. Григорий Богослов). Молитва же, по словам Отцов, есть ничто иное, как восхождение или возвышение ума к Богу. Потому-то Святые Отцы и заповедают молиться непрестанно.

"Как тело наше, когда в нем нет души, мертво и злосмрадно, так и душа, когда не подвигает себя на молитву, мертва, окаянна и злосмрадна,- говорит свт. Иоанн Златоуст.- Если лишишь себя молитвы, сотворишь то же, как если бы кто вынул рыбу из воды, ибо как для нее жизнь есть вода, так для тебя - молитва" [4].

Святой Никита Студийский учит: "Предел молитвы - неподвижное пребывание ума в Боге, дело же - обращение души в Божественных вещах, конец же - соединиться умом с Богом и с Ним быть единым духом, по определению и слову апостольскому" [5].

Ум наш, по учению Святых Отцов, восходит к Богу тогда, когда нисходит к сердцу и из глубины его воссылает к Нему моления. "Ум да хранит сердце во время молитвы,- говорит прп. Симеон Новый Богослов,- и да пребывает постоянно внутри него, и оттуда, из глубины сердца, да воссылает молитву к Богу" [6]. «Низведи ум от внешнего в сердце,- говорит св. Григорий Синаит,- и держи его в нем, с болезнезнью же преклонившись, и грудью, плечами и шеей сильно болезнуя, непрестанно зови в уме или душе: "Господи Иисусе Христе..."» [7]. "Тот есть истинный трезвенник, кто в сердце своем инок" [8]. "Тогда бывает истинная и непрелестная молитва, когда молящийся сохраняет внимание ума в сердце",- говорит блаженный Диадох, епископ Фотикийский [9].

В подтверждение того, что молитву ко Господу надо воссылать из глубины сердца. Святые Отцы приводят многие места из Св. Писания, например, слова псалмов: Готово сердце мое, Боже, готово сердце мое (Пс. 107; 1); Тебе сказало сердце мое: "Господа взыщу" (Пс. 26; 8), а также слова Спасителя: Ты же, когда молишься, войди в комнату твою и, затворив двери, помолись Отцу твоему, Который втайне, и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно (Мф. 6; 6).

Святитель Иоанн Златоуст, объясняя слова Спасителя об этой тайной, безгласной, из глубины сердца воссылаемой молитве, приводит в пример св. Моисея, Анну и праведного Авеля. "Моисей, болезнуя, так молился, и болезнь его была услышана. Потому и сказал ему Бог: что вопиешь ко Мне (см. Исх. 14; 15)? И также Анна, тогда, как голоса ее не было слышно, совершила все, что хотела, ибо она вопияла к Богу. Авель же не молчал, но и, когда скончался, молился, и кровь его издала голос, превосходящий глас трубы. Стенай и ты так же, как св. Моисей,- не возбраняю. Раздери, как повелел пророк, сердце твое, а не ризы; из глубины призови Господа: из глубины воззвал я к Тебе, Господи (Пс. 129; 1),- от сердца изведи голос; сотвори молитву свою таинством. Ибо ты молишься не человекам, но Богу Вездесущему, и прежде слов твоих слышащему, и сказанное в мысли ведущему. Если так молишься, получишь великую награду. Ибо Отец твой, сказано, видящий тайное, воздаст тебе явно. Так как Он невидим, то хочет, чтобы такова была и твоя молитва" [10].

Святые Отцы единогласно говорят, что истинная молитва - только та, которая исходит из глубины сердца. "Если ум не будет отлучен от всего чувственного, то он не может возноситься горе,- говорит Илия Екдик.- Если хочешь молиться достойно, отвергнись себя во время молитвы" [11].

"Пока ум не отклонит своего внимания от внешних чувств к сердцу, то он не может освободиться от разных помышлений о чувственных предметах и не может совершать чистой молитвы, ибо чувства естественным образом парят к чувственным вещам и вносят в душу разные представления; поэтому уму нужно бежать от чувств к сердцу, чтобы он смог помолиться. Ум, удаляясь от внешнего,- говорит Феолипт, Митрополит Филадельфийский,- и собираясь во внутреннем, возвращается к себе, то есть, соединяется со своим естественным присутствующим в мысли словом, и через пребывающее в нем существенно слово совокупляется с молитвой, восходит в разум Божий со всею силою любви и усердием. Тогда похоть плоти погибает, и всякое сластолюбивое чувство бездействует, и земные красоты являются неприятными. Итак, душа, отбросив все телесное и все, что связано с телом, идет в след красоты Христовой, Христу последуя честными делами, запечатлевая в себе образ Христа, воображая и зря Его пред собою, ко Христу прилепляясь любовью, на Христа всегда взирая, со Христом беседуя чистой молитвой" [12].

"Как можно с помощью чувств хранить ум или собирать его от них, ибо они естественно сами по себе рассеиваются и парят к вещам чувственным, зрением глядя на красивое и некрасивое, слухом внимая правильному и ложному, обонянием обоняя благовонное или смрадное, осязанием касаясь доброго или злого. Можно ли когда отстать от помыслов десных и шуих, трясясь и угнетаясь от таковых, как листва от ветра, когда ум один со всеми ними смешивается и рассуждает их действия? Отнюдь никак и никогда.

Если внешние чувства не могут удержать ума от помыслов, то впредь настоит нужда уму бежать от чувств в час молитвы внутрь сердца и стоять там глухим и немым от всех помыслов. Если же кто только внешне удалится от зрения, слышания и говорения, то получает некую тишину от страстей и злых помыслов; но намного больше этого можно достичь, когда человек удалит ум свой от пяти чувств внешних, затворяя его во внутренней клети сердца. Он насладится покоем от злых помыслов и вкусит духовной радости, пребывающей через умную молитву и внимание сердечное. Ибо как меч обоюдоострый, куда его обращают, там и сечет остротою своею все, что попадется, так и молитва Иисусова действует, как против злых помыслов и страстей, так и против грехов, когда обращается или памятью смерти, Суда и вечных мук" [13].

Святой Исихий говорит: "Не может наш ум победить мечтание бесовское только сам собою, и никогда пусть на это и не надеется, ибо враги коварны и претворяются побежденными, замышляя низложить борца тщеславием; при призывании же имени Иисуса Христа постоять и злокознствовать против тебя не стерпят. Смотри, да не уподобишься древнему Израилю и не предашь себя мысленным врагам, ибо он, избавившись с Богом от всего и бежав из Египта, умыслил себе помощником перстного идола. Под идолом же перстным разумей немощной наш ум, который пока молит Иисуса Христа против лукавых духов, удобно их отгоняет и с искусной хитростью побеждает невидимые борения вражие; когда же надеется сам на себя безрассудно, тогда подобно так называемому быстрокрылому разбивается и падает" [14].

Благочестивый читатель, не думай, что Святые Отцы, отвлекая нас от многого внешнего пения и повелевая обучаться умному деланию, тем самым принижают псалмы и каноны. Да не будет, ибо это передано от Духа Святаго Святой Церкви, в которой все священнодействуется через Таинства священства и получает свое значение все таинство смотрения Бога Слова, даже до Второго Его пришествия, а также и нашего воскресения. И нет в чине церковном человеческого, но все - дело благодати Божией, которая не зависит ни от наших достоинств, ни умаляется по причине наших грехов.

Но наше слово не о чинах Святой Церкви, а об особенном правиле и жительстве каждого монаха, когда благодать Духа Святаго привлекается тщанием и сердечною правостию, а не только псаломскими словами, как сказал апостол: Хочу пять слов произнести умом моим, нежели тьму - языком (1 Кор. 14; 19). Подобает, прежде всего, таковыми пяточисленными словами очищать ум и сердце, постоянно повторяя во глубине сердечной: "Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя", - и так восходить к пению разумному, ибо всякий новоначальный и страстный может творить эту молитву разумно в соблюдении сердца, пения же - не может, пока не очистится. Поэтому святой Григорий Синаит, живущим в нем Святым Духом, тщательно изучив и обдумав жития, писания и духовные творения святых, повелел посвящать всю заботу и усердие молитве. И святой Симеон, архиепископ Солунский, имея дар Того же Духа, заповедует и советует архиереям, священникам, монахам и мирянам, на всякое время и на всякий час повторять и воздыхать эту священную молитву. "Ибо нет,- говорит он с апостолом,- более крепкого оружия ни на небе, ни на земле, чем имя Иисуса Христа".

Молитва ума во глубине сердца заключается в благоговейном призывании спасительного имени Господа нашего Иисуса Христа. Ибо никто не может прийти в общение с Богом, как только через Иисуса Христа. Никто не придет ко Отцу, только через Меня (Ин. 14; 6). Я дверь, кто войдет Мною, спасется (Ин. 10; 9). Если чего попросите во имя Мое, Я сотворю (Ин. 14; 14). Без Меня не можете делать ничего (Ин. 15; 5). Утешитель же Дух Святой, Которого пошлет Отец во имя Мое (Ин. 15; 26).

О том же свидетельствуют и святые апостолы. Через Него, Иисуса Христа, имеем доступ ко Отцу во едином Духе (Еф. 2; 18),- говорит апостол Павел. Нет иного имени под небом, данного человекам, которым надлежала бы нам спастись (Деян. 4; 12). О имени Иисуса всякое колено поклонится (Флп. 2; 10). В благодатное общение с Богом через Иисуса Христа все мы вступили еще в Таинстве Крещения: Ибо все вы сыны Божии по вере во Иисуса Христа. Те, кто во Христа крестились, во Христа облеклись (Гал. 3; 26, 27). Но если не ощущаем в себе благодатного присутствия, то потому, что заняты суетными, греховными попечениями.

Отцы и подвижники называли мысленное делание молитвы духовным художеством. "Трезвение, проходимое долговременно и усердно, есть духовное художество,- говорит прп. Исихий,- с помощью Божией совершенно избавляющее человека от страстных помыслов и слов и лукавых дел" [15]. Также и святой Никифор Уединенник, призывая к обучению этому священному деланию, учит: "Придите и поведаю вам науку вечного, даже небесного жития, или искусство, вводящее делателя своего в пристанище бесстрастия" [16]. Трезвение называется искусством, без сомнения, потому, что, как и всякое искусство, не может быть совершаемо с успехом без предварительного обучения.

Для того чтобы обучиться мысленному деланию молитвы, необходимо знать: 1) всякий ли может обучиться ему; 2) откуда мы можем научиться этому; 3) что предварительно требуется от приступающего к обучению мысленному деланию; 4) каким образом должно ему обучаться?

Святые Отцы учат, что человек, порабощенный какой-либо страстью, не может с успехом обучаться священному деланию мысленной молитвы: "Не может связанный бежать, и ум, порабощенный страсти, не может видеть место духовной молитвы, ибо влекомый и носимый страстным помыслом, он не сможет достичь незыблемого стояния" [17].

И в другом месте: "Как болеющему глазами нет пользы смотреть на солнце, так и страстному и нечистому уму воображение совершаемой в духе и истине страшной и преестественной молитвы никак не может быть полезно, но, напротив, таковой возбуждает Божество к негодованию против себя" [18]. Оставь дар твой пред жертвенником и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди принеси дар твой (Мф. 5; 24), помолись без смущения: злопомнение [19] помрачает ум молящегося и потемняет его молитвы.

Всякий, без сопротивления пребывающий в рабстве у страстей, находится, как говорят Отцы, под адом. Страсть, несомненно, подлежит или уврачеванию равноценным покаянием, или наказанию будущей мукой, потому что, тот, кто не сопротивляется страсти и любит внушаемое ею, не имеет решимости и твердого произволения исполнять волю Божию. Напротив, сопротивляющийся страсти, хотя и впадает в грех, но все его падения совершаются по немощи человеческой может быть очищен благодатью Христовой.

"Все,- говорят Отцы,- чего не хочет душа, - недолговременно". И потому св. Дорофей всякого, принимающего страсть, уподобляет человеку, "в которого стреляет враг, а он берет стрелы своими руками и влагает их в сердце свое"; сопротивляющегося же страсти уподобляет тому, в кого стреляет враг и кто не принимает раны.

И святой Пимен говорит: "Хочу лучше видеть человека, согрешившего и кающегося, чем не согрешающего и не кающегося". Поэтому всякий, сопротивляющийся страсти, может с успехом заниматься молитвой Иисусовой.

"Человеческое произволение,- говорит прп. Петр Дамаскин,- есть начало спасения; итак, да оставит человек свои хотения и разумения и сотворит Божии хотения и разумения. И если он сможет это сделать, среди всей твари не найдется вещь, или дело, или место, могущее воспрепятствовать ему... Но чтобы мог это исполнить, он прежде всего должен стяжать рассуждение. Ибо часто бывает, что некоторые или от природы, или от навыка любят доброе в некоторых вещах, а злое ненавидят. Есть и хорошие разумения, имеющие свидетельство от Божественных Писаний, но и они требуют рассуждения опытных. Ибо без рассуждения и то, что мы почитаем хорошим, не есть добро, или потому, что оно несвоевременно, или потому, что не нужно, то есть не соответствует заповедям, или потому что мы неправильно понимаем сказанное" [20]. Знамения рассуждения - это правильное познание доброго и злого, а также ведение во всех начинаниях Божественной воли, поэтому всякое дело требует рассуждения. "Рассуждение есть свет, который имеющему его показывает время, начинание, дело, состояние человека, крепость, разум, возраст, силу, немощь, произволение, усердие, сокрушение, навык, невежество, телесную силу, сложение и т.п., затем естество вещей, употребление, количество, виды, намерение Божие, заключающееся в Божественных Писаниях, понимание каждого изречения. Ибо рассуждение изъясняет это, а также смысл толкования Отцов как нечто невидимое, но с его помощью обретаемое, говорит св. Нил. И делающий что-либо без понимания всего этого, если и много трудится, ничего сделать не может" [21].

Если же всякое начинание бывает успешно только тогда, когда делается с рассуждением, то тем более потребно рассуждение желающему путем внутреннего очищения и сердечной молитвы достигнуть совершенства в духовной жизни, чтобы он мог во всякое время удобно собираться с мыслями и в глубине своего сердца беседовать со Сладчайшим Иисусом, чтобы не мешал ему внешний труд и необходимые на время упражнения, наконец чтобы мог по-апостольски испытывать себя и испытывать духов,- какие из них от Бога (см. Ин. 4; 2).

Каким же образом приобретается рассуждение? Рассуждение есть дар Святого Духа. Одному дается Духом слово премудрости, иному - слово разума, тем же Духом, другому же различение духов (1 Кор. 12; 8, 10). Но этот дар дается не всякому, а только тому, кто исполнил заповеди; так св. Петр Дамаскин свидетельствует, что рассуждение рождается от хранения заповедей. И потому прежде, нежели мы обучим чувства свои долгим учением в различении добра и зла и будем сами в состоянии отличать истину от лжи, добро от зла, мы должны предать себя во всецелое послушание опытному в духовных подвигах старцу и потом во всем последовать его рассуждению.

"Истинное рассуждение не приходит,- говорит авва Моисей,- если мы не будем с истинным смирением открывать отцам не только то, что делаем, но и то, что помышляем. Да ни в чем не будем верить своему помыслу, но во всем последуем словам старцев, и будем верить, что это добро, как бы они ни испытывали. Это делание не только приводит к тому, что инок невредимо пребывает в истинном рассуждении и на правом пути, но и сохраняет его в безопасности от всех сетей диавольских. Ибо невозможно управляющему свою жизнь судом и советом преуспевших пасть в бесовскую прелесть, так как даже прежде, нежели человеку сподобиться дара рассуждения, уже от того, что он открывает злые помыслы отцам, они увядают и делаются немощнейшими. Как змей, изнесенный на свет из темной норы, пытается пуститься в бегство и скрыться, так и лукавые помыслы, обнаруженные тщательнейшею исповедью и откровением, стремятся бежать от человека".

Из самого слова Божия можно увидеть, что Господь открывает пути к совершенству тем, которые наставляются на этот путь духовными отцами. Вопроси отца твоего и возвестит тебе, старцев твоих - и скажут тебе (Втор. 32; 7). И в другом месте сказано: Те, над кем нет управления, падают подобно листве; спасение же во многом совете (Прит. 11; 14). И еще: "Что город разоренный и не огражденный, то и муж, поступающий без совета" [22]. Или как некто сказал: "Муж без совета сам себе враг".

Вступить на поприще боготворного безмолвия без опытного наставления - то же, по словам Отцов, что пуститься в дальний путь без знающего руководителя, решиться переплыть морскую пучину без искусного кормчего, скакать через раскопанные места.

"Откуда еще можем узнать, против плоти ли подобает воевать, или против страстей и бесов вооружаться, ибо к добродетелям примешивается злое, и они никак не совместимы. Как обучать телесные чувства и душевные силы, приводить их в согласие, подобно гуслям, особенно же как можно будет нам распознать Божественные голоса и откровения, и утешения, и Божественные видения и отличить их от лжи, засады, прелести и мечтаний бесовских? Коротко сказать, как сподобимся преуспеть в соединении с Богом и постижении совершаемых Божиим могуществом тайн и таинства без наставления в тайнах учителя, открывающего тайны, истинного и просвещенного? Это невозможно, воистину невозможно".

Итак, прежде, нежели приступить к священному деланию молитвы, нужно найти искусного в духовной жизни учителя и ему предаться в совершенное послушание. Если же не обретем такового, то, ища с большим усердием и верою, должны просить о том Бога. Ибо всякий,- говорит Божественное Писание,- просящий получает, и ищущий обретает, и стучащему отворят (Мф. 7; 8).

Если же кто-то, находясь в послушании, не обретает отца своего искусным в сей божественной молитве ни самим делом, ни опытом, то не должен отчаиваться, но в истинном послушании по заповедям Божиим, возложив всю надежду на Бога, должен учиться этому божественному деланию молитвы из писаний преподобных Отцов, и, без сомнения, благодать Божия молитвами их научит его. Чтение отеческих писаний не только научает нас мысленной молитве, но и укрепляет в ней наш ум.

"Читай постоянно,- учит св. Григорий Синаит,- о безмолвии и молитве, именно в "Лествице", у св. Исаака, св. Максима, прп. Симеона Нового Богослова и учителя его Стифата, у Исихия, Филофея Синаита и прочих, писавших об этом. Да будет же это чтение в уединении, и негласное, чтобы не пришло искушение кичиться или голосом, или изяществом произношения, или вообразить себя в собрании и угождающим неким людям. Да не будет чтение твое ненасытно, ибо во всем хороша мера: ни слишком быстро, ни слишком лениво или небрежно, но целомудренно, кротко, равномерно, разумно, благочинно и умом, и душой. Укрепляемый таким образом ум, получает силу в навыке крепко молиться" [23].

Благодать Господа нашего Иисуса Христа открывает в нас спасительные свои действия не вдруг, но постепенно, не без нашего содействия, но по мере того, как мы, нисходя умом своим к сердцу, призываем ее в помощь.

"Благодать - не только вера,- говорит прп. Григорий Синаит,- но действуемая молитва" [24]. Близко к тебе слово, во устах твоих и в сердце твоем, то есть слово веры, которое проповедуем, ибо если исповедаешь устами твоими Господа Иисуса и веруешь в сердце своем, что Бог Его воздвиг из мертвых, то спасешься. Ибо всякий, кто призовет имя Господне, спасется (Рим. 10; 8, 9, 13).

Поэтому для преуспевания в духовной жизни мы должны непрестанно призывать Господа Иисуса Христа. "Непрестанно пребывай в призывании имени Господа Иисуса,- пишет свт. Иоанн Златоуст,- чтобы сердце поглотило Господа и Господь сердце и были они едино". И еще: «Отстранитесь от всего и пребывайте в Господе Боге нашем, пока не ущедрит вас. И ничего иного не ищете, как только милости от Господа славы; ища же милости со смирением и умилением в сердце, взывайте с утра до вечера: "Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя". И понуждайте ум ваш на таковое дело до смерти, ибо многого оно требует подвига, так как узкие врата и тесный путь ведут в жизнь вечную, (Мр. 7; 13) и употребляющие усилие восхищают ее (Мф. 11; 12). Молю вас: не отлучайте сердец ваших от Бога, пребывайте в памяти Господа нашего Иисуса Христа всегда и храните ее, пока не водрузится имя Господне в сердце, и ни о чем ином не помышляйте, как только о том, чтобы возвеличился Христос в вас» [25].

Преподобный Иоанн Лествичник говорит: "Иисусова память да соединится с дыханием твоим и тогда уразумеешь пользу безмолвия" [26].

Призывать имя Господне Св. Отцы научают нас так: "Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя". Об этой молитве Иисусовой Каллист, Патриарх Константинопольский, пишет так: "Не только от богомудрых Отцов мы научены словам этой Священной и боготворной молитвы, но и прежде этого - от самых первоверховных апостолов Петра, Павла и Иоанна. Один говорит: Никто не может назвать Господа Иисуса, как только Духом Святым (1 Кор. 12; 3); другой: Благодать и истина произошли через Иисуса Христа (Ин. 1; 17), и всякий дух, который исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, есть от Бога (Ин. 4; 2). Предызбранный же от всех учеников Христовых на вопрос Спасителя и Учителя к самим апостолам: За кого люди почитают Меня? - отвечал, произнося блаженное исповедание: Ты Христос, Сын Бога Живого (Мф. 16; 13, 16). Потому и бывшие после них славные наставники наши, эти рассеянные по разным частям Писания изречения, предвозвещенные тремя столпами св. Церкви, как Божественныя слова, по откровению Духом Святым предузаконенные, собрали воедино, нарекли столпом молитвы и передали тем, кто был после них, чтобы держали их и хранили подобным образом" [27].

Из всего сказанного открывается, что молитва не есть дело, вымышленное человеками, но заповеданное Самим Богом в Священном Писании, и притом необходимое для преуспевания в духовной жизни.