Ученик: Как поселить в душу свою печаль ради Бога (2 Кор. 7, 10), и чем оградить постоянное настроение себя в ней?
     Старец: Много способствуют сему телесное воздержание, строгое рассуждение о своих деяниях и исследование своей жизни от самой юности.

     Ученик: Что такое самолюбие, как оно возникает в человеке и чем истребляется?
     Старец: Самолюбие в нас усиливается от недостатка самопознания, оно есть излишнее к самому себе уважение и возрастает в душе при невнимании нашем к себе и при внимании к льстивым похвалам от людей; корень его есть прирожденная нашей поврежденной природе гордость. Уничтожается самолюбие памятованием смерти, внимательным исследованием своих поступков, а паче представлением Страшного Суда Божия.

     Ученик: Чем разогреть хладную душу в отношении к духовным предметам?
     Старец: Во-первых, представлением сладчайших плодов того мира духовного, который снискивается посредством подвига; во-вторых, познанием себя и светлым взглядом на природу; в-третьих, произвольным напряжением духа в исполнении заповедей и, наконец, в-четвертых, памятованием сокрытой в правосудии Божием вечной казни грешным и неизъяснимой небесной награды праведным.

     Ученик: Подвизающемуся часто случается впадать в уныние, а от него порождается охлаждение не только к духовным, но даже и ко всем вообще предметам; каким образом побеждать его?
     Старец: Дух уныния, при всяком удобном случае нападающий на подвизающегося, побеждается: во-первых, чтением душеспасительных книг, кои останавливают на себе внимание и согревают сердце; во-вторых, рукоделием, сопровождаемым молитвою Иисусовою; в-третьих, братским советом человека, опытного в духовной жизни и искусного в распознавании духов лестчих. Некоторые из подвижников при охлаждении духа старались приводить себе на память подвиги прежде их бывших отцов, прилагая скорби свои к их терпению, а от сего и снискивали себе утешение и поощрение к дальнейшим подвигам. Иные же дух уныния побеждали послаблением на некоторое время постоянного их воздержания. Они, сим способом убеждаясь в пустоте и суетности утешений жизни и самого даже позволительного развлечения, получали теплое расположение к вящим подвигам.

     Ученик: Каким образом поступать, когда, бывая в кругу братии, не могу воздержаться от слов, а когда говорю, то хотя не намеренно, но кого-либо обижаю своими словами?
     Старец: Кто неискусен в обуздании своего языка, тому более всего должно помнить произносимый Святою Церковью к Богу псаломский глас сей: положи, Господи, хранение устом моим и дверь ограждения о устнах моих (Пс. 140, 3). Притом, особенно начинающему жизнь духовную, надобно смиренно рассуждать в себе, что те, которые позволяют себе говорить, делают сие в разуме духовном и им это пристойно; а ты считай себя недостойным разговора с ними; когда же спросят тебя, отвечай с благоговением. Если ж, и несмотря на это, увлечешься когда-либо своей слабостью, кайся и старайся неотложно исправиться, зная несомненно, что неудержимое зло язык, исполнен смертоносного яда; если же кто не согрешает в слове, тот человек совершенный, могущий обуздать и все тело (Иак. 3, 8, 2).

     Ученик: Как поступать, когда я соблазняюсь, видя, что другие вольно выражают свои мысли, или оскорбляюсь, когда не вижу у иных кротости в обращении с другими?
     Старец: Уверь себя, что это тебе кажется так от невнимательности и нерассуждения твоего. Не должно никого осуждать, ибо ты не знаешь, с какою целью они сие делают, равно с какою целью и я с кем-либо так, а не иначе поступаю. Старайся более внимать себе, а не разбирать дела, обращение и поступки других. Ты пришел в училище самоотвержения исполнять повеленное тебе и потому не имеешь права судить, где, когда, как и с кем поступают. Для юных много непонятного в самых простых действиях старца, но для опытного подвижника очень ясны часто самые сокровенные побуждения труженика юного.

     Ученик: Почему я не вижу от братии любви, когда желаю слышать от них наставление от словес Священного Писания?
     Старец: Не может быть, чтобы у них не было любви - так должно думать. Если же ты не видишь в них любви, то потому, что ты сам в себе любви не имеешь; покажи прежде сам истинные признаки любви, а тогда увидишь, что любовь в них обитает и к тебе хранится обильно. Притом мы имеем заповедь Божию: любить чистосердечно ближних; а о том, чтоб имели мы право требовать от них любви, без любви к ним, нигде не сказано. А что они не могут или, лучше сказать, не дерзают беседовать с тобой от Писания, то ты не должен искать сего с ревностью. Где смирение, там и простота, а сия отрасль Божественной мудрости не испытывает судеб Божиих: она только верою повинуется и до времени довольствуется теми понятиями, которые ей открывает вера. Знай, что Бог не будет судить послушника за то, почему он не богословствовал, но почему он не внимал себе. Если Богу благоугодно будет, то для их спасения Он откроет им тайны Своего смотрения; и разум, просвещенный светом Божиим, по мере веры, выше всякого учения; ибо, и по естеству рассуждая, видим, что разум изобрел учение, а не учение породило разум.

     Ученик: От чего происходит то, что я часто к советам старческим теряю веру и благоговение и что все, ими заповедуемое, кажется неудобным для исполнения?
     Старец: Вера потеряна от подозрительности, благоговение - от дерзости, а недействие старческих назиданий на сердце бывает от того, что мы их слушаем только из любопытства. По своей пытливости, ты блазнишься тем, что они решают твои вопросы самыми простыми понятиями. Оставь любопытство; храни умеренность в вопрошении; веруй, что Бог в лице других тобой руководствует; не высокомудрствуй; держись в простоте сердца послушания; и будешь тогда ощущать совсем другое в душе твоей. Если же ты благоразумной простоты не имеешь, приобретай оную недоверием к себе и памятью о твоем намерении, с каким пришел ты в обитель, воспоминай тот жар, те расположения души, которые ты ощущал в самом начале твоего водворения в святой обители. Для истинного послушника, при Божией помощи, нет ничего неудобного: истинное самоотвержение всегда будет чувствовать спасительное иго легким. Если и бывают искушения, не малодушествуй, поелику никакие искушения сами по себе не превышают даров Божественных, то есть сил и средств к преспеянию в добродетели; а потому желающий спастись вся может силою укрепляющего Господа Иисуса, и это столь священная истина, что в ней никто, имеющий сколько-нибудь живой веры, никогда не усомнится. Для маловерного и пылинка кажется горою, а для верующего и преставлять горы искушений весьма удобно и легко.

     Ученик: Чувственная страсть ратует сильнее прочих на душу мою; какое бы найти удобнейшее средство к погашению ее?
     Старец: Первое и обыкновенное средство к отсечению плотской страсти состоит в удалении предметов, разжигающих душу, равно как и строгое воздержание, соединенное с безмолвием. Трудно уцеломудриться среди соблазнов мира. Также памятование о своей тленности и скором приближении часа смертного к погашению ее очень полезно. Для многих, еще не познавших сладости целомудрия и не начавших чистой жизни внутренней, полезно может быть и представление пагубных последствий блудной страсти, которая, кроме всецелого отвлечения души от любви Божией (что гибельнее всякого греха), сама в существе своем гнусна. Как жалко видеть людей, прежде обладаемых ею, поверженными в неудобоцелимые болезни, или лишившимися ума, или изнуренными ревностью, пронзенными вероломством и изменою и мучающимися прежде смерти в адском огне отчаяния.