Ученик: Вразуми меня, отче: что такое чистота, которую превозносишь всегда?
Старец: Чистота сердца путеводит к видению Бога. Росток ее восходит и цветет в душе при отвращении от всего греховного. Если хочешь, чтобы сердце твое было чистым местом для таин нового мира, то прежде обогати его заповеданными иноку делами: постом, бдением, служением, подвижничеством, терпением, истреблением худых помыслов. Прилепись умом своим к чтению Священного Писания и к упражнению в нем. Заповеди Господни имей всегда пред очами своими. Непрерывным упражнением в молитве исторгни из сердца твоего всякий образ и предмет, которыми ты был занят прежде. Приучи ум твой всегда упражняться в размышлении о благах, дарованных нам Спасителем, и тогда уразумеешь, сколь полезна чистота.
Ученик: Часто слышу, отче, от тебя: терпи все с благим упованием; но доколе же буду терпеть?
Старец: Область терпения широка и протягается в долготу всей жизни человека, равно как объемлет собою и все судьбы человечества в сем мире. С терпением человек приобретает и сохраняет блага, успевает в предприятиях, достигает исполнения желаний, безвредно выдерживает приражения зол; вышедши из терпения, он тотчас в опасности утратить благо и пострадать от зла или, что более бедственно, сделать зло. Без терпения нет подвига, а без подвига нет добродетели, ни дарования духовного, ни спасения. Ибо Царство Небесное силою берется (Мф. 11, 12).
Ученик: Что потребно, дабы всегда быть спокойным и ничего не бояться?
Старец: Дабы всегда иметь покой, не должно полагаться на свои силы, а постоянно поучаться в Божественном слове. Оно нам опора, крепость и спокойное пристанище. Есть в Священном Писании обетование Господне, которое для нас стена и ограда. Господь нам изрек: Я с вами во все дни до скончания века (Мф. 28, 20).
Ученик: Конечно, я грешнее всех, что скорби почти ежедневно меня посещают?
Старец: Скорби, подобно водам Мерры, неизбежно встречаются на пути нашем к небесному Отечеству, ибо венец получается не иначе, как по неуклонном несении креста. Когда глава наша увенчана тернием, прилично ли ногам ходить по путям, усыпанным розами? Скорби и болезни суть святые врачевства; мы можем услаждать их верой и усердной молитвой, но мы сами по большей части делаем их горькими, прилагая в чашу испытания примесь наших нетерпения и маловерия. А притом скорби всегда полезны. Они в деснице Господа суть средства для уврачевания духовных наших недугов, для смирения гордости и укрощения страстей. Они смягчают жестокое сердце наше, заставляют прибегать с молитвою к Богу, делают нас нищими духом и ничтожными в собственных глазах.
Ученик: Так поэтому все, случающееся со мною, мне полезно?
Старец: Все пути Божия Провидения касательно нас имеют целью преславный конец: иногда внешнее благо наше, потребное для сей жизни, а всегда - благо духовной и вечной жизни нашей. Все так называемые случаи, которые видим в мире, служат к той же цели; они направлены к распространению славы Отца Небесного и спасению верных чад Его. Каждые болезнь или немощь, приключившиеся с нами, каждая потеря, нами понесенная, всякая укоризна, нами претерпенная, всякое неправедное презрение, для нас не легкое, всякое бедствие, огорчающее сердце наше, всякие тоска и мука, терзающие нас,- все клонится ко благу нашему. Напасти научают нас выше ценить исполнение обязанностей святой веры, способствуют ненавидеть мир или, по крайней мере, ослабляют любовь к нему; они заставляют нас уклоняться от земных вещей, открывая их непостоянство и тленность; побуждают прилепляться сердцем к Богу, не искать надежного утешения в людях. Словом, чрез них в душе скорбящего благие желания менее обретают препятствий, немощь - менее преткновений, вера сердечная находит более пособий, страсти - более обуздания, даже добродетель - более цены.
Ученик: Можно ли найти истинное и полное утешение в дружестве?
Старец: Утешение есть дар небес, и от небес только, из дальних стран горнего Отечества нашего можно получать оное. А потому не друг наш утешает нас, но Бог посылает нам друга или в утешение, когда мы в огорчении, или на вспоможение, когда находимся в нужде, или для уврачевания, когда мы больны, или в исцеление, ежели уязвлены, или для советов, когда в недоумении и не знаем, на что решиться.
Ученик: Желательно мне знать: какой есть конец всех намерений Божеских на земле?
Старец: Чрез меру трудного для тебя не ищи, и что свыше сил твоих, того не испытывай (Сир. 3, 21). Сколько нам дано знать, видим, что слава Божия и спасение наше есть конец всех намерений Божиих на земле; все, что видим в мире, должно служить к увеличению Царства Божия на земле. Добродетель и пороки, владычество и подчинение, успех и неудачи, богатство и бедность народов, возвышение и упадок государств - словом, все в порядке вечных законов должно содействовать образованию и возграждению горнего Иерусалима. Тираны очистили веру гонениями, праведные подкрепляют ее любовью, святые угодники суть свидетели чистоты ее; пастыри - хранители учения, а православные цари суть покровители веры и Церкви.
Ученик: Почасту, отче, я побеждаюсь славолюбием; что такое слава?
Старец: Слава земная не что иное, как обман духа нашего и следствие сего обмана. Еще курится фимиам народной хвалы над прахом умершего: но пройдет один день, и все исчезло. Но чье сердце без особенной Божией помощи и благодати может совершенно охладеть к ее волшебным прелестям? Пленяя юношу своими лучезарными призраками, венком лавровым и плеском народным, она манит и старца к своим монументам долговечным, к памятникам заслуг и благодарности потомства.
Ученик: Какая страсть самая опаснейшая?
Старец: Из всех страстей самая опаснейшая для истины и добродетели - зависть. Завистью диавола вошла в мир смерть (Прем. 2, 24); завистью же и грех плодится в земной юдоли. Сей один порок порождает многие другие и особенно опасен потому, что обладаемые им скрывают его даже от самих себя. Сей непримиримый враг добродетели и заслуг раздражается всем тем, что возбуждает в людях удивление, и не прощает никому и ничему, кроме порока и незнатности. Надобно соделаться недостойным всеобщего воззрения, чтобы привлечь к себе его взоры и пощаду. Нет зла, которому бы не сродна была зависть, нет такой низости, на которую бы она не решилась или которой бы не старалась извинить. Как скоро зависть возобладает душою, то ее из сосуда, устроенного в честь, делает сосудом бесславия и всякой мерзости.
Ученик: Чем сопровождается истинное раскаяние?
Старец: Человек, стяжавший истинное раскаяние, говорит мало и действует решительно. Придя в чувство, он спешит изменить к лучшему жизнь свою в уверенности, что настала для него минута спасения. Волнуемый сильными размышлениями о превратностях мира и переменах своей прежней жизни, он изыскует уединенное место, где бы свободнее мог беседовать с собою и проливать обильные потоки слез. Не могши более владеть своей печалью при воспоминании прежних своих деяний, он преклоняет чело свое к земле и не смеет возвести взоры к небесам, откуда, впрочем, ожидает помощи и избавления; он часто из глубины сердца воздыхает ко Господу, прося у Него помощи к укреплению в добродетели.