|
П р и л о ж е н и е 4
О переходе на детей отдельных свойств
(качеств, черт, особенностей, наклонностей)
«Как
счастливы наконец Авраам и Сара! Долго безсчаствовали они, зато и чадо иметь
будут, и прежде рождения его уже знают, что оно будет благословенно.
Кто из
желающих сделаться или уже сделавшихся родителями не пожелал бы иметь детей
добрых, благословенных? Но как не все дети соответствуют желаниям родителей,
то, естественно, рождается вопрос, как достаются дети добрые, благословенные?
Поскольку
добрые дети бывают не только у добрых, но иногда и у худых родителей, так как
и, напротив, у добрых родителей бывают не только добрые, но иногда и худые
дети; то неглубокие наблюдатели, в изъяснение сих разнообразных явлений,
говорят, что это так случается. Просил бы я сих людей истолковать сие
таинственное для меня изречение “так случается”. Когда пшеница родится на
поле, где пшеница посеяна, вы не говорите, что это случается. Но когда видите
пшеничный колос, выросший на лугу, где пшеница не сеяна, вы говорите, что это
так случилось. Что же хотите вы сказать? Без сомнения, не то, что колос родился
без семенного зерна, или что семенное зерно само собой сделалось из земли, или
что-нибудь подобное, но разве то, что вам не известно, как семенное зерно
занесено сюда ветром или уронено здесь прохожим. Посему изречение “так
случается” есть только легкое
средство уклониться от разрешения трудного вопроса или благовидный способ без
стыда объявить свое незнание. Следовательно, мысль, что добрые или худые дети
достаются родителям, как случится, — мысль, которая могла бы приводить в уныние
особенно добрых родителей и даже выражала бы некую несправедливость судьбы
против них, по счастью, неосновательна и совсем ничтожна, — это слова, которые
выражают не более как отсутствие мысли, способной объяснить событие.
Как же достаются добрые дети? — Недолго
искать на сие закона, если видим добрых детей у родителей также добрых,
благоразумных и попечительных о воспитании. Вопрос разрешается, если скажем,
что сие также естественно, как то, когда на поле, где посеяна пшеница, пшеница
же и родится, а не плевелы.
Врачи не признают ли за несомненное, что
некоторые болезни переходят от родителей к детям? А то еще менее может
подлежать спору, что здоровье родителей есть наследственно для детей, если
особенные причины не похитят у них сего естественного наследия. Также смотря на
лицо детей, не ищем ли мы обыкновенно сходства с лицом родителей? Итак, если мы
находим, что родители себе самим обязаны за некоторые телесные совершенства
или недостатки своих детей, что препятствует то же в некоторой степени
заключить и о высших свойствах душевных, о предварительных склонностях и
расположениях?
Может быть, спросят, каким образом что-нибудь душевное может сообщаться от родителей
к детям через рождение, когда
душа есть существо неделимое и потому ничего не может отделить от себя для
сообщения другой душе? — На сие ответствую, во-первых, что утверждаемое мною
сообщение некоторых нравственных склонностей сих благих расположений от
родителей к детям совершается не через одно рождение, но с помощью благоразумного
воспитания; во-вторых, вопрошаю взаимно: как может что-нибудь телесное
переходить от родителей к детям и оказываться в их жизни, когда тело их совершенно
вновь образовалось из вещества, заимствованного от тела родителей, управляется
собственной душой, непрестанно изменяется посредством питания и разрешения? Но
недоумение о том, как сие бывает, не уничтожает опыта, что сие подлинно бывает.
Осмелюсь сказать более, не есть ли даже удобопонятнее открытие чего-нибудь
наследственного в душе, которая, как существо цельное, все свои способности и
силы раскрывает из себя самой, из внутреннего корня бытия, полученного с
рождением, нежели в теле, которого устроение так много зависит от внешней,
стихийной природы?
Но дабы не поставить истину в зависимость
от помышлений человеческих,
которые все без исключения суть суетны пред ведением Господним, призываю вас пред суд сего
вечно непреложного ведения и вопрошаю: кому дано сие благословение Божие: раститеся и
множитеся, телу ли человека,
которое без души и не понимает сего благословения, и не может исполнить оного,
или целому человеку, и особенно душе его? К телу ли относятся слова Писания: Сотвори
Бог человека, по образу Божию сотвори его?
(Быт. 1: 27). Бог бестелесен, следовательно, человек сотворен по образу Божию в
душе. После сего еще один вопрос, и мы получим разрешение на многое. Что значит
написанное об Адаме: Роди сына по виду своему и по образу
своему (Быт. 5: 3). То ли, между Адамом и
Сифом было сходство в чертах лица и в строении тела? Стоило ли труда вносить
столь мелочное замечание в повествование столь священное и, притом, столь
краткое? И сличение представляемого теперь “образа Адамова” с недавно указанным
образом “Божиим” не ясно ли дает разуметь, что Священный писатель говорит о
внутреннем образе, духовном и нравственном? Творческое слово: раститеся и
множитеся, насадило в Адаме способность рождать благословенных чад и
передавать им в наследие образ Божий, по которому он сам сотворен. Но когда
грехом поврежден сей образ в нем, тогда, хотя по силе первоначального
творческого слова и мог он родить сына, но не мог сообщить ему более того,
что в самом оставалось; роди сына не по образу Божию полному и
совершенному, но по виду своему и по образу своему, то есть, с некими
чертами образа Божия и с неким примешением греха и повреждения Адамова. Вот и
первоначальный Божественный, и последовательный естественный закон рождения
человеческого! Будучи внесен в книгу Бытия по случаю рождения Сифова, он
никогда не уничтожен. И теперь естественно, чтобы родители рождали детей по
виду своему и по образу своему, — чтобы от грешников рождались грешники, подобно как от чахоточных родятся
чахоточные, но чтобы от тех, которые свободным упражнением в покаянии, молитве
и делании добра, при помощи благодати Божией, ослабили в себе греховные и
усилили добрые склонности, рождались и дети с некой предварительной помощью к
добру против силы греха, впрочем, всегда преодолимой свободой и наипаче благодатию.
Примечательное указание на сей закон
рождения представляет Священная история в лице жены Маноевой. Ангел является ей
и предсказывает, что она, быв дотоле неплодна, родит сына и что от самого чрева
младенец сей будет назорей Божий [104](Суд. 13: 5). И с
сим вместе он велит ей с сего времени начать и продолжать во время беременности
назореям свойственный образ воздержания: …пусть не ест
ничего, что производит виноградныя лоза; пусть не пьет вина и сикера и не ест
ничего нечистого… [105] (Суд. 13: 14).
Это почти то же, как если бы он сказал ей:
сын твой должен быть назореем, но чтобы сие вернее могло сделаться, приготовь
его к сему образу жизни, когда будешь носить его во чреве твоем, веди образ
жизни, свойственный назореям; и таким образом приготовь в нем способность и
склонность к назорейскому образу жизни.
Чтобы общий закон рождения согласить с
особенными случаями, которые, по-видимому, составляют исключение из оного и
даже противоречат оному, когда, например, от добрых родителей родятся дети, их
недостойные,или добрые дети от родителей недостойных, или от родителей
обыкновенных дети необыкновенные — для сего надлежит вспомнить, что Бог есть
сколь всемогущий и неизменный в судьбах Своих Законодатель мира, столь же
премудрый и всесвободный Правитель оного, и всеправедный Судия не только
видимых дел, но и сокровенейших расположений человеческих. Чтобы избежать
долгих рассуждений, объяснимся скорее примерами.
Один и тот же Адам каких разнообразных
рождает детей — Каина, Авеля, Сифа! Где тут один общий закон рождения? Будьте
внимательны и примечайте. Адам, свежим, так сказать, ядом недавно сделанного
греха напоенный и недавним обетованием избавления поставивший себя в некую еще
незрело обдуманную дерзость надежды, рождает Каина, дерзкого грешника. Адам, в
несчастном рождении Каина испытавший тяжесть проклятия, привлеченного грехом,
обманутый надеждой, уничиженный суетой, рождает Авеля, кроткого, но непрочного.
Наконец, Адам, продолжением скорбей глубже укоренившийся в смирении и надеждой
в терпении, рождает Сифа, надежное основание своего потомства.
От одного Авраама рождается Исмаил — дикий
осел, по выражению предсказания о нем, и
Исаак — благословение всех народов. Отчего такая разность? — Оттого, что
мятежная рабыня Агарь повредила в Исмаиле благословению Аврамову, а
добродетельная и смиренная Сара с благословением Авраама самым чистым и совершенным
образом сочетала в Исааке и свое благословение, по реченному о ней к Аврааму: Я
благословлю ее и дам тебе от нее сына; благословлю ее, и произойдут от нее
народы, и цари народов произойдут от нее [106] (Быт. 17: 16).
Еще страннее казаться может, от Исаака и Ревекки, одним
разрешеним утробы рождение столь непохожих один на другого сынов, как Исав и
Иаков. Что же можно сказать в изъяснении сего необычайного явления? — То, что
сказано Богом самой Ревеке: Два племени во
чреве твоем, и два различных народа произойдут из утробы твоей (Быт. 25: 23) [107].
Два противоположных начала в одно время действовали во
чреве ее — прирожденный грех Адамов и Божие Благословение; одно усилилось в
Исаве, другое превозмогло в Иакове.
Возьмем еще один пример превратного
нравственного хода рождений из истории царей иудейских. Сын идолопоклонника Ахаза
был благочестивый Езекия, а сын Езекии Манассия, опять идолопоклонник, хотя,
впрочем, не раскаянный. Сия превратность изъяснялась бы, может быть, очень
просто, если бы мы имели достаточные сведения о воспитании сих царей: ибо у
людей знаменитых и богатых судьба детей много иногда зависит от детоводителей и
наставников, из коих добрые становятся благотворными орудиями Провидения, а
худые орудиями наказания за пороки родителей и за небрежение о воспитании. Но
кроме сего надлежит принять в рассуждение, что Божеские благословения и наказания
в родах не всегда идут следом за добродетелями и пороками каждого лица в роде;
но иногда ускоряют, чтобы пресекать зло и усиливать благо в человечестве вообще,
а иногда отстают, чтобы дать место долготерпению или чтобы сберечь доброе на
время, когда оно наиболее нужно. Господь, — как взывает Он Сам о Себе, — Господь,
Бог человеколюбивый и милосердный, долготерпеливый и многомилостивый и
истинный, сохраняющий (правду и являющий) милость в тысячи родов, но не
оставляющий без наказания, наказывающей вину отцов в детях и в детях детей до
третьего и четвертого рода [108] (Исх. 34: 6,7).
Если бы кто стал жаловаться на строгость наказания
вины отцов в детях и в детях детей до третьего и четвертого рода, (то следовало бы заметить, что — а. к.)
всеблагий Бог с
избытком оправдывает суды свои милостью не на четыре только рода, но на тысячи родов.
Мне кажется, сии размышления и
примеры показывают, что супружество и звание родителей не суть такие предметы,
которые бы можно незаконно предавать в жертву страстям и в игралище
легкомыслию, и что желающие иметь достойных детей благорозумно поступят, если
предварительно самих себя сделают достойными родителями. Аминь» (112: 236-241).
|
