ПРАВОСЛАВИЕ И СОВРЕМЕННАЯ КУЛЬТУРА

     На эффекте иных условий освещения построены, собственно, все "измененные состояния" новых сект и религий с их магическими практиками; с этим связана и современная музыка, рожденная в лоне оккультных ритуалов: несовпадение ее ритмов с ритмами человеческого существа и подчинение последнего ее ритмическому сюжету вызывает в человеке искусственные эмоциональные и психологические состояния, которые "отодвигают" реальность, подменяя ее гипнотическими фантазиями и экстатическими сенсациями. "Интересное" оказывается в прямой связи с деформированной реальностью и с искривленным сознанием, с "тенью".
     Цитаты из классики (например, смеси, "ремиксы" из Моцарта, из "Князя Игоря" Бородина и "Лебединого озера" Чайковского в группе "Рапсодия" и "Hard Walks"), подвергшиеся соответствующей аранжировке и стилизованные под рок, соответствуют перемещенным предметам в изобразительном искусстве, литературе, кинематографе и театре.
     Но не только. Современная музыка - и рок, и рэйв - есть неприкрытое чувственное самовыражение, бунт душевного "подполья", оргия чувственности, содравшей с себя все покровы культуры: высвобождение "дионисийского" начала, оргиастическое исступление. Моцарт, забитый механическим ритмом аранжировки, - это сама культура, корчащаяся в судорогах насильственной смерти.
     Такого рода самовыражение таит в себе убеждение, что для того, чтобы стать творцом, достаточно быть собой, со своей природой, генами, комплексами и фобиями, и только выплескивать их из себя: так получившаяся смесь рок-музыки с ритуалами африканской магии пожирает "репрессивного" и "нормативного" Моцарта. Однако музыка оказывает несравненно более сильное воздействие на человеческое подсознание и содержит куда больший субъективистский элемент, нежели литература или изобразительное искусство, что позволяет без преувеличения говорить о ее великой мистифицирующей власти.
     Итак, "тень" подменяет онтологию, искусство становится рефлексией о самом искусстве. Формируя виртуальную реальность, оно при этом претендует на статус "актуального". Мы живем в эпоху настоящей контртеологической революции, вышедшей из темных недр революции большевистской. И то, что не удалось большевикам со всеми их карательными акциями и безбожными проектами, уже успешно осуществляется революционным постмодернизмом.
     Его "метаистория" есть New Age - перевернутое и поменявшее знак тысячелетнее царство; его "метаязык" - это язык кодов и мнимостей; его перформированная реальность - это мир теней, антимир. Его творчество - это развоплощение творения. Его автор (скриптор, компилятор, news-maker, составитель, интерпретатор), в отличие от Автора в традиционной культуре, не являет мир и не преображает его, а шифрует таким образом, чтобы в нем невозможно было разглядеть следы Божьего творения и Божьего присутствия. Новый авторский имидж, включающий в себя поведенческий и интеллектуальный компонент, является залогом умышленности авторских затей. Потому что мало ли какой профан и дурень возьмет и напишет нечто вроде:

     возьмем такое:

     Итак          Итак
     - сноска и - ничего
     Ты же сам бредил штампом
     аббатом шаркал и шаманом вменяемым

     прическа, как нацарапанная
     котом в петле
     (я) (не) (судья):

     где нет ничего (начинается) то что

     Мух как в на нашем балконе, (150 знаков),
     но главное, скажут: ты=ты прав, но.
     Тогда я отвечу как в первый раз:

     Мух алгебра наглядна.

     Промежуточное неизмененно.

     Итак ^[I].

     Однако здесь авторская этикетка, (постмодернист А. Парщиков) страхует от ошибок и гарантирует сугубую "знаковую качественность" текста.
     Тот аноним, который инспирирует совершающуюся метафизическую революцию, слишком очевиден, чтобы его называть. Высшей ценностью он объявляет, как ему и положено, самодостаточное, самодовольное и своевольное человеческое "я", которое вслед за Н. Бердяевым готово повторять, что творчество и смирение несовместны ^[II].

Примечание:

     [I] Парщиков А. Cyrillic Light. М., 1995. С. 63. (Серия "Золотой Век").
     [II] Бердяев Н. Спасение и творчество // Путь. № 2. М.: Информ-Прогресс. 1992. С. 19.