О целомудрии

155. Истинные дева, жена и вдова

Истинная дева хранит себя в чистоте для Небесного Жениха. Истинная жена в соединении с Ним приносит духовные плоды. Истинная вдова, лишившись суетных привязанностей, хранит свою свободу для вечности.

156. Не пробуй грешить

Нелепо рассуждают многие люди, что нужно дать ребенку познать и вкусить всего, что есть в мире, а он-де потом сам свободно выберет себе веру и жизненный путь. Так же и соблазнитель говорит девушке: "Ты же не знаешь, от чего отказываешься. Попробуй, и тогда решишь". Рассуждение кажется справедливым, только девушка, если ему поверит, уже не вернет свою девственную чистоту.

157. Стыд и совесть

Слова "стыд" и "совесть" часто путают и употребляют одно вместо другого. На самом деле разница между ними очень большая. Совесть нас обличает, когда мы делаем то, что не должно. А стыдно нам, когда открывается то, что должно быть скрыто. Путаница возникает из-за того, что мы по гордости всячески стараемся прятать от всех свои плохие поступки и выставлять напоказ хорошие.
Иногда необходимо плохие поступки скрывать, чтобы избежать соблазна, который может привести к новому греху. Но обычно мы скрываем свое зло из тщеславия или из страха заслуженного наказания. Это ложный стыд. Он нередко толкает людей на уголовные преступления (я читал в газете про девушку, которая убила свою маму, чтобы та не узнала о ее плохой учебе). На самом же деле, когда мы совершили зло, следует позаботиться не о сокрытии его, а о его исправлении. Если возможно, то и делом (вернуть похищенное, помириться с тем, кого обидели), но во всяком случае в своей душе (это всегда возможно и необходимо). Мы должны не заглушать голос совести ложным стыдом, а наоборот, преодолев ложный стыд, поступить по совести, в частности открыть свой грех перед духовником, а иногда и перед многими людьми.
Так что, когда говорит совесть, стыд часто (не всегда) бывает ложным. А чувство неложного стыда нередко сопутствует вовсе не злым, а добрым делам. Ведь мы именно свои добрые дела должны по возможности скрывать, стыдиться их огласки, чтобы не быть скраденными тщеславием. Когда человек совершает хорошие поступки напоказ - это бесстыдство.
Истинный, естественный стыд побуждает нас скрывать те части тела, через которые человек входит в мир, скрывать от посторонних людей наши интимные телесные и душевные отношения, скрывать свои высокие духовные состояния и переживания (если их Бог дает) - скрывать не потому, что все это плохо, а потому, что это слишком значительно и не должно быть предметом суетного, похотливого интереса. А открываться должно только по благословению Божию, когда на то есть особая воля Божия.
Когда за нами кто-то подглядывает, или роется в наших вещах, или тайком читает наши дневники и письма, мы воспринимаем это как оскорбление. И справедливо. Мы не хотим, чтобы наши тайны бесстыдно обнажались.
Но с таким же бесстыдством, как кто-то подглядывает в замочную скважину, мы всем народом, лишь только появилась внешняя свобода, бросились на астрологию, магию, всевозможные тайные учения, хотя сам Бог запретил их еще в Ветхом Завете (и запрет этот никогда не отменялся).
Спрашивают: "А что такого? Я ходил к колдуну, у него иконы, он молитву мне шептал". Очень трудно объяснить человеку, почему нельзя ходить к "бабкам". Многое можно было бы сказать, но это вопрос действительно непростой, и не всякий человек способен разобраться в тонкостях: почему что-то можно познавать, а что-то нельзя. А нам недостаточно прямого Божьего запрещения магии, гадания, ворожбы? Хулиган задрал юбку женщине - а что я такого сделал? я просто посмотрел. А то, что она этого не хочет, ей это гадко, разве этого недостаточно, чтобы так не делать?
Всякому христианину ясно, что нужно быть целомудренным с женщиной, но Бог больше женщины и заслуживает не меньшего уважения. Почему мы требуем еще каких-то разъяснений? Богом сказано: "Не трогай этого, это стыдно". И надо послушаться. Невозможно объяснить трехлетнему ребенку, почему нельзя снимать трусики при людях. Ему просто говорят, и он должен послушаться. Если мы не способны в чем-то разобраться, тем более уместно послушание, тем более когда запрещает Бог. Но у нас малодушие соединилось с гордостью, и это делает наше состояние почти безнадежным.

158. Без любви нет истины

Разные меры ведения Бога: знать Его закон, судить себя по этому закону, исполнять его и - последнее - забыть о законе, преисполнившись Божией любовью.
Истинное познание - это познание в любви. Когда человек идет путем Христовым, путем делания заповедей Божиих (данных нам, кстати сказать, для жизни, а не для осуждения ближних), когда, отвергая свою волю ради воли Божией, преуспевает в смирении и любви, тогда Бог начинает открывать ему свои тайны. Именно в меру преодоления нами нашего гордого своеумия мы оказываемся способными познавать Истину.
Знание, которое Бог нам дарует в ответ на нашу любовь, - это благое и истинное знание. А знание, полученное без любви, - ложное и вредное. Бог есть Истина, и Бог есть Любовь. Невозможно пребывать в Истине, не пребывая в Любви.

159. Кто, зачем и как дает

Не безразлично, как мы обретаем знание и кто и зачем нам его предлагает. И не только о знании, но и о всякой вещи это можно сказать: не безразлично, кто, как и зачем нам ее дает (благословляет? дарует? а может быть, подсовывает?).
Когда молодой человек любит девушку и законно хочет с ней соединиться, он делает ей предложение, ухаживает за ней, она соглашается, и они вступают в брак. Это дело человеческой любви, законное, благочестивое, и оно не мешает людям причащаться Святых Христовых Тайн. А когда человек, не имея намерения жениться, а значит, без любви, чтобы только получить удовольствие, пристает к девушке - это грех. Действия на вид одинаковые, а по существу совершенно различные.

160. Облегчение от экстрасенса

Когда после обращения к ворожее или экстрасенсу человек чувствует облегчение, это похоже на то, как несла бабушка с почты пенсию в сумочке, а какой-то юноша предложил понести ее сумочку и сбежал. Без ноши бабушке, конечно, легче. Но радоваться ли ей и благодарить юношу, это еще вопрос. И не лучше ли ей было понести свою сумочку самой, зато домой, а не лишиться всей пенсии ради малого временного облегчения?
И не лучше ли нам самим нести свой жизненный крест, а не соглашаться на облегчение его запрещенными Богом способами?

161. Тонкая духовная похоть

Наше нецеломудрие проявляется иногда в самых благовидных формах. Мы, например, даем друг другу житейские и даже духовные советы. Теребим своих ближних: пойди в церковь, причастись, закажи молебен; навязчиво стараемся устроить внешнюю жизнь ближнего, говорим: поступай так-то, а так-то не поступай. Нам кажется, что нами движет любовь, а на самом деле, как правило, в таких советах проявляется наша тонкая духовная похоть, как ни странно это может показаться на первый взгляд. Желание руководить, управлять, давать советы - это ведь желание обладать; мы хотим обладать своим ближним и пренебрегаем тем, что нам неизвестна тайна его души.
Бывает, правда, что нами движет не духовная похоть, а любовь Божия, когда вдруг, неожиданно из нашего сердца вырвется несколько слов, пусть самых простых, которые войдут в сердце другого человека и будут в нем семенем Царства Небесного. Бывает. Но как редко это с нами бывает. Обычно нами движет не любовь к ближнему, а пристрастие к нему, и мы преподаем ему не истину Божию, а свою ложь. Слово, сказанное неблаговременно, не по благословению Божию, а по нашему своеумию, своеволию и пристрастию, не спасает человека, а оказывается губительным насилием над его душой.

162. Проповедуй Духом и благочестием

Мы часто давим на души наших родственников и знакомых, заманивая их в храм. На нас злятся, нас не слушают, а мы обижаемся, осуждаем своих ближних: я, мол, ему говорю, а он не делает. Но ведь слово о Боге и слово Божие вовсе не одно и то же. Когда мы говорим о Боге свое страстное слово - это слово наше, а не Божие, даже если мы, не переставая, цитируем Священное Писание, как это, кстати, сплошь и рядом бывает у иеговистов и других еретиков. И люди, которые не принимают такого безблагодатного цитирования, вовсе не обязательно отвергают само Евангелие. Они очень часто отвергают наше насилие над их душами, и это бывает их целомудренной реакцией на наше бесстыдство, а мы в гордых мечтаниях мним себя чуть ли не апостолами и мучениками.
Особенно вредит нашей проповеди наша же неблагочестивая жизнь. Мы злословим, раздражаемся, чревоугодничаем, мы пристрастны к деньгам и вещам, обидчивы и самолюбивы, нецеломудренны в одежде, жестах, словах - все это видят наши ближние, и, когда мы зазываем их в Церковь, они, шарахаясь от нас, отворачиваются и от Церкви. Из-за нас хулится имя Божие. Вчера мать полдня ругала дочку за то, что она чайник на телевизор поставила; до вечера ее ругала, а утром говорит ей: "Пойди в церковь, причастись". А дочь и думает, что если у меня такая мама, то я лучше не буду причащаться, чтобы самой такой не вырасти. Нужно нам самим стать на путь покаяния, а потом уже звать каяться других.

163. Что значит быть гонимым за правду?

Великая милость Божия к человеку, когда он сподобится пострадать за исповедание Христа или за исполнение заповедей Божиих. Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное (Мф. 5, 10). Но всегда ли мир нас ненавидит именно за нашу веру и добродетели, а не за нашу злобу, наше ханжество, наши нелепые и греховные поступки? Большая разница: быть гонимым за правду или за свои собственные грехи.
Если я кого-то в гневе обругал безбожником и человек меня возненавидел, то эта ненависть вовсе не награда мне за исповедание веры, а наказание за злобу и нераскаянность. Мы должны стараться не раздражать ближних и не вводить их в искушение. Вот если исполнимся любви к Богу и ближним, а они по Божьему попущению восстанут на нас, а мы не обидимся на них и не возропщем на Бога, тогда к нам будут относиться слова Спасителя: Блаженны изгнанные за правду.

164. Нецеломудренное отношение к творению

"Мы тайны эти с корнем вырвем у ядра, на волю пустим джина из бутылки", - пел Владимир Высоцкий в шутку, а мы это делаем буквально. Наше отношение к природе, когда мы не хотим оставить ей никаких тайн, еще более бесстыдно, чем наше отношение друг к другу.
Впрочем, не всегда наше занятие естественными науками греховно, бывает и богоугодно. Святителю Луке Войно-Ясенецкому было откровение от Бога, чтобы он не каялся в том, что написал "Очерки гнойной хирургии". Бог благословил эту работу. Но мы и должны искать Божьего благословения и с благоговением и трепетом приступать к исследованию того, что нам неведомо. А мы все покоряем что-то. То космос, то вершины... Человек едва-едва вскарабкался на гору, его сейчас оттуда ветром сдует, а он пищит: "Я гору покорил!" Или запустили козявочку в коробочке покрутиться вокруг Земли - мы космос покорили! Помню в 1961 году, когда Гагарин полетел, какой был всенародный подъем! Люди сами на улицу вышли, нас в школе с занятий отпустили, в центре Москвы даже автобусы остановились. От чего мы тогда пришли в такой восторг? Гордость очень часто делает людей смешными. И страшными. Нерон вызывал ужас и справедливые насмешки.

165. Проповедь Христа бесплодна без Христа

В Евангелии от Луки (см. Лк. 5, 1-11) мы читаем, как апостолы без Христа всю ночь ловили рыбу, но ничего не поймали, а когда пришел Христос, то по Его слову поймали очень много. Так же и наша проповедь ближним о Боге: все ловим духовных чад для Церкви, но, пока Он сам не поучаствует в этом, проповедь остается бесплодной.

166. Благоговение перед тайной

Для большинства из нас, и в том числе для меня, получивших в детстве атеистическое воспитание, привычно совершенно по-разному относиться к тайнам человеческим и к тайнам природы. О природе мы думаем, что любую ее тайну хорошо бы узнать, лишь бы только это принесло не слишком много неприятностей. О человеке мы так не думаем, мы уважаем его желание и право что-то от нас, а может быть, и от всех утаить.
Для православного сознания тайны природы - это тайны Божии, и к ним следует относиться с еще большим благоговением.
Есть что-то, что Бог хочет нам открыть и открывает без нашего вопрошания, без нашего исследования. Есть что-то, что Он благословляет исследовать. Но есть то, что навсегда должно быть от нас скрыто, и мы должны с благоговением отступить перед Божией тайной. На примере человеческих отношений это очень понятно.
Мужчина познает женщину. Но совершенно по-разному познают женщину ее законный муж, гинеколог и насильник.
Если в первом случае жена с благоговением и любовью раскрывает себя мужу и он так же, с благоговением и любовью, приступает к ней (я имею в виду то, что должно быть, а не то, как оно бывает в жизни), то муж познает свою жену истинно, то есть совершается акт истинного познания. Во втором случае, когда врач осматривает своего пациента, он тоже нечто познает, но, очевидно, совсем другое. Наконец, насильник совершает ложное познание, и по существу он не познает ничего, а только губит свою душу.
Что побуждает нас к познанию и с каким душевным расположением мы приступаем к объекту познания, имеет огромное значение. Ребенок, через щелку подглядывающий за мамой в ванной комнате, может быть, что-то и узнает для себя новое, но познание это ложное и не во благо ребенку. К сожалению, мы очень часто оказываемся такими скверными детьми по отношению к Божиему творению, потому что нами движет любопытство, тщеславие и желание удовольствий, а не благоговейное ожидание знания как Божиего дара.
В одном из рассказов Николая Носова мальчик нарвал на колхозном огороде огурцов. Мама его за это укорила и велела отнести их обратно, но сторож отдал огурцы мальчику со словами: "Ну, считай, что я их тебе подарил". И мальчик совсем с другим настроением принес домой уже не украденные, а подаренные огурцы. И также есть огромная разница между знанием, дарованным Богом, и знанием, незаконно похищенным.
Господь Бог образовал из земли всех животных полевых и всех птиц небесных, и привел их к человеку, чтобы видеть, как он назовет их, и чтобы, как наречет человек всякую душу живую, так и было имя ей. И нарек человек имена всем скотам и птицам небесным и всем зверям полевым... (Быт. 2, 19-20). Это была мудрость, дарованная человеку Богом. Но в раю увидела жена, что дерево хорошо для пищи, и что оно приятно для глаз и вожделенно, потому что дает знание; и взяла плодов его и ела; и дала также мужу своему, и он ел. И открылись глаза у них обоих, и узнали они, что наги (Быт. 3, 6-7). Это было тоже, конечно, знание, но знание похищенное, незаконно полученное.
И плоды этого знания мы пожинаем до сих пор - это смерть, вошедшая в мир через преступление Адама и Евы.
В чем же было это преступление? В том, что людям показалось недостаточным пребывать в любовном единении с Богом и всё, в том числе и знание, получать как дар от Него. А им захотелось стать самим как боги, знающие добро и зло (Быт. 3, 5), хотя бы и нарушив заповедь Божию. Они ведь были в теснейшем общении с Богом, всегда могли обратиться к Нему с любым прошением. Это современный человек, даже христианин, обычно должен много потрудиться, и потерпеть, и поскорбеть, прежде чем сердце его откроется для молитвы, а Адам и Ева в раю были в естественной, хотя тоже дарованной близости к Богу и всё всегда могли просить у Него, и Он исполнил бы любое их доброе желание. Но они соблазнились пойти другим путем - путем магии, а не молитвы.
Это было первое магическое действие человека: съесть плод, чтобы получить знание. "Сделаю то-то и будет то-то" - самая общая магическая формула. Мы очень узко понимаем магию: в массовом сознании она обычно связана с какими-нибудь особенными телодвижениями и словесными выражениями, но это только внешние, грубые формы. Суть же магии состоит в том, что человек через какие-то действия и словесные формулы обретает (реально же лишь мнит, что обретает) власть над творением Божиим и чуть ли не над самим Богом.
Понятно, что такое отношение к Богу и сотворенному Им Миру - формальное, техническое, насильственное - есть измена Любви, духовное прелюбодеяние, почему и последствием этого греховного познания явился прежде всего стыд. До этого были оба наги, Адам и жена его, и не стыдились (Быт. 2, 25), потому что были покрыты одеждой благодати и имели чистые ум и сердце, а после падения открылись глаза у них обоих, и узнали они, что наги (Быт. 3, 7), потому что лишились благодатного покрова.
От того, с каким настроением мы приступаем к познанию, во многом зависит не только его успех или неуспех, но и наша вечная участь. Пойдем ли мы путем смерти и греха, пытаясь вместе с астрологами, экстрасенсами, ворожеями и т.п. самовольно и бесстыдно подсмотреть то, что Бог по Своей милости от нас промыслительно скрыл, пойдем ли мы этим путем (удовлетворяя бесконечному любопытству, навлекая на себя гнев и наказание Божие и, кроме того, незаметно для самих себя все больше погружаясь во тьму великого суеверного бескультурья), или с благоговейным и молитвенным трепетом будем познавать мир Божий, с благодарностью принимая то ведение, которое Господу угодно будет нам даровать? Если будем так, с любовью и благоговением, приступать к изучению созданного Богом мира, этот мир станет постепенно раскрываться нам как икона, как образ своего Творца. Тогда все временное будет говорить нам о вечности, и, устраивая свою земную жизнь, мы будем в то же время приобщаться Царству Небесному, которое есть источник и полнота всякого истинного ведения.

167. Откровение Ноя и хамство

И начат Ное человек делатель быти земли, и насади виноград: и испи от вина, и упися, и обнажися в дому своем (см. Быт. 9, 20-25).
Ной начал молитвенно возделывать землю своего сердца, и испил вина божественной благодати, и, придя в благодатное исступление, душевно обнажился, то есть стал открывать Божественные тайны, которые не подобало знать его детям, не пришедшим в меру совершенного духовного возраста. Хам не только сам предался неполезному созерцанию "наготы отца своего", то есть того, что от него должно было быть скрыто, но и пытался соблазнить на это своих братьев, которые благоразумно уклонились от безвременного и потому бесстыдного познания. Хамство имело тяжелейшие последствия для потомков Хама. Выйдя из состояния благодатного исступления, Ной возвестил величайшие пророчества о судьбах всего человечества.

168. Лукавый вопрос не заслуживает ответа

На вопрос первосвященников и старейшин, кто дал Ему власть учить, Иисус ответил вопросом: Крещение Иоанново откуда было: с небес, или от человеков? (см. Мф. 21, 23-27). Вопрос Иисуса не имел прямого отношения к вопросу первосвященников, но зато сразу выявил их лукавство, потому что они из страха перед людьми не сознались в своем неверии в крещение, которое совершал Иоанн Предтеча. Лукавство и сделало их недостойными ответа Христова. Лукавство и нас делает недостойными того, чтобы Бог отвечал на наши вопросы, потому что и мы, как правило, задаем их не из желания познать полезную для спасения души истину, а из праздного любопытства или даже противления воле Божией.

169. Следовать путем, а не просто знать его

Мы обязательно хотим знать, почему нам что-то послано Богом, и пока не узнаем, не желаем смириться. Это неправильно. Нужно сначала принять совершившееся, а если Богу будет угодно что-то открыть, Он откроет. Больному не обязательно знать, как действуют лекарства. Вполне достаточно ему их принимать, и будет здоров. И наоборот, если человек знает, как действует лечение, но отвергает его, то не получает исцеления.
Так и мы духовно гибнем, если даже много знаем о путях Божиих, но не ходим ими. Знание само по себе нас не спасает.

170. Пути простеца, мудреца и лжеца

В пророчествах было ясно возвещено о месте и времени рождества Христова, но так неожиданно было сошествие Сына Божия на Землю именно в хлев, что оно осталось никем не узнанным, кроме простых, но чистых сердцем пастухов (им об этом возвестили ангелы) и истинных мудрецов, волхвов, доверявших звезде Божественного ведения больше, чем своему рассудку. Враги же Божии, хотя и очень старались не дать Царю воцариться, все же не могли уловить Неуловимого.
Так и пришествие Христа на землю нашего сердца, хотя и описано в Священном Писании и у святых отцов, происходит не так, как ожидается. Господь вселяется в нашу внутреннюю храмину не когда она нам кажется убранной и светлой палатой, а когда в смирении и сокрушении мы видим ее нечистой и совершенно недостойной Бога. Сатана же, как ни старается, не сможет помешать Христу спасти нас, как не смог помешать Ему родиться в Вифлееме и спасти весь род человеческий.
Путь мудрецов ко Христу был труднее, дольше и опаснее, чем путь простецов, зато мудрецы принесли Богомладенцу дары: золото, ладан и смирну.
Такое же различие бывает и в духовных путях людей. Одни очень ревностно приступают к подвигу и благодаря своей простоте так быстро возрастают по милости Божией, что опыт борьбы со страстями просто не успевают получить и поэтому оказываются неспособными к духовному наставничеству. Другие идут к совершенству долгим и трудным путем борьбы со своими страстями, но зато по мере преуспеяния обретают духовный опыт и могут передавать его другим.
Так истинные мудрецы и истинные простецы, каждый по-своему, спасаются и приходят ко Христу; те же, кто идут ложными духовными путями или вовсе не живут духовной жизнью, гибнут, оказываются чуждыми Христу или даже Его врагами. Когда волхвы стали расспрашивать в Иерусалиме, где родившийся Царь Иудейский, Ирод встревожился и поспешил узнать у первосвященников и книжников, где должен был родиться Христос; но полученное знание он употребил во зло, пытаясь убить Иисуса; да и многих израильских мудрецов их лжемудрость в конце концов, привела к богоубийству. Эти люди имели знание, но остались чуждыми Христу, и также остались чуждыми Ему почти все жители Вифлеема, просто занятые своими делами; им и недосуг было думать о Христе, они и не приняли под свой кров Матерь Божию.
Если не примешь в вертеп своего сердца Матерь Божию, то никогда в нем не явится Христос.

171. Кротость и смирение Пресвятой Девы

Чтобы лучше уяснить себе кротость и смирение, проявленные Девой Марией при Благовещении, когда Господь призвал Ее на величайшее из всех мыслимых служений - быть Его Матерью, представим, что происходит с душой обычного грешного человека, когда он призывается Богом на какое бы то ни было служение.
Например, младшему дворнику предлагают должность просто дворника. В душе он, конечно, радуется, что его заметили среди прочих и возвышают, но надо же и смирение показать, и кандидат в дворники говорит, что он недостоин, что пусть назначат кого-нибудь другого. В жизни, разумеется, бывает по-всякому, но это типично, когда, призванные Богом на дело, мы внутренне кичимся, а внешне изображаем смирение, реально же показывая не смирение, а отсутствие ревности к делу Божьему.
Не так вела Себя Пресвятая Дева.
Когда архангел возвестил Ей, что Она станет Матерью Богочеловека, Мария не возгордилась, не подумала, что избрана на такое великое дело за особые заслуги и качества характера.
Столь велико было Ее смирение, что и мыслей таких в голову не пришло. И такова была кротость Пресвятой Девы, то есть покорность воле Божией, что Она не стала отказываться от непосильного для человека избрания быть Матерью Бога и только сказала: Се, Раба Господня; да будет Мне по слову твоему (Лк. 1, 38).
Когда Бог нас призывает на служение, то, достойны мы или недостойны, готовы или не готовы (все это только наши мнения), нужно, подобно Богоматери, откликнуться на Божий призыв и делать порученное Богом дело, постоянно себя, конечно, укоряя за греховную немощь и прося помощи у Бога.

172. Ряса

Я всегда с трепетом надеваю рясу, а снимаю с облегчением, потому что ряса - облачение ангела и тяжело человеку во плоти нести облачение бесплотного. Черный цвет ее - цвет смерти, небытия; человек, надевающий рясу, должен исчезнуть для всего земного и ожить для духовного и вечного. А скроена ряса так, что человек, в нее одетый, становится иконой, образом ангела; два рукава - как два крыла.

173. Священство и архиерейство

Истинный священник тот, кто приносит молитвенную жертву на сердечном жертвеннике, а истинный архиерей тот, кто и других может приводить в такое состояние.

174. Возложенный и восхищенный сан

Священный сан тяжел для человека, но одних он возвышает до себя, а других сокрушает.
Когда Бог по своей благой воле возводит человека на высокие церковные или гражданские должности, человек может с дерзновением обращаться к Нему за вразумлением, подобно Соломону, который просил: Господи Боже мой. Ты поставил раба Твоего царем... даруй же рабу Твоему сердце разумное, чтобы судить народ Твой и различать, что добро и что зло; ибо кто может управлять этим многочисленным народом Твоим? (3 Цар. 3, 7-9).
Если же человек попущением Божиим проник на высокую должность ради тщеславия и корысти, то Бог оставит его в его немощи, и властолюбец будет мучиться неправедно обретенной властью, пока не избавится от нее. Это в лучшем случае, по особой милости Господа, призывающего заблудшее чадо к покаянию. Но горе восхитившему сан или власть - если Бог не накажет его в этой жизни, тогда неизбежно вечное мучение.

175. "Ни направо, ни налево "

Преподобный Макарий Оптинский отвечает своему корреспонденту: "Не смею и подумать, чтобы я был художник умного делания, тем более не могу быть наставником его. Но, читая, верую, что были и есть таковые делатели, и в них главное было - смирение". А мы все как-то пытаемся отложить смирение на потом, а сразу выйти на высокие подвиги. (Это не ко всем, конечно, относится, потому что многие вообще ни о каких подвигах не думают.) Но сказано в Священном Писании: Не уклоняйся ни направо, ни налево (Притч. 4, 27). Нужно укорять себя за греховную немощь - уклонение влево, и не хвататься за то, что выше наших сил, - уклонение вправо, а смиряться. Если же Богу будет угодно дать нам силы и благословить на высокие подвиги или высокое служение, то смирение станет той оградой, которая не даст нам упасть в пропасть, уготованную бесами для гордых подвижников.

176. Высота без смирения - мнимая

Если без смирения будем достигать высоких состояний, это будут состояния мнимовысокие. А если даже будут действительно высокие Божии дарования, то без смирения они окажутся гибельными для нас. Бог может нам дать благодать, Он нас любит, Он с радостью дал бы нам все, чего мы хотим, и даже все, о чем мы не можем мечтать, любые утешения, но мы не должны считать себя достойными великих дарований и состояний.
Святые имели благодать, но так про себя не думали, считали себя ничтожными и духовно нищими, что и делало их путь безопасным. "А кто думал иметь благодать, - пишет преподобный Макарий Оптинский, - тот был водим гордостью и обольщался". Кто о себе думает, что он живет хорошо, что он человек нравственный и поступает всегда, как должно, таким своим гордым думанием уже тяжко согрешает. Но это еще гордость житейская, а ведь бесы не стыдятся внушать нам, что мы святы, приблизились к Богу. На самом деле такие помыслы означают, что мы приблизились не к Богу, а к пропасти погибели.

177. Благодари за чудо, но не рассчитывай на него

Когда Бог дает нам быть участниками или свидетелями чуда, естественно этому радоваться и благодарить Бога. Но рассчитывать на чудо - значит, в сердце ощущать себя достойным его. Это проявление гордости, а вовсе не веры.

178. Молясь - молись

Молитва дается не для того, чтобы услаждаться переживаниями, а чтобы молиться, молить, просить Бога о том, в чем мы нуждаемся. Мы почти все время находимся в рассеянии, в суетном собеседовании со своими помыслами или - в лучшем случае - с людьми. Молитва наша устная; хорошо, если умная; сердце открывается Богу крайне редко, и эти драгоценные моменты мы используем для услаждения, а не для общения с Богом.

179. Чего мы ждем от обрядов?

Как утешительны церковные обряды! Человек пришел в храм Божий, поставил свечку, приложился к иконе, поклонился, послушал пение и чтение, пожертвовал деньги или еще что-то, и он чувствует в душе какое-то облегчение и утешение и, довольный, идет домой. Это, конечно, хорошо. Но если это и все, то очень плохо.
Искать в церкви только утешения - то же самое, что искать в пище только сладости. Смысл питания все-таки не в том, чтобы раздражать нервные окончания в полости рта, а в поддержании жизни человека. Не всегда полезно есть вкусное, для больного бывает необходимо есть невкусное. Не всегда нам полезно утешение, по грехам нашим нам бывает необходимо огорчение. И еще: желание утешения совсем не то же самое, что любовь. Говорит юноша девушке: "Я тебя люблю, будь мой женой", или говорит: "Я хочу получить от тебя утешение" - разница большая, до противоположности.
Ко мне в храме как-то подошла женщина: "Батюшка, у меня дочка болеет, помолитесь, чтобы мне стало легко". Возможно, женщина оговорилась, сказав "мне" вместо "ей", но оговорка очень существенная. Когда мы поминаем в храме своих близких, чего мы ищем: облегчения их загробной участи или утешения для себя?
Конечно, это очень хорошо, что священнодействия, благочестивые обряды, убранство храма нас утешают; это естественно, так и должно быть, но большая разница в том, красота обрядов возбудила в нас положительные эмоции или мы в молитве приблизились к Богу, и поэтому ощущаем сердечный мир и утешение и душа наша извещается, что Он слышит и приемлет наши прошения о нас и наших близких, живых и мертвых. Если мы будем искать только утешений (а они, кстати сказать, и так почти всегда и всем даются), то единения с Богом никогда не будет.

180. Пасхальные восторги

Довольно часто на Пасху мы, несмотря на свою обычную холодность ко всему духовному, переживаем душевный подъем, нам хочется веселиться, кричать, горы своротить. Но, братья и сестры, нужно ли это?
Христос воскрес тихо. Никто не заметил Его воскресения, это потом уже затряслась земля, Ангел отвалил камень от двери гроба, и от видения Ангела потеряли сознание стражники.
А Христос из гроба вышел тихо, как свет.
Все мы знаем, что какие бы и отчего бы ни охватывали нас душевные восторги, они проходят, оставляя после себя пустоту. Поэтому не нужно им доверять и им предаваться. Нынешние радости и утешения - образы и символы грядущих благ, но, если мы задержим внимание на временном и согласимся им усладиться, оно лишит нас вечного блаженства.
Поэтому будем осторожны и, благодаря Бога за сердечную пасхальную радость, постараемся не променять ее на похожее душевное возбуждение.

181. Не смущайся смущением в праздник

Очевидно, что все нам посылает или не посылает Бог. Значит, совершившаяся скорбь лучше неслучившейся радости.
Когда мы идем в церковь на праздник, то надеемся обрести какие-то приятные переживания, и, бывает, их действительно обретаем; а иногда остаемся без них, и праздник кажется не в праздник. Нет, в праздник! Если со смирением и самоукорением потерпим свое неуместное в радостный день плохое настроение, то получим большую пользу, да и без утешения в конце концов, не останемся.