"Были ли вы арестованы при советской власти? Если нет, то почему?".
      Говорят, что Чичерин, бывший в свое время Наркоминделом, страдал сахарной болезнью, впадал в "антисоветскую меланхолию" и под ее влиянием часто острил. Но это была не острота. Это - была действительность!
      Если с 1917 по 1935 было репрессировано 27 миллионов человек, а к началу войны эта цифра возросла еще на пять миллионов, особенно за годы ежовщины, то острота Чичерина станет не только понятной, но и страшной. Чтобы это понять, нужно было быть советским гражданином, нужно было перенести всё то, что мы перенесли.
      В заключении, оказывая многим своим соузникам нелегальную юридическую помощь, в части подачи жалоб, кассаций и заявлений, мне пришлось очень подробно ознакомиться с сотнями "дел", которые привели несчастных в тюрьмы и концлагеря.
      С точки зрения любого, так называемого буржуазного государственного права, с точки зрения любого уголовного законодательства всех времен и народов и, наконец, здравого человеческого смысла, не изуродованного марксизмом, - все эти "составы преступлений" настолько абсурдны и смешны, что кажутся анекдотами и выдумкой. Здравому уму трудно поверить, чтобы человеку, который при чтении газеты "Известия", описывавшей подробности допроса обвиняемых по делу убийства Кирова, позволил себе улыбнуться, предъявили обвинение в "потенциальном сочувствии убийцам Кирова" и осудили на пять лет.
      - Душевнобольная женщина, лет 55, находившаяся в колонии для умалишенных более 10 лет, была переведена в Сиблаг на пять лет за то, что плюнула на портрет Сталина. Она и в лагере продолжала бранить большевиков и за каждым ругательством швыряла в воздух камнями. При Ежове ее, кажется, расстреляли.
      - Глухонемой попал в лагерь на пять лет за то, что кому-то мимикой показал на портрет Ленина или Сталина, приделывая им своими пальцами рога.
      - Зубной врач-еврей, старик лет под 70, попал в Яйский лагерный пункт на три года за регулярное посещение синагоги.
      - Матросик с какого-то советского парохода без разрешения капитана в Гдыне сошел на берег. Заподозренный в попытке к побегу за границу матросик был расстрелян, а всех его родственников, числом около 15 человек, с "пятерками" и "тройками" загнали в Сиблагери.
      - Бухгалтер московского треста Сокольский позволил себе назначить свидание с машинисткой этого же треста Калябиной на Красной площади у остановки трамвая. Машинистка запоздала на 10 или 15 минут, и наш бухгалтер вынужден был пропустить несколько вагонов трамвая, вглядываясь в молодых женщин. На него обратили внимание агенты НКВД и пригласили на Лубянку. Через пару месяцев бухгалтер имел 10 лет по 8 пункту 58 статьи (подозрение в подкарауливании членов правительства с террористической целью) и по Великому сибирскому пути ехал на восток.
      - Член партии, отдыхавший в Сочи, имел неосторожность забрести в зону, за которой "почивал вождь мирового пролетариата". Выскочившие из-за кустов агенты ГПУ схватили растерявшегося коммуниста и потащили в ГПУ. Через несколько месяцев Сочинский курортник ехал с нами в одном поезде на восток. (Подозрение в террористических намерениях).
      - Двое часовых дежурили у Красных ворот, ведущих в Кремль. Переодетый агент НКВД предъявил им фальшивый пропуск - его пропустили в Кремль. Провинившихся часовых отдали под суд. Одного расстреляли, а другого с "десяткой" прислали к нам в Заполярье.
      - Бывший "кулак", находившийся в ссылке на Урале, за чтение Библии среди ссыльно-поселенцев был переведен в Сиблаг на пять лет за "контрреволюционную агитацию".
      - Рабочий одного лесопильного завода, Митяев, получил пять лет концлагерей за "контрреволюционную пропаганду": уклонился от подписки на заём.
      - Бухгалтер одного сибирского комбината имел немецкую фамилию Киндерман и - отчество Карлович. Ему создали дело и дали 10 лет.
      - Колхозник Карпович за отказ сотрудничать сексотом в пограничном с Польшей городке был наказан пятью годами за "подозрение в шпионской деятельности".
      - Строительный техник Великанов из Воронежа имел пять лет за "антисоветскую агитацию", выразившуюся в том, что в кругу своих сослуживцев по техническому отделу назвал Калинина "заведывающим советской властью".
      - Известного богослова и математика Павла Флоренского, за отказ отречься от священнического сана, осудили на десять лет. И так далее, и так далее...
      60% всех дел, с которыми мне пришлось познакомиться, были созданы в подвалах НКВД и подписаны под разными угрозами, избиениями и пытками.
      - Механика-подводника Черноморского флота Максимова, человека огромного роста и внушительной силы пытали шесть палачей. Ему клали на грудь доски, по которым били потом пудовыми гирями. Когда у него горлом пошла кровь, он согласился подписать обвинение.
      - Командующего Черноморским флотом Орлова и 40 других командиров расстреляли, Максимову же дали 15 лет. На вопрос, за что же ему столько дали, он отвечал: "Не знаю".
      - Бывшего редактора одной столичной газеты пытали сиденьем на стуле. После трехсуточного сидения у него стала выпадать прямая кишка.
      - Инженера Смирнова из-под Москвы заставили стоять возле самой стены, касаясь ее лицом и носками ног. После трехдневного беспрерывного стояния и нескольких обмороков с пытками обвинение во "вредительстве" было подписано. Смирному дали 15 лет и прислали в Заполярье.
      - Группу латышей из-под Томска обвинили в "сочувствии в организации Папой Римским крестового похода против СССР". Их приговорили к высшей мере наказания, всех перевязали и с резиновыми "грушами" во рту повезли в лес расстреливать. 10 или 11 приговоренных были расстреляны, а оставшемуся Алкснису в последнюю минуту расстрел заменили 10 годами. Потом он часто вспоминал: "Этой резиновой "груши" я никогда не забуду!".
      Когда в 1938 году он отбыл последний год, Москва прислала ему еще пять лет. Он в отчаянии собирался было покончить с собой, но прошло некоторое время, Алкснис превозмог себя и снова потянул лагерную лямку. Он работал по технормированию и это спасало его от тяжелой физической работы.
      - Одного арестованного пытали таким способом: его в вертикальном положении подымали вверх и задней частью туловища быстро опускали на бетонный пол. От такого удара у человека обрывались внутренности, шла кровь горлом и носом. После нескольких "посадок" пытаемый потерял сознание.
      Иногда обвиняемым удавалось, проходя через какой-нибудь суд или трибунал, заявлять, о том, что его пытали в НКВД. Суд ему отвечал:
      - Не клевещите, гражданин, на органы государственной безопасности. На вас нет никаких следов от выдуманных вами же пыток, да вам никто и "верить не станет. Советская власть - это не какие-нибудь капиталисты или фашисты, где всё основано на терроре и насилии. У нас этого нет, не лгите, гражданин!
      - Инженера Кульчицкого пытали особым образом. Когда следователь угощал его вкусными пирожками со сладким чаем и ароматной сигарой, из соседней комнаты начали раздаваться душераздирающие крики его жены и малолетней дочери.
      "Слышите, Кульчицкий, если вы не подпишете всего, что мы вам предложили, эти крики будут еще ужаснее! Пожалейте их...".
      Инженер потерял сознание. Его привели в чувство и снова предложили подписать протокол об организованной им большой вредительской группе.
      Что делали в НКВД с его женой и девочкой, он так и не узнал. В лагерь его привезли с 15 годами.
      Наиболее страшными были пытки в московском Лефортовском отделе Лубянки.
      Москвичи хорошо знали, что значит слово Лефортово. Некоторым следователь говорил:
      - Ну, что же - раз вы, гражданин, не сознаетесь, придется отправить вас в Лефортово.
      Многие туда попадали, но выходили оттуда единицы.
      Заключенного 3. ночью вывели из тюрьмы, посадили в автомобиль и повезли... на кладбище. Возле ворот кладбища машина остановилась, и чекисты стали о чем-то шептаться. Прошло несколько страшных минут. Потом машину повернули обратно и привезли его снова 8 тюрьму. На следующий день его вызвали к следователю. Дрожащей рукой несчастный подписал сочиненное следователем обвинение. Следователь чуть заметно ухмылялся.
      - Агронома И. пытали бессонницей. В продолжение нескольких суток ему не давали спать. На третью ночь агроном впал в забытье. Его обливали холодной водой, давали нюхать нашатырь, щекотали в носу, но пытаемый не приходил в себя. Наконец, его разбудили пинками в бок и подбородок. Агроном схватил ручку, подписал поданный ему протокол и снова погрузился в забытье. В камеру привели его под руки спящим... Он был похож на мертвеца.
      - Заключенного О. избивали валенком со вложенной в него 5 килограммовой гирей. Били в область почек и живота. В концлагере он прожил всего один год.
      Когда меня обвиняли в антисоветских разговорах и настроениях, я сказал своему следователю:
      - В таком случае вам придется арестовать почти всех граждан СССР, так как они так же думают и настроены, как и я. Если вы, закрыв глаза, опустите свою руку на любую улицу любого города СССР и возьмете любой десяток первых попавшихся вам граждан и спросите их, они вам скажут то же, что и я.
      - Да, - ответил мне следователь, - это верно. Но они молчат, а вы болтали языком.