|
| С нами Бог! |
|
|
|
|
|
|
Ночь тиха. По тверди зыбкой Звезды южные дрожат. Очи Матери с улыбкой В ясли тихие глядят. Ни ушей, ни взоров лишних, - Вот пропели петухи - И за ангелами в вышних Славят Бога пастухи. Ясли тихо светят взору, Озарен Марии лик. Звездный хор к иному хору Слухом трепетным приник, - И над Ним горит высоко Та звезда далеких стран: С ней несут цари Востока Злато, смирну и ливан. 1842 |
|
|
|
|
|
То были времена чудес, Сбывалися слова пророка: Сходили ангелы с небес, Звезда катилась от Востока, Мир искупленья ожидал - И в бедных яслях Вифлеема, Под песнь хвалебную Эдема, Младенец дивный воссиял, И загремел по Палестине Глас вопиющего в пустыне... 1855 |
|
|
|
|
|
Благословен тот день и час, Когда Господь наш воплотился, Когда на землю Он явился, Чтоб возвести на Небо нас. Благословен тот день, когда Отверзлись вновь врата Эдема; Над тихой весью Вифлеема Взошла чудесная звезда! Когда над храминой убогой В полночной звездной полумгле Воспели "Слава в вышних Богу!" - Провозвестили мир земле И людям всем благоволенье! Благословен тот день и час, Когда в Христовом Воплощенье Звезда спасения зажглась!.. Христианин, с Бесплотных Ликом Мы в славословии великом Сольем и наши голоса! Та песнь проникнет в небеса. Здесь воспеваемая долу Песнь тихой радости души Предстанет Божию Престолу! Но ощущаешь ли, скажи, Ты эту радость о спасеньи? Вступил ли с Господом в общенье? Скажи, возлюбленный мой брат, Ты ныне так же счастлив, рад, Как рад бывает заключенный Своей свободе возвращенной? Ты так же ль счастлив, как больной, Томимый страхом и тоской, Бывает счастлив в то мгновенье, Когда получит исцеленье? Мы были в ранах от грехов - Уврачевал их наш Спаситель! Мы в рабстве были – от оков Освободил нас Искупитель! Под тучей гнева были мы, Под тяготением проклятья - Христос рассеял ужас тьмы Нам воссиявшей благодатью. Приблизь же к сердцу своему Ты эти истины святые, И, может быть, еще впервые Воскликнешь к Богу своему Ты в чувстве радости спасенья! Воздашь Ему благодаренье, Благословишь тот день и час, Когда родился Он для нас. Сер. 19 века |
|
|
|
|
| |
|
|
Пустыня спит. Горят светила На ризе ночи голубой. Чья мысль их властно превратила В завет, начертанный судьбой? Кто поспешает в мраке зыбком За звездным факелом во след? К каким восторгам и улыбкам? К каким виденьям юных лет? То мудрецы, цари Востока, Провидцы в жизни и во снах, Рожденье нового Пророка Прочли в небесных письменах. Они чеканные сосуды Везут с дарами... Путь далек. Идут, колеблются верблюды, Вздымая облаком песок... Святое всех роднит со всеми, - Как смерть, как совесть, как грехи. Под утро, в горном Вифлееме, Проснулись в страхе пастухи. Как озарилась их обитель! Само вещает Божество: "Рожден для смертных Искупитель, Идите, – узрите Его!" Смиренных духом сочетало Преданье с мудрыми земли: Одно их чувство волновало, Одни надежды их влекли. Для них Избранник неизвестный Уже идет и в этот час На подвиг Свой – на подвиг Крестный Во искупление за нас! 1890-е |
|
|
|
|
|
Был вечер поздний и багровый, Звезда-предвестница взошла. Над бездной плакал голос новый - Младенца Дева родила. На голос тонкий и протяжный, Как долгий визг веретена, Пошли в смятеньи старец важный, И царь, и отрок, и жена. И было знаменье и чудо: В невозмутимой тишине Среди толпы возник Иуда В холодной маске, на коне. Владыки, полные заботы, Послали весть во все концы, И на губах Искариота Улыбку видели гонцы. 1902 |
|
|
|
(Отрывок) |
|
|
И о а н н а: * На память мне приходит ночь одна На родине моей. Об этой ночи Ребенком малым слышала нередко Я пастухов бесхитростную повесть. Они ночную стражу содержали У стада. Ангел им предстал; [и слава Господня осияла их. И страх Напал на пастухов. И ангел Божий, Их ободряя, молвил им: "Не бойтесь! Великую я возвещаю радость И вам, и людям всей земли: родился Спаситель вам. И вот вам знак: в пещере Найдете вы Младенца в пеленах; Он в яслях возлежит". И появилось На небе много ангелов святых; Они взывали: "Слава в вышних Богу, Мир на земле, благоволенье людям!" И смолкло все, и в небе свет погас, И ангел Божий отлетел.] По слову Его они пошли и увидали И ясли, и спеленатого в них Прекрасного Младенца Иисуса, И радостную Мать Его, Марию. 1912 |
|
|
|
(Отрывок) |
|
|
Меркнут гор прибрежные отроги, Пахнет пылью, морем и вином. Запоздалый ослик на дороге Торопливо плещет бубенцом... Не в такой ли час, когда ночные Небеса синели надо всем, На таком же ослике Мария Покидала тесный Вифлеем? Топотали частые копыта, Отставал Иосиф, весь в пыли... Что еврейке бедной до Египта, До чужих овец, чужой земли? Плачет Мать. Дитя под черной тальмой ** Сонными губами ищет грудь, А вдали, вдали Звезда над пальмой Беглецам указывает путь. 1913 |
|
|
|
|
|
По лесам бежала Божья Мать, Куньей шубкой запахнув Младенца. Стлалось в небе Божье полотенце, Чтобы Ей не сбиться, не плутать. Холодна, морозна ночь была, Дива дивьи в эту ночь творились: Волчьи очи зеленью дымились, По кустам сверкали без числа. Две седых медведицы в яру, На дыбах боролись в ярой злобе, Грызлись, бились и мотались обе, Тяжело топтались на снегу. А в дремучих зарослях, впотьмах, Жались, табунились и дрожали, Белым паром из ветвей дышали Звери с бородами и в рогах. И огнем вставал за лесом меч, Ангела, летевшего к Сиону, К золотому Иродову трону, Чтоб главу на Ироде отсечь. 1915 |
|
|
|
|
|
И видел я: стемнели неба своды, и облака прервали свой полет, и времени остановился ход... Все замерло. Реки умолкли воды. Седой туман сошел на берега, и наклонив над влагою рога, козлы не пили. Стадо на откосах не двигалось. Пастух, поднявши посох, оцепенел с простертою рукой взор устремляя ввысь, а над рекой, над рощей пальм, вершины опустивших, хоть воздух был бестрепетен и нем, повисли птицы на крылах застывших. Все замерло. Ждал чутко Вифлеем... И вдруг в листве проснулся чудный ропот, и стая птиц звенящая взвилась, и прозвучал копыт веселый топот, и водных струй послышался мне шепот, и пастуха вдруг песня раздалась! А вдалеке, развея сумрак серый, как некий Крест, божественно-светла, Звезда зажглась над вспыхнувшей пещерой, где в этот миг Мария родила. 1918 |
|
|
|
|
|
Над Вифлеемом ночь застыла. Я блудную овцу искал. В пещеру заглянул – и было виденье между черных скал. Иосиф, плотник бородатый, сжимал, как смуглые тиски, ладони, знавшие когда-то плоть необструганной доски. Мария слабая на Чадо улыбку устремляла вниз, вся умиленье, вся прохлада линялых синеватых риз. А Он, Младенец светлоокий в венце из золотистых стрел, не видя Матери, в потоки Своих небес уже смотрел. И рядом, в темноте счастливой, по белизне и бубенцу я вдруг узнал, пастух ревнивый, свою пропавшую овцу. 1924 |
|
|
|
|
|
Наконец-то повеяла мне золотая свобода, Воздух, полный осеннего солнца, и ветра, и меда. Шелестят вековые деревья пустынного сада, И звенят колокольчики мимо идущего стада, И молочный туман проползает по низкой долине... Этот вечер однажды уже пламенел в Палестине. Так же небо синело и травы дымились сырые В час, когда пробиралась с Младенцем в Египет Мария. Смуглый детский румянец, и ослик, и кисть винограда... Колокольчики мимо идущего звякали стада. И на солнце, что гасло, павлиньи уборы отбросив, Любовался, глаза прикрывая ладонью, Иосиф. 1920 |
|
|
|
2 ВОЛХВЫ |
|
|
Неистовствует царь. В неправедных шатрах Пирует воинство, грозящее всемирно. И поняли волхвы: родился Тот, Кто мирно Народы поведет, отринувшие страх. Несут они ларцы, в чьих золотых нутрах Сирийская смола, египетская смирна. Покровы путников горят златопорфирно И перстни мудрости на поднятых перстах. Вот их привел пастух к неведомому хлеву, Парчой спугнув овец, они узрели Деву, Младенца под снопом навеса негустым. Он спит. Но луч сверкнул, дары царапнув резко, - И жмурится Дитя от радостного блеска, И ручки тянутся к забавам золотым. 1922 |
|
|
|
|
|
Стояла зима. Дул ветер из степи. И холодно было Младенцу в вертепе На склоне холма. Его согревало дыханье вола. Домашние звери Стояли в пещере, Над яслями теплая дымка плыла. Доху отряхнув от постельной трухи И зернышек проса, Смотрели с утеса Спросонья в полночную даль пастухи. Вдали было поле в снегу и погост, Ограды, надгробья, Оглобля в сугробе, И небо над кладбищем, полное звезд. А рядом, неведомая перед тем, Застенчивей плошки В оконце сторожки Мерцала звезда по пути в Вифлеем. Она пламенела, как стог, в стороне От неба и Бога, Как отблеск поджога, Как хутор в огне и пожар на гумне. Она возвышалась горящей скирдой Соломы и сена Средь целой вселенной, Встревоженной этою новой звездой. Растущее зарево рдело над ней И значило что-то, И три звездочета Спешили на зов небывалых огней. За ними везли на верблюдах дары. И ослики в сбруе, один малорослей Другого, шажками спускались с горы. И странным виденьем грядущей поры Вставало вдали все пришедшее после. Все мысли веков, все мечты, все миры, Все будущее галерей и музеев, Все шалости фей, все дела чародеев, Все елки на свете, все сны детворы. Весь трепет затепленных свечек, все цепи, Все великолепье цветной мишуры... ... Все злей и свирепей дул ветер из степи... ... Все яблоки, все золотые шары. Часть пруда скрывали верхушки ольхи, Но часть было видно отлично отсюда Сквозь гнезда грачей и деревьев верхи. Как шли вдоль запруды ослы и верблюды, Могли хорошо разглядеть пастухи. – Пойдемте со всеми, поклонимся чуду, - Сказали они, запахнув кожухи. От шарканья по снегу сделалось жарко. По яркой поляне листами слюды Вели за хибарку босые следы. На эти следы, как на пламя огарка, Ворчали овчарки при свете звезды. Морозная ночь походила на сказку, И кто-то с навьюженной снежной гряды Все время незримо входил в их ряды. Собаки брели, озираясь с опаской, И жались к подпаску, и ждали беды. По той же дороге чрез эту же местность Шло несколько ангелов в гуще толпы. Незримыми делала их бестелесность, Но шаг оставлял отпечаток стопы. У камня толпилась орава народу. Светало. Означились кедров стволы. – А кто вы такие? – спросила Мария. – Мы племя пастушье и неба послы, Пришли вознести Вам Обоим хвалы. – Всем вместе нельзя. Подождите у входа. Средь серой, как пепел, предутренней мглы Топтались погонщики и овцеводы, Ругались со всадниками пешеходы, У выдолбленной водопойной колоды Ревели верблюды, лягались ослы. Светало. Рассвет, как пылинки золы, Последние звезды сметал с небосвода. И только волхвов из несметного сброда Впустила Мария в отверстье скалы. Он спал, весь сияющий, в яслях из дуба, Как месяца луч в углубленье дупла. Ему заменяли овчинную шубу Ослиные губы и ноздри вола. Стояли в тени, словно в сумраке хлева, Шептались, едва подбирая слова. Вдруг кто-то в потемках, немного налево От яслей рукой отодвинул волхва, И тот оглянулся: с порога на Деву, Как гостья, смотрела звезда Рождества. 1947 |
|
|
|
|
|
Мы слышим детский лепет, словно пенье Тех ангелов, что вдруг, для всей земли, Сквозь эту ночь и звездное горенье К пустынным пастухам пришли. Мы замечаем братское согласье И ясность кроткую людей простых, Открытых Небу, ангелам и счастью, Что родилось в святую ночь для них. Мы постигаем веру и терпенье Волхвов, искавших вечной глубины, И – снова слышим в этом мире пенье, Которым Небеса полны. О, Господи, Великий, Безначальный, Творец всех звезд, былинок и людей, Ты утешаешь этот мир печальный Безмерной близостью Своей! Ты видишь скорбь земли: все наше неуменье Тебя искать, любить, принять, найти; И оставляешь Ты средь мира это пенье, Как исполненье всякого пути. Горит Твоя звезда – святая человечность, И мир идет к своей любви большой; И если кто ее увидел, значит вечность Остановилась над его душой. 1960-е |
|
|
|
|
|
В холодную пору, в местности, привычной скорей к жаре, чем к холоду, к плоской поверхности более, чем к горе, Младенец родился в пещере, чтоб мир спасти; мело, как только в пустыне может зимой мести. Ему все казалось огромным: грудь Матери, желтый пар из воловьих ноздрей, волхвы – Бальтазар, Каспар, Мельхиор; их подарки, втащенные сюда. Он был всего лишь точкой. И точкой была Звезда. Внимательно, не мигая, сквозь редкие облака, на лежащего в яслях Ребенка издалека, из глубины Вселенной, с другого ее конца, Звезда смотрела в пещеру. И это был взгляд Отца. 1987 |
|
|
|
|
|
Представь, чиркнув спичкой, тот вечер в пещере, используй, чтоб холод почувствовать, щели в полу, чтоб почувствовать голод – посуду, а что до пустыни, пустыня повсюду. Представь, чиркнув спичкой, ту полночь в пещере, огонь, очертанья животных, вещей ли, и – складкам смешать дав лицо с полотенцем - Марию, Иосифа, сверток с Младенцем. Представь трех царей, караванов движенье к пещере; верней, трех лучей приближенье к звезде, скрип поклажи, бренчание ботал *** (Младенец покамест не заработал на колокол с эхом в сгустившейся сини). Представь, что Господь в Человеческом Сыне впервые Себя узнает на огромном впотьмах расстояньи: бездомный в бездомном. 1989 |
|
|
|
|
|
Вступает ночь в свои права, В пещеру входят три волхва Гаспар и Мельхиор... А детство чудно далеко, И столько выцвело веков, Что ты забыл с тех пор, Как звали третьего... Гаспар Внес ладан. А Младенец спал, Вдыхая аромат, И столько времени прошло, Что помнить стало тяжело И петь, и понимать, О чем твердил небесный хор. Смотрел из ночи Мельхиор, Как золотился свет, Как подымался сладкий дым, - В нем вился холод наших зим, Сияли лица лет... 1980-е |
|
|
|
|
|
Галки взлетают все выше, Чтобы на кронах уснуть... Верно, волхвы уже вышли В свой осторожный путь. Снежной дороги каша, Самая глушь зимы, И не увидишь даже Луч среди этой тьмы. В худшее года время, В холод волхвы пошли, Царских подарков бремя Над головой несли. Мглою, по снежной пыли, Прочь от Ирода, прочь, К цели идти решили, Без остановки, всю ночь, Сквозь безлистные кущи, Чтоб не застыть, не заснуть... Пел чей-то голос в уши, Что безрассуден путь - Есть ли Господь на свете, Иль человек один?.. Маги пришли на рассвете В теплую мглу долин, Где из-под мокрого снега Остро пахла трава, Луч у корчмы, как веха, Гибкие дерева Над Его колыбелью... Поняли путники – здесь; Ангела голос свирелью Им подтвердил: Бог – есть! |
____
|
Давно это, помнится, было, Но если б послал кто-нибудь, По грязи, по снежной пыли Волхвы б устремились в путь, По тающей острой кромке, В морозную глушь зимы, Надеясь увидеть ломкий, Единственный Луч средь тьмы. 1997 |
|
|
|
|
|
Помнишь? Ангел в тумане белел, Нас в небесах приютивший... Надо исполнить, что он велел, Ангел, во сне приходивший, Тот, говоривший: "Встань и возьми Все, что дорого сердцу, Видишь, ночные взметнулись огни - Ирод ищет Младенца. Видишь, как преданно ждет у двери Ослик покорный и смирный, Матерь и Сына возьми, и дары - Золото, ладан и смирну. В землях Египетских сохрани Сладость воспоминанья, Там, где пустыня, где темен Нил, На берегах изгнанья. Здесь, в Вифлееме, вопли и плач, Дьявол раскинул сети, Здесь младенцев губит палач, Плачет Рахиль о детях. Ты пережди, пережди беду, Сердца смиряя жажду... Ирод умрет. Я к тебе приду, В сон твой, с вестью, однажды, И скажу: отдохни от бед, Мира забудь пороки, В светлый тихий иди Назарет, Как предрекли пророки". 1997 |
|
|
|
|
|
|
Во славном было городе Вифлееме, Во той стране было иудейской На востоке звезда возсияла - Народился Спаситель, Царь Небесный. Бог во убожестве приложился, Во убогих яслях возложился, Никто про Его, Света, не ведает. Спроведали персидские цари, Принесли Ему честные дары: И смирну, и злато со ливаном. Царие Царю поклонились: "Прими наши честные дары: И смирну, и злато со ливаном!" Царие Царя стали вопрошати: "Не ты ли есть Бог над богами, Не ты ли есть Царь над царями?" "Гой еси, вы, персидские цари! Хощете Меня вы испытати, Про Меня царю Ироду сказати, На распятие жидам Меня предати, Безвинную кровь проливати". "Не дай же нам, Господи, подумать, Не дай нам, Владыко, помыслить! Мы хощем с Тобой вкупе жити, Во едином Царстве Небесном!" "Коли хощете со Мной вкупе жити, Ко Ироду царю вы не ходите, Иным путем обратитесь, Ироду царю вы поругайтесь". Царие Царю поклонились, Поклонившись, они прослезились. Прослезившись, и вовсе они просветились, Во своя страны воротились, Ироду царю поругались. Безбожный царь про это проведал, Безбожный царь Ирод возъярился, Послал же он свое войско Во ту страну иудейскую, Во все пределы вифлеемские Побить неповинные младенцы От двою лет и нижае За Спасителя Христа Бога. XVII-XVIII вв. |
|
|
И О РОЖДЕСТВЕ ХРИСТОВОМ |
|
|
Дева Мати Пречистая С небес взята, Пресветлая. В темной ночи звезда просветила, Дала всем верным помощи От роду Адамова. Родилися люди от Адама. Девица, всем Царица, Христа, Сына Божия породила В иудейской земле, во вертеп-горе. Пошли волсви Христа искать По звезде волсви по честной; Звезда идет и волсви идут. Пришли волсви ко вертеп-горе, Принесли Христу честны дары; Наложил Господь на них златы венцы. Пошли волсви, радуются, Не путем во дома свои, Ироду-царю про Христа не споведали. Ирод-царь возмущается, Умом-разумом колыбается, Не хочет он Бога видети, Славу Божию слышати, Хочет Бога погубить. Посылает Ирод-царь посланников По всей земле святорусской: "Подьте вы, посланники, Побейте вы младенцев многосущиих Двух годов и полутора". Много они младенцев прибили - Три тьмы и три тысячи. Нигде Господи во младенцах не изыскался. Проречет Господь ко младенцам: "Подьте вы, младенцы, во Царствие, Во Царствие во Небесное За ту за смерть за напрасную Ко святому Авраамию, Ко Исаку, ко Иакову". Поем славу Тебе великую, Песнь поем: аллилуия. XVII – XVIII вв. |
|
|