|
ЧАША Мы разошлись. Свободны жизни наши. Забыли мы былые времена, И, думаю, из полной, светлой чаши Мы счастье пьем, пока не видя дна. АБ898 (I,329.1); Прощайте. Дайте руку Вашу... Не нужно, нет! К чему опять Переполнять страданьем чашу, Страданьем сердце растравлять?.. АБ898 (I,372.2); С небес омыто-голубых. И для ожившего дыханья Возможность пить благоуханья Из чаши ливней золотых. Анн900-е (60.1); Там, качаяся, лампады Пламя трепетное лили, Душным ладаном услады Там кадили чаши лилий. Анн900-е (66.2); С ЧЕТЫРЕХ СТОРОН ЧАШИ Загл. Анн900-е (68.1); Нежным баловнем мамаши То большиться, то шалить... И рассеянно из чаши Пену пить, а влагу лить... ib.; Под наплывом лет согнуться, Но, забыв и вкус вина... По привычке всё тянуться К чаше, выпитой до дна. Анн900-е (68.1); В белой чаше тают звенья Из цепей воспоминанья, И от яду на мгновенье Знаньем кажется незнанье. Анн900-е (74.2); Но, непонятною не трогаясь мольбой, Своим властителям лишь улыбались девы, И с пляской чуткою, под чашей голубой, Их равнодушные сливалися напевы. Анн900-е (81.1); Но утро зажжет небеса, Волна золотится и плещет, А в чаше холодной роса Слезою завистливой блещет. Анн900-е (81.2); О счастье уста не молили, Тенями был полон покой, И чаши открывшихся лилий Дышали нездешней тоской. Анн900-е (99.1); Что ни день, теплей и краше Осенен простор эфирный Осушенной солнцем чашей: То лазурной, то сафирной. Анн900-е (179.2); Люби раздельность и лучи В рожденном ими аромате. Ты чаши яркие точи Для целокупных восприятий. Анн900-е (205.3);
Но тогда - величавей и краше, Без сомнений и дум приму И до дна исче'рпаю чашу, Сопричастный Дню Твоему. АБ902 (I,234); Нет Тебе имени, Неизреченная, Ты - моя тайна, до времени скрытая, Солнце мое, в торжество облеченное, Ч. блаженная и ядовитая! АБ902 (I,523.1); Суровым отблеском ножа Сверкнешь ли, пеной обдавая, - Нет! Ты не символ мятежа, Ты - Смерти ч. пировая. Анн904 (166.1); За мной! За мной! Ты молишь взглядом, Ты веришь брошенным словам, Как будто дважды чашу с ядом Я поднесу к своим губам! АБ904 (II,36); Но запомнилось ясно, Что когда-то я был в их кругу И устами касался их чаши АБ905 (II,26); Над дверью, отво'ренной в лавку... Вмешалась в безумную давку С расплеснутой чашей вина На Звере Багряном - Жена. АБ905 (II,170); И вновь, сверкнув из чаши винной, Ты поселила в сердце страх АБ906 (II,211); И ты смеешься дивным смехом, Змеишься в чаше золотой, И над твоим собольим мехом Гуляет ветер голубой. АБ906 (II,211); Нежно строги взоры Ваши, Полны, полны наши чаши - Пить до дна. Куз907 (46); Сердце, как ч. наполненная, точит кровь; Алой струею неиссякающая течет любовь; Куз908 (58); Вверх взгляни на неба свод: все светила! Вниз склонись над чашей вод: все светила! Куз908 (130); В шуме пира, в буйном вихре пляски Жду условного пожатья, кравчий! Ты не лей вина с избытком в чашу: Ведь вино - плохая сватья, кравчий! Куз908 (132); В светлой чаше берез, где просветами Голубеет сквозь листья вода, Хорошо обменяться ответами, Хорошо быть принцессой. О, да! Цв908 (I,11); Не смущайтесь словами нетвердыми! Знайте: молодость, ветер - одно! Вы сошлись и расстанетесь гордыми, Если чаши завидится дно. Цв908 (I,11); Горькой расплаты, забвенья ль вино, - Чашу мы вьпьем до дна! Цв910 (I,63.2); Не гони мою память! Лазурны края, Где встречалось мечтание наше. Будь правдивым: не скоро с такою, как я, Вновь прильнешь ты к серебряной чаше. Цв910 (I,82); Но и у нас есть волшебная ч., (В сонные дни вы потянетесь к ней!) Но и у нас есть улыбка, и наша Тайна темней. Цв910 (I,122.2);
Когда подымаю, Опускаю взор - Я двух чаш встречаю Зыбкий разговор. ОМ911 (282.2); Знают души наши Отчаянья власть: И поднятой чаше Суждено упасть. ОМ911 (282.2); Там, в беспристрастном эфире, Взвешены сущности наши - Брошены звездные гири На задрожавшие чаши; ОМ911 (283.1); Что через край перелилась Восторга творческого чаша, И всё уж не мое, а наше, И с миром утвердилась связь, - АБ912 (III,144); Возговорит лютый ханище: "Ой ли, черти, куролесники, Отешите череп батыря, Что ль на чашу на сивушную". РП Ес912 (I,307); Блаженство ль, долгое ль изгнание, Иль смерть вдвоем нам суждена, Искоренить нельзя сознания, Что эту чашу пью до дна. Куз912 (110); "И юность и отроки наши Пьют жизнь из отравленной чаши. <...>" РП Хл912 (216); Мы на дне старинной чаши, Посмотри: В ней твоя заря, и наши Две зари. Цв913 (I,183.2); И прильнув устами к чаше, Пей до дна. И на дне увидишь наши Имена. ib.; С кем может глубже и полнее Всю чашу нежности испить? Кто может, ярче пламенея, Усилье воли освятить? ОМ914 (100); И бьет тяжелою колодой Он оглупевшего зверка, И масти красною свободой Наполнят чашу, пусть горька. Хл915-19-22 (460.16); Смилуйся, допусти! - Кровью своей причастны мы Крестному твоему пути. Чаша сия - полная, - Причастимся Свя[тых] даров! - Цв916 (I,302.2); Горечи великолепий, В чаши края Сердцем впиваяся, не' пил? П917 (I,515); Утро. Надо чистить чаши, Надо розы поливать. Цв918 (I,432.2); Сказать еще? - Златого утра краше! Сказать еще? - Один во всей вселенной! Самой Любви младой военнопленный, Рукой Челлини ваянная чаша. // Друг, разрешите мне на лад старинный Сказать любовь, нежнейшую на свете. Цв918 (I,454.1); Заря погасла. И мужчины Вливают в чашу ром с вином, И пламя синим огоньком Под полной чашей побежало. АБ919 (III,312); Вливают в чашу ром с вином, И пламя синим огоньком Под полной чашей побежало. Над ней кладут крестом кинжалы. АБ919 (III,312); В этот день голубых медведей, Пробежавших по тихим ресницам, Я провижу за синей водой В чаше глаз приказанье проснуться. Хл[919] (113); Сын Леонида был скуп, и кратеры берег он ревниво, Редко он долу струил пенное в чаши вино. Шутл. ОМ920-23 (344.4); В душе журавлино просто, Ч. налита молоком сверх меры... Куз920 (228); Где звонкий говорок бассейна, В цветочной чаше откровенье, Где перед робостью весенней Старинное благоговенье? Цв920 (I,511); Вздох тут поборовши, Отпила от чаши. "Так-то так - здоровше! Ну, а всех ли краше?" Цв920 (III,247);
Им, как и мне, невмочь с весною свыкнуться. Не в первый раз стараюсь, - не привык. Сейчас по чащам мне и этим мыканцам Подносит чашу дыма паровик. П921 (I,215.2); Что ждет меня - какая ч.? Ее к устам моим несу! Глухой острог, параша, Глухой острог, затерянный в лесу, Хл921 (306); Я знаю, я знаю, Что прелесть земная, Что эта резная, Прелестная чаша - Не более наша, Чем воздух, Чем звезды, Цв921 (II,31.1); Я знаю, я знаю, Кто чаше - хозяин! Цв921 (II,31.1); И крылом - чашу От грозных и розовых уст - Бога! Цв921 (II,31.1); Полной чашей торбы Насыпаю овса, До всеобщей борьбы За полет в небеса. Хл922 (173); Глаза - чаши непочатые - Пятаками припечатаны: Вдавлены. Спрятаны. Цв922 (III,291); Задача их - / выделка дьяконов / из лучших комсомольцев. / Скрывает / ученейший их богослов / в туман вдохновения радугу слов, / как чаши / скрывают / церковные. / А я / раскрываю / мое ремесло, / как радость, / мастером кованную. М927 (288); Нам / пить / в грядущем / все соки земли, / как чашу, / мир запрокидывая. М927 (291);
За гремучую доблесть грядущих веков, За высокое племя людей, - Я лишился и чаши на пире отцов И веселья и чести своей. ОМ931,35 (171.2, 392.2, 393); Мне прямо в разверстую душу, Что только кустом не пуста: Окном моих всех захолустий! Что, полная ч. куста, Находишь на сем - месте пусте? Цв934 (II,317.2); И тополя, как сдвинутые чаши, Над нами сразу зазвонят сильней, Как будто пьют за ликованье наше На брачном пире тысячи гостей. Ахм936 (179.1); Понимающим куполом яснится, Мыслью пенится, сам себе снится, - Чаша чаш и отчизна отчизне, Звездным рубчиком шитый чепец, Чепчик счастья - Шекспира отец... ОМ937 (241.2, 419, 421, 423, 426);
Грустно в нашем саду. Он день о'то дня краше. В нем и в этом году Жить бы полною чашей. П941 (II,41); Пусты теперь Дионисовы чаши, Заплаканы взоры любви... Это проходят над городом нашим Страшные сестры твои. Ахм942 (200.3); Сплю - мне снится молодость наша, Та, его миновавшая ч.: Ахм945 (275.1); Я восемьсот волшебных дней Под синей чашею твоей, Лапислазурной чашей Тобой дышала, жгучий сад... Ахм945 (354.2); На меня наставлен сумрак ночи Тысячью биноклей на оси. Если только можно, Авва Отче, Чашу эту мимо пронеси. П946 (III,511.1); Еще пышней и бесшабашней Шумите, осыпайтесь, листья, И чашу горечи вчерашней Сегодняшней тоской превысьте. П949 (III,521); И, глядя в эти черные провалы, Пустые, без начала и конца, Чтоб эта чаша смерти миновала В поту кровавом Он [Христос] молил Отца. П949 (III,538);
Я над ними склонюсь, как над чашей. В них заветных заметок не счесть - Окровавленной юности нашей Это черная нежная весть. Ахм957 (245.1); Так снова со мной сатана говорит: "Ты честью и кровью платила своей За пять неудачно придуманных дней, За то, чтобы выпить ту чашу до дна, За то, чтобы нас осветила луна. <...>" Ахм960 (361.1)
ЧАШЕ-ИДЕШЬ-ПРИЧАСТЬИЦУ [нов.] Али к чаше-идешь-причастьицу? Прямо в очи глядят, - не застятся В переулочках тех Игнатьевских! Цв922 (III,270)
ЧАЮЩИЙ Жертва и жертвоприноситель, Умирающий воскреситель, Чуда чудотворец ч., Таинственное, божественное, Слабое, родное, простейшее Сердце! Куз922 (244); Кому печаль мою повем Предвечную (дитя, отца Не знающее и конца Не чающее!) О, печаль Плачущих без плеча! Цв923 (II,181.1)
ЧАЯНЬЕ Но в мутном чаяньи испуга, В истоме прерванного сна, Не угадать Царице юга Тот миг шальной, когда она // Развяжет, разоймет, расщиплет Золотоцветный свой букет Анн890 (68.2); Бежать... презрев гордыню храма И славословие жреца, // Чтоб в океане мутных далей, В безумном чаяньи святынь, Искать следов Ее [поэзии] сандалий Между заносами пустынь. Анн900-е (55.1); В этом чаяньи утра' И предчувствии мороза Как у черного костра Мертвы линии обоза! Анн900-е (64.1); Всё ближе - ч. сильнее, Но, ах! - волненья не снести... И вещий падает, немея, Заслыша близкий гул в пути. АБ901 (I,113); В глазах у третьей - небо. Где же Такие встретишь небеса? Им отдала при первой встрече Я ч. свое. Цв910 (I,98); Какия чаянья - когда насквозь Тобой пропитанный - весь воздух свыкся! Раз Наксосом мне - собственная кость! Раз собственная кровь под кожей - Стиксом! Цв923 (II,175)
ЧАЯТЬ Будешь, - думал, чаял, - Ты с того утра виднеться, Век в душе качаясь Лилиею, праведница! П917 (I,161.1); Скучают после кутежа. А я как веселюсь - не чаешь! Ты - господин, я - госпожа, А главное - как ты, такая ж! Цв919 (I,460.3); Быстрых зайцев давил, как мышей, Лаял, Барин в нем души не чаял! Хл921 (296); Мать! Недаром чаяла: Цел воздухобор! Но сплошное аэро - Сам - зачем прибор? Цв927 (III,138); Он с Моцартом в Москве души не чает - За карий глаз, за воробьиный хмель. И словно пневматическую почту Иль студенец медузы черноморской ОМ931 (177)
ЧАЯТЬСЯ Высоко окошко над любовью и тлением, Страсть и печаль, как воск от огня, смягчаются. Новые дороги, всегда весенние, чаются, Простясь с тяжелым, темным томлением. Куз907 (47)
ЧЕЛО Теперь он угас навсегда и во мгле Туманной, таинственной скрылся, Оставив лишь память о строгом челе, Где страсти восторг притаился. АБ898 (I,377.3); Смиренно дума-странница Сложила два крыла, Но не мольбой туманится Покой ее чела. Анн900-е (112); Забвенью вечному, быть может, Ты всё былое предала, И страстный вздох не потревожит Давно спокойного чела... АБ900 (I,453.1); Ты - думы вечной, вдохновенной, Суровый блеск в вечерней мгле С твоей улыбкой сокровенной На незапятнанном челе! АБ901 (I,465.2); Как тогда, с безгласной улыбкой Ты прочтешь на моем челе О любви неверной и зыбкой, О любви, что цвела на земле. АБ902 (I,234); Мы - чернецы, бредущие во мгле, Куда ведет нас факел знанья И старый жрец с морщиной на челе, Изобличающей страданья. АБ902 (I,360.1); Нагадала Большая Медведица, Да колдунья, морозная дочь, Что' в очах твоих, красная девица, На челе твоем, синяя ночь. АБ902 (I,523.3); Так стоит в лесу серебристом, Величав, милосерд и строг. На челе его бледно-чистом Мы читаем, что близок срок. АБ904 (I,317.1); Я готов. Мой саван плотен. Смертный венчик вкруг чела. На снегу моих полотен Ты лампадный свет зажгла. АБ904 (II,35); Невиди'м для очей, Через полог ночей На челе начертал примиряющий Рок: "Ничей". АБ904 (II,54); Очарованье доцвело, И вот - осталась нежность линий И в нимбе пепельном ч.. АБ906 (II,100); И драгоценный камень вьюги Сверкает льдиной на челе. АБ907 (II,216); Светит мгла. Трехвенечная тиара Вкруг чела. АБ907 (II,227); На тонкой мачте - маленький фонарь, Что камень драгоценной фероньеры, Горит над матовым челом небес. АБ907 (II,303); На драгоценный камень фероньеры, Горящий в смуглых сумерках чела. ib.; Ты знал, зачем протрубили трубы, Ты знал, о чем гудят колокола, - Зачем же сомкнулись вещие губы И тень на чело легла? Куз908 (59); Твои слова, зовущая в пещеру, - Венцом любви ч. короновать Дается тем, кто сохраняет веру, Поправ гордыни льва и ярости пантеру. - Куз908 (144); И молвил вождь: "Вот я тебя целую!" И ртом в ч. печать навеки вжег. Трепещет гость, почуя "алилуйю". Куз908 (146); Едва наш город скроется во мгле, - Томим волной безумного напева, С печатью преступленья на челе, Как падшая униженная дева, АБ909 (III,15); "Вот Я - раба, раба Господня!" И долу клонится чело. Как солнце светится сегодня! Какой весной все расцвело! [о Деве Марии] Куз909 (156); Скольжу и кружусь в заревом бессилье Богиням тебе мои гимн. Руки, как крылья, руки, как крылья, Над челом золотистый нимб. Ахм910 (305.2); И ложится упорная гневность У меня меж бровей на челе: Она жжет меня, черная ревность По твоей незнакомой земле. АБ910 (III,163); А щеки выпили сомненья. Клоками сбиты волоса, Чело высокое в морщинах, Но ясных грез его краса Ес910-12 (I,70);
Алым венчиком кровинки запеклися на челе. - Хороша была Танюша, краше не было в селе. Ес911 (I,68); И рядом старый сон громад, Насупив черное ч., Числа твоих брызг, водопад, Само божество не сочло! И синий дрозд Хл911-12 (209); Две богини нами правят! Два чела прически давят! Два престола песни славят! Хл911-12 (211); Чело, презиравшее неги, И лоб, не знавший слов "страшно", Налили вином печенеги И пили так, славя мной брашно. РП Хл911-13 (449); "<...> Чтобы, склонив чело у ног, Сказать: устал и изнемог! Пусть сиротеет борозда, Жреца прийми к себе, звезда". РП Хл912 (216); Видно мне ч. пророка, Молний брошенный посев. Кто-то в полночь хмурит брови, Чей-то меч блеснул, упав. Хл912 (219); Страсть, ты первая посылка, Чтоб челом сразиться пылко. Над лысой старостью глумится Волшебноокая девица. Хл912 (222); Подобно шелка черным сетям, С чела спускалася коса, В нее, летя к голодным детям, Попалась желтая оса. ib.; Он гол и наг: ветхи колосья Мехов, упавших на бедро, Склонились серые волосья На лоб и древнее ч.. ib.; Монгол! - свои надувши губки, Так дева страсти начала. (Мысль, рождена из длинной трубки, Проводит борозды чела). - Хл912 (230); И хлад высокого чела, И взгляда острая пчела. ib.; Тихо погасли огни благодатные В сердце страдальца земли, И на ч., никому не понятные, Мрачные тени легли. Ес913 (I,87); О просыпайтеся, как лаззарони С жарким, припавшим к панели челом! П913 (I,443); Ах, вечный спор горы и Магомета, Кто свят, кто чище и кто лучше. На чьем челе коран завета, Чьи брови гневны, точно тучи. Хл913 (245); Столбы с челом цветочным Рима В пустыне были бы красивы. Но, редкой радугой любима, Она в песке хоронит ивы. ib.; Бранили отрока за то, Что, портя облик молодой, Спускался клок волос седой На мысли строгое чело, Был сирота меж прядей черных. Хл913 (250); Верно, мало для счастия надо Тем, кто нежен и любит светло, Что ни ревность, ни гнев, ни досада Молодое не тронут чело. Ахм914 (87.2); "Государь ты мой, - шомонит жена, - Моему ль уму судить суд тебе!.. Тебе власть дана, тебе воля дана, Ты челом лишь бьешь одноей судьбе..." РП Ес914 (I,311.1); Все усмешки стихом парируя, Открываю тебе и миру я Все, что нам в тебе уготовано, Незнакомка с челом Бетховена! Цв915 (I,222.2); Улица клубилась, визжа и ржа. / Похотливо взлазил рожок на рожок. / Вознес над суетой столичной одури / строгое - / древних икон - / чело. М916 (50); Очам в снопах, как кровлям, тяжело. Как угли, блещут оба очага. Лицо лазури пышет над челом Недышащей подруги в бочагах, Недышащей питомицы осок. П917 (I,163); Я люблю тебя [скрипку] черной от сажи Сожиганья пассажей, в золе Отпылавших андант и адажий, С белым пеплом баллад на челе, П917 (I,473.2); Ты взглянула тихо на долины, Где в траве ползла кудряво мгла... И упали редкие седи'ны С твоего увядшего чела... Ес918 (II,33); Вот - с мыслью о гражданском браке, С челом мрачнее сентября, Нечесаный, в нескладном фраке Он предстоит у алтаря, АБ919 (III,316); Как женских тряпок лоскуты С готового отдаться тела... Прядь упадала на ч.... АБ919 (III,323); И женщина навзрыд рыдает Неудержимо и светло... Никто с ней не знаком. Ч. Покрыто траурной фатою. АБ919 (III,336); Полей божественных навоз, Кладите, как колосья, в веселые стога И дайте им походку и радость, и бега. Вот эти кажутся челом мыслителя, Священной песни книгой те. Хл920-22 (495); Всех, с начала вселенной, въездов! Выше башен летит чепец! Но - минуя литой венец На челе истукана - к звездам! Цв920 (I,539.2);
Пророчишь, горькая, и руки уронила, Прилипла прядь волос к бескровному челу, И улыбаешься - о, не одну пчелу Румяная улыбка соблазнила И бабочку смутила не одну. Ахм921 (161.1); Большие и прекрасные глаза, И белый лоб широкой кости, - Певца прекрасные глаза, Ч. прекрасной кости К себе на небо взяло небо, И умер навсегда Железный стих, облитый горечью и злостью. [о М.Ю. Лермонтове] Хл[921] (152); А между тем курчавое ч. Подземного быка в пещерах темных Кроваво чавкало и кушало людей В дыму угроз нескромных. Хл921-22 (166); Как воин истины я ею потрясал над миром: Смотрите, вот она! Вот то курчавое ч., которому пылали раньше толпы! ib.; Чаруешь или зачарована? Куешь свободу Иль закована? Ч. какою думой морщится? Ты - мировая заговорщица. Хл921 (169); Но не смутился небесный объем: Божие ясно ч.. Хл921 (331); Даже звонче голос нежный, Только времени крыло Осенило славой снежной Безмятежное чело. Ахм922 (142.3); Самой Песней Песен Уступлена речь Нам, птицам безвестным, Челом Соломон Бьет, ибо совместный Плач - больше, чем сон! Цв924 (III,48); Прошли года. Прошли дожди событий, Прошли, мрача Юпитера ч.. Пойдешь сводить концы за чаепитьем, - Их точно сто. Но только шесть прошло. П925-31 (I,364); Завершенная седьмица - Бургомистрово ч.. Что же мнится? что же снится Бургомистру? Ни - че - го. Цв925 (III,56); Уж который поклон шлет Пулемету - самолет! Уж который - челом бьет Самолету - пулемет! Цв928,29-38 (III,163);
На губах твоих холод иконки. Смертный пот на челе... Не забыть! Буду я, как стрелецкие женки, Под кремлевскими башнями выть. [об аресте сына - Л.Н. Гумилева] Ахм935 (Р,351.2); И рампа торчит под ногами, Все мертвенно, пусто, светло, Лайм-лайта холодное пламя Его заклеймило ч.. Ахм936-60 (192.1); Очеловечены колени, руки, плечи, Он [кумир] улыбается своим тишайшим ртом, Он мыслит костию и чувствует челом И вспомнить силится свой облик человечий. ОМ936 (224.1); Чистых линий пучки благодарные, Направляемы тихим лучом, Соберутся, сойдутся когда-нибудь, Словно гости с открытым челом, - ОМ937 (249); ...Там дети шли с знаменами своими, И Родина сама, Незримое ч. склонила к ним. Ахм950 (332); О своем я уже не заплачу, Но не видеть бы мне на земле Золотое клеймо неудачи На еще безмятежном челе. Ахм962 (212.2)
ЧЕРНЕЦ [устар.; монах] Мы - чернецы, бредущие во мгле, Куда ведет нас факел знанья И старый жрец с морщиной на челе, Изобличающей страданья. АБ902 (I,360.1); Справлялась не одна села красавица, Когда Борис от ран поправится. И он окрепнул наконец, Но вышел слабый, как ч.. Хл913 (250); Не ч. беседует с господом в затворе - Царь московский антихриста вызывает: Ес914 (I,310); Всенародно, громогласно Чернецы осуждены; Но от ереси прекрасной Мы спасаться не должны. [о ереси "имяславия"] ОМ915 (102.1); С одной мечтой в упрямом взоре, На Божьем свете не жилец, Ты сам - и Демон, и Печорин, И беглый, горестный чернец. [о М.Ю. Лермонтове] Куз916 (205); В слободах моих - междуцарствие, Чернецы коварствуют. Всяк рядится в одежды царские. Псари царствуют. РП Цв916 (I,301); А воздух Звонким альтом Колеблясь побежал: "Червонный ч. Ответа ждал О том, Где венец, Где отдых? <...>" РП Куз920 (228); Беглецы? - Вестовые? Отзовись, коль живые! Чернецы верховые, В чащах Бога узрев? [о деревьях] Цв922 (II,145.1); По пояс в тающем снегу Я шел с чужого полустанка. Гляжу - изба, вошел в сенцы, Чай с солью пили чернецы, И с ними балует цыганка... ОМ925 (156.1); И пыхтел грузовик у ворот И по улицам шел на дворцы и морцы Самопишущий черный народ. ......шли труда чернецы ОМ930-37 (392.2, 393)
ЧЕРНОКНИЖНИЦА Дай здоровья ей [дочери Але], К изголовью ей Отлетевшего от меня Приставь - Ангела. От словесной храни - пышности, Чтоб не вышла как я - хищницей, Чернокнижницей. Цв916 (I,262); Черную свою книжицу Вынула ч.. Знать, уже делать нечего, Отошел от ее от плечика Ангел, - Цв916 (I,265.2); А немилый кто взойдет да придвинется, Подивится весь народ, что за схимница! Филин уснет, черный кот ощетинится. Будешь помнить цельный год - чернокнижницу! Цв916 (I,279); Разъярительница ветров, Насылательница метелей, Лихорадок, стихов и войн, - Ч.! - Крепостница! - Цв916 (I,307.1); Кем полосынька твоя Нынче выжнется? Чернокосынька моя! Ч.! [посв. А.А. Ахматовой] Цв921 (II,79); Не ч.! В белой книге Далей донских навострила взгляд! Где бы ты ни был - тебя настигну, Выстрадаю - и верну назад. Цв923 (II,178); М. И. Цветаевой Белорученька моя, чернокнижница... Эпгрф. Ахм940 (245.2)
ЧЕРНОКНИЖЬЕ Я [Спекторский] Наташе [сестре] пишу, что секрет чернокнижья Грезить тем, что вне вымысла делают все. Например, я глаза закрываю и вижу Не обсиженный стол, а прибой в Туапсе. РП П925 (I,568); Впрочем, что им, бесстыжим, Жалость, совесть и страх Пред живым чернокнижьем В их горячих руках? П957 (II,117); Не прошли в ней [в королеве шотландцев], бесстыжей, Увлечений угар, И стихов чернокнижье, И Париж, и Ронсар. П957 (II,578)
ЧЕРНОКРЫЛОНЬКА - Будет крылышки трепать О булыжники! Ч. моя! Чернокнижница! [посв. А.А. Ахматовой] Цв921 (II,79)
|
