Прежде чем перейти к разбору следующего пункта полемики архим. Рафаила, мы вынуждены будем еще раз обратить внимание читателя на недопустимые приемы, которые он использует в своей брошюре. Вот две выдержки:

“Для доказательства своей концепции, а именно того, что неверующие во Христа могут быть спасены Христом, г-н Осипов приводит несколько цитат из Климента Александрийского, святого Иустина Философа и, как ни странно, священномученика Киприана Карфагенского. Если бы даже эти цитаты соответствовали тому, что хочет видеть в них г-н Осипов, то это не изменяло бы сути дела. Не все, что написано Святыми Отцами вошло в Предание как сокровищницу Церкви, но дело в том, что сама цитация производится некорректно и, по нашему мнению, нечестно. Климент Александрийский вовсе не является ни отцом Церкви, ни святым; это катехизатор и в какой-то мере историк античной философии. Он выступал главным образом как моралист, у которого христианская нравственность соединялась с выраженной этикой стоиков. Однако он не поступил как стоик, а во время гонений бежал, оставив свою катехизаторскую школу другому христианскому платонику, Оригену” [47].      “О том, как осторожно надо обращаться с подобными цитатами, свидетельствует и тот факт, что на св. Иустина Философа, а именно, на его неудачное объяснение того, почему должен был воплотиться Сын, а не Отец, ссылались ариане” [48].

     Замечание об осторожности при обращении с “подобными цитатами” справедливо прежде всего в отношении к самому архим. Рафаилу [49]. Вместо того чтобы хоть чем-то подтвердить свое голословное заявление о якобы “некорректности” и даже “нечестности”, с которыми А.И.Осипов “производит цитацию”, и точно процитировать “искаженные” места, он, видимо желая продемонстрировать собственную “корректность” и “честность”, не стесняется прибегать к откровенно безграмотным утверждениям, обличая заодно и не угодивших ему “своими мнениями” Климента Александрийского и св. Иустина Философа.
     Мы уже показали, что учение св. Иустина Философа о возможности спасения язычников является, с православной точки зрения, традиционным. Триадологические же высказывания св. Иустина никакого отношения к данному вопросу не имеют. К тому же архим. Рафаилу следовало бы учитывать, что ариане ссылались и на Священное Писание, и на высказывания почти всех Отцов доникейского периода, – что ни в коей мере не ставит авторитетность этих источников под сомнение.
     Оценки, которые архим. Рафаил дает Клименту Александрийскому как богослову (традиционно именуемому “учителем Церкви”), можно было бы списать на счет очевидных пробелов в богословском образовании архим. Рафаила. Но самоуверенный тон и, главное, серьезное обвинение нравственного характера ("он не поступил как стоик, а во время гонений бежал”), столь беспардонно и, как будет показано ниже, совершенно необоснованно предъявленное авторитетному свидетелю церковной истины, заставляет еще раз поставить вопрос о духовной и нравственной вменяемости архим. Рафаила.
     Приведем небольшую историческую справку.
     В 202 году во время гонения Септимия Севера на христиан Климент вместе со своим учеником св. Александром, будущим епископом Иерусалимским, действительно покинул Александрию. Но сам по себе этот факт не дает никаких оснований для обвинения в малодушии и трусости. Этот поступок – лишь следование общепринятому в раннехристианской Церкви правилу. Вот одно из самых известных и самых характерных свидетельств на этот счет:
     “Тогда вся толпа... возопила: “Смерть безбожникам! Разыскать Поликарпа!”
     Чудный же Поликарп, услышав о том, не смутился. Но поскольку многие просили его удалиться, то он и удалился в одну деревеньку, отстоящую недалеко от города, и, живя там с немногими, днем и ночью ничего более не делал, как только молился за всех и за все Церкви в мире, как-то поступал он обыкновенно” [50].
     По логике архим. Рафаила получается, что и св. Поликарп, этот прославленный Апостольский Муж, “не поступил как стоик и бежал”. Но из церковной истории известно, что от гонителей скрывались и свт. Дионисий Александрийский, и свт. Киприан Карфагенский, и свт. Афанасий Великий (от преследования еретиков-ариан) и многие другие. Так что же, всем им не хватало мужества? Дело совсем не в этом. – Все они лишь следовали примеру (Ин. 7, 1) и заповеди Самого Господа: Когда же будут гнать вас в одном городе, бегите в другой (Мф. 10, 23). Вызываться же на мученичество самовольно, без особой нужды, расценивалось в Древней Церкви как признак духовной гордыни и самомнения.
     Незнание церковной истории, может быть, не слишком уж предосудительно. Но вот горделивое осуждение всех и вся не может не настораживать. Расспроси ближнего твоего прежде, нежели грозить ему (Сир. 19, 18).

     [47] Архим. Рафаил. Какое согласие... С. 14.
     [48] Там же. С. 16.
     [49] Так, чуть ниже архим. Рафаил заявляет, что “блаженный Августин выражал учение Церкви о том, что некрещеные младенцы не могут войти в небесное царство”. Это заявление справедливо только для католика. Православная же Церковь (об этом мы уже говорили и будем говорить еще) такого учения не знает. Архим. Рафаилу, по всей видимости, неизвестно, что это мнение блаж. Августина находится в тесной связи с его ложным учением о предопределении.
     [50] Мученичество святого Поликарпа, епископа Смирнского. В кн.: Писания Мужей Апостольских. Рига, 1994. С. 381-382.