Слово "софия," "Премудрость," встречаем в священных книгах Ветхого и Нового Заветов.
     В Новозаветном Св. Писании оно употребляется в трех значениях: в обычном широком смысле мудрости, разумности: "Иисус же преуспевал в премудрости и возрасте, и в любви..." (Лук. 2:52); в значении премудрого домостроительства Божия, выражающегося в творении мира, в промышлении о мире и в спасении мира от греха: "О, бездна богатства и премудрости и ведения Божия! ... кто познал ум Господень? Или кто был советником Ему?" (Рим. 11:33-34); в отношении к Сыну Божию, как Ипостасной Премудрости Божией: "мы проповедуем Христа распятого...Христа, Божию силу и Божию премудрость" (1 Кор. 1:23-24)....Который сделался для нас премудростью от Бога (ст. 30).
     В Ветхозаветном Св. Писании находим во многих местах речь о премудрости. И здесь те же три значения этого термина. В особенности говорится о премудрости в книге Притчей и в двух неканонических книгах: Премудрости Соломона и Премудрости Иисуса, сына Сирахова.
     В большинстве случаев здесь представлена человеческая мудрость, как дар от Бога, которым нужно исключительно дорожить. Сами названия "Премудрости" Соломона, "Премудрости" Иисуса, сына Сирахова показывают, в каком смысле - именно, в смысле мудрости человеческой - нужно понимать здесь это слово. В других Ветхозаветных книгах приводятся отдельные эпизоды, специально рисующие человеческую мудрость, напр. известный суд Соломона. Вышеназванные книги вводят нас в направление мысли боговдохновенных учителей иудейского народа. Эти учители внушают народу руководиться рассудком, не поддаваться слепым влечениям и страстям и крепко держаться в своих поступках велений благоразумия, рассудительности, морального закона, твердых устоев долга в жизни личной, семейной и общественной. Этой теме посвящена значительная часть мыслей в книге Притчей.
     Наименование этой книги: "Книга Притчей" предупреждает читателя, что он в ней встретит переносный, метафорический и аллегорический способ изложения. Во вступлении к книге, после указания темы "О разуме, премудрости и наказании," автор высказывает уверенность, что "разумный.... уразумеет притчу и замысловатую речь, слова мудрецов и загадки их" (Пртч. 1:6); т. е. поймет образность, приточность, загадочность словес, не принимая всех образов в буквальном смысле. И действительно, в дальнейших рассуждениях обнаруживается обилие образов и олицетворений к той мудрости, которой способен обладать человек. "Приобрети премудрость, приобрети разум... скажи мудрости: ты сестра моя, и разум назови родным твоим" т.е. сделай его своим "близким" (7:4); "Не оставляй ее и она будет охранять тебя; люби ее, - и она будет оберегать тебя; высоко цени ее, и она возвысит тебя; она прославит тебя, если ты прилепишься к ней, возложит на голову прекрасный венец, венцом сладости защитит тебя..." (4:55 6:8-9). Она "взывает у ворот при входе в город, при входе в двери" (8:3). Того же рода мысли о человеческой мудрости содержит и книга Премудрости Соломоновой.
     Конечно все эти речи о премудрости никоим образом не могут быть понимаемы как учение о личной премудрости - душе мира, в софианском смысле. Человек ею владеет, приобретает, теряет ее, она служит ему, началом ее называется "страх Господень;" рядом с премудростью называются также "разум" и "наказание," "познание."
     Откуда же премудрость исходит? Она, как все в мире имеет один источник - в Боге. "Господь дает мудрость, из уст Его - знание и разум" (Притч.2:6). - Бог "есть руководитель к мудрости и исправитель мудрых" (Прем. Солом. 7:15).
     К этой премудрости Божией, премудрости в Самом Боге, относится вторая группа изречений. Мысли о премудрости в Боге перемежаются с мыслями о премудрости в человеке.
     Если так высоко достоинство разума и мудрости в человеке, как же величественны они в Самом Боге! Писатель прибегает к возможно более величественным выражениям, что бы представить силу и величие Божией премудрости. Он и здесь широко применяет олицетворения. Он говорит о величии планов Божиих, по нашему человеческому представлению как бы предшествовавших творению; так как премудрость Божия лежит в основе всего, что существует, так она - прежде всего, раньше всего существующего. "Господь имел меня началом пути Своего, прежде созданий Своих, искони, от века я помазана, от начала, прежде бытия земли. Я родилась когда еще не существовали бездны, когда еще не было источников, обильных водою... Я родилась прежде, нежели водружены были горы, прежде холмов... Когда Он уготовлял небеса, я была там..." Автор говорит о красоте мира, выражая образно то же, что было сказано о творении в книге Бытия ("все очень хорошо"). Он говорит от лица Премудрости: "Тогда я была при Нем художницею, и была радостью всякий день, веселясь пред лицом Его во все время" (Притч. 8:22-30).
     Во всех приведенных и подобных им образах премудрости нет основания видеть в прямом смысле некое духовное существо, личное, отличное от Самого Бога, душу мира или идею мира. Этому не соответствуют данные здесь образы: идейная "сущность мира" не могла быть названа "присутствующей" при творении мира (см. Прем. Сол. 9:9), - присутствовать может только постороннее Творящему и творимому; равно, она не могла бы быть орудием творения, если бы составляла сама душу творимого мира. Таким образом, в приведенных выражениях естественно видеть олицетворения, хотя настолько выразительные, что они близки к ипостасировинию.
     Наконец, писатель книги Притчей пророчески возносится мыслью к предизображению нового домостроительства Божия, имеющего открыться в проповеди Спасителя мира, в спасении мира и человека и в создании Новозаветной Церкви. Это предизображение находится в первых стихах 9ой главы кн. Притчей: "Премудрость построила себе дом, вытесала семь столбов его, заколола жертву, растворила вино свое..." и пр. (9:1-6). Этот величественный образ равен по силе пророчествам о Спасителе ветхозаветных пророков. Так как домостроительство спасения совершено Сыном Божиим, то свв. Отцы Церкви, а за ними вообще православные толкователи книги относят имя премудрости Божией, по существу принадлежащей Святой Троице в совокупности, ко Второму Лицу Святой Троицы Сыну Божию, как Исполнителю Совета Святой Троицы.
     По аналогии с этим местом, и те образы книги Притчей, какие указаны были выше, относящиеся к премудрости в Боге (из гл. 8), истолковываются в приложении к Сыну Божию. Когда ветхозаветные писатели, которым не открыта вполне тайна Пресвятой Троицы, выражаются: "вся премудростью сотворил еси," то для новозаветного верующего, для христианина, под именем "Слова" и под именем "Премудрости" открывается Второе Лицо, Сын Божий.
     Сын Божий, как Ипостась Святой Троицы, вмещает в Себе все божественные свойства в той же полноте, как и Отец и Святой Дух. Но, как явивший эти свойства миру в его творении и в его спасении, Он бывает именуем Ипостасной Премудростью Божией. С таким же основанием Сын Божий может быть именуем и Ипостасной Любовью (преп. Симеон Новый Богослов), и Ипостасным Светом ("ходите во свете, пока Свет с вами"), и Ипостасной Жизнью ("жизнь бо Ипостасию родила еси" - канон Благовещенью песнь 8-я) и Ипостасной Силой Божией ("проповедуем ... Христа, Божию силу..." - 1 Кор. 1:24).
     Следует еще остановить внимание на 7 главе книги Прем. Соломоновой. Здесь о премудрости, даруемой человеку от Бога, говорится, что в ней действует - "Она есть дух разумный, святой, единородный, многочастный, тонкий, удобоподвижный, светлый, чистый, ясный, невредительный... человеколюбивый, беспечальный, всесильный, всевидящий... , сияние бо есть света присносущного..." (Прем. Сол. 7:22-30). В этих словах для христианина открываются - уже приоткрывшаяся ветхозаветному благочестивому писателю - истина о Духе Святом, о благой Его силе, разливаемой Им во всем мире, и о благодати Его, даруемой Им и просвещающей верующего человека.
     Указываемые здесь свойства "Духа разума:" свят, человеколюбивый, всесильный, всевидящий, тоже могут быть прилагаемы к понятию "идеи мира" или "души мира."