Книга эта – для многих. Для всех, кто сохраняет интерес к жизни, к ее тайне, к ее глубине. И для тех, кто полноту жизни отождествляет с полнотой книжных полок. И для тех, кто надеется самые глубокие тайны жизни раскрыть с помощью молниеносных атак компьютера. А также для всех, кто устал и от сложности, и от поисков, кого полнота путает своей бездонностью, а тайна – своей неразрешимостью.
      Первая часть этой работы адресована, в особенности, тем читателям, которые упорно пытались пролагать свой жизненный путь с помощью неоспоримых рассуждений и неотразимых доводов, но заблудились на таком пути, потеряли какой-то ориентир и впали в искушение.
      "Искушение, – как прекрасно сказано, – это соблазн уступить доводам разума, когда спит дух" [1]. А кто же в наше время свободен от соблазнов рационализма? Кто не стучится каждодневно в двери этого общедоступного департамента? Кто, бродя по мировому рынку идей, знает истинную цену доводам разума? Кто в силах поднять трезвый голос против научно запланированных революций и еще более точно просчитанных реставраций? Вот именно к ним, ко всем невольникам затянувшейся на века эпохи "просвещения", к торжествующим и страждущим ее питомцам обращена, в особенности, первая часть этой работы. Значительных трудностей при чтении – не предвидится. Изложение – максимально доступное; во многих случаях оно приближается к уровню вполне добропорядочного учебного пособия. Ведь речь, в основном, идет только о том, чтобы увидеть факты, рассыпанные вокруг, как ягоды на лесной лужайке в погожий летний день. И увидеть их должен каждый, кто пожелает смотреть. Временами, впрочем, тема сгущается. Тогда требуется серьезное внимание. Книга написана очень кратко, принципиально кратко, и пользуясь этим ее достоинством, приходится иногда оплачивать его собственным усердным размышлением. Во всяком случае, читающему не следует спешить.
      Нелегко прикрепить к последующему тексту привычный ярлык. Было бы странно причислить эту работу к философии, науке или публицистике. В ней есть, несомненно, элементы того, другого и третьего, но еще чаще встречаются явные их антиэлементы, а главное, – дерзко нарушаются все правила предписанного приличия: отсутствует, практически, специальная терминология; не обсуждается история вопроса; крайне скудно цитируется литература; не делается никаких попыток определить понятия; недвусмысленно высмеивается математическая строгость и широко используются вольности художественного строя речи.
      С другой стороны, отнести эту работу к какому-либо литературному жанру тоже едва ли возможно: ведь основная цель ее не рассказать, не развлечь, не возбудить раздумья или эмоции, а вторгнуться в практику общественной жизни и действенно изменить ее. Грубо осязаемая вещественность этой цели лежит, конечно, за пределами любых гуманитарных жанров.
      Итак, откажемся от вожделенных классификаций и вместо того договоримся о необходимых условностях.
      Материал работы разделен на небольшие части-параграфы. Когда возникает потребность вернуться к сказанному, ссылка на номер параграфа и страницы дается в круглых скобках, например: (5, с.27). Ссылки на эпизодически упоминаемые литературные источники приводятся в подстрочных примечаниях. Ссылки на литературные источники, имеющие относительно глубокую связь с материалом работы, фиксируются в подстрочных примечаниях с помощью квадратных скобок. Список таких, упомянутых в тексте, изданий помещен в конце книги.