Русский православный обряд

Митрополит Антоний Сурожский

Проповедь
о красоте погребального обряда
в России

Одна из самых замечательных вещей в нашем Православии — похороны при открытом гробе. На Западе неисчислимое количество людей никогда не смотрели в лицо усопшего человека. Они встречаются со смертью только в виде гроба. До этого — ухаживают за больным, видят его страдания, ужасаются порой тому, что ему приходится пережить душевно и телесно, а когда приходит смерть, усопший оставляется на попечение тех, кто его уложит в гроб и отнесет или в храм, или в крематорий, или на кладбище. Открытый гроб — откровение для западных людей; здесь они могут увидеть не ужас, а величие смерти. Мне вспоминается один случай. В небольшом английском городке после долгих лет страдания скончалась старушка. Ее сын и невестка были моими друзьями, и я приехал к ним сразу же, как только узнал об этом. И вот вижу: все сидят в гостиной, а внуков нет.

— Где же дети?

— Мы их услали из дома. Как же им быть в одном доме с мертвой бабушкой? Ведь это может потрясти на всю жизнь, они будут душевно больны!

После долгих споров я все-таки добился, чтобы детей вернули домой... Я взял их (мальчику было лет пять, девочке — семь); мы вошли в комнату бабушки; в комнате царила та торжественная тишина, которая окружает усопшего. Девочка посмотрела в лицо своей бабушки, которую годами видела в страдании: морщины расправились, лицо светлое, спокойное, удивительно красивое, — сказала: «Так, значит, это смерть!..» А мальчик прибавил: «Как прекрасно!» Разве это не более здоровое начало в восприятии того, что такое смерть, чем ужас?.. И ведь если бы я не показал им бабушку, лежащую в дивном покое, они всю жизнь думали бы, что смерть — это неизъяснимый ужас растерзанного тела, измученного, изуродованного.

Одно из самых чудесных богослужений в Православной Церкви — это служба похорон. Оно начинается словами, которые можно произнести только из глубины крепкой веры или напрягая все силы своего доверия к Богу: «Благословен Бог наш!» Не всякий может сказать это всем сердцем, потому что боль, ужас не смолкают от веры. Благословен Бог за жизнь, которую прожил этот человек, но благословен Он и за его смерть. Но вспомним: когда Христос стоял перед лицом Своей смерти, Он сказал ученикам: «Если бы вы Меня по-настоящему любили, то радовались бы за Меня, ибо Я отхожу к Отцу Своему...»

Мы думаем о смерти всегда как о разлуке. Никогда больше не услышим любимого голоса, никогда не тронем любимого тела, никогда больше не будем жить вместе с человеком той простой жизнью, которая нам так дорога. Но мы забываем, что смерть одновременно является встречей живой души с Живым Богом, вступлением в ту полноту жизни, которая никому не доступна на земле. И вот поэтому сквозь слезы, с раздирающимся от собственной боли сердцем, мы можем радоваться за другого: кончено время борения, страдания, искания, он теперь в другом свете, видит то, что искал, знает, что живет, — жизнь победила. И мы перед гробом таинственно созерцаем величественную встречу Бога и человека, момент, когда завершается весь путь человека, и он приходит домой.

На похоронах православные люди стоят с зажженными свечами. Свет — всегда символ радости, но радость бывает разная — то ликующая, а то среди слез. Но свет — это и знак жизни, победы над мраком. Когда мы стоим со свечами, то как бы говорим Богу: этот человек зажегся в мире, как светоч, он нам светил, приносил правду и любовь, его присутствие разогнало сколько-то тьмы земной. Он указал нам путь. Мы собраны здесь не только потому, что умер человек, любимый нами, но именно потому, что он жил. И, наконец, погребальные свечи напоминают нам о тех свечах, которые мы держим в пасхальную ночь, свидетельствуя о Воскресении Христовом... Телом мы усыпаем, охватываемся земным сном, но души наши уже не могут быть отлучены ни от любимых, ни от самого Бога...

После похорон близкого, дорогого нам человека мы все разойдемся по домам, но с чем? Неужели только с сознанием утраты? Одни будут горевать долго, другие навсегда будут поражены ею, третьи, отдав долг усопшему, вернутся к обычной жизни. Но вернуться к ней нужно по-новому. Придет время, когда и мы умрем, станем перед Богом и вновь встретимся лицом с тем, кого сейчас похоронили. И Христос нас спросит: «Чему вы научились из жизни и смерти этого человека?..» О, если мы сможем сказать ему: «Взгляни на мою жизнь, Господи! Она вся пронизана светом его жизни и смерти; все доброе, благородное, что Ты во мне видишь, на самом деле принадлежит ему! Возьми это от меня — это его слава и честь!» — как дивна будет такая встреча в любви и благодарности...»