|
Мир Иной и Время Вселенной |
|
Если внешний наш человек и тлеет, то внутренний со дня на день обновляется (2 Кор 4:16). Мы живем после Адама, а согрешаем до него. |
|
|
1. Направление времени. Когда речь идет о столь больших масштабах, как эволюция Вселенной или о таких устоях науки, как второй закон термодинамики, то время становится судьбоносным. Вопрос в том, как это понятие представляется с точки зрения вечности: в форме прямого отрезка, замкнутой кривой или – незамкнутой и бесконечной? Циклично время или линейно? Другими словами, в обозримые периоды все умирает и исчезает, но многие верят, что все возвратится снова к существованию в том же неизменном порядке, или даже в противоположном. Если это повторение возможно, то время - циклично, если же «в одну и ту же реку нельзя войти дважды» [144], то время линейно. Что же считать мерным камнем для времени? Несколько столетий физики об этом или не задумывались, или считали время некой абсолютной величиной, одинаковой для всех. Оно неизменно изменяемо в механике Ньютона: “Абсолютное, истинное, и математическое время, само по себе и по своей природе, течет равномерно без связи с чем либо внешним, и иначе называется длительностью” [145]. Такое время входило в уравнение как параметр, однако в прошлом столетии оно стало координатной величиной, преобразуемой так, что прошлое может стать будущим. Классическая физика в ХХ столетии представляет время иначе, чем в XVIII, преобразования Лоренца [146] дают сокращение расстояний и временных интервалов, которое становится заметным, если наблюдатель движется с большой скоростью. Литовский математик Минковский [147] показал, что поворачивая репер четырех осей пространства-времени, можно перейти из одной физической системы в другую. При этом сокращение интервалов похоже на изменение длинны ломтиков хлеба при повороте ножа. В теории относительности два одновременных события, произошедших на некотором расстоянии друг от друга, становятся неодновременными в движущейся системе отсчета. Это смещение связано с тем, что наблюдатель использует для измерения световой или подобный ему сигнал, предельная скорость которого одинакова в любой системе координат.На самом деле, астронавт, удаляющийся от земли даже с большой скоростью, не сократит свой возраст и не станет моложе своих детей, оставленных на планете. Правда такая возможность существует с учетом его возвращения на землю, которое, конечно, невозможно в инерциальной системе.В общей теории относительности метрика Минковского зависит от сил взаимного притяжения, в поле которых происходит замедление времени. Удлинение времен происходит в гравитационном поле черных дыр, которые образуются под действием сильнейшего сжатия, там погибают звезды. Падение туда с точки зрения постороннего наблюдателя происходит бесконечно. Для падающего тела это происходит в течение очень кроткого интервала порядка 10-100 микросекунд, причем критическое расстояние от центра черной дыры - радиус Шварцшильда - около 10 километров. Расхождение во времени можно вообразить как два пути на граничную линию: один ведет прямо к ней, а другой приближается асимптотически, то есть бесконечно. Временная аномалия в космосе захватывает воображение ученых, одновременно появились мечты о вечности в виде вавилонских астрологических мифов о том, что прошлое повторится, то есть, время возвращается на круги своя. С другой стороны были пересмотрены указатели времени. Они заданы процессами, всегда существующими в природе. Если они необратимы, то стрела времени указывает по их направлению. Например, Вселенная возникла и расширяется. Если это будет происходить бесконечно, то сам Космос становится мерным камнем для линейного времени. Надо сказать, что подобные измерители не могут переубедить мечтателей о “возвращении былых времен”. Они могут возразить, что Вселенная хоть и расширяется, однако, это, может происходить с замедлением, из чего согласно уравнениям следует, что должен наступить период ее сжатия. Таким образом, в этом исчислении время обратимо. Тогда должен произойти некий конфуз: все, что было, повторится но в обратном порядке. Вместе с тем и ожившие наблюдатели будут думать так, что их мысли побегут от конца к началу, как и сама их жизнь - от старости к юности, от смерти к рождению и так далее, и тому подобное. Правда, они не должны заметить обращения времени, поскольку их организованность мысли и ощущения будут тоже каким-то образом двигаться вспять. Мечта о возвращении времени не изжита, поскольку ни механика Ньютона, ни теория относительности не препятствует этому, и не запрещают заниматься изобретением «машины времени». Тем не менее в разных областях науки существуют процессы, которые с этим не согласуются, если не требовать deus ex machine: чашка может упасть и разбиться, но не наоборот - склеиться и прыгнуть на стол. Второй закон термодинамики, утверждает, что всякая замкнутая система обречена на тепловую смерть, то есть, изолированное образование, теряя свою организованность, самопроизвольно распадается. Так дом без ремонта должен обветшать. Подобные процессы описываются ростом энтропии, величина которой в статистической физике, основанной Больцманом [148], была охарактеризована количеством произвольных состояний в беспорядочной фазе. Тем не менене анизотропия времени не обязательно опирается на законы термодинамики, так Карл Поппер отрицает, что "всякий нестатический или ,классический’, механический процесс является обратимым", например, волны, расходящиеся от падения камня, не могут сходиться, поскольку возможные для этого “причины, которые не скоррелированы из одного центра, каузально между собой не связаны" [149], поэтому "вероятность такого события будет равна нулю" [150]. Американский философ Адольф Грюнбаум на примере "вечного ‘взрыва’", задающего стрелу времени, то есть расширение газа " в пространстве бесконечной Вселенной" показывает, что «нельзя даже ставить вопрос” о таких начальных условиях [151]. Статистическое обоснование, однако, позволяет вернуться к симметрии времени, если необратимость списать на счет специальных допущений в граничных условиях. Подобную позицию отстаивал немецкий философ Ганс Рейхенбах [152]. Рассматривая термодинамику с точки зрения броуновского движения частиц, можно подвести к выводу: в принципе время симметрично, то есть, обратимо. Здесь можно спросить, как же проверить столь необычные гипотезы? Впрочем, они не столь необычны были бы четыре тысячи лет назад у вавилонян, а затем у халдеев и у греков. Нарушенная симметрия времени была экспериментально обнаружена в физике элементарных частиц, но затем теоретически восстановлена СРТ-теоремой, согласно которой полная симметрия вместе с обратимостью времени включает зеркальное отражение в пространстве и замену зарядов на противоположные, что, конечно же, потдверждается опытом. Под вопросом остался К-мезонный распад, имеющий короткий период разложения на два пиона, и длинный - на три пиона. Закон термодинамики задает направление времени от хорошо структурированной схемы к хаосу в замкнутых и изолированных системах. Описывая поведение Вселенной в целом, физики пришли к той же морали. Ведущий космолог из Оксфорда Пенроуз доказывает, что судьба Вселенной накладывает обязательства на термодинамику и квантовую физику потому, что начинается в гладком, и упорядоченном состоянии, а заканчивается в хаотическом: асимметрия, вызванная вторым законом термодинамики «обязана в конечном итоге асимметрии вселенной во времени” [153]. Таким образом космос все же может служить мерным камнем для необратимости времени. С другой стороны логично видеть Вселенную «в ореховой скорлупе» [154], то есть как замкнутую систему, не имеющую внешних физических контактов. Уникальность истории в писании дает определенную направленность времени. Евангельская история единственна и неповторима, в ее судьбоносных событиях время целенаправленно: «Христос, чтобы привести нас к Богу, однажды пострадал за грехи наши» (1Птр. 3:18). Целестремительность времени промыслительна, она создается и поддерживается чудесным образом в уникальных событиях: «Христос, однажды принесши Себя в жертву, чтобы подъять грехи многих, во второй раз явится не для очищения греха, а для ожидающих его во спасение» (Евр. 9:28). Соответственно, евангельское изложение следует определенной хронологии: «В пятнадцатый же год правления Тиверия кесаря, когда Понтий Пилат начальствовал в Иудее, Ирод был четверовластником в Итурее и Трахонитской области, а Лисаний четверовластником в Авилинее, при первосвященниках Анне и Каиафе, Был глагол Божий к Иоанну, сыну Захарии в пустыне. И он проходил по всей стране Иорданской» (Лук. 3:1-3). Это указание на уникальное историческое явление в обстановке средиземноморья, где встреча древних культур в широких границах Римской империи и упадок древних культов благоприятствовали распространению проповеди. Что касается космического направления времени, то нам не столь даже важно, будет ли Вселенная бесконечно разлетаться или она пройдет через игольное ушко. То и другое приведет к исчезновению цивилизаций, прекращению биологической жизни, к разрушению галактик и распаду простейших материальных структур. |
|
|
2. Период развития. Происхождение Вселенной описано физиками как эволюция из неразличимой смеси материи и радиации. Сначала появляется свет, образуются элементарные частицы, в качестве строительного материала, из которого формируются ядра, атомы и химические элементы, а затем звезды и галактики. Ветхий Завет повествует о мраке в первый день и о сотворении света. Небесные светила появляются позже, и всего за шесть дней возникает все многообразие мира. Это становление много раз было скопировано в эволюционных теориях. Развитие вошло в науку благодаря работам английского геолога С. Чарльза Лиеля, а затем Дарвина [155], который имеет древнего предшественники в лице римского поэта и философа Лукреция [156], если говорить о типологии случайных мутаций и выживании. Не основанное на тварности мира, дарвинистское происхождения видов не выдерживает научной критики, поскольку полагается на волю случая, требующего для такой эволюции нереальных сроков [157], по сравнению с которыми все время существования Вселенной покажется судьбою бабочки однодневки. У Августина Ипонийского эволюционный период следует за шестодневом, разворачивая его во временной последовательности согласно с двумя повествованиями о происхождении мира и человека. Они следуют один за другим и разделены стихом: Источник же исхождаше из земли, и напояше все лице земли. C этого момента начинается развитие: «как в зерне невидимо содержится все, что должно со временем развиваться в древо, так следует нам представлять себе, что и мир в момент, когда Бог одновременно сотворил все вещи, содержал в себе все вещи, которая земля произвела, как возможность и как причины, прежде чем они развились во времени такими, какими их знаем мы» [158]. Вероятность биологической эволюции по Дарвину не больше, чем в воображаемом эксперименте с обезьянами, которых посадили бы за пишущие машинки, и от этой бригады работников, стучащих по клавиатуре, ожидали бы, что по чистой случайности будет напечатан басня крылова «Мартышка и Очки». Тексты биологической эволюции намного сложнее, к тому же метод проб и ошибок мог бы завести эволюцию в дебри или закончить ее, например, на тараканах, ведь он не обязательно ведет к прогрессу. Если биологические виды развиваются, то это еще не значит, что они достигают высоких уровней, скорее лишь приспосабливаются к изменению среды. Таким образом, человечество могло оказаться кратким отклонением от эволюции, ведь его возраст оценивается в 2 миллиона лет, и оно уже обладает способностью уничтожить самое себя, так что, следуя теории Дарвина [159], вряд ли может достигнуть того же успеха, что и тараканы, эволюционный период которых насчитывает уже 250 миллионов лет. В дискуссию были вовлечены точные науки, оценки для саморазвития живой материи искали даже в квантовой физике, поскольку генетический код воспроизводится на молекулярном уровне. Вигнер [160] использовал соответствующий математический аппарат, доказывая невозможность спонтанного возникновения биологических молекул. С другой стороны Эйген [161] пытался построить физико-математическую модель с привлечением нелинейных кинетических уравнений и цепей Маркова, вводя новое понятие «селекционной ценности», чтобы доказать обратное. Илья Пригожин [162], исследуя появление высокой организованности из хаоса приходит к неоднознaчному выводу, что практически такая случайность исключается и что теоретически это возможно под действием внешних сил лишь в открытых системах. Идейный подход к физическому описанию живых организмов дает Шредингер [163] один из основателей квантовой физики. "Значение дарвинизма, однако, состоит, не столько в том, что наследственность и изменчивость создает биологические виды путем проб и ошибок, сколько в том, что эволюционисты прививают в науке целесообразность, интересуясь конечным продуктом, как причиной явления" [164]. Вместе с такого рода нелинейностью эволюция вносит временную неопределенность, как например, проблему, отсчитывать ли период жизни человека от рождения, учитывать ли развитие в утробе матери или усматривать начало в семени отца: “Видеть мир в песчинке”, писал Блейк, и часто ученые были предрасположены видеть это. Когда впервые была открыта мужская клетка, все представлялись гомункулами, человечеством мельчайшим, но полностью организованным» [165]. Возражения о времени жизни Вселенной сводятся к тому, что сведения о возрасте не только геологических пород, но и галактик ошибочны [166]. Это ведет к антинаучной апологетике [167], не признающей методов научной датировки, и отвергающей допущения, положенные в основу радиационных методов, а так же космологию [168]. Критика научных данных развивается креационистами [169]. В широком проявлении креационизм происходит от латинского слова creation, или creationis, означающих «созидание», и характеризует свое направление весьма размыто как «прогрессивное, деистическое, теистическое, направленное творение и творение из ничего» [170]. Некоторые из них отрицают не палеонтологическую давность Земли, а только процесс развития живых организмов и геологических пород, большинство же тяготеют к буквальному толкованию Библии: Творец создал мир за шесть календарных суток и отстранился от трудов своих, предоставив в седьмой день действовать законам природы, как заведенным часам, что типологически восходит к протестантской доктрине предопределения, то есть, окончательному плану о спасении одних и гибели других. Таким образом, лестница совершенства живых организмов и космических структур не оставляет следа во времени, а в таком случае линейной шкалой времени должно служить отмирание и деградация. Эта деистическая доктрина ведет к далекому от православия мировоззрению: «с тех пор, как стали умирать отцы, от начала творения, все остается так же» (2Петр 3:4), что было предсказано апостолом Петром. В дебатах между эволюционистами и креационистами возможен логический тупик, как в средневековом споре католических орденов о свободе воли, который продолжался три столетия, но ни к чему не привел: противники непримиримы, поскольку следуют установке tertium non datur – или - или, одно из двух - третьего не дано, то есть, существует эволюция в чистом виде, или не существует вообще. Бессмысленно говорить, что Бог сотворил тараканов, как невозможно доказать, что они сами произошли из неживой материи. Бог не искушается злом (Иак 1:13). С другой стороны вероятность того, что миллионное многообразие членистоногих появилось в результате спонтанного развития за период эволюции Вселенной бесконечно мала: «Дело в том, что в незамкнутой системе существует возможность формирования упорядоченных структур с низкой энтропией при достаточно низкой температуре. Этот принцип лежит в основе образования таких упорядоченных структур, как кристаллы, а также явления фазовых переходов. К сожалению, этот принцип не может объяснить формирование биологических структур. Вероятность того, чтобы при обычной температуре макроскопическое число молекул соединилось в структуры высшего порядка и действовало координировано, как в случае с живыми организмами, неизмеримо мала» [171]. Православное предание подразумевает более сложный процесс. Развитие живого организма, чревато разрушением, и всякая эволюция может «заблудиться», но не по вине Творца: «пришел враг его и посеял между пшеницею плевелы и ушел» (Мат. 13:25). Двойственность развития имеет бесчисленные подтверждения в созревании живого организма, как и воспитании человека, оно может сопровождаться деградацией. Вообще говоря, развитие может не только не означать самосовершенствование, но наоборот - представлять регресс, что не так уж необычно в биологии: «регрессивные изменения являются частью нормальной истории жизни определенных организмов. Характерно, что это виды организмов, которые в ранней стадии развивают относительно сложные структуры, которые делают невозможным передвижение, а позже усваивают формы жизни, для которых движение больше не представляет необходимости. Хорошим примером может служить cirripedia, группа морских раковин, у которых яйцо сначала развивается в подвижную личинку, которая обосновывается на твердой поверхности, устойчиво присоединившись под водой. Cirripedia затем теряет многие органы, характерные для двигательной фазы, и развивается в привычной стационарной форме» [172]. Согласно античным представлениям: человек это «малый космос», в котором представлены все виды, то есть, филогенез, а космос это «большой человек», или индивид, значит, в нем действует онтогенез, то есть, присутствуют фазы становления и, как логическое следствие, он способен развиваться. Не только образование новых видов, но и развитие личности подвержено мутациям и нуждается в поддержке, что видно из того, как складывалась судьба апостола Павла. Шесть дней творения дают образец эволюции, принятый выдающимися толкователями Библии, например, Филаретом Московским [173]. О том, как этот вечный образец воплощается во вселенской истории, говорят размышления Василия Великого: “тогда произведено сродное миру и находящимся в нем животным и растениям преемство времени, всегда поспешающее и протекающее, и нигде не прерывающее своего течения” [174]. Его брат Григорий Нисский дает направление этому непрерывному течению: «природа каким то путем последовательно восходила к совершенству» [175]. Второй закон термодинамики приводимый креационистами против эволюции не нарушаться, поскольку Вселенная это не замкнутая система, oна открыта для жизненной энергии, изливаемой всещедрым домостроительством. История видов будет продолжаться до конца мира, правда, не обязательно в дарвинистской диалектике, где выживают сильнейшие. Известно, например, что апостол Павел, получил необыкновенный толчок для своего индивидуального развития, которое «совершается в немощи» (2 Кор. 12:9), а не в силе и мирской приспособляемости. Одни виды вымирают, как динозавры, другие, согласно тому же Апостолу ожидают «откровения сынов божьих» (Рим. 8:19) и достигнут такого совершенства, что по слову пророка: «И корова будет пастись с медведицею, и детеныши их будут лежать вместе». Это таинственное завершение судьбы не столько отдельных особей, сколько видов: «и лев, как вол, будет есть солому» (Иса. 11:6,7). Возможность эволюции, видимо накладывала обязанность на первочеловека, как царя природы: И взял Господь Бог человека, [которого создал,] и поселил его в саду Едемском, чтобы возделывать его и хранить его (Бытие 2:15). Биологическое развитие было подмечено святым тайновидцем даже в Райской флоре, которую он - Ефрем Сирин - описывает достаточно подробно: «Пусть оба цветка близки друг к другу и каждый из них имеет свой цвет; если они соединены между собою, то дают от себя новый цвет; а если плоды их соединены, то производят новую красоту, и листья у них получают уже новый вид» [176]. |
|
|
3. Два циферблата. Физическая космология ставит метафизический вопрос, почему космическая эволюция соответствуют вселенскому домостроительству ради человека? «Возвращаясь к направлению времени, мы останавливаемся на вопросе: почему в наших наблюдениях термодинамическое и космологическое направление времени указывает в одну сторону?» [177], - говорит космолог. Термодинамическое время направлено к тепловой смерти согласно второму закону термодинамики, то есть в изолированной системе различие теплого и холодного исчезает: образно выражаясь, кровь не греет. Космолог считает, что «ответ на это можно получить, основываясь на антропном принципе» [178]. Суть его в следующем: Вселенная устроена так, чтобы в ней поселился наблюдатель. Это обращение к истокам науки, которые возникали в европейском регионе – христианских университетах, таким образом она обретает новую объясняющую силу. В первой половине своего существования, космические образования развиваются достаточно благополучно для жизни на Земле. В дальнейшей фазе в мире нарастает всеобщий хаос. Причина катастрофического беспорядка заключается в том, что начальная стадия бесконечного сжатия, из которого возникает космическое многообразие отличается от того, что происходит в черных дырах, втягивающих в себя материю Вселенной. Начало было гладким и упорядоченным, а конец это – всепоглощающий хаос внутри горизонта черных дыр, так что если даже Вселенная не будет расширяться до бесконечности, хаос неминуем. Последние исследования космического пространства приводят к заключению: «точное соотношение содержимого в космосе: 4% нормальной материи, 23% темной материи и 73% темной энергии. Такое положение указывает на то, что вселенная плоская (не искривленная) и, похоже, будет вечно продолжать расширение» [179]. При бесконечном расширении материи космологическое время анизотропно, как в термодинамике, но независимо от изменения энтропии: «де-факто необратимость этого процесса является неэнтропийной» [180]. В этом объяснении, однако, осталось не разрешимым нарушение самого принципа: если Вселенная устроена для человека, то почему она движется к тепловой смерти? Новый – «творческий принцип», предлагаемый далее, расширяет горизонты антропных соображений. В его предмет входит обсуждение абсолютно-прошлого и абсолютно-будущего. Их разобщенность порождает наше время, а модусы прошлого и настоящего это их подмена. Придавая больше смысла уже зарекомендовавшему себя понятию “стрела времени”, нужно сказать, что космологическое и эволюционное направление времени должны отсчитываться по разным циферблатам. Космологическое время устремлено к хаосу. Первоначальная гладкость и упорядоченность убывает после порождающего взрыва Вселенной, это значит, что характеризующая ее математическая величина - энтропия - возрастает, отсчитывая космическое время. Этому противодействует эволюция, то есть, порядок в живых организмах, наоборот, со временем усложняется, значит, энтропия убывает. Это вполне допустимо по законам термодинамики для открытых системах – существ, использующих среду обитания, так что их развитие осуществляется за счет гармонии, убывающей таким образом в окружающем космическом пространстве. В последнем случае «циферблат» работает в обратном направлении. Если же градуировать от хаоса к упорядоченности, то в первом случае стрела времени направлена к нулю. Суть порождения времени в дуализме его отсчета, который следует разобщенности абсолютно-прошлого и абсолютно-будущего. Космологическое и эволюционное время в некоторой степени компенсируют утрату подобия между абсолютно-будущим и абсолютно-прошлым, но в этой подмене то и другое выражено неопределенно, неясно и относительно. Абсолютно-будущее в виде намека присутствует в развитии живых организмов. Это происходит целенаправленно с помощью изменчивости и наследственности, если осторожно применять эволюционные понятия. Не вдаваясь в споры об этом явлении филогенеза, нельзя не заметить, что, во всяком случае, лестница совершенства живых существ от микроба до человека сама за себя говорит, то есть должна оставить какой-то след во времени. Развитие присутствует всюду, в шести днях творения, в многообразии животного мира, в истории церкви, в формировании галактик, в научном прогрессе и в развитии личности. Если целесообразность отражена в абсолютно будущем, то для вышнего промысла план совершенства, который должен осуществиться, уже реализован и все этапы эволюции и вообще всякого развития пройдены, ведь вечность неделима и не имеет протяженности. Это значит, что в абсолютно прошлом эволюция уже произошла в провиденциальном пространстве. Абсолютно-прошлое следует из астрофизики. “На одном конце времени Вселенная была очень ровной”, и мы видим здесь ее физически неповторимое прошлое. “В противоположность этому Вселенная может быть совсем негладкой и хаотической на другом конце. Это могло бы объяснить наблюдаемое направление времени» [181]. Привкус прошлого и будущего в настоящем перемешаны, как два постоянных и противоположных действия. “В период сжатия условия неблагоприятны для существования разумной жизни, которая могла бы задавать вопрос: Почему беспорядок возрастает в том же направлении времени, в котором расширяется Вселенная?” [182]. Антропный принцип отвечает в том смысле, что в этом есть также вина самого человечества: отходы производят хаос и иначе быть не может. Как эту смесь в чаше настоящего должен испить каждый из представителей человеческой расы, описано уже в книге Екклесиаста: “Всему свое время, и время всякой вещи под небом… время обнимать, и время уклоняться от объятий; Время искать, и время терять; время сберегать, и время бросать… время молчать и время говорить; Время любить, и время ненавидеть; время войне, и время миру” (Eккл 3:1,5-8). Этим круговоротом завуалированы начало и конец: “Все сделал Он прекрасным в свое время, и вложил мир в сердце их, хотя человек не может постигнуть дел, которые Бог делает, от начала до конца” (Еккл 3;11). Невозможно различить начало и конец в настоящем, которое лишь тень прошлого: “Что было, то и теперь есть, и что будет, то уже было; и Бог воззовет прошедшее” (Еккл 3:15). Характерный конец в этом мире - только еще предвестие суда и абсолютно-будущего: “Еще видел я под солнцем: место суда, а там беззаконие; место правды, а там неправда. И сказал я в сердце своем: ‘праведного и нечестивого будет судить Бог; потому что время для всякой вещи и суд над всяким делом его’” (Еккл 3:16-17). Нисхождение в прошлое и восхождение перемешаны в будущем, их соответствие неясно и тонет в хаосе: “Потому что участь сынов человеческих и участь животных - участь одна; как те умирают, так умирают и эти, и одно дыхание у всех, и нет у человека преимущества перед скотом; потому что все - суета! Все идет в одно место; все произошло из праха, и все возвратится в прах. Кто знает: дух сынов человеческих восходит ли вверх, и дух животных сходит ли вниз, в землю?” (Еккл 3:19-21). Это печальное изображение - лишь одна сторона медали. Два циферблата хронометрируют историю видов, которая будет продолжаться до конца мира. Одни вымирают, как мамонты, другие, согласно Апостолу ожидают откровения сынов божьих и достигнут такого совершенства, что по слову пророка: «и теленок, и молодой лев, и вол будет вместе, и малое дитя будет водить их. И корова будет пастись с медведицею, и детеныши их будут лежать вместе» (Иса. 11:6,7). Это таинственное завершение не столько отдельных особей, сколько видов: «и лев, как вол, будет есть солому» (Иса. 11:7). Однако, в личной судьбе так же присутствуют два отсчета времени: один от неопытности к знанию и святости, другой от молодости к одряхлению. Экклесиаст намечает оба указателя времени: «сердце мудрого знает и время и устав… а человеку великое зло от того, что он не знает, что будет, и как это будет, кто скажет ему? » (Эккл. 8:5-7). |
|
|
4. Само-подобие. Во все свое время жизни с начала до конца всякая тварь остается сама собой, пусть даже сильно изменившейся. Творение должно быть тождественно себе, несмотря на большие перемены. Его период жизни в таинственном смысле не делим, это его век. Если бы психология знала что-нибудь о душе, она бы начала с того, что душа неделима во времени то и другое перемешано. Когда же бытие и небытие отчетливо различимы, то время останавливается. Именно поэтому можно сказать, что и начало и конец физически неопределимы во времени, ведь они должны существовать в небытии, будучи началом бытия. Нулевые зарубки на двух противоположных циферблатах невидимы. Трудность не только в том, когда душа появляется в теле и когда она его покидает, но и в том, когда зарождается тело и когда оно исчезает. Где начинается начало? В науке этот вопрос уже обсуждался в связи с теоретическими трудностями, если не сказать конфузами. Естествоиспытатель сталкивается с этим, когда ему приходится изучать явление на разных уровнях сложности: “На первый взгляд, идея существования новых уровней дает мало информации. Отчасти, это потому, что параллельное направлением в науке шло по пути редукционизма. Ученые разлагали предмет на части и смотрели на каждую из них в отдельности. Если они хотели проверить взаимодействие атомных частиц, то собирали две или три вместе. Это достаточно сложно. Действие само-подобия, однако, начинается на уровнях сложности в огромной степени большей. Это предмет видения целого” [183] Шаг за шагом, создавая лестницу сложности, наука начинает понимать, что само-подобие не вмещается в пространственные и временные понятия, что оно не удерживается в скорлупе естественных явлений. Здесь бритва Оккама - философский принцип науки, обрезающий лишние сущности - должна повернуть острие против себя. Самодовлеющее само-подобие неуловимо и неудобно для научного анализа: “Но само-подобие было выхолощено как научный принцип, из лучших побуждений. Мужские клетки не похожи на человечество в уменьшенном виде - и процесс развития в онтогенезе гораздо более интересен, чем просто увеличение. В прежнем смысле само-подобие, как организующий принцип, следует из ограниченного человеческого опыта в отношении уровней сложности. Как еще вообразишь очень большое и очень малое, очень быстрое и очень медленное, если не как расширение известного?” [184]. Лестница сложности, как и совершенств, опирается обоими концами на небытие - там, где нет времени. Там приборы не работают. Поэтому и длительность жизни строго не определима. Правда, биология это понимает в том смысле, что конец неодинаково регистрируется на разных уровнях реальности: психологическом, физиологическом, молекулярном. И все же, рано или поздно, он наступает, и здесь нет физической относительности, релятивизм испаряется. Самое реальное начало и реальный конец один - небытие. Конец света для каждого тот же самый, как и возникновение. Продолжительность жизни для небытия не играет роли. Бабочка однодневка или ворон, проживший триста лет, Вселенная, существующая полмиллиарда веков, или элементарная частица, просуществовавшая миллиардные доли секунды были и их нет. Таков материальный мир, каким мы его наблюдаем. Всякое начало и конец в нем мы можем привести к двум точкам A и Ω, так что формула духовной жизни сила Моя совершается в немощи (2Кор 12:9) имеет своеобразное толкование в природе. Можно это сделать чисто математически, подровняв периоды жизни с помощью коэффициентов, то есть чисел, на которые надо умножить отрезки времени, чтобы они совпали с длительностью существования Вселенной. Время будет растягиваться или сжиматься, что, конечно, своеобразно в ощущении жизни. Эти коэффициенты мало что проясняют, но они напоминают, что жизнь бесценна, как бы коротка она ни была. Хотя в точных науках нет какой-либо эмоциональной или иной окраски времени коэффициенты сравнения позволяют формализовать своеобразную проблему: можно определить скорость автомобиля или ракеты, но как быстро движется «теперь»? Это вопрос, на который физики не имеют ответа [185]. Смысл физического времени в том, что оно перестает существовать, и мы напряженно всматриваемся туда, где его нет, и как бы спрашиваем, каким оно будет, когда его не будет? И Ангел, которого я видел стоящим на море и на земле, поднял руку свою к небу и клялся Живущим во веки веков, Который сотворил небо и все, что на нем, землю и все, что на ней, и море и все, что в нем, что времени уже не будет (Откр 10:5-6). В материализованном космосе, по-видимому, нет физических признаков запредельного бытия, которые регистрируются приборами с научной достоверностью. Дело в том, что сами истоки науки находятся за ее пределами. Углубляясь в область сверх-достоверности, мы не пренебрегаем и научными доводами, но в первую очередь мы рассчитываем на откровение. Его факты имеют необыкновенную повторяемость. Они - достояние самого впечатляющего опыта, достояние веры по изъяснению апостола Павла “Вера же есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом” (Евр 11:1). |
|
|
5. Расщепление времени. Какими часами измерялось первозданное бытие? Проникая в провиденциальный мир, пророк сталкивается с двойственностью нашего положения. Образ показывает себя разными гранями. С одной стороны ясность и сила пророческих прозрений действует в каком-то неопределенном времени в разные века и эпохи. С другой стороны, когда действие явлено в нашем времени, их четкость размыта в ходе событий. Кристалл потерял прозрачность: свобода выбора, на котором остановился Адам, чревата некой неполнотой. Свобода воли своеобразно выглядит в современной физике, где естествоиспытатель может выбирать представление, в котором он хочет видеть свойства микромира. Однако чем точнее одно физическое представление, тем менее определенно другое. Материя предстает то в виде отдельных частиц, то в виде волн. Трудность уже не в точности измерений, а в двух разных представлениях. Весьма совершенный математический аппарат, описывающий природу этого явления, а также фундаментальные теоремы, исключают скрытые параметры, то есть, всякие надежды на детерминизм - абсолютное причинное описание с любой требуемой точностью. Сам принцип поэтому носит название неопределенности и задан мировой константой, вычисляемой с необыкновенной точностью. Многие известные ученые боролись с этим законом, некоторые так и не признали его. Однако это нисколько не изменило сути дела и физика элементарных частиц продолжает развиваться. В ней время подчиняется всеобщему закону: чем точнее измерена энергия, тем неопределеннее время измерения. В библейское космогонии зарождение времени представлено дискретно-символично семью днями творения, связывающими события наследственной преемственностью. Первые шесть дней были антропоцентричными, то есть направлены на создание человеческого существа. Последний день дополняет их теоцентрично, то есть богостремительно, он направлен к состояниям божественного свойства. Адам пожелал собственную ось времени, которое оказалось извилистым как змей-искуситель, оно измеряется по циферблату проб и ошибок. В природе появлялись чудовищные существа вроде динозавров и вымирали без исторических последствий. Смесь эволюции и деградации это результат расщепления времени, которое следует лишь шестодневу, то есть, антропоцентрично выпало из полноты времен, определенной нескончаемым седьмым днем покоя. Но семидневный признак сохраняется в расщепленном виде. Мгновение и вечность - две стороны явления: хотя и вечность и мгновение не имеет длительности, но порождают протяженность времени. Августин Иппонийский в нескольких книгах рассуждает о том, как Бог "произвел все твари в первом творении" [186], почив от дел, а затем заботился лишь о том, чтобы все это "производилось уже в течение времени" [187]. Первое творение происходило в уме Бога мгновенно и разом "он сотворил то, что знал, и знал то, что еще не было сотворено" [188]. Эти психологические аналогии, характерные для Августина, далеки от расщепления, которое возникает из непреодолимой неопределенности и в свою очередь ее же порождает. Она закрывает путь к познанию того, что Бог "планирует", что он "думает" и что "происходит" в Нем Самом. Пути Господни неисповедимы. В том, что книга Бытия два раза подряд излагает историю сотворения мира, можно подметить расщепление времени. В первом рассказе оно более теоцентрично, чем во втором. Для обычного времени богостремительность не характерна. Расщепление антропного признака в грехопадении это его направленность на человека. С точки зрения космогонии квант времени это реликт того расщепления, в результате которого возникает наше физическое время, в свою очередь расщепляемое на кванты. Секрет в том, как его непрерывное течение можно разбить на последовательность частей, которые остались носителями дискретности, и таким образом, древнего эффекта расщепления. Наш временный мир имеет серьезное отличие от первозданного мира, в котором не было смерти, потому что Бог ее не творил. Чтобы представить происхождение нашего мира в истинах откровения, а также на основе современной науки, мы ввели понятие расщепления времени вместе с известными понятиями полноты и хаоса. Это позволяет по-особому рассмотреть космические последствия грехопадения, а также исполнение пророчеств в Священной Истории. Наследственная связь прошлого и будущего расщеплена двумя представлениями. В одном из них господствует время, другое содержит полноту времен. Полнота восстанавливается в день восьмой: «Почему же Дух Святый не поставил в счет осьмого дня вместе с седмию? Потому, что несообразно было ставить в счет и его вместе с седмию, которые, круговращаясь, производят столько и столько недель, месяцев и годов; но надлежало осьмой день поставить вне седми, так как он не имеет круговращения» [189]. Симеон Новый Богослов объясняет этим появление рая в восьмой день. Поскольку речь идет о полноте времен, мы имеем дело с неопределенностью, которая возникает при расщеплении времени. Рай утраченный и рай грядущий противостоят в настоящем как прошлое и будущее. Этого бы не было, если бы настоящее не выродилось в точку. Павел Флоренский на вопрос о времени отвечает весьма многозначительно, имея ввиду обращенность к вечному критерию времени, то есть к самой Вечности. Она-то и дает объясняющую силу суждениям о времени: ”Сверхвременный, для Которого Время дано всеми своими моментами, как единое теперь, не творит мира во Времени; но для мира, для твари, живущей во времени, миро-творение необходимо приурочивается к определенным временам и срокам. Спрашивается: Почему именно к этим временам и срокам, а не к каким-либо иным? - Этот вопрос, полагаю, основан на недоразумении, и именно на смешении Времени космического со временем в отвлечении" [190]. И далее он раскрывает двойственное содержание космического времени: “Соответствие моментов Времени и явлений происходит в силу внутреннего сродства каждого данного явления” [191]. Ответ многозначен по своей сверхотносительности или сверхсубъективности: “ведь нельзя сказать, что дается сперва, что - после в вечном бытии переживаемого: там - все едино; психологически же одно выступает ранее, другое - позже, в зависимости от многих личных условий. Мне трудно решить за другого, какую последовательность ему будет легче обозревать” [192]. В пространство Минковского время входит геометрически, как четвертая координата. Для сторонников динамичного понятия времени это означает "фатальный детерминизм" [193], будущее как бы нарисовано на физической карте событий. Предопределенной неизбежности противопоставляется активное время, которое имеет тенденцию к уменьшению энтропии, то есть беспорядка, оно распределено с плотностью неравномерной в пространстве. Сторонник динамичного времени, видимо, должен проверить это на себе: "температура в карцере держалась около нуля градусов. Туда заталкивали в нижнем белье без носков; из еды выдавали только кусок хлеба и кружку горячей воды в сутки... Он молился, и с того момента почувствовал внутреннее тепло, благодаря чему он выдержал пять или даже шесть мучительных суток... как естествоиспытатель, он решил, что такое, по-видимому, может произойти и с неживым телом в недрах неорганической материи. Тогда и зародилась мысль о всеобъемлющем источнике тепла" [194]. Введение временноподобных размерностей, возможно содействует открытию новых закономерностей, например во всеобщей теории материи, в описании спектра масс. В синергетике также затронуто понятие второго времени благодаря Илье Пригожину [195], однако остается вопрос, имеет ли смысл это понятие, кроме теоретических нужд физики. |
|
|
6. Генетический код времени. Чтобы соизмерить то, что существует, с тем, что за ним, можно ввести своеобразную матрицы, задающую смысл времени, как такового. Этот смысл не однозначен, его признак расщеплен в двух мирах, но генетический код воспроизводится. По аналогии двойственность, характеризуемая мнимым временем в космологии или дополнительными представлениями в атомной физике, имплицитно заложена в понятии неделимого промежутка, самотождественного в строгом смысле слова: квант это камень преткновения, в нем время и континуально, и дискретно. Расщепление времени, наследуемое в судьбах мира и человека, передается генами четырех положений. Ключевой смысл времени нанесен на скрижали таинственного пролога к евангелию Иоанна Богослова: 1) Время измеряет неполноту нашего мира. Мы существуем в двух мирах. “И свет во тьме светит, и тьма не объяла его” (Иоан 1:5). 2) Неполнота расщепляет время, она покрывается в ином мире. “Идущий за мной стал впереди меня, потому что был прежде меня” (Иоан1:15). 3) Хаос скрывает недостаток полноты; однако пространство нашего мира, замутненное хаосом, прозрачно в пространстве полноты. “И Слово стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины и мы видели славу Его” (Иоан 1:14). 4) Полнота времен рассеивает хаос, она проявлена в пространстве нашей воли по мере ее пересечения с Волей предопределяющей. “И от полноты Его все мы приняли и благодать на благодать” (Иоан 1:16). Свет наполняет первозданный мир. Этой полноты недостает нашей увядающей Вселенной, но Он проникает в нашу жизнь, чтобы сделать нас причастниками иной судьбы. Он светит во мраке нашего мира, который кажется темным пятном на необъятном солнце (1).
Предрассветный туман размывает границы времени, и обоюдоострое слово пророчеств сглаживается в притчах, никто не знает дату конца и откуда ветерок налетает и куда удаляется. Оно не испепеляет и не ослепляет грешников, но переходя из собственного вечного состояния в наше временное, преломляет свои лучи через призму расщепленного времени. То, что было «прежде», становится «после», и Ветхий деньми является Младенцем. Неопределенность времени прикрывает его расщепление и его безвремение (2).
Скользящие косые лучи солнечного восхода освещают землю. Хаос рассеивает прямые лучи, оставляя свечение, которое пронизывает сумрак, и мы видим Младенца в пещере, в яслях для скота и пеленах. Расщепленная вечность, Неизреченное Слово, облеченное плотью распинается в безвремении Вселенной. Без этого света корабль миропорядка, плавающий по воде [198], от которой «вещь впервые приходит в бытие и в которой окончательно распадается» [199], как думал в древности Фалес Милетский, не устойчив в туманах истории, он утопает в хаосе. Эту особенность русский мыслитель Е. Трубецкой подметил в греческом космизме: «Греческая религиозность – беспорядочное множество борющихся между собою сил, не связанных единством общего смысла» [200]. В хаосе нашего мира мы видим крест, он свидетельствует о расщеплении времени в прошлом, на нем распяты наши грехи (3).
«Иное дело, если в скрещении своих линий жизнь достигает своей полноты, своего вечного, прекрасного, не умирающего смысла. Тогда крест становится символом этой высшей победы. В доступной нашему наблюдению действительности крест приводит к смерти» [202]. Крест, однако, свидетельствует также и о пресечении времени в будущем, о встрече с вечностью и о свершении времен. Непреступный свет покрыт облаком, чтобы войти в хаос нашего мира. Он обновляет в нас образ и подобие, сопредельные цветущему раю. Щедрое Солнце изливает благодать на праведных и грешных, рассеивая хаос (4).
Генетическая матрица описывает расщепление признака времени. Здесь заложено само-подобие истории, а воплощается она в фенотипах времени, то есть, в веках и эпохах. Соответственно, как устроен первозданный мир и наш космос, зависит от того, как они произошли. С первой строки Библии в нем заложена полнота времен: В начале сотворил Бог небо и землю (Быт 1:1). Подобие прошлого и настоящего, то есть неба и земли в полноте времен: в начале сотворил Бог вечность и время. Будущее запечатано или зашифровано в блаженствах Нового Завета: Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю (Матф 5:5). Полнота мира в человеке: И сотворил Бог человека по образу Своему (Быт 1:27). Поэтому и всяческая неполнота выражена змеиной лестью: И сказал змей жене: нет, не умрете…вы будете как боги (Быт 3:4,5). Ведь Адам и Ева были сотворены бессмертными, то есть богами. Четырех-частное расщепление временного признака наследуется с момента зарождения истории, историческое многообразие образуется от следующего генотипа: 1) Время измеряет неполноту: умножу скорбь твою в беременности твоей…и к мужу твоему влечение твое…Адаму же сказал…со скорбью будешь питаться от нея (от земли) во вся дни жизни твоей… В поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят (Быт. 3:16,17,19). Земля под проклятием и скорбь это следствие неполноты. 2) Неполнота расщепляет время: проклята земля за тебя…ибо прах ты и в прах возвратишься (Быт. 3:17, 19). Это счисление исходит из прошлого, оно отпадает от того, которое направлено в будущее, в котором человек плодится и обладает землею. 3) Хаос отражает неполноту: И сказал Господь Бог змею…ты будешь ходить на чреве твоем, и будешь есть прах во вся дни жизни твоей; и вражду положу между тобою, и женою, и между семенем твоим и между семенем ея (Быт. 3:14, 15). От тепловой смерти в замкнутом мире предостерегает обращение к Лаодикийской церкви: ты ни холоден, ни горяч; о, если бы ты был холоден, или горяч! (Отк 3;15). 4) Полнота рассеивает хаос: Изгнал Адама, и поставил на востоке у сада Эдемского херувима…чтобы охранять путь к древу жизни (Быт. 3:2,4). Таким образом Рай проветривается от хаотического застоя, который вызван дьявольским “самообожествлением”. Идею генетики о продолжении вида можно довести до космических масштабов, так как время представляет собой расщепленный признак. Он закодированн в пространстве нашей Вселенной и мира пренебесного. Как окраска животного переходит из поколения в поколение, так и время наследуется веками. Оно теряет свою окраску в безвремении, как рецессивный признак. Полнота времен осуществляется только во веки веков. Следы расщепление времени и космической генетики можно видеть в древних мифах. Основатель древнегреческой поэзии ставит в начало теогонии мифологему времени Хронос, который раздваивается, порождая Эфир и Хаос [204]. Эти два сына продолжают род, и от них происходит многообразие мира. В древне-персидской теургии, то есть, происхождении богов, время выступает в роли родоначальника. Зурван - время - сотворил доброго бога Ахуру Мазду и злого Аримана, который, конечно же, был виновником хаоса. Полнота это тоже одно из ключевых понятий античности, ею озабочены многие от досократиков до неоплатоников. Таким образом, и античная диалектика имеет свой генофонд в древних мифологемах, благодаря всегда злободневному интересу к природе времени. Наука также исподволь усваивает идею хаоса и временной матрицы. «Теплохладность» равнозначна тепловой смерти, то есть хаосу, который неизбежен в любой замкнутой системе. Ангел Лаодикийской церкви в откровении апостола Иоанна Богослова говорит: я богат, разбогател и ни в чем не имею нужды (Отк. 3:17). Он удаляется от Бога, Который говорит ему: Но, как ты тепл, а не горяч и ни холоден, то извергну тебя из уст моих (Отк. 13:6). Эти слова могут быть эпиграфом к теплофизике. Таким образом второй закон термодинамики следует из грехопадения, которое чревато изолированностью от всещедрого Бога, наполняющего всех и вся жизненной энергией, что возможно только в незамкнутой системе, которая соответственно открыта полноте, то есть, другим мирам, дополняющим ее. Этот всеобщий закон следует из начального положения, когда было нарушено подобие абсолютно-прошлого и абсолютно-будущего. Несимметричность в космологии и термодинамическая необратимость имеют одного общего предка [205]. Нелинейность, нелокальность, неконтинуальность, и неопределенность в строительных элементах материи это апофатизм наблюдений, возведенный нарушением изначальной симметрии, которая восстанавливается временной матрицей, имплицитно заложенной в основание карпускулярно-волнового дулизма и двух процессах – эволюционном и измерительном. Так физические и биологические модели соприкасаются с символами откровения в общей тематике. Научная апологетика содействует прояснению того, что занимает богословские умы на протяжении тысячелетий. С другой стороны истины откровения уберегают эпистемологию - теорию научного познания - от предрассудков, в частности, дарвинизма и креационизма. |
|
|
7. Судьбоносное время.Чувство времени в Новом Завете глубоко эсхатологично, оно проникнуто ожиданием конца света, потому что нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас (Рим. 8:18). Это состояние выходит за пределы психологии, оно коренится в самой природе, ибо тварь с надеждою ожидает откровения сынов Божиих (Рим. 8:19). Временное существование есть следствие неполноты и поэтому вся тварь совокупно стенает и мучится доныне (Рим. 8:22), оно заканчивается свершением времен, то есть, полнотою и совершенством: мы отчасти знаем и отчасти пророчествуем; когда же настанет совершенное, тогда то, что от части, прекратится (1Кор. 13:9-10). Целенаправленность времени в святоотеческом предании следует всеблагому промыслу, который содействует спасению человека, но не принуждает его, и потому не несет ответственности за зло, совершенное людьми: В искушении никто не говори: Бог меня искушает; потому что Бог не искушается злом и Сам не искушает (Иак 1:13). Круговращение времени фатально для Вселенной, этот астрологический детерминизм характерен для большинства религий. Греческий философ обязан следовать этой неизбежности, поскольку рок был верховным правителем в античном мире. Проповедь Иоанна Богослова, что Бог есть любовь, разрывает кольцо фатума, предоставляя человеку свободу, залог которой в долготерпении Всевышнего. Матрица времени придает смысл также гражданской истории, который укоренился в европейской культуре вместе с христианством: мир создан однажды и Боговоплощение утверждает в истории целесообразность. Страшный Суд подводит итог всему историческому периоду и каждой личной жизни в отдельности. Для отцов церкви время судьбоносно и целенаправленно оно открыто ввиду того, что имеет тварное начало и эсхатологическое завершение, где явно проступают свойства вечности. Начало времени это еще не время, как «начало дома еще не дом», по словам Василия Великого. Свертка прошлого это «даже не самомалейшая часть времени» [206], это срастворение с вечностью, предел соприкосновения с нею, он вне длительности, как и свертка будущего. Это изначальная полнота, и, следуя, генетике времени, шестью днями измерен дальнейший путь к совершенству, порученный Адаму, чтобы он вел тварь к Творцу, Который «поселил его в саду Едемском, чтобы возделывать его» (Быт. 2:15). Поэтому можно сказать: «вначале сотвори Бог вечность и время». Время есть часть творения и поэтому упраздняется в конце мира, с которым вместе преобразуется. Это четвертый уровень временной матрицы, на котором, полнота рассеивает хаос и все космические нестроения. Григорий Нисский объясняет конечность и направленность замыслом, в котором предусмотрено «соразмерное устроению человеков время, чтобы появлению определенного числа душ соответствовало и продолжение времен, когда прекратится в нем распространение человеческого рода. А когда кончится сей способ рождения людей, тогда кончится и время» [207]. Александрийские отцы и Василий Великий [208] объясняли в символике восьмого дня последний предел; явление вечности таинственно прообразуется воскресеньем, как восьмым днем после субботы, совпадая с первым днем новой недели, как началом творения. Максим Исповедник говорит о днях, последовавших творению, что «седьмой - ограничивает творение, восьмой - обнаруживает устроение того, что выше природы и времени» [209]. Таких мгновений нет в самом течении времени, поскольку прошлое непрерывно переходит в будущее, а настоящее размыто и не может быть предельной точкой, как показал блаженный Августин [210]. Это расщепление генетического признака времени. Восьмерица символизирует признак в его полноте, что остроумно отражено в начертании цифры. Знак бесконечности это не круг или «0», который символизирует скорее замкнутое время - фатально циклическое, а «8», означающий открытое время. Любопытно, что эта герменевтика может апеллировать не только к мистической интуиции, но и к строго логическому обоснованию. Так на примере физических моделей, анализируемых в энциклопедической работе о пространстве и времени, ее автор, Грюнбаум мог бы охарактеризовать жесткость астрологического детерминизма, то есть циклический фатализм, если бы продолжил в эту область свои выводы: «Могут спросить, почему мы предполагаем, что структура замкнутого времени должна быть такой, как структура окружности без узлов, а не такой, которая представлена самоперекрещивающейся замкнутой линией наподобие цифры 8. Дело в том, что система наших моделей замкнутого времени является детерминстичнской, так что направление фазы кривой, представляющей конечную (замкнутую) механическую или какую-либо другую детерминистическую систему, однозначно определяется любой из его фазовых точек. Наша характеристика замкнутого времени применима не только к совершенно неинтересной модели мира, где одна-единственная частица движется в плоскости по круговой траектории, но и к космосу, общие состояния которого являются не элементарными событиями, а большим классами, из множества совпадающих генетически тождественных объектов» [211]. Ориген [212] отождествлял первые слова «В начале» из книге Бытия и из Откровения апостола Иоанна, что значило для него сотворение вечности в самом Боге. В святоотеческом предании начало творения и Бог Слово «в начале» несопоставимы по природе. Максим Исповедник [213] показывает, что вечность сотворена так же как и время, и согласно Дионисию Ареопагиту, Бог "существовал прежде вечности и времени" [214]. Эта вечность в отличие от нетварной божественной воплощена в эонах [215], в которых существует ангельский мир. Крещение это начало новой жизни, направляющее стрелу времени за границу земного бытия согласно временной матрице. Будущий век наследует настоящему уже в генотипе крещения. Биологическая смерть, разлучающая душу и тело, продлится до общего воскресения, причем тело «продолжает свое существование в тлении, как семя в земле, в ожидании вторичного соединения с душею» [216], говорит святитель Игнатий (Брянчанинов).
|
|
|
