Их страданиями очистится Русь.  Жизнеописания новомучеников Российских.

Блаженны милостивые

Протоиерей Николай Бежаницкий

О дедушке я знала только то, что он был очень добр, мягок характером, любил свою семью и был искренно верующим священником. Дом был гостеприимным. Живой и энергичный характер бабушки дополнял мягкость и терпимость дедушки.

Бабушка была ярой поборницей женской самостоятельности и хотела, чтобы ее дочери получили то, чего не смогла получить она, - высшее образование и материальную независимость. И тетя Зина, и мама - очень любившие своих родителей - унаследовали от них и их доброту, и свободомыслие, и любовь к людям. Желанием и старанием родителей, обе получили высшее образование: тетя Зина - педагогическое, окончив в Петербурге Бестужевские курсы, а мама медицинское, окончив в 1913 году медицинский факультет Тартуского Университета. Обе прожили совершенно независимо свою жизнь, максимально npименив полученные знания и свое душевное богатство на служение людям. Сейчас, в материалистический век, эти слова кажутся анахронизмом. Подавляющее большинство думает только о себе и своем заработке, хорошо, если заботятся о собственных детях.

Но, к счастью, в разные времена мироощущение людей не одинаково. И в конце XIX, и в начале XX века думающие и чувствующие люди рвались служить человеку, приносить пользу, забывая о себе и ощущая чужое страданье острее и больше, чем свое.

Мне было 8 лет, когда в конце 19-го года - шедшее десять месяцев через всю вздыбленную Россию - до нас в Кисловодске добралось страшное письмо тети Зины, сообщавшее о гибели дедушки. Он был среди граждан города, взятых, как заложники, и расстрелянных 14 января 1919 года отступавшими красными. Это называлось - оправданный террор!

Благодаря милой и доброй Марте Германовне Клемент и милому моему сердцу троюродному племяннику - Александру Дормидонтову, снабжавшему меня материалами о дедушке, - я знаю теперь о Николае Степановиче Бежаницком гораздо больше.

Я пользуюсь этим фактическим материалом.

В Рижских Епархиальных Ведомостях № 17 от 1 сентября 1892 г. помещен некролог о моем прадедушке:

"Священник Стефан Ананьевич Бежаницкий. 21 июля, после продолжительной и тяжкой болезни, скончался один из старейших иереев Рижской Епархии священник Стефан Ананьевич Бежаницкий. Почивший пастырь церкви, по окончании курса в Псковской Духовной Семинарии, в 1846 году рукоположен был в священника в Оллустферской церкви и затем последовательно проходил свое служение в Нейенгофской Покровской церкви, в Зонтагской Висильевской, в Кастолецкой, Геймадрской, Тугаланской и Михаэльской. Во всех местах своего служения он был не только ревностным проповедником веры православной, но заботился о просвещении и даже о материальных нуждах прихожан.

(Далее идет перечисление благодарностей: за упорядочение приходской школы, за попечение о бедных, говорится о том, что почивший был депутатом при принятии документов и денежных сумм по Аренсбургскому благочинию, членом строительного комитета (по постройке церковных зданий), депутатом и увещевателем по делам церковным, сотрудником журнала "Учитель благочестия").

Погребение почившего состоялось в воскресение 26 июля. После литургии, совершенной соборне семью иереями при пении местного церковного хора, вышли на отпевание десять священников, из которых пятеро были сыновья покойного и два зятя его. Перед отпеванием Мурровский священник П.Нездачин говорил проповедь. (...) Перед самым прощанием весьма прочувствованную речь произнес священник о.Васильков...

Народу, как на литургии, так и на отпевании, было множество; прощание прихожан со своим бывшим духовным отцом продолжалось около часу; было немало лиц и из соседних приходов. Гроб вынесли на руках из церкви священники-сыновья почившего, затем, обойдя вокруг церкви, передали его прихожанам. На двухверстном пути между церковью и кладбищем совершено несколько литий.

Покойный умер на 71 году жизни. Прими, Боже, дух его с миром".

У Стефана Ананьевича было три дочери - Анна Знаменская, Вера Лузик и Агния Муравейская. И пять сыновей - Виктор, Владимир, Александр, Николай и Василий.

Когда-то у нас была фотография, на которой были все пять братьев-священников. В 40-ом году мама носила ее с собой в портфеле и, улыбаясь, показывала, говоря: "Мое социальное происхождение".

Николай Степанович Бежаницкий родился 14 декабря 1859 года. Окончил Рижскую Духовную Семинарию. Мне запомнился рассказ о том, как ездили во время зимних каникул домой и на ученье - тулуп был один! В нем один из братьев сидел в санях, а второй налегке бежал рядом. Потом менялись. И так до Риги!!

Женился 16 января 1883 года на дочери священника Иоанна Казаринова - Марии Ивановне Казариновой (родившейся в Ярославле 3 октября 1860 года). Она рано потеряла мать и воспитывала своего маленького брата. Бабушка рассказывала мне, что дедушка просил о.Иоанна выдать дочь замуж за него, не видев даже дочь. Мужчины сразу подружились, а молодые, увидев наконец друг друга, - понравились друг другу.

В короткий период до свадьбы было устроено катанье на санях. Из-за сугробов как-то не заметили откоса, и сани стали скользить вниз. Дедушка удержал, подставив свое колено, и лошадь вытянула сани на дорогу. С тех пор ему нельзя было становиться на колени - соскакивала коленная чашечка. В алтаре, искренно переживая богослужение, он забывал об этом, опускало на колени - и не мог встать. Церковный сторож всегда сторожил своего батюшку и помогал подняться.

Был священником в Перновском уезде, затем в Выру, в Вильянди и в Тарту - настоятелем Георгиевской церкви.

В 1932 году в Эстонии был издан сборник под названием "Красные годы" (Punased Aastad), содержащий воспоминания, документы о событиях 1905 года в Эстонии. Материалы опубликованы профессором Тартуского Университета, историком Хансом Круусом После 40-го года он был ректором университета. 46-м - президентом Академии Наук Эстонской ССР.

Март Таевере рассказывает:

"От чего зависело народное доверие и симпатия населения к местному священнику Николаю Бежаницкому, которого, как мученика, в 1919 году, 14 января в Тарту убили большевики - об этом маленький пример из времени полковника Маркова. В Олустверской волости были взяты четыре бунтовщика: молодой учитель русской начальной школы Александр Янсон, Яан Виллемс, Вяльяотса Ханс и кто-то из той же округи, имя которого я совершенно забыл. Последние три были лютеране. Их привезли в Вильянди. Для них была вырыта могила. Так как наступила ночь, то расстрел был отложен до утра. Адъютант полковника Маркова, неизвестно почему, сам от себя, просил священника Н.Бежаницкого и пастора немецкого прихода Миквица прийти причастить приговоренных к смерти. Старый отец Бежаницкий пешком пришел к заключенным, утешал их и плакал с ними несколько часов. А пастор Миквиц отказался, сказав, что бунтовщики должны нести заслуженное наказание (...). Священник Бежаницкий не только причастил приговоренного, но посреди ночи пошел и разбудил полковника Маркова, чтобы заступиться за заключенных. Полковник очень удивился, что духовное лицо вызвано причащать бунтовщиков, так как по закону таких людей расстреливают без этой милости. В результате смертный приговор изменили и обещали начать расследование.

Было приблизительно 4 часа утра, когда священник Бежаницкий пришел ко мне в квартиру. Он танцевал, плакал и смеялся - я думал, что он сошел с ума. Он сказал, что это был самый счастливый день в его жизни - он спас от смерти четырех невинных заключенных. Я понял его состояние.

Его популярность росла в глазах людей, потому что он действительно не делал разницы - был ли пострадавший лютеранин или православный, эстонец или все равно какой национальности.

Первый большой расстрел был для жителей Вильянди полной неожиданностью. Знали, что идут массовые аресты, но такого разрешения вопроса никто не ожидал, так как ни бунта, ни открытых выступлений в Вильянди ведь не было. Уже пост фактум узнали, что утром 9-го января на поле Вильяндиской мызы были расстреляны Сиверсом 13 человек. Так и осталось неизвестным - кто и за какую вину был убит. Велика была тревога в городе. Только священник Бежаницкий был себе верен - он пытался встретиться с Сиверсом. Но, несмотря на то, что он объехал на извозчике все гостиницы города и все семьи немецкого происхождения, - он Сиверса не нашел. "Герой" как сквозь землю провалился. Только после 11 января, когда были расстреляны еще 40 человек, стало известно, что Сиверс скрывался в Парковой гостинице и угрожал смертью тому, кто выдаст Бежаницкому его местонахождение. ...За расстрелами последовало избиение розгами, сразу в трех местах: во дворе тюрьмы, во дворе корчмы и в городской школе!

...Крик раздавался по всему городу. ...Скрывавшийся в моей квартире Иохан Сапас - впоследствии адвокат в Таллине - очень волновался, "слыша крики и видя разгуливавшего во дворе городового. Сапас был учителем тухаланской школы. Держал когда-то речь в клубе против помещиков. В сочельник хотели его арестовать. Конные стражники окружили дом. В это время он был в бане. Едва одевшись, он бежал. Пустился прямиком на Вильянди - 25 верст! Ночью достиг моей двери. Около месяца жил у меня. Священник Бежаницкий жил на втором этаже. Оттуда получал Сапас еду и, от дочери Бежаницкого, книги для чтения. Она была петербургская курсистка (теперь инспектор таллинской русской гимназии). Так как в городе Сапасу было опасно оставаться - переодели его дамой и Суйслепский священник Энтсон отвез его к себе в деревню. Когда страшные времена прошли, священник Бежаницкий устроил так в местной полиции, что Сапас смог вернуться обратно в Тухаланде. Бежаницкий объяснил, что Сапас с его разрешения ездил во Псков лечить свои глаза.

...Вообще надо сказать, что русское духовенство (исключая В.Инка) и некоторые лютеранские пасторы из эстонцев - как, например, В. Реймани и Г. Розенберг оказывали хорошее, смягчающее влияние в дни репрессий карательного отряда.

Этим и объясняется, что от округа Вильянди Рига послала на выборы первой русской Думы (в качестве выборщиков) - священника Бежаницкого и пастора Реймана".

Есть материал о прот. Н.Бежаницком в книге Мари Раамот "Мои воспоминания" (изд. "Лоодус", Тарту, 1937).

"...Тюрьма в Вильянди была полна народу. Там были сельские жители, учителя и горожане. В той камере, где были Раамот и Лиганд, были и еще интеллигентные люди - всего 13 человек. Первым вывели из камеры молодого учителя министерской школы М.Кельдера. Он спасся от смерти благодаря заступничеству пастора Реймана.

До прибытия в Вильянди Раамота навестил священник Бежаницкий, свободомыслящий, достойный и уважаемый священник в Вильянди. Его убили большевики в подвале Кредитной кассы вместе с епископом Платоном. Дочери священника, две петербургские студентки, также свободомыслящие девушки, посылали заключенным книги и цветы.

Этой семье я очень многим обязана. Высшие чиновники в Вильянди, русские, были между собой хорошо знакомы и могли помочь, если захотят. В доме Бежаницкого я с ними познакомилась, что мне очень пригодилось.

... Доставала для мужчин книги для чтения, среди них все номера журнала "Былое"... Дочери священника тоже доставали такие же книги. В апреле у меня со старым священником было серьезное совещание. В результате было решено, какие я должна предпринимать шаги к освобождению мужа. Священник написал в Ригу епископу Агафангелу, описывая печальную судьбу моего мужа. Через некоторое время я сама поехала в Ригу.

...Попала к епископу во время его обычного приема. Рассказала, кто я, откуда приехала и почему. Епископ задумался, а потом сказал, что он об этом несчастье слышал, просил немного подождать. Скоро он вернулся с довольным выражением лица и письмом Бежаницкого в руке. ... Вернулась в Вильянди. Первый визит был к священнику. "Ну как? Расскажите все!" Рассказала ему точно все обстоятельства. Этот милый человек сиял от радости, что его советы дали такие обнадеживающие результаты. Через него я смогла информировать и своего мужа. Он даже сумел сделать так, что тайно отнес мое письмо Раамоту". Энергичная и смелая Мари Раамот на многих страницах описала свои хлопоты о спасении мужа. Я выбрала и перевела только некоторые отрывки, касающиеся дедушки. Его письмо к епископу очень помогло. Благодаря заступничеству епископа - и губернтатор принялся помогать. Дело Раамота пошло на обсуждение Рижского окружного суда. Там заочно его освободили. По маминым рассказам, дедушка тоже ездил в Ригу просить о прекращении карательных мер. C 1907 года дедушка был настоятелем Георгиевской церкви в Тарту. Приход был эстонский. Мама училась в университете. Время было неспокойное - все принималось близко к сердцу. Студентов было очень много. Дедушку звали "студенческий батюшка" - он охотно и бесплатно венчал студенческие пары, даже когда, по всей вероятности, у невесты в скором времени должны были начаться роды. Другие священники читали мораль, не хотели венчать.

В газете "Ревельское слово" от 20 января 1919 года (т.е. через шесть дней после расстрела дедушки) -была напечатана статья кн.С.Мансырева - "Н.С.Бежаницкий". Статья написана с чрезмерным пафосом, что неприятно, но подтверждает рассказ мамы о дедушке и Сиверсе и спасении 8 человек. Приведу ее в выдержках:

"...Еще одним хорошим, добрым человеком стало меньше: в числе зверски убитых в Юрьеве при сдаче его большевиками - мы находим имя протоиерея Николая Степановича Бежаницкого. ...

Он, бывший всю жизнь олицетворением любви и благодушия, он, положивший все силы свои на служение обездоленным и нищим, он, не покладая рук работавший в пользу просвещения, он, не обидевший никогда и никого, для всякого проступка находивший извинение, для всякого порока снисхождение: чем он мог провиниться? (...)

Припоминается мне, близко и хорошо знавшему покойного, один эпизод из его жизни. Это было в 1906 году. В Феллине (Вильянди) был начальником карательной экспедиции капитан фон Сиверс. Им было схвачено по первому указанию полицейских чинов свыше 50 человек из городских жителей, с точки зрения полицейской - нежелательных. (...) Казнь назначена в тот же день. Случайно узнав об этом, отец Бежаницкий бросился к Сиверсу и буквально лежал у него в ногах, обнимая их с плачем и вымаливая прощение осужденным. Его не хотели слушать, толкали ногой, ему самому грозили арестом и даже расстрелом - а он все продолжал умолять о снисхождении. Наконец добился своего - восемь человек было помиловано, но остальных 44 отстоять не удалось. Их расстреляли, и до последней минуты их жизни добрый человек был вместе с ними: утешал и ободрял приговоренных.

На следующий день после казни знакомые увидели о.Николая Бежаницкого наполовину поседевшим".

В этой же газете заметка полкового врача о священнике о.Сергии Флоринском: "Среди ужасающих известий из Везенберга имеется сообщение, что там расстрелян священник о.Сергий Флоринский... ...Как еврей, не могу не отметить той любви, которой он, добрый, отзывчивый, заслуженно пользовался у всех солдат и сослуживцев, без различия национальностей".

Я видела таллинскую газету от 4 января 1924 г., посвященную пятилетию гибели епископа Платона. Он был очень значительный человек - умный и образованный. В этой же газете был рассказ о дедушке, как он помогал с отъездом какой-то очень нуждавшейся многодетной семье и не только доставал им билеты, но и на вокзал пришел проводить, чтобы убедиться, что все благополучно. Рассказ назывался "Добрый батюшка".

Отец Николай Бежаницкий был убит вместе со священником Михаилом Блейве и епископом Платоном Ревельским.

Оба священника похоронены в Тарту, в Успенском соборе: о. Николай Бежаницкий в правом - Никольском - приделе, о. Михаил Блейве - в левом. Обе могилы оформлены одинаково: на стене мемориальная доска, на полу черная мраморная плита с позолоченным крестом.

Долгие годы каждое 14-ое января - после литургии в Успенском соборе - служилась торжественная панихида по погибшим. На середине храма стояли священники всех православных приходов города. Все они шли в крестном ходе, с хором, иконами и хоругвями - по направлению к подвалу Кредитной кассы. За церковной оградой к крестному ходу присоединялись представители еврейской общины и большое количество народа. На стене Кредитной кассы была мемориальная доска с именами погубленных, а в самом погребе часовня, сооруженная в 29 году.

Служилась короткая лития и пелась "Вечная память".

В 40-м году часовня была разрушена, доска снята, ни одним словом больше не вспоминались убитые. В Успенском соборе на мемориальных досках была выскоблена строчка - "мученически убиенный".