Познавший свои прегрешения имеет силу и над языком своим; а многоглаголивый еще не познал себя как должно.
      Любитель молчания приближается к Богу и, тайно с Ним беседуя, просвещается от Него.
      Молчание Иисусово постыдило Пилата; и безмолвие уст благочестивого мужа упраздняет тщеславие.
      Петр Апостол изрек слово, и потом плакася горько, забыв изречение Псалмопевца: рех сохраню пути моя, еже не согрешати ми языком моим (Пс. 38, 1): и слово другого мудрого мужа: "лучше пасть с высоты на землю, нежели от языка" (Сир. 20, 18).
      Но не хочу много писать о сем, хотя коварство страстей и побуждает меня к тому. Впрочем скажу, что я узнал некогда от одного человека, который беседовал со мною о молчании уст. Многоглаголание, сказал, рождается непременно от которой-нибудь из сих причин: или от худой и невоздержной жизни и привычки (ибо язык, будучи естественным членом сего тела, чему научится, того, по навыку, и требует); или, что наиболее бывает в подвизающихся, от тщеславия, а иногда и от многоядения. Посему часто бывает, что многие с некоторым насилием и изнеможением укрощая чрево, обуздывают вместе и язык и многословие.
      Кто возымел попечение об исходе из сей жизни, тот пресек многословие; и кто приобрел плач души, тот отвращается многоглаголания как огня.
      Возлюбивший безмолвие затворил уста свои; а кто любит выходить из келлии, тот бывает изгоним из нее страстию многоглаголания.
      Познавший благоухание огня, сходящего свыше, бегает многолюдных собраний, как пчела - дыма. Ибо как дым отгоняет пчелу, так и сему нетерпимо многолюдство.
      Не многие могут удержать воду без плотины; и еще менее таких, которые могут удерживать уста невоздержные.
      Небезопасно плавать в одежде, небезопасно и касаться богословия тому, кто имеет какую-нибудь страсть.