Толкование на шестую главу
(1) И бысть в лето, в неже умре Озиа царь, видех Господа. (6) И послан бысть ко мне един от Серафимов. От создания и сложения мира всегда к святым посылаются Божественные силы, которые исправляют недостатки естества человеческого. Посему и к Исаии послан Серафим, чтобы отъять и очистить его грехи. Но послан, когда Господь услышал, что Пророк оплакивает собственное свое окаянство и исповедует грех своих помыслов; ибо сказал: (5) О, окаянный аз, яко умилихся, яко человек сый и нечисты устне имый, посреде людий нечистыя устне имущих аз живу. Сие говорил и Павел: Окаянен аз человек! кто мя избавит от тела смерти сея? (Рим. 7, 24). И потом он же, как получивший Божию помощь, присовокупляет: Благодарю Бога моего Иисус Христом (там же, 25). Пророк же сказал: О, окаянный аз, когда прозорливым умом представил себе Царство Бога, седяща на престоле высоце и превознесенне и исполнившего славы Своей великий мир. Ибо, пока не представил в уме Бога, не говорил он: О, окаянный аз. И об Аврааме написано, что когда явился ему Бог, тогда сказал он: аз же есмь земля и пепел (Быт. 18, 27). Так и Моисей, быв наказан всей премудрости Египетстей (ср.: Деян. 7, 22), и, как вероятно, превосходя всех египтян дарованиями и смыслом, не сознавал себя худогласным и косноязычным (см.: Исх. 4, 10), а когда услышал говорящего с ним Бога, тогда почувствовал свое безгласие и косность языка.
И в руце своей имяше угль горящь, егоже клещами взят от олтаря, (7) и прикоснуся устнам моим. Объясняющий слова сии по-иудейски скажет, что, конечно, в каком-нибудь месте Иерусалима видимы были Господь, сидящий на престоле высоце и превознесенне, и Серафими, стоящие окрест Его, и что взятый с алтаря всесожжений огнь поднесен был Серафимом к устам Пророка для очищения устен его. Но мы, уверенные, что подзаконное есть образ и стень небесных (ср.: Евр. 8, 5), как домом называем всю совокупность мысленных и чувственных тварей, так престолом превознесенным - Божие над всеми начальство и владычество, Серафимами же - Премирные Силы. А если, как представляли себе иные, Серафимы суть два полушария неба, попеременно над землей видимые, потому что каждое из них для скорости движения, как бы некоторые крылья, употребляет шесть своих частей, то как было послано одно из них или как отделилось оно от другого, тогда как небо по природе своей неразрывно? Напротив того, это суть, как сказал я, Премирные Силы, по крайней высоте своей святости удостоенные ближайшего предстояния, и одна из таковых Сил приступила к Пророку. Ибо как сый над всеми Бог (Рим. 9, 5) не гнушается призирать с неба для попечения о человеках, так отдельные Силы не отрекаются от служения в благодеяние людям.
Итак, Серафимом угль взят от олтаря клещами. Заключай из сего, какой это олтарь и как он неприступен, когда и Серафим не дерзает прикоснуться к нему рукой, но клещами берет огонь в руку.
И взят угль горящь. Берет огонь в руку. Каков же этот огонь, который очищает грехи? Не однороден ли с тем огнем, о котором сказано: Той вы крестит Духом Святым и огнем (Мф. 3, 11)? Поскольку же горящий уголь есть огонь, оставшийся в веществе уже более грубом и землянистом (ибо, когда самый цвет пламени исчезнет, соединение огня с веществом грубым называется горящим углем), то, может быть, он означает пришествие Господне во плоти. Ибо сказано: Слово плоть бысть (Ин. 1, 14) - плоть, по принятии на себя озарения Божества, по телесности подлежащая чувствам, а по единению с Богом просветленная и светозарная. Но таковая плоть приняла на себя грехи мира и очистила беззакония наши; и ее-то гадательно представляет нам пророчество. Надав и Авиуд были пожжены, употребив огнь чуждь (ср.: Лев. 10, 1, 2), а Серафим из святого огня с мысленного алтаря истинных всеплодий берет горящий угль не своей рукой, но клещами. В доказательство же, что небесный огнь не сжигает, а очищает, взяв его в руку, подносит к устам. Однороден с сим огнем был огнь в купине, который, как видел Моисей, покрывал собой растение, но не сожигал купины. А клещи, может быть, означают настроенность, какую каждый, по мере освоения своего с добром, имеет к приятию подаваемых от Бога благ.
(8) И слышах глас Господа глаголюща: кого послю, и кто пойдет к людем сим? Моисея не спрашивает, но как уже готовому говорит: и ныне гряди, да послю тя к фараону царю Египетскому (Исх. 3, 10); а Исаии говорит: кого послю, и кто пойдет? Какая тому причина? Та, что там Моисей посылаем был на дело благое - благодетельствовать народу, а здесь предлежит служение в деле горестном. Посему Моисею дано повеление, а Исаии на волю предоставлено служение, потому что у нас, человеков, в обычае нести на себе добровольно нами избранное, хотя бы то было и трудно. Посему Господь хочет, чтобы Исаия добровольно принял на себя посольство. И хотя показал, что посольство нужно, однако же хочет, чтобы посылаемое лицо изъявило благорасположенность к служению по собственному усердию. Поэтому Моисей, призываемый к званию знаменитому - управлять народом великим, отрекается: кто есмь аз, яко да пойду к фараону царю Египетскому, и изведу народ из Египта? И еще: молюся Ти, Господи! недостаточен [1] есмь прежде вчерашняго и третияго дне, ниже отнележе начал еси глаголати рабу Твоему, и еще: молюся Ти, Господи, избери могуща иного, егоже послеши (ср.: Исх. 3, 11; 4, 10, 13). Исаия же, не слышав ничего подобного, но узнав одну необходимость посольства, добровольно себя предал и, по преизбытку любви, вступил в среду опасностей, не рассуждая об огорчениях, какие причинит ему народ. Но заметь точность и осмотрительность Пророка. Ибо на два предложения: кого послю, и кто пойдет? - дает один ответ: се, аз есмь, посли мя. Не присовокупил еще: "И я пойду", ибо принять посольство - от нас зависит, но быть подкреплену для шествия - зависит от Того, Кто дает благодать укрепляющего Бога. Посему что было в его произволении, то сказал: се, аз есмь, посли мя, а что было от благодати, то предоставил Господу. Он не дал обещания, что пойдет, потому что сознавал свою немощь. Слышит же глас Господень, хотя ничто не ударяло в телесный слух, потому что Бог напечатлевает волю Свою во владычественном души у тех, кому хочет открыть ее. Ибо в уме тех, у кого он не развлечен и чист, какой-то неизреченной силой составляются образы, как будто они слышат в себе изглашаемое слово Божие, хотя ни воздух не принимает, ни слух не передает сих образов. Ибо, как в книге, Бог написует волю Свою в душе Пророка; и о том, кто принял душой Божии мысли, говорится, что он слышит. Посему-то Пророк, сказав: се, аз есмь, посли мя, умолчал о последующем. Не сказал: "Я пойду", потому что такое обещание велико и выше его сил. Но чего не взял на себя, то даровал ему Господь, ибо сказал ему: иди и рцы людем сим (Ис. 6, 9). Впрочем, говоря: се, аз есмь, Пророк показывает уже в себе дерзновение: как причастный Сущаго дерзает включить себя в число сущих. И это сказал он по очищении уст его. А кто пребывает в беззакониях и не удостоен познать Сущаго, тот не может о себе свидетельствовать: се, аз есмь. Поскольку же положи Бог первее Апостолов [2], второе пророков (ср.: 1 Кор. 12, 28), то и Исаия приемлет сперва дарование Апостольства. Но и Моисей в числе Апостолов, ибо сказано: гряди, да послю тя к фараону царю Египетскому. И Иеремия слышит: ко всем, к нимже послю тя, пойдеши (Иер. 1, 7).
(9) И рече: иди и рцы людем сим: слухом услышите, и не уразумеете, и видяще узрите, и не увидите. (10) Одебеле бо сердце людий сих, и ушима своима тяжко слышаша, и очи свои смежиша, да не когда узрят очима и ушима услышат, и сердцем уразумеют и обратятся, и изцелю я. Сие изречение привел Лука в Деяниях (см.: Деян. 28, 26-27).
И послан бысть ко мне един от Серафимов. Что Серафим есть некоторая Премирная Сила, которая очищает беззакония и которой вверено служение, сие видно из написанного. Посему посылаются сии служебнии дуси к нам, хотящим наследовати спасение (ср.: Евр. 1, 14). Но они приходят посещать нас не по своей власти и воле. Ибо главная и сообразная с естеством цель их жизни - погружать взор свой в красоту Божию и непрестанно славить Бога. Обращение же с нами, человеками, и попечение о нас есть некоторое побочное для них дело. Посему сказано: послан бысть ко мне един от Серафимов. Кажется же, что Пророк, когда увидел занятие Серафимов, которые ничего иного не делают, а только славословят Святаго Бога, тогда пришел в сознание нечистоты уст своих, потому что он говорит человеческое и нередко оскверняет язык свой речами о мирской суете. Посему умилившись при сравнении себя с Серафимами, которые ничего не говорят, а только провозглашают святость Божества, между тем как сам он по большей части упражняет глас свой делами человеческими,- по тому самому говорит: О, окаянный аз, яко умилихся, яко человек сый и нечисты устне имый, посреде людий нечистыя устне имущих аз живу. Так и Моисей не сознавал до времени, что он худогласен и косноязычен (см.: Исх. 4, 10), хотя был наказан всей премудрости Египетстей и всех египтян превосходил дарованиями и смыслом; когда же услышал говорящего с ним Бога, тогда узнал свою немощь. И Авраам, когда явился ему Бог, назвал себя землею и пеплом. Подобно им и Исаия, когда увидел Седяща на престоле высоце и превознесенне, Славу, исполнившую весь дом мира, окрест Его Серафимов, с изумлением возносящих оный глас, тогда наименовал себя окаянным, тогда познал нечистоту уст своих, за что и удостоился очищения от Серафимов. Заметь же, что его поступки разлились не на все его действия и не на всю деятельность, но ограничились только устами и словами.
И в руце имяше угль горящь, егоже клещами взят от олтаря, и прикоснуся устнам моим. По-видимому в буквальном смысле, речь идет об алтаре в Храме, где Серафим взял в руку свою горящий уголь с алтаря всеплодий; но в действительности, поскольку иудейское богослужение образу и стени служит небесных (ср.: Евр. 8, 5), должно разуметь какой-то пренебесный алтарь, то есть место очищения душ, откуда освящаемым Силам посылается очистительный огнь. Таковым огнем горело сердце у Клеопы и Симона, когда Господь отверзал им Писания (см.: Лк. 24, 32). Таковым огнем согревается сердце у тех, которые горят духом (ср.: Деян. 18, 25). Таковой огонь приял Иеремия, почему и сказал: И бысть огнь во утробе моей, и разслабех отвсюду (ср.: Иер. 20, 9). Выражает же великое уважение и благоговение к алтарю тем, что Серафим не дерзнул прикоснуться собственной своей рукой, но употребил клещи, как бы некоторое посредство. Посему под горящим углем будем разуметь истинное Слово, которое, разжигая и обличая, очищает ложь в тех, к кому будет принесено действенной силой, ибо под рукой Серафима должно разуметь деятельность, готовую подавать блага.
(7) И рече: се, прикоснуся сие устнам твоим, и отымет беззакония твоя и грехи твоя очистит. Должно думать, что сие сказано не одному Исаии, но всем, к кому прикасается разжженное и истинное Слово, истребляющее совершаемое не по Божию закону и очищающее от дел греховных. Примем и мы пришествие Божия Слова, чтобы Оно, как бы восседая на устах наших и не давая никакого места лжи, очистило устне наши и отъяло грехи наши! И нимало не странно, что горящий угль толкуется об естестве Слова, по свидетельству псалма, в котором говорится: Разжжено слово Твое зело, и раб Твой возлюби е (Пс. 118, 140).
И слышах глас Господа глаголюща: кого послю, и кто пойдет к людем сим? И рекох: се, аз есмь, посли мя. Достойно исследования, почему посылаемый Моисей отказывается и много усиливается отречься от посольства, а Исаия предает себя с такой готовностью? Моисею не предлагается вопрос: кого послю? Но он самолично приемлет повеление. Сказано: и ныне гряди, да послю тя к фараону в Египет, и изведеши люди Моя, сыны Израилевы из земли Египетския (Исх. 3, 10). Но Исаия сам себя предлагает, когда слово неопределенно требует служителя для посольства. что скажем на сие? В расположениях у святых нет противоречия, когда они в рассуждении одного и того же дела оказываются между собой и противными. Но поскольку Моисей знал назначение, для которого посылают его, то и медлил, представляя себе непреклонность сердца фараонова, а также непокорность народа и трудность управлять им. Он имел уже опыт неблагодарности иудеев, потому что и облагодетельствованные заставили его бежать. Почему, не терпя их злонравия, удалился на безмолвие в пустыню, под видом пастырства, избегая молвы городов и многолюдства. Поэтому говорит: кто есмь аз, яко да пойду к фараону, и яко да изведу люди от земли Египетския? (ср.: Исх. 3, 11). Ибо и фараон не без великих озлоблений отошлет народ, и народ не таков, чтобы легко было управить им, но всегда идет вопреки имеющим попечение об его спасении. Сию мысль показывает в Моисее и последующее. Ибо когда, по слитии тельца, Бог, даруя благодать служителю Своему, вместо прощения греха народу, напоследок сказал: иди и возведи люди сия (ср.: Исх. 32, 34), и послю Ангела Моего пред лицем твоим (ср.: Исх. 33, 2), что говорит на сие Моисей? Молюся, Господи, аще Сам Ты не идеши с нами, да не изведеши нас отсюду (ср.: Исх. 33, 15). Какая же мысль у Моисея? Та, что народ грешен и ему нужен Отпущающий грехи; а сие Ангелам невозможно. Ангелы хотя наказывают грешников, но не могут прощать грехов. Посему просит, чтобы пришел Сам Бог, и теперь говорит то же, что и прежде: избери могуща иного, егоже послеши (Исх. 4, 13), то есть да приидет истинный Законоположник, всемощный Спаситель, один имеющий власть отпущати грехи (ср.: Мк. 2, 10). Но поскольку не пришла еще полнота времен и человечество надлежало обучать посредством образов, то не услышано прошение Пророка. А Исаия, по оставлении грехов его, когда сказал: посреде людий нечистыя устне имущих аз живу, тогда услышал: кто пойдет к людем сим? Рассуждая, что для подобного благодеяния и им требуется посылаемый, в избытке радости предлагает в служение себя, чтобы и им оставлены были грехи, и говорит: се, аз есмь, посли мя. Так благословны и Моисеево отречение, и Исаиино усердие. Впрочем, безопасен ответ святого, как воспользовавшегося уже очищением посредством горящих углей, ибо вопросившему Господу: кого послю, и кто пойдет? - на слово послю отвечает: се, аз есмь, а на слова: кто пойдет? - не сказал: "Аз пойду". Он знал, что для действования нужно иметь содейственником Бога; посему что было в его произволении, то предложил, а что требовало Совершающего, о том умолчал. А как слышит он глас Господень, о том многократно было говорено, а именно во владычественном души удостаиваемого такой благодати, неизреченной некоторой силой, воображается Божие слово; тогда как Божия сила издает глас в достойных не чрез телесный слух, но в самом владычественном души у очищенных напечатлевая мысль и, как бы молча, написывая в них понятия, какие у нас до сознания души доводит слух, поражаемый чувственным звуком. Посему Пророк слышал мысленный голос, бывший в сердце, что бывает иногда и во сне. Ибо нам кажется во сне, что слышим, тогда как никто не говорит и в проходы слуха не входит чрез воздух чувственный звук. Так говорит Бог, так слышат святые!
Сказано: иди и рцы людем сим: слухом услышите, и не уразумеете, и видяще узрите, и не увидите. Одебеле бо сердце людий сих, и ушима своима тяжко слышаша, и очи свои смежиша, да не когда узрят очима и ушима услышат, и сердцем уразумеют и обратятся, и изцелю я. Сии слова, ясно и непререкаемо относя ко временам пришествия Господня, повторил блаженный Павел, беседуя, в Деяниях, с римскими иудеями: добре Дух Святый глагола Исаием пророком ко отцем нашим, глаголя: иди и рцы к людем сим, и прочая (ср.: Деян. 28, 25-26). И сии слова особенно доказывают, что Пророк говорил по внушению свыше, ибо народ слышал слово Иисусово, и не разумел, и, видя бывшие от Него чудеса, не увидел. Ибо то, что слова указывали на будущее время, дает разуметь, что и содержание пророчества имело отношение ко временам последующим. И в этом открывается правдивость суда Божия. Ибо когда Исаия сказал: нечисты устне имею и о народе присовокупил: посреде людий нечистыя устне имущих живу, тогда ему даны благодать прощения и очищение чрез одного из Серафимов, а народу не даны, потому что несходные расположения имели Пророк и народ. Пророк видел Господа Саваофа седяща на престоле и веровал тому, что видел; а народ, видя пришедшего Господа, не уверовал. Пророк, слыша Серафимов, разумел их славословие; а народ, слушая слова Спасителя, не принимал их. Умилившееся сердце Пророка сознало собственный свой грех, почему и сказал он: О, окаянный аз, яко умилихся, а их сердце одебеле так, что не имели они никакого понятия о том, в чем согрешили, и не приступили к Могущему отпустить им грехи. Посему Пророк очищен, а они оставлены во грехах, как и Господь сказал им: яко умрете во гресех ваших (Ин. 8, 24).
Но, может быть, иной возразит против нашего мнения, на основании сказанного: рцы людем сим не соглашаясь, чтобы здесь было пророчество о временах Спасителя. Ибо если слово сим есть указательное, а из людей, на которых было указано, никто не мог слышать Спасителя или видеть чудеса Его, то как же слова людем сим приличествуют жившим гораздо позднее Пророка? Но на этот вопрос найдем удобное решение в других пророческих словах. Ибо у одного из двенадцати Пророков сказано: Людие Мои, что сотворих вам, или чим оскорбих вас, или чим стужих вам? отвещайте Ми. Зане изведох вас из земли Египетския и из дому работы избавих вас, и послах пред вами Моисеа и Аарона и Мариам (Мих. 6, 3-4). Как тогда живший при Пророке народ не видал Египта и не пользовался путеводством помянутых вождей, однако же он укоряется как неблагодарный за сии благодеяния, так и теперь указывается на собрание людей, живших при Пророке; а предреченное ему в пророчестве сбывается над родом, жившим в пришествие Господа. Да и в общем словоупотреблении обыкновенен такой образ речи, который у иных называется заимословным. Например, разумея известный лик, состоящий из известного числа людей, когда один из лика вышел и его место заступил другой, о лике говорим, что он остается тот же. И если из лика выйдет другой, третий и так далее и на место каждого вводим будет кто-нибудь иной, то хотя, с постепенным заменением составляющих лик, все в нем один за другим переменились, однако же наименование у лика сохраняется то же. Так о городе и о войске говорят, что они те же, говорят не потому, чтобы в них все поодиночке оставались те же, но потому что целое собрание удерживает за собой одно и то же наименование. Так ничто не препятствует, чтобы и теперь народ, указательно представляемый Исаии, был тот же и при Господе, не потому чтобы жили те же люди, в отдельности взятые, но по общему наименованию племени.
(11) И рекох: доколе, Господи? И рече: дондеже опустеют гради, от еже ненаселеным быти, и домы, от еже не быти человеком, и земля останется пуста. (12) И посем продолжит Бог человеки, и умножатся оставльшиися на земли. (13) И еще на ней есть десятина, и паки будет в расхищение якоже теревинф и яко желудь, егда испадет из плюски своея: семя свято стояние его. Поскольку возвещенное Господом было горестно, то Пророк, признавая суд сей неотвратимым, желает, по крайней мере, узнать, на сколько времени наложено будет на них сие наказание. Это явным образом относится уже ко временам римского владычества. Ибо после того, как не послушали словес Господа и не захотели благодарными очами смотреть на Его чудеса, превышавшие силы человека, опустели гради, от еже ненаселеным быти, и домы, от еже не быти человеком, и земля осталась пуста, оттого что жители умерли от голода, бегства и плена. А присовокупленное: И посем продолжит Бог человеки, как мне кажется, относится к отчуждению от Бога иудеев, которым ослепление от части бысть, да исполнение языков внидет (ср.: Рим. 11, 25). Но сказано: и умножатся оставльшиися. Кто же сии оставльшиися? Не те ли, о которых Апостол сказал: останок по избранию благодати бысть (Рим. 11, 5)? Не они ли умножатся на земли, чтобы по всей уже земле были научаемые Евангелию Христову? Ибо если и не получи, егоже искаше весь Израиль, то избрание получи (ср.: Рим. 11, 7),- получили те, о которых сказано Илии: Оставих Себе седмь тысящ мужей, иже не преклониша колена пред Ваалом (Рим. 11, 4). Посему это те, о которых сказано: И еще на ней есть десятина. А слова: и паки будет в расхищение якоже теревинф и яко желудь, егда испадет из плюски своея, по моему мнению, указывают на постепенное изменение иудейских нравов в образ евангельской жизни. Они опять будут собраны для расхищения, как собирается плод с теревинфа и как желудь, созревший уже для сбора. Ибо тогда желудь, приведенный уже временем в зрелость и полноту, разрешается от связей своего влагалища. А может быть, и потому еще уподобляются они желудю, выпадающему из своего влагалища, что изринуты из земли Иудейской и рассеяны. Слова же семя свято стояние его прибавлены из Феодотиона и их нет у Семидесяти,- впрочем, они заключают в себе достойную внимания мысль в связи со словами, уже объясненными. Ибо они собираются, как теревинф и как желудь, когда чрез свое постоянство и твердость делаются семенем святым. А сообразно с многими местами Писания, и здесь открывается полезный конец для наказываемых благодетельно. Ибо сказано: поражу и Аз исцелю (Втор. 32, 39). И Той болети творит и паки возставляет (Иов. 5, 18). Посему те, которые прежде слухом слышали и не разумели и делали все прочее, пока не перестали населять города и не впали в рассеяние, так что едва спаслась десятая часть народа, опять умножатся и опять принесут плод, подобно теревинфу и желудю, нося в себе семя святое, потому что стоят тверды, непоколебимы и вкоренени в любви (ср.: Еф. 3, 17).
|
