О душе. 335-322г. до н.э. 

Аристотель. Сочинения в четырех томах. Т.1.Ред.В. Ф. Асмус. М., «Мысль»,
1976.-550 с. (АН СССР, Ин-т философии. Фплос. наследие).С.371-448. с
примечаниями. 

Перевод Попова П.С. исправленный и дополненный. 

КНИГА ПЕРВАЯ 

ГЛАВА ПЕРВАЯ 

Признавая познание делом прекрасным и достой- 402а 

ным, но ставя одно знание выше другого либо по сте- 

пени совершенства, либо потому, что оно знание о бо- 

лее возвышенном и удивительном, было бы правильно 

по той и другой причине отвести исследованию о душе 

одпо из первых мест. Думается, что познание души 

много способствует познанию всякой истины, особенно 5 

же познанию природы. Ведь душа есть как бы начало ' 

живых существ. Так вот, мы хотим исследовать и по- 

знать ее природу и сущность, затем ее проявления, из 

которых одни, надо полагать, составляют ее собствен- 

ные состояния, другие же присущи — через посредство 

души — и живым существам2. 10 

Добиться о душе чего-нибудь достоверного во всех 

отношениях и безусловно труднее всего. Поскольку 

искомое обще многим другим [знаниям] — я имею 

в виду вопрос о сущности и о сути вещи (to ti esti)3,-— 

можно было бы, пожалуй, предположить, что есть ка- 

кой-то один путь познания всего того, сущность чего 

мы хотим познать, так же как есть один способ пока- 

зать привходящие свойства вещи, так что следовало бы 15 

рассмотреть этот путь познания. Если же нет какого-то 

одного и общего пути познания сути вещи, то стано- 

вится труднее вести исследование: ведь нужно будет 

найти для каждого предмета какой-то особый способ. 

И даже когда станет ясно, что этот способ есть доказа- 

тельство, деление4 или какой-нибудь другой путь по- 20 

знания, остается еще много затруднений и возможных 

ошибок; надо подумать о том, из чего исходить: ведь 

для разного начала различны, например для чисел и 

плоскостей, 

371 

Быть может, прежде всего необходимо определить, 

к какому роду [сущего] относится душа и что она та- 

кое; я имею в ниду, есть ли она определенное нечто 

(tode ti) 5, т. е. сущность, или же качество, или количе- 

25 ство, или какой-нибудь другой из различенных памп 

родов сущего (kategoriai); далее, относится ли она 

к тому, что существует в возможности, или, скорее, 

есть некоторая энтелехия: ведь это имеет немаловаж- 

ное значение. 

402Ь Следует также выяснить, состоит ли душа из частей 

или нет и однородны ли все души или нет. И если не 

однородны, то отличаются ли они друг от друга по виду 

или по роду. Это нужно выяснить потому, что те, 

кто говорит о душе и исследует ее, рассматривают, по- 

видимому, лишь человеческую душу6. Не должно ус- 

5 кользать от нас и то, одно ли определение души, как, 

например, определение живого существа одно, или 

душа каждого рода имеет особое определение, как, на- 

пример, душа лошади, собаки, человека, бога (живое 

же существо как общее есть либо ничто, либо нечто 

последующее7. Подобным же образом обстоит дело и 

со всякой другой высказываемой общностью). Далее, 

если имеется не множество душ, а только части души, 

то возникает вопрос: нужно ли сначала исследовать 

10 всю душу или ее части? Трудно также относительно 

частей определить, какие из них различаются между 

собой по природе и нужно ли сначала исследовать ча- 

сти или же виды их деятельности (например, мышле- 

ние или ум, ощущение или способность ощущения). 

И точно так же относительно других способностей 

души. Если же нужно сначала исследовать виды ее 

деятельности, то опять-таки можно было бы поставить 

15 вопрос, не следует ли сначала рассмотреть то, что им 

противолежит, например: ощущаемое прежде способно- 

сти ощущения, мыслимое — прежде мыслительной спо- 

собности. По-видимому, полезно не только знать суть 

вещи для исследования причин привходящих свойств 

сущностей, как, например, в математике: что такое 

прямое, кривое, что такое линия и плоскость для выяс- 

20 нения того, скольким прямым равны углы треуголь- 

ника, но и обратное: знание привходящих свойств вещи 

весьма много способствует познанию ее сути. В самом 

деле, когда мы благодаря нашей способности представ- 

ления в состоянии [мысленно] воспроизвести привхо- 

372 

дящые свойства вещи, все или большинство, мы можем 

самым надлежащим образом говорить также о сущно- 25 

сти. Ведь начало всякого доказательства — это [уста- 

новление] сути вещи. Таким образом, ясно, что можно 403а 

было бы назвать диалектическими8 и пустыми все те 

определения, при помощи которых не только нельзя 

объяснить привходящие свойства, но даже нелегко со- 

ставить предположения о них. 

Вызывает затруднение и [изучение] состояний 

души: все ли они принадлежат также и тому, что обла- 

дает ею, или есть среди них нечто присущее лишь са- 

мой душе. Это, конечно, необходимо выяснить, хотя и 5 

не легко. В большинстве случаев, очевидно, душа ни- 

чего не испытывает без тела и не действует без него, 

например: при гневе, отваге, желании, вообще при 

ощущениях. Но больше всего, по-видимому, присуще 

одной только душе мышление. Если мышление есть 

некая деятельность представления или не может проис- 

ходить без представления, то и мышление не может 

быть без тела. Если же имеется какая-нибудь деятель- 10 

ность или состояние, свойственные одной лишь душе, 

то она могла бы существовать отдельно от тела. А если 

пет ничего присущего лишь ей одной, то, значит, она не 

может существовать отдельно, а с ней дело обстоит так 

же, как с прямой линией, которая, поскольку опа пря- 

мая, имеет много привходящего, например то, что она 

может касаться медного шара лишь в одной точке; 

однако прямая линия будет касаться его не как от- 

дельно существующая: ведь она неотделима от тела, 15 

поскольку опа всегда существует вместе с тем или 

иным телом. По-видимому, все состояния души свя- 

заны с телом: негодование, кротость, страх, сострада- 

ние, отвага, а также радость, любовь и отвращение; 

вместе с этими состояниями души испытывает нечто и 

тело. Иногда бывает так, что человека постигает боль- 

шое и очевидное горе, а он не испытывает нп возбуж- 20 

депия, ни страха; иногда же маловажные и незначи- 

тельные поводы вызывают волнение, а именно когда 

тело приходит в возбуждение и оказывается в таком 

состоянии, как при гневе. Это еще более очевидно в тех 

случаях, когда не происходит ничего такого, что должно 

было бы возбудить страх, и тем не менее приходят в 

состояние человека, испытывающего страх. Если дело 

обстоит так, то ясно, что состояния души имеют свою 

373 

25 основу в материи (logoi enyloi). Поэтому их определе- 

ния должны быть именно такого рода, например: 

гнев — это некоторое движение такого-то тела (или его 

части, или его способности), вызванное тем-то ради 

того-то. Вот почему изучение всей души или такого 

рода состояний ее есть дело рассуждающего о природе. 

Однако рассуждающий о природе и диалектик по-раз- 

ному определили бы каждое из этих состояний души, 

например, что такое гнев. А именно: диалектик опреде- 

10 

30 лил бы гнев как стремление отомстить за оскорбление 

или что-нибудь в этом роде; рассуждающий же о при- 

роде — как кипение крови или жара около сердца. 

403b Последний приводит в объяснение материю, первый — 

форму и сущность, выраженную в определении (logos). 

Ведь сущность вещи, выраженная в определении, есть 

ее форма, и если вещь имеется, то форма необходимо 

должна находиться в определенной материи; например, 

сущность дома, выраженная в определепии, такова: дом 

5 есть укрытие, защищающее от разрушительных дейст- 

вий ветров, дождей и жары; другой же скажет, что дом 

состоит из камней, кирпичей и бревеп, а третий будет 

говорить о форме в них, имеющей такие-то цели. Итак, 

кто из пих есть рассуждающий о природе? Тот ли, 

кто касается лишь материи, не обращая внимания па 

выраженную в определепии сущность, или тот, кто ка- 

сается только ее? Или же скорее тот, кто исходит из 

того и другого? Но кто же такой в таком случае каж- 

дый из первых двух? Разве есть такой, кто изучал бы 

состояния материи, не отделимые от нее, и не рассмат- 

ривал бы их как отделимые? Рассуждающий же о при- 

роде изучает все виды деятельности и состояни 

такого-то тела п такой-то материи. А то, что не таково, 

изучает другой, при случае — сведущий в искусстве, 

например строитель пли врачеватель; свойства же, ко- 

торые хотя и неотделимы от тела, по, поскольку они 

не состояния определенного тела и берутся отвлеченно 

15 от тела, изучает математик; отделенное же от всего 

телесного как таковое изучает тот, кто занимается пер- 

вой философией. 

Но нужно вернуться к исходной точке нашего рас- 

суждения. Мы сказали, что состояния души неотделимы 

от природной материи живых существ так, как неотде- 

лимы от тела отвага и страх, а не в том смысле, в ка- 

ком неотделимы от тел линия и плоскость9. 

374 

ГЛАВА ВТОРАЯ 

Приступая к исследованию души, необходимо вмо- 20 

стс с тем при возникновении трудных вопросов, кото- 

рые подлежат выяснению в дальнейшем, принимать во 

внимание мнения о душе, высказанные предшествен- 

никами, чтобы позаимствовать у них сказанное пра- 

вильно и избежать всего, что ими сказано неправильно. 

Началом этого исследования будет изложение того, 

что больше всего считается свойственным душе по 25 

природе. Одушевленное более всего отличается от не- 

одушевленного, по-видимому, двумя [признаками]: 

движением и ощущением. Поэтому от предшественни- 

ков до нас дошли, пожалуй, два мнения о душе. 

Действительно, некоторые утверждают, что душа 

есть главным образом и прежде всего нечто движущее; 

по, полагая, что недвижущееся само не может приво- 30 

дить в движение другое, они причислили душу к тому, 

что движется. Поэтому Демокрит утверждает, что душа 

есть некий огонь и тепло. А именно: из всего бесконеч- 

ного множества фигур и атомов шаровидные атомы, 

говорит он,— это огонь и душа, они подобны так на- 

зываемым пылинкам в воздухе, которые видны в сол- 

нечных лучах, проникающих через узкую щель; обра- 

зуемую ими смесь всякого рода семян он называет 

элемеитами всей природы. Подобным же образом тол- 5 

кует Левкипп. Оба они считают шаровидные атомы 

душой, потому что атомы такой формы больше всех 

в состоянии проникать повсюду и, сами будучи приве- 

денными в движение, двигать и остальное; при этом 

оба полагают, что именно душа сообщает живым су- 

ществам движение. Поэтому с дыханием, по их мне- 

нию, кончается жизнь. Именно, когда окружающий 

воздух сжимает тела и вытесняет атомы (schemata), 10 

которые сообщают живым существам движение тем, 

что сами они никогда не находятся в состоянии покоя, 

возникает защита — благодаря дыханию входят извне 

другие атомы, которые препятствуют выходу содержа- 

щихся в живых существах атомов, противодейству 

этому сжатию и затвердению. И живые существа жи- 15 

вут до тех пор, пока они в состоянии это делать. 

Сказанное [о душе] пифагорейцами имеет, по-види- 

мому, тот же смысл. Некоторые из них утверждали, 

что пылинки в воздухе и составляют душу, другие же — 

373 

что душа есть то, что движет эти пылинки. Такое 

мнение о пылинках было высказано потому, что они 

20 кажутся непрерывно движущимися даже при полном 

безветрии. 

Таковы взгляды и тех, кто говорит, что душа есть 

само себя движущее '. Ведь все они, по-видимому, счи- 

тают, что движение более всего свойственно душе и 

что все остальное приводится в движение душой, душа 

же движет самое себя; дело в том, что они не видели 

такого движущего, которое само бы не двигалось. 

25 Подобным же образом и Анаксагор говорит, что 

душа — это то, что движет, и как будто еще кто-то 

сказал, что ум привел все в движение, по высказал 

это не совсем так, как Демокрит. А имеппо: Демокрпт 

просто утверждал, что душа п ум — одно и то же: 

ведь истинно, мол, то, что нам является. Поэтому Го- 

30 мер, по его мнению, правильно изобразил, как Гектор 

лежит с помутившимся умом 2. В самом дело, Демок- 

рит не рассматривает ум как способность для постиже- 

ния истины, а считает, что душа и ум — одпо и то же. 

Анаксагор высказывается об этом менее ясно. Действи- 

тельно, часто он называет ум причиной прекрасного 

и справедливого, а ипой раз оп говорит, что ум есть 

душа, так как ум, мол, присущ всем живым существам, 

большим и малым, высшим п низшим. Между тем 

5 очевидно, что во всяком случае то, что называют умом 

в смысле разумения, не присуще одинаково всем жи- 

вым существам, даже не всем людям. 

Таким образом, те, кто обращал свое внимание на 

способность одушевленного существа к движению, при- 

знавали, что душа есть нечто в высшей степени подвиж- 

ное. Те же, кто обращал свое впимание на познание и 

на чувственное воспринимание [одушевленным сущест- 

10 вом] сущего, причисляли душу к началам, при этом 

одни из них считали, что этих начал много, другие 

считали, что начало одно — душа; так, например, Эм- 

педокл считал, что душа состоит из всех элементов в 

что каждый из ппх есть душа. Он говорит: 

Землю землею мы зрим, и воду мы видим водою, 

Дивным эфиром эфир, огнем же огонь беспощадный. . 

Так же любовью любовь и раздор ядовитым раздором3! 

Подобным образом и Платон изображает в «Тимее» 

душу как состоящую из элементов, ибо подобное, го- 

ворит он, познается подобным, вещи же происходят из 

376 

начал. Такое же определение дано и в сочинении о философии4: 

само-по-себе-живое (ayto to dzoon) состоит 

из идеи единицы и первоначальной длпны, ширины и 20 

глубины, остальное5— подобным же образом. Кроме 

того, Платон говорит и иначе: ум есть единица, зна- 

ние — двоица (так как оно [стремится] к единству в 

одном направлении), мнение есть число-плоскость, ощу- 

щение — число-телесное6. Ведь числами он называл 

самые эйдосы и начала, состоят же числа из элементов. 25 

Что касается вещей, то одни из них постигаются, мол, 

умом, другие — знанием, третьи — мнением, четвер- 

тые — ощущением, а эти числа и суть эйдосы вещей. 

А так как душа представлялась способной и при- 

водить в движение и познавать, то некоторые7 при- 

знали душу сочетанием обеих способностей, объявив 

ее само себя движущим числом. 30 

Что касается начал, то имеется разногласие — ка- 

ковы они и сколько их,— главным образом между те- 

ми, кто считает их телесными 8, и теми, кто признает 

их бестелесными9, и такше между этими и теми, кто, 

смешав телесное с бестелесным, объявляет начала со- 

стоящими из обоих10. Имеется разногласие и относи- 

тельно их числа. Одни признают лишь одно начало, 

другие — несколько. Сообразно со взглядами на начала 

они объясняют и душу, ибо не противно разуму усмат- 

ривать природу первых начал в способности приводить 

в движение. Вот почему некоторые полагали, что душа 

есть огонь. Ведь огонь состоит из тончайших частиц 5 

и есть наиболее бестелесный элемент; кроме того, 

прежде всего он и находится в движении и приводит 

в движение остальное. 

Демокрит, со своей стороны, высказался с еще боль- 

шей проницательностью, объяснив, почему каждая душа 

обладает обоими этими свойствами11. В самом деле, по 

его мнению, душа — то же самое, что и ум, а ум состоит 

из первичных и неделимых тел и способен к движению 10 

благодаря мелкости и фигуре своих частиц. Из всех 

фигур, говорит он, наиболее подвижна шаровидная, 

а таковы и ум и огонь. 

Анаксагор, по-видимому, считал, что душа и ум не 

одно и то же, как мы уже сказали раньше, по рас- 

сматривает их как имеющие одинаковую природу12, 

разве только то, что главным образом ум он признает 15 

началом всего. Он по крайней мере утверждает, что из 

377 

всего сущего только ум прост, несмешан и чист 13. Од 

ному и тому же началу он приписывает и то и другое: 

и познапие и движение, говоря, что ум все привел 

в движение. 

По-видимому, и Фалес, по тому, что о нем рассказы 

вают, считал душу способной приводить в движение, 

ибо утверждал, что магнит имеет душу, так как дви- 

жет железо. 

20 Диоген, как и некоторые другие, полагал, что душа 

есть воздух, считая, что воздух состоит из тончайших 

частиц и есть начало [всего]; благодаря этому душа 

познает и приводит в движение: она познает, поскольку 

воздух есть первое и все остальное происходит из него; 

она способна к движению, поскольку воздух — самое 

топкое. 

25 И Гераклит утверждает, что душа есть начало, по- 

скольку она, мол, есть испарение, из которого состав- 

ляется все остальное. Кроме того, она нечто в высшей 

степени бестелесное и непрестанно текучее; подвижное 

же познается подвижным. Что все сущее находится в 

движении, предполагал и он и большинство. 

Такого же приблизительно взгляда на душу при- 

держивался, кажется, и Алкмеон. А именно: он утвер- 

30 ждает, что она бессмертна, потому что сходна с бес- 

смертными существами. А бессмертие ей присуще, по- 

скольку она находится в постоянном движении. Ведь 

все божественное14 находится всегда в непрерывном 

405ь движении: Луна, Солнце, звезды и все небо. 

Некоторые из тех, кто мыслил более грубо, даже 

утверждали, что душа есть вода, как, например, Гип- 

пон 15. Они пришли к этому убеждению, надо полагать, 

имея в виду семя, которое у всех живых существ 

влажно, ибо тем, кто утверждал, что душа есть кровь, 

5 Гиппоп возражал, указывая, что семя есть первична 

душа, а не кровь. 

Другие же, как Критий 16, утверждали, что душа 

есть кровь, считая, что ощущения более всего свойст- 

венны душе, а присущность их душе объясняется при- 

родой крови. 

Таким образом, все элементы, кроме земли, нашли 

себе сторонника. Землю никто не объявлял душой, 

10 разве только если кто говорил, что душа состоит из 

всех элементов или что она совокупность всех 17. 

Итак, все философы, можно сказать, определяли 

378 

душу тремя [признаками]: движением, ощущением, 

бестелесностью. Каждый из этих [признаков] возво- 

дится к началам. Поэтому даже те, кто определяет ее 

через познавание, изображают душу как элемент или 

как состоящую из элементов, при этом они все выска- 

зываются почти одинаково, за исключением одного 18 

в самом деле, они утверждают, что подобное познается 15 

подобным. Поскольку же душа познает все, она, по их 

мнению, состоит из всех начал. Таким образом, те, кто 

признает одну причину и один элемент, считают и ду- 

шу чем-то одним, например огнем или воздухом. При- 

знающие же много начал считают и душу состоящей 

из многих начал. Только один Анаксагор утверждает, 20 

что ум ничему не подвержен и пи с чем другим ничего 

общего не имеет. Но каким образом и по какой причине 

ум, будучи таким, познает — этого он сам не сказал, 

и из его слов это неясно. А те, кто признает противопо- 

ложности в началах 19, считают, что и душа состоит из 

противоположностей; те же, кто признает одну из про- 

тивоположностей 20, например теплое, или холодное, 25 

или нечто вроде этого, признают и душу одной из про- 

тивоположностей. Вот почему они ссылаются при этом 

и па имена: одни, те, кто называет душу теплом, от 

тепла производят название жизни21; другие, те, кто 

называет душу холодом, утверждают, что душа полу- 

чает свое наименование от «дыхания» и «охлажде- 

ния» 22. Таковы дошедшие до нас взгляды на душу и 

основания этих взглядов. 30 

ГЛАВА ТРЕТЬЯ 

Итак, прежде всего надо рассмотреть движение. 

Ведь быть может, не только неправильно, что сущность 

души такова, как о ней утверждают те, кто признает 

ее чем-то движущим само себя или способным приво- 406а 

дить в движение, но и присущность ей движения есть 

нечто несообразное. 

Действительно, уже раньше было сказано, что вовсе 

нет необходимости, чтобы движущее само двигалось. 

Все движется двояким образом — или при посредстве 

другого, или само по себе; мы называем движущимс 

при посредстве другого все, что движется потому, что 5 

оно находится на движущемся, например корабельпи- 

ков: ведь последние не так движутся, как судно; оно 

379 

движется само по себе, а те — потому, что паходятсм 

па движущемся. Это видно, если смотреть на части 

их тела: ведь свойственное ногам движение есть хож- 

дение, оно-то и присуще людям, но этого движении 

10 нет у корабельников во время плавания. Поскольку 

двояко говорится о движущемся, рассмотрим теперь, 

движется ли душа сама по себе или она только при- 

частна движению. 

Так как имеется четыре впда движений: перемеще- 

ние, превращение, убывание и возрастание,— то душа 

должна была бы иметь или одпо из этих движений, или 

несколько, или все. Если душа движется по привходя- 

15 щнм образом, то движение должно быть ей присуще по 

природе, а если движение, то и место: ведь все назван- 

ные движения происходят в каком-то месте. Но если 

сущность души заключается в том, что она сама себ 

движет, то движение ей будет присуще не привходящим 

образом, как, например, белому или имеющему размер 

в три локтя: ведь и последние движутся, по привходя- 

щим образом, а именно потому, что движется тело, 

20 которому они присущи; поэтому опп не занимают ме- 

ста, у души же оно должно быть, если только душа от 

природы причастпа движению. 

Далее, если движение присуще душе от природы, то 

она могла бы быть приведена в движение и посторон- 

ней силой, а если бы посторонней силой, то и от при- 

роды '. Так же обстоит дело и с покоем. Ведь куда 

вещь стремится от природы, там же она от природы 

находится в покое. И точно так же: куда вещь дви- 

жется под действием посторонней силы, там же она 

25 под действием посторонней силы находится в покое. 

Каковы же будут движения души и состояния ее поко 

под действием посторонней силы — это нелегко объяс- 

нить даже тем, кто склонен к вымыслам. 

Далее, если движение души будет совершатьс 

вверх, то опа будет огнем; если же вниз — то землей: 

ведь так движутся эти тела. То же самое можно ска- 

зать и о промежуточных элементах. 

30 Кроме того, так как совершенно очевидно, что душа 

движет тело, то естественно предположить, что она вы- 

зывает те же движения, какими п сама движется. 

А если так, то правильно скапать и обратное: что каким 

движением движется тело, таким движется и сама 

406b душа, Тело же движется в пространстве. Таким обра- 

380 

лом, и душа должна двигаться в соответствии с телом, 

перемещаясь или вся в целом, или отдельными своими 

частями. Если это возможно, то было бы также воз- 

можно, чтобы душа, выйдя из тела, снова вернулась 

в него. Из этого следовало бы, что живые существа, 

умерев, могли бы ожить. Движение души было бы при- 5 

входящим, если бы оно совершалось под действием че- 

го-то иного: ведь живое существо может быть толкаемо 

посторонней силой. Однако то, что по своей сущности 

движет само себя, не должно двигаться под действием 

чего-то другого (разве что привходящим образом), по- 

добно тому как благое само по себе не может быть бла- 

гим через другое или благое через само себя — благим 

ради иного. Кто-нибудь мог бы сказать, что скорее 10 

всего душа — если только она приводится в движение — 

движется под действием чувственно воспринимаемого. 

Но и в том случае, если душа действительно движет 

самое себя, она и сама должна была бы быть прине- 

дена в движение; так что если всякое движение есть 

то или иное отклонение движущегося, поскольку оно 

движется, то и душа отклонялась бы от своей сущно- 

сти, если только она не движет себя привходящим 

образом, а движение свойственно ее сущности самой 15 

по себе. 

Некоторые утверждают, что душа движет тело, в 

котором она находится, потому что она сама движется. 

Таково мнение Демокрита, сходное с высказыванием 

постановщика комедий Филиппа 2 о том, что Дедал со- 

общил движение деревянному изваянию Афродиты, 

влив в пего ртуть. Подобное говорит и Демокрит. 

А именно: oil утверждает, что неделимые шарообразные 20 

тельца, которые по своей природе никогда не остаютс 

и состоянии покоя, двигаясь, влекут за собой и приво- 

дят в движение все тело. Мы спросим: эти ли недели- 

мые тельца вызывают и покой? Трудно, да и невоз- 

можно сказать, как это может произойти. Вообще душа, 

надо полагать, движет живое существо не так, а неко- 25 

торым решением и мыслью. 

Подобным же образом и Тимей 3 объясняет естест- 

венными причинами, как душа движет тело. А имен- 

но: благодаря тесной связи с телом душа собственным 

движением движет и тело. Душа, по его мнению, со- 

ставлена из элементов и разделена в соответствии с 

гармоническими числами. Для того чтобы сообщить ей 

381 

30 врожденное чувство гармонии и чтобы Вселенная дни 

407а галась равномерно, [демиург] прямую линию проир 

тил в круговую. При этом, разделив один круг па ;п 

круга, соприкасающиеся в двух точках, он снова одн 

из них разделил на семь кругов, дабы круговращеш 

неба были движениями души4. 

Прежде всего неправильно утверждать, что душ.' 

есть пространственная величина. Ведь ясно, что Тимси 

хочет представить душу мира такой, каков так палы 

5 ваемый ум, а не такой, какова, например, ощущающа 

душа или выражающая желания, ибо движение послед- 

них не круговое. Ум же един и непрерывен, как мыш- 

ление; мышление же — это мысли, а мысли едипы 

в том смысле, что следуют друг за другом наподобие) 

числа, но не как пространственная величина. Поэтому 

и ум непрерывен не таким образом, а он либо но 

имеет частей, либо не так непрерывен, как простран- 

10 ствепная величина. В самом деле, если бы ум был 

пространственной величиной, как бы он мыслил любую 

из своих частей? Частей в смысле пространственных 

величин или в смысле точек, если и точку следует на- 

зывать частью [пространственной величины]? Если в 

смысле точек, а их бесчисленное множество, то ясно, 

что они никогда не будут пройдены умом до конца. 

Если же в смысле пространственных величин, то ум 

часто или бесконечное число раз будет мыслить одно 

15 и то же. Между тем очевидно, что можно мыслить 

что-то один раз. А если уму достаточно коснуться пред- 

мета одною из своих частей, то зачем ему совершать 

круговое движение или вообще для чего обладать про- 

странственной величиной? Если же для того чтобы 

мыслить, необходимо коснуться предмета всем кругом, 

то какое будет иметь значение прикосновение отдель- 

ными частями? Далее, как может делимое мыслить 

неделимое или неделимое — делимое? Необходимо, од- 

20 пако, чтобы ум был таким кругом. Ведь движение 

ума — это мышление, а движение круга — вращение. 

Если, таким образом, мышление есть круговраще- 

ние, то ум будет кругом, вращение которого есть мыш- 

ление. Что же тогда ум будет мыслить постоянно? 

Ведь мыслить он должен вечно, если круговое вращение 

вечно. Мысли, направленные на деятельность (prakli- 

kai), имеют границу (ведь все такие мысли — ради 

чего-то другого), подобным же образом мысли, направ- 

382 

ленные на умозрительное (theoretikai), ограничены 

обоснованиями (logoi). А всякое обоснование есть опре- 25 

деление или доказательство. Доказательство же ис- 

ходит из некоего начала и так или иначе имеет свое 

завершение в умозаключении или выводе. Если же до- 

казательства и по доходят до конца, то но крайней 

мере не возвращаются назад к началу, а всегда, присо- 

вокупляя средний и крайний термины, идут прямым 

путем. Между тем круговое движение снова возвра- 

щается к началу. Что касается определений, то все они 

имеют свое завершение. 30 

Далее, если одно и то же круговое движение повто- 

рится несколько раз, то придется несколько раз мыс- 

лить одно и то же. 

Далее, мышление скорее похоже на покой и оста- 

новку, нежели па движение. И точно так же умоза- 

ключение. 

С другой же стороны, трудное и вынужденное 

блаженства не доставляют. Если же движение не есть 

сущность души, то душа двигалась бы вопреки своей 407Ь 

природе. Также должно было бы быть тягостно дл 

души быть соединенной с телом и не быть в состоянии 

освободиться от него, более того, она должна была бы 

избегать его, если только уму лучше не быть связан- 

ным с телом, как это обычно утверждают 5 и как с этим 

многие соглашаются. 5 

Неясна также причина круговращения неба. Ведь 

сущность души не может быть причиной этого круго- 

вого движения, ибо так душа движется лишь привхо- 

дящим образом; тело также не есть причина этого, 

скорее душа есть причина движения тела. С другой 

стороны, и не говорят, что подобное движение присуще 

душе потому, что оно лучше. И все же бог должен 10 

был бы побудить душу к круговому движению по той 

причине, что ей лучше двигаться, чем покоиться, и что 

двигаться круговым движением лучше, нежели другим. 

Так как такое рассмотрение более подобает другого 

рода исследованиям6, то мы теперь его оставим. Од- 

нако нелепым оказывается и в этом учении, и в боль- 

шинстве высказываний о душе вот что: эти философы 

связывают душу с телом и помещают ее в него, не 15 

объясняя при этом, в чем причина этой связи и ка- 

ково состояние тела; однако такое объяснение, думается, 

необходимо, Ведь именно в силу связи одно действует, 

363 

Другое испытывает воздействие, одно приводится и 

движение, другое движет, а такая взаимная связь ни 

свойственна вещам, случайно соединенным друг с дру- 

20 гом. Эти философы стараются только указать, какова 

душа, о теле же, которое должно ее принять, они 

больше не дают никаких объяснений, словно люба 

душа может проникать в любое тело, как говоритс 

в пифагорейских мифах. Между тем, по-видимому, 

каждое тело имеет присущую лишь ему форму, или 

образ. Эти же философы говорят так, как если бы кто 

утверждал, что строительное искусство может прони- 

25 кать в флейту; на самом же деле необходимо, чтобы 

каждое искусство пользовалось своими орудиями, а 

душа — своим телом. 

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ 

Имеется и другое дошедшее до нас мнение о душе, 

убедительное для многих не менее, чем изложенные 

выше, но уже подвергнутое обсуждению и как бы дав- 

шее о себе отчет в общедоступных сочинениях1. Душа, 

30 согласно этому мнению, есть некая гармония, гармо- 

ния же есть смешение и сочетание противоположно- 

стей; из противоположностей составлено и тело. Однако 

гармония есть определенное соотношение смешанных 

частей или соединение частей, душа же не может быть 

ни тем ни другим. Далее, приводить в движение но 

свойственно гармонии, между тем все приписывают 

408а это свойство, так сказать, преимущественно душе. Го- 

ворить о гармонии подобает больше в отношении здо- 

ровья и вообще в отношении превосходных телесных 

свойств, нежели в отношении души. Это станет совер- 

шенно очевидным, если попытаться свести состояни 

5 и действия души к некоторой гармонии, ибо трудно 

согласовать их. Далее, говоря о гармонии, мы имеем 

в виду два ее значения: во-первых, гармония в собствен- 

ном смысле есть сочетание величин, которым свойст- 

венны движение и положение, когда они так прилажены 

друг к другу, что больше уже не могут принять в себ 

ничего однородного; во-вторых, гармония есть соотно- 

шение частей, составляющих смесь. Так вот, нет ника- 

кого разумного основания приложить какое-либо из этих 

10 значений к душе. Связь частей тела чрезвычайно легко 

384 

РЧ 

I 

обнаружить: ведь существуют многие и многообразные 

сочетания таких частей; а пи чего составленным и ка- 

ким сочетанием следует признать ум, или способность 

ощущения, или способность стремления? Также нелепо 

считать душу соотношением смеси: ведь смесь элементов 

в плоти имеет другое соотношение, чем в костях. А то 15 

получится, что имеется много душ, расположенных 

по всему телу, если только все состоит из смеси эле- 

ментов, а соотношение смеси составляет гармонию, 

т. е. душу. 

Можно было бы потребовать от Эмпедокла ответа на 

следующий вопрос, поскольку он утверждает, что каж- 

дая вещь существует в силу определенного соотноше- 

ния ее частей: есть ли душа такое соотношение или, 20 

скорее, нечто иное, находящееся внутри частей тела? 

Далее, есть ли дружба причина случайного смешени 

Или смешения, имеющего определенное соотношение? 

И есть ли душа само соотношение или составляет не- 

что иное помимо пего? Вот какие вопросы вызывает 

это мнение. Если же душа есть нечто отличное от 

смеси, то почему она уничтожается вместе с плотью 25 

другими частями живого существа? Кроме того, если 

нe всякая часть тела имеет душу, а душа не есть соот- 

юшепие смеси, то что же погибает, когда душа поки- 

дает тело? 

Таким образом, из сказанного ясно, что душа не 

может ни быть гармонией, ни совершать круговраще- 30 

те. Но, как мы сказали, душа может двигаться при- 

входящим образом и приводить в движение самое себя, 

подобно тому как может двигаться тело, в котором она 

находится, а тело — приводиться в движение душой; 

по-другому совершать пространственные движения ей 

невозможно. 

Имеется еще больше оснований усомниться в том, 

что душа движется, если обратить внимание на еле- 408Ь 

дующее. А именно: мы говорим, что душа скорбит, ра- 

дуется, дерзает, испытывает страх, далее, что она гне- 

вается, ощущает, размышляет. Все это кажется дви- 

жениями. И потому можно было бы подумать, что 

и сама душа движется. Но это вовсе не необходимо. 5 

Ведь если и скорбеть, радоваться, размышлять — это 

именно движения, и все это означает быть приведен- 

ным в движение, то такое движение вызывается душой 

13 Аристотель, т. 1 

385 

(например, гнев или страх — оттого, что сердце во г 

так-то приходит в движение; размышление, быть мо 

жст, означает такое вот движение сердца или чего-ш 

10 иного; причем в одних случаях происходят перемени* 

пия, в других — превращения; какие и как —об этом 

особый разговор). Между тем сказать, что душа пи* 

вается, — это то же, что сказать — душа ткет или 

строит дом. Ведь лучше, пожалуй, не говорить, что 

душа сочувствует, или учится, или размышляет, а го 

ворить, что человек делает это душою, сочувствует, 

15 учится или размышляет. И это не означает, что дви 

жение находится в душе, а означает, что оно то дохо 

дит до нее, то исходит от нее; так, восприятие от тл 

ких-то вещей доходит до нее, а воспоминание — от 

души к движениям или их остаткам в органах чувстн. 

Что касается ума, то он, будучи некоторой сущно 

стью, появляется, по-видимому, внутри [души] и но 

20 разрушается. Ведь разрушение вызывается главным 

образом ослаблением в старости; здесь же [с умом | 

происходит примерно то же, что с органами чувстн. 

В самом деле, если бы старик получил глаз юноши, то 

он видел бы подобно ему. Таким образом, старение* 

происходит не оттого, что душа претерпела какое-то 

изменение, а оттого, что претерпело изменение тело, 

в котором она находится, подобно тому как это бывает 

при опьянении и болезнях. Мышление и умозрении 

25 также слабеют, когда внутри разрушается нечто дру- 

гое, само же мышление ничему не подвержено. Раз- 

мышление, любовь или отвращение — это состояния не 

ума, а того существа, которое им обладает, поскольку 

оно пм обладает. Вот почему, когда это существо по- 

вреждается, оно и не помнит и не любит: ведь память 

и любовь относились не к уму, а к связи [души и 

тела], которая исчезла. Ум же есть, пожалуй, нечто 

более божественное и ничему не подверженное. 

30 Из изложенного очевидно, что душа не может дви- 

гаться. А если она вообще не движется, то ясно, что 

она не может двигать самое себя. 

Из приведенных мнений наиболее нелепо то, будто 

душа есть само себя движущее число. У тех, кто вы- 

сказывает это мнение2, указанные выше несообразно- 

сти вытекают из определения души как движущейся, 

а особые — из утверждения, будто душа есть число. 

386 

I 

В самом деле, как же мыслить единицу движущейся, 

раз она не имеет ни частей, ни различий? Под дейст- 

вием чего и каким "ббразом она движется? Если она 

действительно способна приводить в движение и сама 

двигаться, то она должна иметь различия. 

Далее, так как утверждают, что линия, двигаясь, 

образует плоскость, а точка — линию, то и движения 5 

единиц должны составлять линии: ведь точка — это 

единица, имеющая определенное положение; в таком 

случае и число-душа находится где-то и имеет опреде- 

ленное положение. 

Далее, если от числа отнять некоторое чпсло или 

единицу, то остается другое число. Между тем расте- 

ния и многие животные, будучи рассечены, продол- 

жают жить и, думается, имеют ту же по виду душу. 10 

Кажется, безразлично, говорить ли о единицах или 

о маленьких тельцах. В самом деле, если шарики Де- 

мокрита превратить в точки, оставив только их коли- 

чество, то среди них будет нечто движущее и нечто 

движущееся, как в непрерывной величине. Указанное3 

происходит не из-за различия в размерах — велики ли 

они или малы,— а в силу того, что они количество. 15 

Поэтому необходимо, чтобы было нечто, что двигало бы 

эти единицы. Если же душа есть движущее в живом 

существе, то также и в числе, поэтому душа не может 

быть и движущим и движущимся, а есть только дви- 

жущее. Так вот, каким образом единица может быть 

такой? Ведь ей должно было бы быть присуще какое-то 

отличие от других единиц. А какое может быть у точ- 20 

ки-единицы отличие, кроме различия в положении? 

Следовательно, если единицы [души] в теле и точки 

[тела] различны, то единицы окажутся в том же самом 

месте: ведь каждая единица займет место точки. Од- 

нако если в одном и том же месте могут быть две точки, 

то что мешает тому, чтобы в нем было бесконечное их 

число? Ведь то, место чего неделимо, само неделимо. 

Если же точки, находящиеся в теле, составляют число- 25 

душу или если число находящихся в теле точек есть 

душа, то почему не все тела имеют душу? Ведь ка- 

жется, во всех телах имеются точки, и притом бесчис- 

ленное множество. Кроме того, как могут точки отде- 

литься и освободиться от своих тел, если линии не- 

разделимы на точки4? 30 

13* 387 

ГЛАВА ПЯТАЯ 

Бывает, как мы сказали, что те, кто признает душу 

само себя движущим числом, высказывают, с одном 

стороны, то же, что те, кто считает, что душа есть не- 

кое тело, состоящее из тончайших частиц, а с другой 

собственные нелепости, утверждая подобно Демокриту 

409b будто движение исходит от души. Ведь если душа на 

ходится во всем ощущающем теле, то при предположе 

нии, что душа есть пекое тело, необходимо, чтобы 

в одном и том же месте находились два тела. Для тех, 

кто говорит, что душа есть число, в одной точке ока 

жется много точек или окажется, что всякое тело 

5 имеет душу, если только внутри тела не находитс 

какое-нибудь особое число, т. с. нечто отличное от па- 

ходящихся в теле точек. Получается также, что живое 

существо приводится в движение числом наподобие 

того, как происходит движение живого существа по 

изложенному нами учению Демокрита. Какая, в самом 

деле, разница, говорят ли о перемещении маленьких 

10 шариков, больших единиц или вообще единиц? Ведь 

и в том и в другом случае необходимо, чтобы живое су- 

щество двигалось в силу того, что они движутся. А у 

тех, кто соединяет воедино движение и число, полу- 

чаются те же и многие другие такого рода нелепости. 

Ведь такое соединение не может быть не только опре- 

делением души, но и ее привходящим свойством. Это 

станет ясно, если исходя из этого определения попы- 

15 таться объяснить состояния и действия души, такие, 

как размышления, ощущения, удовольствия, печаль и 

прочес тому подобное: ибо, как мы раньше сказали, 

на основании движения и числа нелегко даже строить 

догадки об этих состояниях и действиях души. 

Итак, до пас дошли три взгляда, согласно которым 

дастся определение души: одни утверждали, что [1] 

20 душа больше всех способна приводить в движение по- 

тому, что она движет самое себя, другие — что [2] она 

есть тело, состоящее из тончайших частиц, или что она 

наименее телесна по сравнению со всем остальным. Мы 

перебирали почти все связанные с этими определениями 

затруднения и противоречия. Остается рассмотреть, па 

каком основании говорится, что [3] душа состоит из 

элементов'. 

Высказывается это мнение, чтобы объяснить, как 

душа воспринимает сущее и как она познает каждую 25 

вещь. Но с этим мнением неизбежно связано много не- 

сообразного. Те, кто придерживается его, считают, что 

подобное познается подобным, словно предполагая, что 

душа — это сами вещи. Но ведь существуют не только 

элементы, но и многое другое, вернее сказать, беско- 

нечное число вещей, состоящих из этих элементов. 

Допустим, что душа познает и воспринимает то, из 30 

чего состоит каждая отдельная вещь. Но чем душа по- 

знает или воспринимает составное целое, например: 

что такое бог, человек, плоть или кость? И точно так 

же любое другое составное: ведь не как попало обра- 

410а 

зуют элементы каждое из них, а в определенном соот- 

ношении и сочетании, как говорит о кости Эмпедокл: 

Но земля преблагая в своих мощногрудых горнилах 5 

Два из уделов восьми получила от светлой Нестиды2 

И от Гефеста3 четыре, в ее крупногрудые горны4. 

Поэтому нет никакой пользы от того, что элементы 

будут находиться в душе, если в ней не будет также 

их соотношений и сочетаний; в самом деле, каждый 

элемент познает себе подобное, но ничто не познает 

кости или человека, если они не будут также нахо- 

диться в душе. А что это невозможно, об этом не стоит 10 

толковать. В самом деле, разве заключает в себе не- 

доуменно вопрос, находится ли в душе камень или 

человек? И точно так же благое и неблагое? То же 

рассуждение относится и ко всему остальному. 

Далее, раз о сущем говорится во многих значениях 

(оно означает то определенное нечто, то количество, 

или качество, или какой-нибудь другой из уже разли- 15 

ченных родов сущего), то будет ли душа состоять из 

всех этих родов сущего или пет? Но думаю, нет эле- 

ментов, которые были бы общи всем этим родам сущего. 

Не состоит ли душа только из тех элементов, которые 

образуют сущность? Как же она тогда познает каждый 

из других элементов? Или быть может, скажут, что дл 

каждого рода имеются только ему присущие элементы 

и начала и из них состоит душа? Стало быть, душа 

будет и количеством, и качеством, и сущностью. Но 20 

невозможно, чтобы из элементов количества состояла 

сущность, а не количество. Для тех, кто говорит, что 

душа состоит из всех элементов, вытекают эти и еще 

другие такого рода несообразности. 

389 

Так же нелепо, с одной стороны, утверждать, что 

подобное от подобного ничего не претерпевает, а с 

другой — что подобное ощущается подобным и подоб- 

ным познается: ведь те, кто это утверждает, признают, 

25 что ощущение есть некое претерпевание и приведение 

в движение, точно так же как мышление и познание. 

Сколь много сомнений и затруднений возникает, 

когда утверждают, как это делает Эмпедокл, что от- 

дельные вещи познаются телесными элементами, и 

притом подобное подобным,— это видно из следующего. 

А именно: те части тела живого существа, которые 

30 состоят просто из земли, каковы кости, жилы, волосы, 

410b ничего, по-видимому, не воспринимают, следовательно, 

не воспринимают и себе подобного, но ведь [по этому 

учению] они должны воспринимать. 

Далее, у каждого начала, [если придерживатьс 

учения Эмпедокла], будет больше незнания, чем зна- 

ния: ведь каждое начало познает что-то одно, многое 

же, а именно все остальное, останется неизвестным 

ему. Получается, по Эмпедоклу, что бог — наименее 

5 разумное из всех существ, ибо только оп не будет 

знать один элемент — вражду, смертные же будут знать 

все: ведь каждый из них состоит из всех элементов. 

И вообще, почему не все сущее имеет душу, раз 

всякое сущее есть либо элемент, либо состоит из одного 

элемента, или из нескольких, или из всех? Ибо необхо- 

димо, чтобы оно познавало или один элемент, или не- 

сколько, или все. 

10 Можно было бы также поставить вопрос: что же 

объединяет эти элементы? Ведь элементы подобны ма- 

терии, а самое главное есть то, что их скрепляет, ка- 

ково бы оно ни было. Однако невозможно, чтобы су- 

ществовало нечто превосходящее душу и властвующее 

над ней; еще менее возможно, чтобы существовало не- 

что превосходящее ум. Ведь разумно считать, что ум 

есть самое изначальное и по природе главенствующее, 

а эти философы утверждают, будто элементы суть пер- 

15 воначала всего сущего. 

Все те, кто признает душу состоящей из элементов 

на том основании, что опа познает и воспринимает все 

сущее, равно и те, кто признает ее больше всех способ- 

ной приводить в движение, имеют в виду не всякую 

душу, ибо не все, что ощущает, способно двигаться: 

ведь известно, что некоторые живые существа всегда 

390 

находятся на одном месте, хотя — по крайней мере так 20 

считают — душа производит в живом существе един- 

ственно лишь этот род движения — перемещение. Точ- 

но так же имеют в виду не всякую душу те, кто счи- 

тает ум и способность ощущения состоящими из эле- 

ментов. Ведь известно, что растения живут, не 

перемещаясь и не ощущая, и что многие животные не 

обладают способностью мыслить. Если бы даже кто- 

нибудь не возражал против этого и счел бы ум и спо- 25 

собность ощущения за некоторую часть души, то и 

в этом случае не было бы сказано что-либо общее ни 

о всякой душе вообще, ни о какой-нибудь одной 

в целом. 

Этим же недостатком страдает и учение, изложен- 

ное в так называемых орфических песнопениях. А имен- 

но: в них говорится, что душа, носимая ветрами, появ- 

ляется из Вселенной при вдыхании. Однако не может 30 

это случиться ни с растениями, ни с некоторыми жи- 411а 

вотными, поскольку не все живые существа дышат. 

Это упустили из виду те, кто придерживался такого 

мнения. 

Если же необходимо признать душу состоящей из 

элементов, то не обязательно из всех. В самом деле, 

достаточно одного из каждых двух противоположных 

элементов, чтобы он различил сам себя и свою проти- 

воположность: ведь посредством прямого мы познаем 

и его и кривое. Именно линейка различает то и дру- 5 

гое, кривое же не есть мерило ни самого себя, ни пря- 

мого. 

Некоторые также утверждают, что душа разлита 

во всем; быть может, исходя из этого, и Фалес думал, 

что все полно богов5. Такой взгляд вызывает некото- 

рые сомнения. А именно: почему душа, находясь 

в воздухе или в огне, не производит живого существа, 10 

а, находясь в смеси [элементов], производит, хотя, ка- 

залось бы, в этих двух элементах она лучше. Впрочем, 

можно было бы спросить: почему душа, находящаяс 

в воздухе, лучше и бессмертнее, нежели душа живых 

существ? В обоих случаях6 получается нелепость и 

нечто противоречащее разуму. Ведь действительно, го- 

ворить, что огонь и воздух суть живые существа,— 15 

это в высшей степени противоречит разуму, а не на- 

зывать их живыми существами, если они заключают 

в себе душу, нелепо. Мнение о том, что душа нахо- 

391 

дится в этих элементах, исходит, по-видимому, из того, 

что целое однородно с частями. Это с необходимостью 

приводит к утверждению, что и душа однородна с ча- 

стями, если верно, что живые существа становятс 

одушевленными благодаря тому, что они впитывают 

20 в себя нечто из окружающего. Но если воздух, рассеи- 

ваясь, остается однородным, а душа, наоборот, состоит 

из неоднородных частей, то ясно, что одна часть дупш 

имеется в воздухе, другая же нет. Следовательно, не- 

обходимо, чтобы пли душа состояла из однородных ча- 

стей, пли чтобы она не содержалась ни в одной части 

Вселенной. 

25 

Из сказанного, таким образом, очевидно, что душе 

свойственно познавать не потому, что она состоит из 

элементов, а также ясно, что не подобает и неправиль- 

но говорить, будто она движется. А так как душе 

свойственно познавать, ощущать, думать, а также 

желать и хотеть и вообще ей свойственны стремления, 

пространственное же движение возникает у живых су- 

ществ под действием души, и от нее зависят также 

30 рост, зрелость н упадок, то спрашивается: следует ли 

411b приписывать каждое такое состояние всей душе н мыс- 

лим ли мы, ощущаем, движемся, действуем или пре- 

терпеваем все остальное всей душой или одно — одной 

ее частью, другое — другой? И присуща ли жизнь ка- 

кой-нибудь одной из этих частей, или нескольким, или 

всем, или же есть какая-нибудь другая причина 

жизни? 

5 Некоторые говорят, что душа имеет части7, и од- 

ной частью она мыслит, другой желает. Но что же тог- 

да скрепляет душу, если она по природе имеет части? 

Во всяком случае не тело. Ибо, думается, скорее на- 

оборот, душа скрепляет тело: ведь когда душа поки- 

дает тело, оно распадается и сгнивает. Следовательно, 

если душу делает единой нечто другое, то это другое 

10 скорее всего и было бы душой. Но тогда в свою оче- 

редь необходимо возникает вопрос о нем: едино ли оно 

или состоит из многих частей? Ведь если оно едино, 

то почему не допустить сразу, что и душа едина? Если 

же оно имеет части, то опять необходимо доискиваться, 

что такое то, что скрепляет его, и так далее до беско- 

нечности. 

Можно было бы поставить вопрос п о частях души: 

15 какое значение имеет каждая часть в теле? Ведь если 

392 

душа в целом скрепляет все тело, то и каждой ее ча- 

сти надлежит скреплять какую-то часть тела. Но это 

представляется невозможным, ибо, какую часть и ка- 

ким образом ум будет скреплять, трудно и вообразить. 

Известно также, что растения, будучи разрезаны, 

продолжают жить, равно и некоторые насекомые, 

словно каждая такая часть имеет ту же душу если не 20 

по числу, то по виду. В самом деле, каждая из этих 

частей некоторое время имеет ощущения и движетс 

в пространстве. Если эти части и не живут долго, то 

в :)том пет ничего странного: ведь они не имеют орга- 

нов, чтобы сохранять свою природу. Тем не менее 

в каждой рассеченной части имеются все части души, 25 

и эти части души однородны: друг с другом, поскольку 

они не существуют отдельно друг от друга; с душой 

в целом, поскольку она делима 8. По-пнднмому, начало 

[жизни] в растениях также есть некая душа: ведь 

оно единственное, что обще животным и растениям. 

И начало это отделимо от начала ощущения, но без 

него ничто не может иметь ощущения. 30 

КНИГА ВТОРАЯ 

ГЛАВА ПЕРВАЯ 

412a Вот что надлежало сказать о дошедших до нас мне- 

ниях прежних философов о душе. А теперь вернемс 

5 к тому, с чего начали, и попытаемся выяснить, что та- 

кое душа и каково ее самое общее определение. 

Итак, под сущностью мы разумеем один из родов 

сущего; к сущности относится, во-первых, материя, ко- 

торая сама по себе не есть определенное нечто; во-вто- 

рых, форма или образ, благодаря которым она уже 

называется определенным нечто, и, в-третьих, то, что 

состоит из материи и формы. Материя есть возмож- 

10 ность, форма же — энтелехия', и именно в двояком 

смысле — в таком, как знание, и в таком, как деятель- 

ность созерцания2. 

По-видимому, главным образом тела, и притом 

естественные, суть сущности, ибо они начала всех 

остальных3 тел. Из естественных тел одни наделены 

жизнью, другие — нет. Жизнью мы называем всякое 

питание, рост и упадок тела, имеющие основание в нем 

самом (di'aytoy). Таким образом, всякое естественное 

15 тело, причастное жизни, есть сущность, притом сущ- 

ность составная. 

Но хотя оно есть такое тело, т. е. наделенное жиз- 

нью, оно не может быть душой. Ведь тело не есть нечто 

принадлежащее субстрату (hypokeimenon), а скорее 

само есть субстрат и материя. Таким образом, душа 

20 необходимо есть сущность в смысле формы естествен- 

ного тела, обладающего в возможности жизнью. Сущ- 

ность же [как форма] есть энтелехия; стало быть, ду- 

ша есть энтелехия такого тела. Энтелехия же имеет 

двоякий смысл: или такой, как знание, или такой, как 

деятельность созерцания; совершенно очевидно, что 

душа есть энтелехия в таком смысле, как знание4.. 

304 

Ведь в силу наличия души имеются и сон, и бодрство- 

вание, причем бодрствование сходно с деятельностью 25 

созерцания, сон же — с обладанием, но без действова- 

ния5. У одного и того же человека знание по своему 

происхождению предшествует деятельности созерца- 

ния. 

Именно поэтому душа есть первая энтелехия есте- 

ственного тела, обладающего в возможности жизнью. 

А таким телом может быть лишь тело, обладающее 

органами. Между тем части растений также суть орга- 

ны, правда совершенно простые, как, например, лист 412Ь 

есть покров для скорлупы, а скорлупа — покров дл 

плода, корни же сходны с ртом: ведь и то и другое 

вбирает пищу. Итак, если нужно обозначить то, что 

обще всякой душе, то это следующее: душа есть пер- 

вая энтелехия естественного тела, обладающего орга- 5 

нами. Потому и не следует спрашивать, есть ли душа 

и тело нечто единое, как не следует это спрашивать 

пи относительно воска и отпечатка на нем, ни вообще 

относительно любой материи и того, материя чего она 

есть. Ведь хотя единое и бытие имеют разные значе- 

ния, но энтелехия есть единое и бытие в собственном 

смысле. 

Итак, сказано, что такое душа вообще. А именно: 10 

она есть сущность как форма (logos), а это — суть бы- 

тия такого-то тела, подобно тому как если бы естест- 

венным телом было какое-нибудь орудие6, например 

топор. А именно: сущностью его было бы бытие топо- 

ром, и оно было бы его душой. И если ее отделить, то 

топор уже перестал бы быть топором и был бы таковым 

лишь по имени. Однако же это только топор. Душа же 15 

есть суть бытия и форма (logos) не такого тела, как 

топор, а такого естественного тела, которое в самом 

себе имеет начало движения и покоя. Сказанное нуж- 

но рассмотреть и в отношении частей тела. Еслп бы 

глаз был живым существом, то душой его было бы зре- 20 

ние. Ведь зрение и есть сущность глаза как его форма 

(глаз же есть материя зрения); с утратой зрения глаз 

уже не глаз, разве только по имени, так же как глаз 

из камня или нарисованный глаз. Сказанное же о ча- 

сти тела нужно приложить ко всему живому телу. 

А именно: как часть относится к части7, так сходным 

образом совокупность ощущений относится ко всему 

ощущающему телу как ощущающему. 25 

395 

По живое в возможности — это по то, что лишено 

души, а то, что ею обладает. Семя же и плод суть 

именно такое тело в возможности8. Поэтому, как 

раскалывание [для топора] и видение [для глаза] суть 

энтелехия, так и бодрствование; а душа есть така 

413а энтелехия, как зрение и сила орудия, тело же есть су- 

щее в возможности. Но так же как зрачок и зрение 

составляют глаз, так душа и тело составляют живое 

существо. 

Итак, душа неотделима от тела; ясно также, что 

5 неотделима какая-либо часть ее, если душа по природе 

имеет части, ибо некоторые части души суть энтеле- 

хия телесных частей. Но конечно, ничто не мешает, 

чтобы некоторые части души были отделимы от тела, 

так как они не энтелехия какого-либо тела. Кроме 

того, не ясно, есть ли душа энтелехия тела в том же 

смысле, в каком корабельник есть энтелехия судна, 

10 Так в общих чертах пусть будет определена и опи- 

сана душа. 

ГЛАВА ВТОРАЯ 

Так как [всякое изучение] идет от неясного, но 

более очевидного к ясному и более понятному по смыс- 

лу', то именно таким образом попытаемся продолжить 

рассмотрение души. Ведь определение [предмета] 

должно показать не только то, что он есть, как это 

15 делается в большинстве определений, но оно должно 

заключать в себе и выявлять причину. В настоящее 

время определения — это как бы выводы из посылок. 

Например, что такое квадратура? Превращение разно- 

стороннего прямоугольника в равный ему равносто- 

ронний. Такое определение есть лишь вывод из посы- 

лок. Утверждающий же, что квадратура есть нахож- 

дение средней [пропорциональной липии], указывает 

20 причину действия. 

Итак, отправляясь в своем рассмотрении от исход- 

ной точки, мы утверждаем, что одушевленное отлича- 

ется от неодушевленного наличием жизни. Но о жизни 

говорится в разных значениях, и мы утверждаем, что 

нечто живет и тогда, когда у него наличествует хот 

бы один из следующих признаков: ум, ощущение, дви- 

25 жение и покой в пространстве, а также движение 

в смысле питания, упадка и роста. Поэтому, как пола- 

396 

30 

гают, и все растения паделепы жизнью. Очевидно, что 

они обладают такой силой и таким началом, благодар 

которым оип могут расти и разрушаться в противопо- 

ложных пространственных направлениях, а именно: 

не так, что вверх растут, а вниз — нот, но одинаково 

в обоих направлениях и во все стороны растут все 

растения, которые постоянно питаются и живут до тех 

нор, пока способны принимать пищу. 

Эту способность можно отделить от других, другие 

же способности смертных существ от нее отделить 

нельзя. Это очевидно у растений: ведь у них пет ни- 

какой другой способности души. 

Таким образом, благодаря этому началу жизнь при- 

суща живым существам, по животное впервые появ- 

ляется благодаря ощущению; в самом деле, и такое 

существо, которое не движется и не меняет места, но 

обладает ощущением, мы называем животным, а не 

только говорим, что оно живет. 

Из чувств всем животным присуще прежде всего 

осязание. Подобно тому как способность к питанию 5 

возможна отдельно от осязания и всякого [другого] 

чувства, так и осязание возможно отдельно от других 

чувств (растительной, или способной к питанию, мы 

называем ту часть души, которой обладают также 

растения, а все животные, как известно, обладают чув- 

ством осязания. Какова причина этого, мы скажем 

позже). 

Теперь же пусть будет сказано лишь то, что душа 10 

есть начало указанных способностей и отличается 

растительной способностью, способностью ощущения, 

способностью размышления и движением. А есть ли 

каждая из этих способностей душа или часть души и 

если часть души, то так ли, что каждая часть отдели- 

ма лишь мысленно (logo) или также пространствен- 15 

но, — па одни из этих вопросов нетрудно ответить, 

другие же вызывают затруднения. Так же как у неко- 

торых растений, если их рассечь, части продолжают 

жить отдельно друг от друга, как будто в каждом та- 

ком растении имеется одна душа в действительности 

(entelecheia), а в возможности — много, точно так же 

мы видим, что нечто подобное происходит у рассечен- 

ных на части насекомых и в отношении других отли- 20 

чнтельных свойств души. А именно: каждая из частей 

обладает ощущением и способностью двигаться в 

397 

пространстве; а если есть ощущение, то имеется и 

стремление. Ведь где есть ощущение, там ы печаль, 

и радость, а где они, там необходимо есть и желание. 

25 Относительно же ума и способности к умозрению 

еще нет очевидности, но кажется, что они иной род 

души и что только эти способности могут существо- 

вать отдельно, как вечное — отдельно от преходящего. 

А относительно прочих частей души из сказанного 

очевидно, что их нельзя отделить друг от друга воп- 

реки утверждению некоторых2. Что по своему смыслу 

(logos) они различны — это очевидно. А именно: спо- 

30 собность ощущения отлична от способности составлять 

мнения, если ощущать — одно, а другое — иметь мне- 

пия. То же можно сказать и о каждой из других спо- 

собностей, о которых шла речь. 

Далее, одним животным присущи все способности, 

другим лишь некоторые, иным — только одна (а это 

414a и составляет видовое отличие у животных). По какой 

же причине — это следует рассмотреть в дальнейшем. 

То же самое и с чувствами. Одни животные обладают 

всеми чувствами, другие — некоторыми, третьи имеют 

только одно, самое необходимое — осязание. 

Далее, о том, чем мы живем и ощущаем, говоритс 

5 в двух значениях, точно так же как о том, чем мы по- 

знаем: мы познаем, во-первых, благодаря знанию; по- 

вторых, душой (ведь мы утверждаем, что познаем бла- 

годаря тому и другому); совершенно так же двояко 

и то, благодаря чему мы здоровы: во-первых, благо- 

даря здоровью; во-вторых, благодаря какой-то части 

тела или всему телу. А из них знание и здоровье есть 

10 образ, некая форма, смысл и как бы деятельность спо- 

собного к ним: знание — способного к познанию, здо- 

ровье — могущего быть здоровым. Ведь по-видимому, 

действие способного к деятельности происходит в пре- 

терпевающем и приводимом в соответствующее состоя- 

ние. Так вот, то, благодаря чему мы прежде всего жи- 

вем, ощущаем и размышляем,— это душа, так что она 

есть некий смысл и форма, а не материя или субстрат. 

15 Как уже было сказано, о сущности мы говорим в трех 

значениях: во-первых, она форма, во-вторых,—мате- 

рия, в-третьих,— то, что состоит из того и другого; из 

них материя есть возможность, форма — энтелехия. 

Так как одушевленное существо состоит из материи и 

формы, то не тело есть энтелехия души, а душа есть 

398 

I 

энтелехия некоторого тела. Поэтому правы те, кто по- 

лагает, что душа не может существовать без тела и не 20 

есть какое-либо тело. Ведь душа есть не тело, а нечто 

принадлежащее телу, а потому она и пребывает в теле, 

и именно в определенного рода теле, и не так, как 

наши предшественники3 приноравливали ее к телу, 

не уточняя при этом, что это за тело и каково оно, 

тогда как мы видим, что не любая вещь восприни- 

мается любой. Тот же вывод можно получить путем 

рассуждения. Ведь естественно, что энтелехия каждой 25 

вещи бывает только в том, что вещь есть в возмож- 

ности, т. е. в свойственной ей материи. Итак, из ска- 

занного очевидно, что душа есть некоторая энтелехи 

и смысл того, что обладает возможностью быть таким 

[одушевленным существом]. 

ГЛАВА ТРЕТЬЯ 

Что касается упомянутых способностей души, то, 

как мы уже сказали, одним существам они присущи зо 

нее, другим — некоторые из них, иным — только одна. 

Мы назвали растительную способность, способности 

стремления, ощущения, пространственного движения, 

размышления. Растениям присуща только растительная 

способность, другим существам — и эта способность, 

и способность ощущения; и если способность ощу- 414b 

щения, то и способность стремления. Ведь стрем- 

ление — это желание, страсть и воля; все животные 

обладают по крайней мере одним чувством — осяза- 

нием. А кому присуще ощущение, тому присуще также 

испытывать и удовольствие и печаль, и приятное и тя- 5 

гостное, а кому все это присуще, тому присуще и же- 

лание: ведь желание есть стремление к приятному. Да- 

лее, животные имеют ощущение, вызываемое пищей; 

именно осязание есть такое ощущение. В самом деле, 

все животные питаются чем-то сухим и влажным, теп- 

лым и холодным, а все это воспринимается посредством 

осязания. Другие ощущаемые свойства воспринимают- 

ся осязанием привходящим образом: ведь ни звук, пи 10 

цвет, ни запах ничего не прибавляют к питанию. Что 

касается вкуса, то он одно из осязательных ощущений. 

Голод и ?кажда — это желания, а именно: голод — же- 

лание сухого и теплого, жажда — холодного и влажно- 

го, вкус же есть как бы приправа к ним. Все это требует 

399 

выяснения в дальнейшем, теперь же ограничимс 

15 утверждением, что животным, обладающим чувством 

осязания, присуще также стремление. А присуще ли им 

воображение, это еще неясно и должно быть рассмот 

рено в дальнейшем. Кроме того, некоторым живым су- 

ществам присуща способность к движению в простран- 

стве, иным — также способность размышления, т. е. 

ум, например людям и другим существам такого же 

рода или более совершенным, если они существуют. 

Таким образом, ясно, что определение души одно 

20 в том же смысле, в каком определение геометрической 

фигуры одно. Ведь пи в последнем случае пет фигуры 

помимо треугольника и производных от него фигур, 

ни в первом случае душа не существует помимо пере- 

численных способностей души. Однако, так же как дл 

фигур возможно общее определение, которое подходит 

ко всем фигурам, но не будет принадлежать исключи- 

25 тслыю к какой-либо одной фигуре, точно так же об- 

стоит дело и с упомянутыми душами. Однако было бы 

смешно, пренебрегая указанным определением, искать 

в утих и других случаях такое общее определение, ко- 

торое было бы определением, не относящимся пи к од- 

ной из существующих вещей и не соответствующим 

особой и неделимой форме вещи. С относящимся к ду- 

ше дело обстоит почти так же, как с фигурами, вот 

30 в каком еще смысле. А именно: и у фигур, и у оду- 

шевленных существ в последующем всегда содержитс 

в возможности предшествующее, например: в четырех- 

угольнике — треугольник, в способности ощущения — 

растительная способность. Поэтому надлежит относи- 

тельно каждого существа исследовать, какая у него 

душа, например: какова душа у растения, человека, 

415а животного. Далее нужно рассмотреть, почему имеется 

такая последовательность. В самом деле, без раститель- 

ной способности не может быть способности ощуще- 

ния. Между тем у растений растительная способность 

существует отдельно от способности ощущения. В свою 

очередь без способности осязания не может быть ни- 

какого другого чувства, осязание же бывает и без дру- 

5 гих чувств. Действительно, многие животные не обла- 

дают пи зрением, пи слухом, ни чувством обоняния. 

А из наделенных ощущениями существ одни обладают 

способностью перемещения, другие пет. Наконец, со- 

всем немного существ обладают способностью рассуж- 

400 

депия и размышления. А именно: тем смертным суще- 

ствам, которым присуща способность рассуждения, 

присущи также и все остальные способности, а из тех, 

кому присуща каждая из этих способностей, не всяко- 

му присуща способность рассуждения, а у некоторых 10 

пет даже воображения, другие же живут, наделенные 

только им одпим. Что касается созерцательного ума 

(noys theorctikos), то речь о нем особая '. 

Таким образом, ясно, что рассмотрение каждой от- 

дельной способности души есть наиболее подобающее 

исследование самой души. 

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ 

Тому, кто хочет исследовать способности души, не- 

обходимо выяснить, что такое каждая из них, далее 15 

исследовать все связанное с ней и все другое сопутст- 

вующее ей. Если же нужно уразуметь, что такое каж- 

дая из них, например: что такое мыслительная способ- 

ность, способность ощущения и растительная спо- 

собность, то до этого необходимо еще уразуметь, что 

такое мыслить и ощущать: ведь по смыслу все виды 

деятельности и действия предшествуют возможно- 

стям '. Если это так и если к тому же до этих видов 

деятельности и действий необходимо исследовать пред- 20 

меты [воздействующие на способности души], то по 

этой же причине необходимо было бы сначала опреде- 

лить эти предметы, каковы пища, ощущаемое и пости- 

гаемое умом. 

Таким образом, нужно прежде всего поговорить 

о пище и воспроизведении. Ведь растительная душа 

присуща и другим, [а не только растениям], она пер- 

вая и самая общая способность души, благодаря ей 25 

жизнь присуща всем живым существам. Ее дело — 

воспроизведение и питание. Действительно, сама 

естественная деятельность живых существ, поскольку 

они достигли зрелости, не изувечены и не возникают 

самопроизвольно2 — производить себе подобное (жи- 

вотное—животного, растение — растение), дабы по 

возможности быть причастным вечному и божествен- 

ному 3. Ведь все существа стремятся к нему, и оно — 

цель их естественных действий. Цель же понимается 

двояко: ради чего и для кого. Так как живое суще- 

ство не в состоянии постоянно соучаствовать в вечном 

и божественном (ибо не может преходящее вечно 

401 

5 оставаться тем же и быть постоянно единым по числу), 

то каждое из них причастие [божественному] по мере 

своей возможности: одно — больше, другое — меньше, 

и продолжает существовать не оно само, а ему подоб- 

ное, оставаясь единым не по числу, а по виду. 

Итак, душа есть причина и начало живого тела. 

О причине говорится в различных значениях. Подоб- 

ным же образом душа есть причина в трех смыслах, 

которые мы разобрали. А именно: душа есть причина 

10 как то, откуда движение, как цель и как сущность 

одушевленных тел 4. 

Что душа есть причина в смысле сущности — это 

ясно, так как сущность есть причина бытия каждой 

вещи, а у живых существ быть означает жить, при- 

чина же и начало этого — душа; кроме того, основание 

(logos) сущего в возможности — энтелехия. 

15 Очевидно также, что душа есть причина и в зна- 

чении цели. Ибо так же как ум действует ради чего-то, 

так и природа, а то, ради чего она действует, есть ее 

цель. А такая цель у живых существ по самой их при- 

роде есть душа. Ведь все естественные тела суть ору- 

дия души — как у животных, так и у растений, и су- 

20 ществуют они ради души. Цель же понимается двояко: 

как то, ради чего, и как то, для кого. 

Но и то первое, откуда пространственное движение, 

также есть душа. Впрочем, эта способность присуща 

не всем живым существам. Превращение и рост также 

происходят благодаря душе. Ведь ощущение есть, по- 

видимому, некоего рода превращение, а то, что не 

25 имеет души, не ощущает. Так же обстоит дело с ро- 

стом и упадком. Ведь не разрушается и не растет есте- 

ственным образом то, что не питается, а не питаетс 

то, что не причастие жизни. 

Эмпедокл неправильно высказался об этом, за- 

мечая, что у растений как прикрепленных корнями 

416а рост происходит по направлению вниз потому, что та- 

ково естественное направление движения [элемента] 

земли, а рост вверх происходит потому, что таково 

направление огня5. В самом деле, «вверх» и «вниз» он 

понимает неправильно. Ведь вверх и вниз не одно и 

то же для всех и повсюду, и то, что для животных го- 

5 лова, то для растения — корни, если определять тожде- 

ство и различие органов по их деятельности. Кроме 

того, что же в растениях скрепляет огонь и землю, 

402 

имеющие противоположные направления? Они, конеч- 

но, разошлись бы, если бы не имелось чего-то, что пре- 

пятствовало бы им в этом. А если такое имеется, то это 

и есть душа, причина роста и питания. Некоторые по- 

лагают, что вообще в природе огня заключена причина 

питания и роста, ибо кажется, что из всех тел или эле- 10 

ментов только один огонь есть нечто питающееся и 

растущее. Поэтому можно было бы предположить, что 

и у растений, и у животных огонь вызывает питание 

и рост. На самом же деле огонь есть некоторым обра- 

зом сопутствующая причина, во всяком случае не не- 

посредственная, скорее душа есть такая причина. Ибо 15 

возрастание огня идет до бесконечности, пока имеетс 

горючее вещество, между тем для всех естественных 

образований есть предел и соотношение (logos) вели- 

чины и роста. А это зависит от души, а не от огня, ско- 

рее от выраженной в определении сущности* (logos), 

чем от материи. 

Так как растительная способность и способность 

воспроизведения — одно и то же, то необходимо преж- 20 

де всего рассмотреть питание. Именно эта деятель- 

ность отличает растительную способность от других. 

Полагают, что питание есть поглощение противопо- 

ложного противоположным, но не всякого противопо- 

ложного всяким противоположным, а того противопо- 

ложного, которое не только своим возникновением, но 

и своим ростом обязано своей противоположности. Ведь 

многие противоположности возникают друг из друга, 

но не всегда в отношении количества, например, со- 

стояние здоровья — из состояния болезни. По-видимо- 25 

му, и у упомянутых противоположностей не одинако- 

вым образом одно есть питание для другого, но, [на- 

пример], вода есть пища для огня, огонь же воду не 

питает. У простых тел большей частью дело обстоит, 

по-видимому, так, что одно есть пища, другое — пи- 

тающееся6. Однако здесь возникает трудность. А имен- 

но: одни утверждают, что подобное питается подобным 30 

и что так же происходит рост; другие же, как мы ска- 

зали, полагают обратное, что противоположное пита- 

ется противоположным, поскольку подобное от подоб- 

ного ничего не претерпевает, пища же изменяется и 

переваривается, а изменение есть для всего переход в 

противоположное или в нечто промежуточное. Далее, 

пища претерпевает изменение от питающегося, но пи- 35 

403 

тающееся от ппщи нот, так же как строитель не пре- 

416b терпевает изменения от материала, по материал от 

него претерпевает изменение. Единственное изменение 

строителя — переход от состояния бездействия к со- 

стоянию действия. Небезразлично, однако, что подра- 

зумевают под нищей: то, что получается в конце, или 

то, что имеется вначале7. Если же имеют в виду и то 

5 и другое (и непереваренную и переваренную пищу), 

то приемлемы оба взгляда на пищу. В самом деле, по- 

скольку пища не переварена, противоположное пита- 

ется противоположным, поскольку же переварена — 

подобное питается подобным. Таким образом, оче- 

видно, что в каком-то отношении оба взгляда и верны 

и неверны. 

А так как ничто не причастное жизни не питается, 

10 то питающееся, надо полагать, есть одушевленное тело, 

и именно поскольку оно одушевленное, так что пита- 

ние для одушевленного существенно, а не есть нечто 

привходящее. Но не одно и то же быть пищей и спо- 

собствовать росту. В самом деле, поскольку одушев- 

ленное существо есть нечто количественное, оно расту- 

щее; поскольку уже оно определенное нечто и сущность, 

оно питающееся. Ведь питание сохраняет сущность 

питающегося, которое существует до тех пор, пока оно 

15 питается, при этом питание способствует порождению, 

но не того существа, которое питается, а подобного 

питающемуся. Ведь сущность питающегося уже суще- 

ствует, и ничто не порождает само себя, а сохраняет 

себя. 

Таким образом, это растительное начало души есть 

способность, которая сохраняет существо, обладающее 

ею, таким, каково оно есть, а пища обеспечивает его 

деятельность; поэтому существо, лишенное нищи, не 

20 может существовать. 

Мы различаем троякое: питающееся, то, чем оно 

питается, и то, что питает; то, что питает,— это перва 

душа; питающееся — тело, обладающее душой; то, чем 

тело питается,— пища. Так как справедливо все назы- 

вать в соответствии с целью, цель же состоит здесь 

в воспроизведении себе подобного, то первой душой 

25 следует называть способность воспроизведения себе по- 

добного. И так как то, чем питается тело, двоякого рода 

(так же как двоякого рода и то, чем управляется ко- 

рабль,— рука и кормило: первая — движущее и движу- 

404 

щоеся, второе — только движущее8), то необходимо, 

чтобы всякая пища могла перевариваться, а перевари- 

вание пищи вызывается теплом 9; поэтому все одушев- 

ленное обладает теплом. 

Вот что можно в общих чертах сказать о пптаннп. 30 

Более подробное изложение этого надо дать в особом 

сочинении. 

ГЛАВА ПЯТАЯ 

После этого разбора поговорим о том, что обще 

всем ощущениям. Как было сказано ', ощущение бы- 

вает, когда [существо] приводится в движение и что-то 

испытывает; оно есть, по-видимому, некоего рода пре- 

вращение2. Некоторые утверждают также, что подоб- 35 

пое что-то испытывает от подобного же. Насколько это 

воиможпо или невозможно, об этом мы сказали в об- 

щих рассуждениях о действии и претерпевании 3. 

Здесь, однако, возникает вопрос, почему чувства не 

воспринимают самих себя и почему их [органы] не 

вызывают ощущения без чего-то внешнего, хотя они 

и содержат в себе огонь, землю и другие элементы, ко- 5 

торые ощущаются или сами по себе, или по своим 

привходящим свойствам. Ясно, что способность ощу- 

щения не есть нечто в действии (energeia), а есть 

только нечто сущее в возможности. Поэтому она по- 

добна горючему, которое само по себе не возгораетс 

без зажигательного вещества; если бы оно воспламе- 

нялось само собой, то не было бы нужды в действую- 

щем (entelecheia) огне. 

А так как об ощущающем мы говорим в двух зна- 10 

чениях (а именно того, кто способен слышать и видеть, 

мы называем слышащим и видящим и тогда, когда 

ему случается спать, н тогда, когда он уже действи- 

тельно слышит и видит), то и об ощущении говоритс 

и двух значениях — об ощущении в возможности н об 

ощущении в действии; подобным образом п ощущае- 

мое может быть ощущаемым в возможности и в дей- 

ствии. Сначала предположим, что претерпевать, дви- 

гаться и действовать — одно и то же: ведь движение 15 

есть некоторого рода действие, правда незаконченное, 

как сказано в другом сочинении 4. Но все, что испыты- 

вает что-то, испытывает это от чего-то деятельного и 

действующего и им приводится в движение. Поэтому, 

как мы уже сказали, испытывают что-то в одном 

405 

смысле от подобного, в другом — от неподобного. Ибо 

испытывает воздействие неподобное, но, испытав воз- 

20 действие, оно становится подобным. 

Нужно также более подробно определить способ- 

ность или возможность (dynamis) и действительность 

(entelecheia). Пока мы о них говорили в общих чертах. 

Мы говорим о чем-то знающем, во-первых, в том смыс- 

ле, в каком мы говорим о знающем человеке, что он 

принадлежит к знающим и обладающим знаниями, во- 

25 вторых, в том смысле, в каком мы называем знающим 

того, кто владеет грамматикой. Каждый из них обла- 

дает возможностью не в одинаковом смысле, а один 

обладает ею потому, что принадлежит к такому-то роду, 

т. е. к чему-то материальному (hyle) 5, а другой пото- 

му, что он может что-то исследовать, когда хочет, если 

только не будет внешнего препятствия. А тот, кто уже 

исследует, есть знающий в действительности, он в пол- 

30 цом смысле слова знает, [например], вот это А. Итак, 

оба первых суть знающие в возможности, но один из 

них — поскольку изменяется благодаря обучению и ча- 

сто переходит от одного состояния к противополож- 

ному, другой же — иным способом, а именно от обла- 

417b дания знанием арифметики и грамматики и неосуще- 

ствленности этого знания — к его осуществлению (to 

eiiergein) 6. 

И претерпевание имеет не один смысл, а оно озна- 

чает, во-первых, уничтожение одной из противополож- 

ностей другой; во-вторых, скорее сохранение сущего 

в возможности сущим в действительности и подобным, 

и отношение здесь такое, как между способностью и 

5 энтелехией. А именно: когда обладающий знанием 

переходит к действительному исследованию, это не 

значит, что он изменяется (ибо это есть лишь переход 

в более совершенное состояние и переход к энтелехии) 

пли это особого рода изменение. Вот почему неверно 

говорить о разумеющем, что он меняется, когда разу- 

меет, так же как нельзя говорить об изменении строя- 

щего, когда он строит. 

Таким образом, то, что приводит мышление и разу- 

10 мение из возможности к действительности (entelecheia), 

справедливо назвать не обучением, а чем-то другим. 

Не следует, как было сказано, называть претерпева- 

нием обучение человека, способного обучаться, и при- 

обретение им знания от действительно знающего и 

406 

обучающего или же надо признать, что имеется два 

способа изменения: один приводит к состоянию лише- 15 

ния и, другой —к обладанию и выявлению природных 

свойств7. Первое изменение ощущающего возникает 

от родившего его, родившись we, оно уже имеет [в воз- 

можности] ощущение таким же образом, как знание. 

Ощущение же в действии можно уподобить деятель- 

ности созерцания; отличается оно от последнего тем, 

что то, что приводит его в действие, есть нечто внеш- 20 

нее — видимое и слышимое, равно и другое ощущае- 

мое. Причина этого в том, что ощущение в действии 

направлено на единичное, знание же — на общее. А об- 

щее некоторым образом находится в самой душе. По- 

этому мыслить — это во власти самого мыслящего, 

когда бы оно ни захотело помыслить; ощущение же 

не во власти ощущающего, ибо необходимо, чтобы 

было налицо ощущаемое. Так же обстоит дело со зна- 25 

ниями об ощущаемом и по той же причине, а именно 

потому, что ощущаемые вещи единичны и внешни. 

Впрочем, нам еще представится случай более под- 

робно разъяснить все это8. А теперь укажем лишь, 

что о сущем в возможности говорится неоднозначно, 30 

а в одном смысле так, как если бы сказали о мальчике, 

что он может стать предводителем войска, а в другом 

смысле — то же о взрослом человеке; так же обстоит 

дело и со способностью ощущения. Но так как ото раз- 

личие значений не имеет особого названия, а между 

тем установлено, что они различны и почему они раз- 

личньг, то приходится пользоваться словами «претер- 

певание» и «изменение», употребляемыми в основном 

значении. Способность ощущения, как было сказано, 

в возможности такова, каково уже ощущаемое в дейст- 

вительности: пока она испытывает воздействие, опа не 

подобна ощущаемому, испытав же воздействие, опа 

уподобляется ощущаемому и становится такой же, как 5 

и оно. 

ГЛАВА ШЕСТАЯ 

Прежде всего следует сказать о том, что ощущаетс 

каждым отдельным чувством. Об ощущаемом гово- 

рится трояко: о первых двух видах мы утверждаем, 

что они ощущаются сами по себе, третий есть нечто 

привходящее. Из двух первых видов один восприни- 

мается каждый раз лишь одним отдельным чувством 10 

407 

(idion), другой — то, что обще всем чувствам. Под вос- 

принимающимся лишь одним отдельным чувством 

разумею то, что не может быть воспринято другим 

чувством и относительно чего чувство не может оши- 

баться, например видение цвета, слышание звука, ощу- 

щение вкуса; осязание же различает много разного 

рода свойств. Впрочем, каждое чувство, различая ощу- 

15 щаемое и не ошибаясь в том, что это есть цвет, звук, 

может обмануться относительно того, что именно имеет 

цвет и где оно находится или что издает звук и где 

оно находится. Такого рода ощущаемое называют вос- 

принимающимся лишь одним каким-то отдельным 

чувством. 

Общее же ощущаемое — это движение, покой, число, 

фигура, величина. Они воспринимаются не одним лишь 

отдельным чувством, а общи всем им. Ведь движение 

воспринимается и осязанием и зрением. 

20 Ощущаемое называется привходящим, когда, на- 

пример, вот это бледное оказывается сыном Дпара'. 

Ведь воспринимается это привходящим образом, так 

как для бледного, которое воспринимается, это нечто 

привходящее. Поэтому ни одно чувство ничего не ис- 

пытывает от ощущаемого как такого привходящего. 

А из того, что воспринимается само по себе, в собствен- 

ном смысле ощущаемое — это то, что воспринимаетс 

лишь одним отдельным чувством, стало быть, то, 

к чему по природе своей приноровлена сущность каж- 

25 дого отдельного чувства. 

ГЛАВА СЕДЬМАЯ 

Предмет зрения — видимое. Видимое же — это пре- 

жде всего цвет, а также нечто такое, что можно опи- 

сать словами, но не имеет особого названия '. То, что 

мы имеем здесь в виду, станет совершенно ясно из 

дальнейшего изложения. Итак, видимое есть цвет. 

А цвет принадлежит к тому, что видимо само по себе; 

30 само по себе не в том смысле, что быть видимым — это 

существо его, а в том, что оно в самом себе заключает 

418b причину того, почему оно видимо. Всякий цвет есть 

то, что приводит в движение действительно прозрач- 

ное, и в этом — его природа. Вот почему нельзя видеть 

цвета без света, а всякий цвет каждого предмета ви- 

дим при свете. Поэтому необходимо прежде всего сиа- 

408 

зать, что такое свет. Так пот, имеется нечто прозрач- 

ное. Прозрачным я назынаю то, что, правда, видимо, 

по видимо, вообще говоря, не само но себе, а посредст- 5 

ном чего-то постороннего — цвета. Таковы воздух, вода 

и многие твердые тела. Ведь вода и воздух прозрачны 

не поскольку они вода п воздух, а потому, что в них 

обоих имеется та самая природа, которая присуща и 

вечному телу наверху2. Свет же есть действие про- 

зрачного как прозрачного. Там же, где прозрачное 10 

имеется лишь в возможности, там тьма. А свет есть 

как бы цвет прозрачного [тела], когда оно становитс 

действительно прозрачным от огня или чего-то подоб- 

ного, вроде тела, находящегося наверху, ибо ему при- 

суще то же самое, что огню. 

Итак, мы сказали, что такое прозрачное и что та- 

кое свет: это не огонь, не какое-либо тело вообще и 15 

не истечение из какого-либо тела3 (ведь и в этом слу- 

чае свет оказался бы каким-то телом); пет, свет — это 

наличие огня или чего-то подобного в прозрачном. 

[Свет не тело]: ведь невозможно, чтобы два тела нахо- 

дились в одно и то же время в одном и том нее месте. 

Свет есть, надо полагать, нечто противоположное тьме. 

Ведь тьма есть отсутствие такого свойства прозрачного, 

так что ясно, что наличие этого свойства и есть свет. 

Потому и неправы ни Эмпедокл, ни всякий другой, 20 

кто утверждал, что свет движется и иногда оказы- 

вается между землей и тем, что ее окружает, но что 

это движение нами не воспринимается; на самом же 

деле это мнение идет вразрез с очевидностью доводов 

п наблюдаемыми явлениями. Ибо на малом расстоянии 

:vro движение еще могло бы остаться незамеченным, 25 

но, чтобы оно оставалось незамеченным от востока до 

запада, — это уж слишком. 

То, что способно воспринимать цвет, само бесцветно, 

а то, что воспринимает звук, само беззвучно4. Бес- 

цветны же прозрачное, невидимое или еле видимое, 

каким представляется темное. Темно и прозрачное, но 

прозрачное, когда оно имеется в возможности, а не 

в действительности. Одно и то же естество бывает то 30 

тьмой, то светом. 

Однако при свете бывает видно не все, а только 419а 

собственный цвет каждой вещи. Некоторые вещи не 

видны при свете, в темноте же они воспринимаются, 

например: то, что кажется огневидным, и светящеес 

409 

(одним названием их обозначить нельзя), например 

5 гриб, рог, головы рыб, чешуя и глаза рыб. Но то, что 

вндпо у всех uux,— это ие их собствепиый цвет. Почему 

они все видны, об этом следует поговорить особо5. 

А пока ясно, что видимое при свете есть цвет, потому 

что цвет невидим без света. Ведь быть цветом самим 

10 по себе означает приводить в движение действительно 

прозрачное, а энтелехия прозрачного и есть свет. 

Доказательство этого очевидно. В самом деле, если 

бы кто положил себе на самый глаз вещь, имеющую 

цвет, он ничего бы не увидел. Цвет же приводит в дви- 

жение прозрачное, например воздух, а этим движе- 

нием, продолжающимся непрерывно, приводится в дви- 

15 жение и орган чувства. Демокрит истолковывает это 

неправильно, полагая, что если бы средой (to metaxy) 

была пустота, то можно было бы со всей отчетливостью 

разглядеть даже муравья на небе. На самом же деле 

это невозможно: ведь видение возникает, когда то, что 

обладает способностью ощущения, испытывает воздей- 

ствие. Так как это воздействие не может исходить от 

самого видимого цвета, то остается признать, что оно 

20 исходит от среды, так что необходимо, чтобы сущест- 

вовала такая среда. А при пустоте не только не отчет- 

ливо, но и вообще ничего нельзя было бы увидеть. 

Итак, сказано, почему цвет необходимо бывает ви- 

дим только при свете. А огонь можно видеть в обоих 

случаях — в темноте и при свете, и это бывает с не- 

обходимостью: ведь благодаря огню прозрачное и ста- 

новится прозрачным. 

25 То же рассуждение приложимо и к звуку и запаху. 

Ведь от непосредственного соприкосновения того и 

другого с органом чувства ощущение не вызывается, 

но запахом и звуком приводится в движение среда, а 

ею возбуждается каждый из этих органов чувств. Если 

же кто-то положил бы на самый орган чувства зву- 

чащую или пахнущую вещь, то она не вызвала бы ни- 

какого ощущения. С осязанием и вкусом дело обстоит 

30 точно так же, по это очевидно не сразу, а по какой 

причине, это станет ясным из дальнейшего. Для зву- 

ков среда — воздух, для запаха среда не имеет назва- 

ния: имеется во всяком случае некоторое свойство, 

общее воздуху и воде; как прозрачное для цвета, так 

и это свойство, присущее воздуху и воде, есть среда 

для того, что обладает запахом. В самом деле, и 

410 

y обитающих в воде животных есть, очевидно, чувство з 

Обоняния. А человек и другие дышащие животные, 

обитающие на суше, не могут обонять, не дыша. При- 

чина же этого будет указана позже6. 

ГЛАВА ВОСЬМАЯ 

Теперь выясним прежде всего относительно звука 

в слуха. 

Звук существует двояко, а именно: как звук в дей- 5 

ствпи и как звук в возможности. Мы утверждаем, что 

одни вещи не имеют звука, например губка, шерсть, 

другие же имеют, например медь, плотные и гладкие 

тела, так как они могут издавать звук, т. е. вызывать 

действительный звук в промежуточном пространстве 

между ними и ухом. 

А звук в действии всегда возникает как звук чего- 

то, ударяющего обо что-то и в чем-то. Ведь именно 10 

удар вызывает звук. Поэтому не может возникнуть 

звук, когда имеется лишь одна вещь, так как ударяю- 

щее и ударяемое — две различные вещи. Таким обра- 

зом, звучащее звучит, ударяясь обо что-то другое. 

Удар же не происходит без движения. 

Как мы сказали, звук возникает от удара не вся- 

ких вещей. Ведь шерсть от удара не звучит, зато медь 15 

и псе гладкие и полые вещи: медь при ударе звучит 

потому, что она гладкая. Что касается полых вещей, 

то опн отражением вызывают после первого удара 

много ударов, поскольку [воздух], приведенный в дви- 

жепне, не находит выхода. Далее, звук слышен как 

воздухе, так и в воде, но в воде слабее. Впрочем, ни 

воздух, пи вода не главное для звука, а необходимо, 

чтобы ударялись твердые тела друг о друга и о воз- 

дух. А это происходит всякий раз, когда воздух, полу- 20 

чпв удар, остается на месте и не распространяется. 

Поэтому, когда воздух получает быстрый и сильный 

удар, он производит звук. Ибо необходимо, чтобы дви- 

жение ударяющего предотвратило разрежение возду- 

ха, так же как если бы кто ударил по куче или столбу 

песка, быстро несущегося. 

Отзвук возникает, когда воздух, словно шар, снова 25 

отражается воздухом', который становится плотным 

в силу того, что включающий его сосуд ограничивает 

его и препятствует ему разрежаться. Отзвук возникает, 

по-видимому, всегда, но нечетко, так как со звуком 

411 

бывает то же, что со светом, а именно: свет всегда 

30 отражается (иначе было бы светло не везде, а было бы 

темно, за исключением освещенных солнцем мест), 

хотя он и не [всегда] отражается так, как от воды, меди 

или какого-нибудь другого гладкого тела, чтобы создать 

тень, при помощи которой мы отграничиваем свет. 

Пустота правильно считается главным для слыша- 

ния. Ведь воздух — это, по-видимому, пустое, а он 

35 вызывает слышание, когда, будучи приведен в движе- 

ние, составляет нечто непрерывное и плотное. Но 

так как он может разрежаться, то он не производит 

420а звука, если ударяемое тело не гладкое. Воздух стано- 

вится плотным только лишь благодаря гладкой поверх- 

ности [ударяемого тела]. Ведь поверхность гладкого 

тела плотная. 

Итак, звучащее есть то, что приводит плотный воз- 

дух в непрерывное движение, доводя его до органа 

слуха, орган же слуха тесно сопряжен с воздухом. По- 

скольку звучащее находится в воздухе, воздух внутри 

органа слуха приводится в движение движением внеш- 

5 него воздуха. Поэтому животное слышит не всякой 

частью тела п воздух проникает не во все его части. 

Ведь долженствующая прийти в движение и одушев- 

ленная 2 часть тела не везде имеет воздух. Сам же воз- 

дух беззвучен из-за своей рыхлости. Когда же что-то 

мешает воздуху разрежаться, то движение его ста- 

новится звуком. Находящийся же в ушах воздух не 

имеет свободного выхода, дабы оставаться неподвиж- 

10 ным, с том чтобы отчетливо воспринимать все разли- 

чия в движении. Поэтому мы слышим и в воде, так как 

вода не доходит до замкнутого воздуха, даже не про- 

никает в ухо из-за извилин. А когда вода псе же по- 

падает, то ухо не слышит. Нельзя слышать также, ког- 

да повреждена перепонка, так же как нельзя видеть, 

когда повреждена оболочка зрачка. А верным призна- 

15 ком того, слышим мы или нет, служит непрестанный 

шум в ухе, как [в том случае, когда к нему прикла- 

дывают] рог. В самом деле, воздух, находящийся в 

ушах, все время движется собственным движением. 

Звук же есть нечто чуждое и не принадлежащее уху. 

Поэтому и говорят, что мы слышим при помощи пу- 

стоты и отзвука, так как мы слышим тем, что содер- 

жит воздух, отграниченный со всех сторон. 

20 Что же издает звук — ударяемое или ударяющее? 

или и то п другое, но различным образом? Ведь звук 

есть движение того, что может двигаться так, как то, 

что отскакивает от гладких тел, когда ударяют им о 

них. Как было сказано, не всякое ударяемое и ударя- 

ющее тело издает звук, как, например, когда ударяют 

иглу об иглу3, но необходимо, чтобы ударяемое тело 25 

было гладким, так, чтобы весь воздух отражался и на- 

чал колебаться. 

Различия звучащих тел выявляются посредством 

звука в действии. В самом деле, как без света нельз 

видеть цветов, так и без звука в действии не отличишь 

«острого» (пронзительного) звука от «тупого» (глухо- 

го); так названы эти звуки иносказательно по сходст- 

ву с осязаемым; «острое» вызывает в короткое время 30 

много ощущения, «тупое»— в продолжительное врем 

немного ощущения. Конечно, «острое» не значит бы- 

строе, «тупое» не значит медленное, а это значит, что 

движение первого таково из-за быстроты, движение 

второго — из-за медленности. Эти ощущения кажутс 

входными с острым и тупым в осязании: ведь острое 420b 

словно пронзает, тупое как бы теснит, поскольку дви- 

жение первого кратко, второго — продолжительно, так 

что в одном случае получается быстрота, в другом — 

медленность. 

Вот что надлежало выяснить относительно звука. 

Что же касается голоса, то это звук, издаваемый оду- 5 

шевлснным существом: ведь пи один неодушевленный 

предмет не обладает голосом, а говорят об их голосе 

только по уподоблению, например что свирель, лира 

и другие неодушевленные предметы обладают протяж- 

ностью, напевностью и выразительностью: ведь именно 

голос, по-видимому, обладает всем этим. С другой сто- 

роны, многие животные но обладают голосом; таковы 10 

бескровные животные, а из имеющих кровь — рыбы. И 

это естественно, поскольку звук есть некоторое дви- 

жение воздуха. А те рыбы, о которых рассказывают, 

что они обладают голосом, например обитающие в Ахе- 

лос4, производят звуки жабрами или чем-то другим в 

ЭТОМ рОДе. ГОЛОС ЖС ССТЬ ЗВуК, ПРОИЗВОДИМЫЙ ЖИВОТ' 

иым, притом не любой частью его тела5. Но так как 

всякий звук производится, лишь когда нечто ударяет 

обо что-то в чем-то, а именно в воздухе, то естественно, 15 

что только те животные обладают голосом, которые 

вдыхают воздух. В самом деле, вдыхаемым воздухом 

413 

природа пользуется для двух видов деятельности: так 

же как языком — для вкусового ощущения и для речи, 

причем из них вкус —дело необходимое (а потому 

20 свойственное большей части животных), а дар слова — 

для блага, так и дыханием природа пользуется дл 

внутреннего тепла как чего-то необходимого (причина 

этого будет указана в других сочинениях) и для го- 

лоса, чтобы содействовать благу. 

Органом же дыхания служит гортань, а то, радп 

чего она существует,— легкие. Благодаря этой части 

25 тела из всех животных обитающие па суше обладают 

наибольшим теплом. В дыхании нуждается прежде 

всего область сердца; поэтому воздуху необходимо вхо- 

дить при вдыхании внутрь. 

Голос, таким образом,— это удар, который произ- 

водится воздухом, вдыхаемым душой, находящейс 

в этих частях, о так называемое дыхательное горло. 

Ведь не всякий звук, производимый животным, есть 

голос, как мы уже сказали (ибо бывает звук, произво- 

30 димый языком, и при кашле), а необходимо, чтобы 

ударяющее было одушевленным существом и чтобы 

звук сопровождался каким-нибудь представлением. 

Ведь именно голос есть звук, что-то означающий, а не 

звук выдыхаемого воздуха, как кашель; живое суще- 

421a ство этим воздухом ударяет воздух, находящийся в ды- 

хательном горле, о само это горло. Доказательством 

этого служит то, что нельзя издавать звук голосом во 

время вдыхания или выдыхания воздуха, а можно, 

только задерживая дыхание. Ведь именно задержи- 

вающий дыхание производит это движение. Ясно так- 

же, почему рыбы не обладают голосом: у них пет гор- 

тани; а нет у них этой части тела потому, что опп не 

5 вдыхают воздух и не дышат, а по какой причине — 

об этом нужно поговорить особо6. 

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ 

Что касается запаха и обоняемого, то определить 

пх не так легко, как цвет и звук. Ведь что такое за- 

пах — это не столь ясно, как то, что такое звук или 

цвет. Причина в том, что мы обладаем этим ощуще- 

нием не в совершенном виде, оно у нас хуже, чем 

10 у мпогих животных. В самом деле, человек обладает 

слабым обонянием и ничего обопяемого не восприни- 

мает без чувства неудовольствия или удовольствия, 

414 

что показывает, что орган обоняния у него несоверше- 

нен. Вероятно, таким же образом воспринимают цвета 

Животные с неподвижными глазными яблоками и не- 

ясно различают оттенки цветов, разве что одни вызы- 15 

мают страх, другие нет. Подобным образом и люди 

воспринимают запахи. По-видимому, обоняние пмеет 

сходство с вкусовым ощущением и виды вкуса подоб- 

ны видам запаха, но наше вкусовое ощущение совер- 

шеннее потому, что вкус есть своего рода осязание, 

а этим чувством человек владеет наиболее совершенно. 

В других чувствах человек уступает многим животным, 20 

а что касается осязания, то он далеко превосходит их 

в тонкости этого чувства. Именно поэтому человек есть 

самое разумное из всех живых существ. Это видно также 

из того, что и в человеческом роде одаренность и неода- 

ренпость зависят от этого органа чувства и ни от ка- 

кого другого. Действительно, люди с плотным телом не 25 

одарены умом, люди же с мягким телом одарены умом. 

Так же как ощущаемое па вкус бывает сладким 

и горьким, так и запахи. Впрочем, у одних вещей за- 

пах и вкус соответствуют друг другу (я имею в виду, 

например, сладкий запах и сладкий вкус), у других 

они противоположны. Имеется также кислый и пряный, 30 

острый и приторный запах. Но, как мы уже сказали, 

в силу того, что запахи различимы не так отчетливо, 

как ощущаемое на вкус, они заимствовали у последнего 

свои названия по сходству вещей. Так, сладкий запах 421b 

получил свое название от шафрана и меда, едкий — 

от тимьяна и других подобных веществ. Равным обра- 

зом обстоит дело и с другими запахами. 

Точно так же как каждое из чувств имеет своим 

предметом: слух — слышимое и неслышимое, зрение — 5 

видимое и невидимое,— так и обоняние — пахнущее и 

непахнущее. Непахнущее — это или то, что вообще не 

может иметь запаха, или то, что имеет незначительный 

или слабый запах. Подобным же образом говоритс 

о том, что не ощущается на вкус. 

Обоняние также осуществляется через среду, такую, 

как воздух или вода. Ведь запахи ощущают, по-види- 10 

мому, и животные, обитающие в воде (и имеющие кровь, 

и бескровные), а также те, что обитают в воздухе. Не- 

которые из них, почуяв запах, издали устремляютс 

к пище. Поэтому представляется спорным, все ли живые 

существа обоняют одинаково: ведь человек обоняет толь- 

415 

ко при вдыхании; когда же он не вдыхает, а выдыхает 

или задерживает дыхание, он не обоняет ни на бо.!и. 

15 шом расстоянии, ни близко, пи даже если ему вло 

жить обоняемое в ноздрю. Что положенное па самым 

орган чувства не воспринимается — это обще всем жи 

вым существам. А невозможность ощущать запах бем 

вдыхания есть отличительное свойство людей; это ян 

ствует из опыта. Таким образом, бескровные животные, 

так как они не дышат, должны были бы иметь какое- 

20 нибудь другое чувство, кроме упомянутых. Но это 

невозможно, ибо они воспринимают запах, а воспршш- 

мание запаха — как неприятного, так и приятного — 

и есть обоняние. Да к тому же известно, что животные 

даже погибают от сильных запахов, от которых [может 

умереть и] человек, например от горной смолы, серы 

25 и тому подобного. Значит, они обязательно обоняют, 

хотя и не дышат. У людей этот орган чувства отли 

чается, по-видимому, от того же органа у прочих жи- 

вых существ так же, как их глаза отличаются от гла.ч 

животных с неподвижными глазными яблоками. В са- 

мом деле, глаза человека имеют заграждение и покров 

в виде век, и если ими не шевелить и не поднимать, то 

30 не увидишь; у животных же с неподвижными глазными 

яблоками ничего этого нет, по они сразу видят то, что 

происходит в прозрачном. Точно так же и орган обопя- 

422а ния у одних не прикрыт, как и глаз, другие же, вды- 

хающие воздух, имеют покров, который при вдыхании 

открывается, в то время как жилки и поры расши- 

ряются. Вот почему дышащие животные в воде не обо- 

5 няют. Ведь для обоняния необходимо дышать, а делать 

это в воде невозможно. 

Запах вызывается сухим, как вкус — влажным; та- 

ков же в возможности и орган обоняния. 

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ 

Ощущаемое на вкус есть нечто осязаемое; в этом 

причина того, что оно воспринимается не через посред- 

ство постороннего тела. Ведь и при осязании так не бы- 

10 вает. Тело со вкусовыми свойствами, т. е. ощущаемое 

на вкус, содержится во влажном как в своей материи, 

а влажное есть нечто осязаемое. Поэтому, если бы мы 

даже находились в воде, то мы ощутили бы опущенное 

в воду сладкое; но это ощущение мы имели бы не бла- 

годаря среде, а благодаря тому, что это сладкое сме- 

416 

шалось бы с водой, как это бывает при питье. Цвет же 

и идеи не так — не благодаря смешению и не вследствие 15 

истечении. Таким образом, ири вкусовом ощущении иет 

никакой среды. По с другой стороны, кик цвет есть ви- 

димое, так и вкусовые свойства суть ощущаемое на 

вкус. Однако без влаги ничего не может вызвать вку- 

совое ощущение, ощущаемое же на вкус содержит влагу 

в действительности или в возможности, например со- 

леное, ибо оно легко растворяется и тает на языке. 

Так же как предмет зрения — видимое и невидимое 20 

(ведь тьма невидима, но и ее различает зрение; неви- 

димо, по иначе, чем тьма, и слишком яркое), а пред- 

мет слуха — и звук и тишина, из которых первое слы- 

шимо, второе — нет, а также сильный звук, подобно 

тому как предмет зрения — яркое (ведь так нее как 

слабый звук некоторым образом неслышим, так и гром- 25 

кий и сильный звук. Невидимым же называется, с од- 

ной стороны, то, что во всех отношениях таково,— как 

говорится о невозможном и в иных случаях,— а с дру- 

гой — то, что по природе наделено свойством быть ви- 

димым, но на деле его не имеет или имеет в незначи- 

тельной мере, как, например, о коротконогом стриже 

говорят, что он безногий, а про какой-то плод, что 

он без косточек),—точно так же и предмет вкуса со- 

ставляет и то, что ощущается па вкус, и то, что лишено 

вкусовых свойств. Последнее вызывает либо незпачн- 30 

тельное, либо дурное вкусовое ощущение пли действует 

разрушительно на орган вкуса. По-видимому, основа- 

ние (arche) [этого различения]—годное и негодное 

1Я питья: ведь и то и другое вызывает вкусовое ощу- 

щение; но негодное для питья действует на чувство 

a либо слабо, либо разрушительно, годное же — 

Сообразно его природе. С другой стороны, годное дл 

штья воспринимается и осязанием и вкусом. 

А так как ощущаемое на вкус есть нечто влажное, 

го необходимо, чтобы орган вкуса не был ни влажным 422ь 

действительности, ни лишен способности увлажняться. 

едь чувство вкуса что-то испытывает от ощущаемого 

на вкус как такового. Таким образом, необходимо, чтобы 

орган вкуса, обладая способностью увлажняться без 

ущерба для себя, но не будучи влажным, увлажнялся 5 

бы. Это видно из того, что язык не ощущает ни тогда, 

когда он совсем сухой, ни тогда, когда он чересчур вла- 

жен; в последнем же случае возникает осязательное 

14 Аристотель, т. 1 

417 

I 

ощущение лишь имеющейся уже (prbtoy) влаги [на 

языке], подобно тому как если бы, вкусив сначала что-то 

острое, затем отведывали бы другое; так, например, 

и больным все кажется горьким, так как они ощущают 

языком, на котором много горькой влаги. 

10Виды вкусовых свойств, так же как и у цветов,— 

это, во-первых, простые противоположности — сладкого 

и горького: во-вторых, примыкающие к ним: к слад- 

кому — жирное, к горькому — соленое; в-третьих, про- 

межуточные между ними — едкое и терпкое, вяжущее 

и острое; примерно такими представляются различи 

15 вкусовых свойств; так что ощущающее на вкус таково 

в возможности, ощущаемое же па вкус способно делать 

вкус таким в действительности. 

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ 

То же следует сказать об осязаемом и осязании, 

а именно если осязание есть не одно чувство, а больше, 

то и видов воспринимаемого осязанием больше, чем 

один. Вот и возникает сомнение: имеется ли много 

чувств осязания или одно? И что служит органом ося- 

20 зания — плоть или, как у других животных, нечто сход- 

ное с ней, или же пет, а плоть есть только среда, и 

главный осязательный орган — нечто другое, внутрен- 

нее? Предмет каждого чувства, как полагают,— одна 

противоположность, например: зрения — белое и чер- 

ное, слуха — высокое и низкое, вкуса — горькое и слад- 

25 кое. В осязаемом же имеется много противоположно- 

стей: теплое — холодное, сухое — влажное, твердое — 

мягкое и подобные же противоположности других 

свойств. Что касается указанного сомнения, то оно до 

известной степени устраняется тем, что и у других 

чувств имеется много противоположностей, например: 

30 у голоса имеется не только высокий и низкий тон, но 

и сила и слабость [звука], нежность и грубость и тому 

подобное; у цвета имеются и другие сходные различия. 

Но что составляет единую основу для осязания, подоб- 

ную той, какую для слуха составляет звук,— это совсем 

неясно. 

Находится ли орган осязания внутри или нет или 

же это непосредственно плоть — это никак не доказы- 

вается тем, что ощущение происходит одновременно 

с прикосновением. Ведь если обтянуть плоть чем-то 

вроде перепонки, то и эта перепонка непосредственно 

418 

сообщит ощущение при прикосновении, хотя ясно, что 

орган осязания не может находиться в этой перепонке. 5 

Мели бы она и приросла, то ощущение дошло бы еще 

Гплстрее. Поэтому кажется, что с такой частью тела дело 

обстояло бы так же, как если бы окружающий нас воз- 

дух сросся с нами. Именно в этом случае нам казалось 

бы, что мы чем-то одним воспринимаем и звук, и цвет, 

и запах, а зрение, слух и обоняние казались бы нам 

одним чувством. Но так как то, через посредство 

чего происходят движения, есть разное, то совершении 10 

очевидно, что упомянутые органы чувств различны. От- 

носительно же осязания это пока неясно. 

15 

Разумеется, одушевленному телу невозможно со- 

стоять только из воздуха или воды; ведь оно должно 

быть чем-то твердым. Остается предположить, что оно 

есть смешение из земли и этих элементов, чем и бывает 

плоть и сходное с ней; так что и плоть (ябта) необхо- 

димо есть приросшая к органу осязания среда, через 

которую происходит множество ощущений. А что таких 

ощущений множество, это показывает чувство осяза- 

ния, которым обладает язык; ведь одной и той же ча- 

стью тела воспринимают все осязаемые и вкусовые 

свойства; если же и другая плоть, [кроме языка], ощу- 

щала бы на вкус, то казалось бы, что вкус и осязание — 20 

одно и то же чувство; но они два различных чувства, 

поскольку они необратимы друг в друга. 

У кого-нибудь могло бы возникнуть такое сомнение. 

Всякое тело имеет глубину, т. е. третье измерение; два 

тела, между которыми находится третье тело, не могут 

соприкасаться друг с другом; влажное же не бесте- 

лесно, как и текучее ',— необходимо, чтобы оно было 25 

водой или содержало воду. С другой стороны, необхо- 

димо, чтобы между телами, соприкасающимися в воде 

друг с другом, поскольку поверхности их не сухие, на- 

ходилась вода, которой были бы увлажнены их края. 

Если же все это верно, то невозможно, чтобы дна тела 

соприкасались друг с другом в воде. То же самое и 

в воздухе; ведь отношение воздуха к тому, что в нем 

находится, такое же, как отношение воды к тому, что 30 

в ней находится, хотя нам это скорее остается неиз- 

вестным, так же как обитающим в воде животным не- 

известно, соприкасается ли текучее с текучим. Так вот, 

все ли воспринимается чувствами одинаковым образом, 423b 

или разное по-разному, Например: вкус и осязание — 

14* 

419 

как теперь полагают — через непосредственное сопри- 

косновение, а другие чувства — на каком-то расстоя- 

нии? Однако это не так; твердое и мягкое мы так же 

воспринимаем через другое, как звучащее, видимое и 

5 обоняемое, но последние — на расстоянии, первые — 

вблизи. И это естественно, так как мы все восприни- 

маем через среду, но при вкусовых и осязательных 

ощущениях она остается незамеченной. И все же, даже 

если мы, как уже было сказано, воспринимали бы все 

осязаемое через перепонку, не замечая, что она отде- 

10 ляет нас [от осязаемого], то дело обстояло бы с нами 

так же, как теперь в воде и воздухе. А именно: нам 

кажется, что мы непосредственно соприкасаемся с пред- 

метом и что это пикак не происходит через среду. Но 

осязаемое отличается от видимого и слышимого тем, 

что последние мы воспринимаем вследствие того, что 

среда воздействует на нас, осязаемое же мы ощущаем 

15 не через среду, а вместе со средой, подобно тому как 

получают удар через щит, ибо в этом случае не щит, 

получив удар, передает его, а принимают удар вместе 

п щит п тот, кто носит его. 

Вообще в каком отношении к органам зрения, слуха 

и обоняния находятся воздух и вода, в таком же отно- 

шении, по-видимому, находятся плоть и язык к органу 

осязания. Если же сам орган соприкасался бы с пред- 

20 метом, то ни там, ни здесь не получилось бы ощуще- 

ния, подобно тому как если бы кто положил белый 

предмет на поверхность глаза. И отсюда также ясно, 

что орган осязания находится внутри. Ведь только в та- 

ком случае здесь происходит то же, что у других 

чувств. А пмешю: если приложить что-то к органу чув- 

25 ства, то ощущения не получается; между тем, когда 

прикладывают к плоти, ощущение получится; так что 

плоть есть лишь среда для чувства осязания. 

Итак, осязаемы различные свойства тела как тако- 

вого. Я имею в виду свойства, которыми различаютс 

элементы: теплое — холодное, сухое — влажпое; о них 

мы раньше сказали в сочинении об элементах. Орган, 

воспринимающий эти свойства,— орган осязания, в ко- 

30 тором прежде всего находится это так называемое 

чувство осязания,— есть часть тела, которая в возмож- 

ности такова, [каково осязаемое п действптолытостп]; 

ведь ощущать — значит что-то пспытыпать. Такпм обра- 

424а зом, то, что воздействует на орган, делает его таким, 

420 

каково само воздействующее в действительности, по- 

тому что он таков в возможности. Вот почему мы не 

ощущаем теплого и холодного, твердого и мягкого, 

когда они одинаковы [с нашими органами], а ощущаем, 

когда они отличаются в степени, поскольку ощущение 

есть как бы некая средина между противоположно- 

стями, имеющимися в ощущаемом. Благодаря этому 5 

оно различает ощущаемое, ибо средина способна раз- 

личать, так как она становится одной крайностью по 

отношению к каждой другой из двух крайностей; и по- 

добно тому как необходимо, чтобы долженствующее 

воспринять белое и черное не было бы ни одним из 

этих цветов в действительности, а в возможности было 

бы и тем и другим (и точно так же при других ощуще- 

ниях), так и при осязании воспринимающее не должно 10 

быть ни теплым, ни холодным. 

Далее, так же как предмет зрения, как было ска- 

зано, есть некоторым образом и видимое и невидимое, 

равно как и предмет остальных чувств — противопо- 

ложности, так и предмет осязания — осязаемое и неося- 

заемое. А неосязаемо и то, что имеет в совершенно 

незначительной степени свойство осязаемого (таков, на- 

пример, воздух), и все чрезмерное в осязаемом, напри- 

мер то, что действует разрушительно на орган. 

Нот что можно было в общих чертах сказать о каж-15 

дом чувстве. 

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ 

Относительно любого чувства необходимо вообще 

признать, что оно есть то, что способно воспринимать 

формы ощущаемого без его материи, подобно тому как 

воск принимает отпечаток перстня без железа или зо- 

лота. Воск принимает золотой или медный отпечаток, 

но не поскольку это золото или медь. Подобным обра- 20 

зом и ощущение, доставляемое каждым органом чув- 

ства, испытывает что-то от предмета, имеющего цвет, 

или ощущаемого па вкус, или производящего звук, но 

пи поскольку иод каждым таким предметом подразуме- 

вается отдельный предмет, а поскольку он имеет опре- 

деленное качество, т. е. воспринимается как форма (1о- 

gos). To, в чем заключена такая способность, — это 

пзначальпьш орган чувства. 25 

Оргаy чувства тождествен со способностью ощуще- 

ния, по существо (to einai) его иное: ведь иначе 

421 

ощущающее было бы пространственной величиной. Од- 

нако ни существо ощущающей способности, ни ощу- 

щение не есть пространственная величина, а они не- 

кое соотношение и способность ощущающего. Из этого 

явствует также, почему чрезмерная степень ощущае- 

мого действует разрушительно на органы чувств. 

А именно: если воздействие (kinesis) слишком сильно 

30 для органа чувства, то соотношение нарушается (а оно, 

как было сказано, и означает ощущение), так же как. 

нарушаются созвучие и лад, когда чересчур сильно 

ударяют по струнам. 

Ясно также, почему растения не ощущают, хот 

у них есть некая часть души и они нечто испытывают 

424b от осязаемого; ведь испытывают же они холод и тепло; 

причина в том, что у них нет ни средоточия, пи та- 

кого начала, которое бы воспринимало формы ощу- 

щаемых предметов, а они испытывают воздействи 

вместе с материей '. 

Можно было бы спросить, испытывает ли что-то от 

5 запаха неспособное обонять или от цвета неспособное 

видеть, и точно так же в отношении других чувств. 

Если обоняемое есть запах, то запах вызывает обоня- 

ние, если он что-то вызывает; таким образом, невоз- 

можно, чтобы неспособное обонять что-то испытало от 

запаха (то же можно сказать и о других чувствах); 

да и все способное ощущать испытывает что-то от ощу- 

щаемого, лишь поскольку оно к этому способно. Это 

явствует также из того, что на тела воздействуют не 

10 свет и не тьма, не звук и не запах, а то, в чем они на- 

ходятся, например воздух, [а не звук], раскалывает 

дерево, когда гремит гром. Осязаемое же и ощущаемое 

на вкус воздействуют на самые тела; ведь если бы 

было не так, то от чего неодушевленные тела испыты- 

вали бы что-то и изменялись бы? Не значит ли это, что 

и воспринимаемое другими чувствами воздействует та- 

ким же образом? А не вернее ли, что не всякое тело 

способно испытывать что-то от запаха или звука, а то, 

15 что испытывает воздействие, есть нечто пеопределсн- 

ное и неустойчивое, например воздух: ведь воздух, 

становясь пахучим, как бы испытывает какое-то воз- 

действие. Что же другое значит обонять, как не испы- 

тывать что-то? Но обонять — значит ощущать, а воздух, 

испытывая воздействие, тотчас же становится ощу- 

щаемым. 

КНИГА ТРЕТЬЯ 

ГЛАВА ПЕРВАЯ 

Что нет никаких иных [внешних] чувств, кроме 22 

пяти (я имею в виду зрение, слух, обоняние, вкус, ося- 

зание), в этом можно убедиться из следующего. 

А именно: если мы теперь воспринимаем все, что вос- 

принимается осязанием (ибо все свойства осязаемого 

как такового мы воспринимаем осязанием); если при 25 

отсутствии какого-нибудь чувства необходимо отсут- 

ствует у нас какой-то орган; если все, что мы ощущаем 

через соприкосновение, воспринимается осязанием, ко- 

торым мы как раз обладаем, а все, что мы ощущаем 

через среду, т. е. не касаясь самих предметов, мы вос- 

принимаем при посредство простых тел — я имею в виду 30 

воздух и воду (дело обстоит так, что если много вызы- 

вающих ощущения предметов, отличных друг от друга 

по роду, воспринимаются через один какой-нибудь эле- 

мент, то существо, обладающее органом, состоящим из 

этого элемента, по необходимости способно восприни- 

мать два вида ощущаемого; например, если орган чув- 

ства состоит из воздуха, то воздух есть среда для вос- 

приятия и звука и цвета; и если не одно простое тело, 

а больше, служит средой для восприятия одного и того 

же, например цвета — и воздух и вода, ведь и то и дру- 425а 

гое прозрачно, то орган, содержащий только один из 

этих элементов, воспринимает то, что воспринимаетс 

через оба элемента); если органы чувств состоят только 

пз двух простых тел — из воздуха и воды (а именно: 

зрачок — из воды, орган слуха — из воздуха, орган обо- 

няния —из того или другого из них; огонь же или не 5 

входит в состав пи одного органа, или общ всем: ведь 

ни один орган не способен к восприятию без тепла, 

а земля либо не входит в состав ни одного органа, либо 

преимущественно примешана к органу осязания как 

423 

особая составная часть. Поэтому остается сказать, что 

нет ни одного органа чувства, кроме состоящих из воды 

и воздуха, и такие органы действительно имеются у не- 

которых животных),— то существа, достигшие йодного 

развития н неизувеченные, обладают всеми [внешними] 

10 чувствами (ведь и крот, как известно, имеет под кожей 

глаза). Так что если только нет еще какого-нибудь дру- 

гого [простого] тела или такого свойства, которое не 

принадлежало бы к какому-либо из имеющихся на 

земле [простых] тел, то нет ни одного чувства, кото- 

рого мы были бы лишены. 

Но не может быть особого органа чувства для вос- 

приятия общих свойств — они воспринимаются каждым 

15 чувством привходящим образом; таковы движение, по- 

кой, фигура, величина, число, единство; в самом деле, 

все это мы воспринимаем при посредстве движения; 

например, величину мы воспринимаем при посредстве 

движения, следовательно, и фигуру; ведь фигура есть 

некоторого рода величина; а покой мы воспринимаем 

как отсутствие движения, число — как отрицание не- 

прерывности, притом через воспринимаемое лишь ка- 

ким-нибудь отдельным чувством; ведь каждое чувство 

20 воспринимает лишь один [род ощущаемого]. Таким 

образом, ясно, что не может быть какого-либо особого 

чувства для восприятия таких свойств, как движение: 

ведь иначе это было бы так же, как мы теперь сладкое 

воспринимаем зрением. Последнее возможно потому, 

что мы имеем как раз чувство для восприятия и слад- 

кого и видимого, благодаря чему мы узнаем и то и дру- 

гое, когда они встречаются вместе. Если бы было ве 

так, то мы бы никак не воспринимали [сладкое зре- 

25 нием], разве только привходящим образом, как, на- 

пример, сына Клеона — я воспринимаю не то, что он 

сын Клеона, а то, что оп бледный; а для этого бледного 

привходяще то, что он сын Клеона. 

Для общих же свойств мы имеем общее чувство 

и воспринимаем их не привходящим образом; стало 

быть, они не составляют исключительной принадлеж- 

ности какого-либо чувства: ведь иначе мы их никак ве 

ощущали бы, разве только так, как, согласно сказан- 

ному, мы видим сына Клеона. 

30 А то, что свойственно воспринимать лишь отдель- 

ному чувству, остальные чувства воспринимают привхо- 

дящим образом не как они сами по себе, а как нечто 

424 

одно, когда в одном и том же одновременно восприни- 

мается [разное], как, например, когда мы узнаем, что 425b 

желчь горька и желта. Ведь во всяком случае не дело 

|частного чувства судить о том, что эти два свойства 

составляют одно. Отсюда происходят ошибки, и, вид 

нечто желтое, полагают, что это желчь. 

Можно было бы спросить, ради чего у нас несколько 

чувств, а не одно только. Не для того ли, чтобы сопут- 5 

ствующие и общие свойства, такие, как движение, ве- 

личина, число, были более заметны? Ведь если бы было 

одно лишь зрение и оно воспринимало бы только бе- 

лое, то эти свойства оставались бы скорее незамечен- 

ными, и все они казались бы одним и тем же, так как 

цвет и величина постоянно сопутствуют друг другу. 

Но так как общие свойства имеются и в том, что вос- 

принимается разными чувствами, то ясно, что каждое 

пз этих свойств есть нечто отличное от воспринимав- 10 

мого лишь одним отдельным чувством. 

ГЛАВА ВТОРАЯ 

Так как мы воспринимаем, что мы видим и слышим, 

то необходимо воспринимать либо зрением, что оно ви- 

дит, либо другим чувством. Если зрением, то оно должно 

воспринимать и зрение и его предмет — цвет. Так что 

или будут два чувства для восприятия одного и того 

же, или зрение будет воспринимать само себя. Далее, 15 

если чувство, воспринимающее зрение, было бы другим, 

а не самим зрением, то или [этот ряд восприятий] ухо- 

дил бы в бесконечность, или какое-нибудь чувство вос- 

принимало бы само себя, так что следовало бы при- 

знать это за первым чувством. 

Но возникает сомнение. В самом деле, если воспри- 

нимать зрением — значит видеть, а видят цвет или 

предмет, имеющий цвет, то, для того чтобы видеть это 

видящее, первое видящее также должно иметь цвет. 

Поэтому ясно, что восприятие зрением не однозначно: 20 

ведь когда мы и ничего не видим перед собой, мы все 

же различаем зрением тьму и свет, по только другим 

способом; с другой стороны, и видящее каким-то обра- 

зом причастие цвету (kechromatistai). Ведь каждый 

орган чувства воспринимает свой предмет без материи. 

Поэтому и после удаления воспринимаемых предметов 

в органах чувств остаются ощущения и представления 25 

об этих предметах. 

425 

Действие воспринимаемого чувством и действие чув- 

ства тождественны, но бытие их не одинаково. Я имею 

в виду, например, звук в действии и слух в действии. 

Ведь бывает, что обладающему слухом нечего слышать, 

и то, что способно производить звук, не всегда его 

производит. Но когда существо, способное слышать, 

з действительно слышит, а способное производить звук 

действительно его производит, тогда в одно и то же 

426а время получается слух в действии и звук в действии, 

и можно было бы первое назвать слышанием, второе — 

звучанием. Если, в самом деле, движение — действие 

и претерпевание — происходит в том, что подвергаетс 

воздействию, то и звук и слух в действии необходимо за- 

ключены в том, что таково в возможности. Ведь дей- 

ствие того, что способно действовать и двигать, проис- 

5 ходит в претерпевающем, поэтому вовсе не необходимо, 

чтобы движущее приводилось в движение. А именно: 

подобно тому как действие и претерпевание происходят 

в претерпевающем, а не в действующем, так и действие 

ощущаемого и способного ощущать происходит в спо- 

собном ощущать. Итак, действие способного звучать 

есть звук или звучание, способного слышать — слух 

10 или слышание, ибо в двояком смысле понимается слух, 

в двояком же смысле и звук. То же можно сказать и 

о прочих чувствах и воспринимаемых ими предметах. 

Однако у некоторых чувств имеются названия для того 

и другого (например, звучание и слышание), у других 

же одно не имеет названия; так, зрение в действии на- 

зывается видением, а для действия цвета нет названия; 

равным образом действие способности ощущать на вкус 

называется вкусом, а для действия ощущаемого на вкус 

15 пет названия. 

Так как действие ощущаемого и действие ощущаю- 

щего суть одно действие, хотя бытие у них неодина- 

ково, то слух и звук, взятые в смысле действия, необ- 

ходимо исчезают или сохраняются одновременно, и 

точно так же ощущаемое на вкус и вкус, и подобным 

образом у остальных чувств. Если же брать их в смысле 

возможности, то не необходимо, чтобы они исчезли или 

20 сохранились вместе. Прежние же философы, размыш- 

лявшие о природе ', говорили неправильно, полагая, что 

нет ни белого, ни черпого без зрения, как нет вкусовых 

свойств без чувства вкуса. В одном отношении это 

утверждение правильно, в другом — неправильно. 

426 

Л именно: так как об ощущении и ощущаемом гово- 

рится в двух значениях: как об имеющихся в возмож- 

ности и в действительности, — то для одного случа 

сказанное ими подходит, а для другого не подходит. 25 

Они говорили безотносительно о том, о чем безотно- 

сительно говорить нельзя. 

Если голос есть некоторого рода созвучие, а голос 

и слух в каком-то смысле составляют как бы что-то 

одно, а в каком-то не одно и то же, созвучие же есть 

соотношение, то и слух необходимо есть некоторое со- 

отношение. Поэтому-то всякая чрезмерность расстраи- 30 

вает слух — чрезмерность и высоких и низких звуков; 

точно так же чрезмерность во вкусовых свойствах рас- 

страивает вкус, и слишком яркое или слишком темное 426b 

в цистах действует на зрение разрушительно, и в обо- 

нянии — сильный запах, будь он сладким или горь- 

ким,— все это потому, что всякое ощущение есть опре- 

деленное соотношение. 

Поэтому ощущаемое и приятно, когда, например, 

острое, сладкое или соленое входят в соотношение 

чистыми и несмешанными; именно в этом случае они 5 

приятны. Вообще же более приятно смешение — созву- 

чие, нежели высокий или низкий звук, или, в осязае- 

мом, [тенлое], нежели то, что может быть нагрето или 

охлаждено: ведь ощущение есть соотношение, чрезмер- 

ность же вредит и расстраивает. 

Итак, каждое чувство обращено на воспринимаемый 

предмет, находясь в своем органе как таковом, и распо- 

знает различия в воспринимаемом им предмете, напри- 10 

мер: зрение — белое и черное, вкус — сладкое и горь- 

кое. Так же обстоит дело и с другими чувствами. А так 

как мы отличаем и белое от сладкого и каждое ощу- 

щаемое свойство от каждого другого, то спрашивается: 

посредством чего мы воспринимаем, что они различны? 

По необходимости, конечно, посредством чувства: ведь 

все это есть воспринимаемое чувствами. Не ясно ли, 

что плоть не есть последнее чувствилище: ведь иначе 15 

было бы необходимо, чтобы различающее различало, не- 

посредственно соприкасаясь с ней. Действительно, невоз- 

можно различить посредством обособленных друг от 

друга чувств, что сладкое есть нечто отличное от бе- 

лого, по и то и другое должно быть ясным чему-то еди- 

ному. Ведь иначе различие обнаружилось бы благодар 

тому, что я воспринял одно, а ты — другое. Что-то 

427 

20 единое должно определить, что это разное, а именно что 

сладкое отличается от белого. Следовательно, одно и то 

же определяет это различие. II как оно определяет это, 

так оио и мыслит и ощущает. 

Итак, ясно, что не могут обособленные друг от друга 

чувства различать обособленное одно от другого. От- 

сюда также явствует, что это невозможно в разные про- 

25 межутки времени. Ведь точно так же, как одно и то же 

определяет, что благо и зло различны, так и тогда, 

когда оно определяет, что первое не есть второе, оно 

и определяет, что второе не есть первое; и это «когда» 

употребляется здесь не как привходящее, т. е. не так, 

как, например, в высказывании: «Я теперь говорю, что 

это разное», не утверждая, однако, что оно теперь разное; 

в приведенном же случае имеется в виду и то, что 

я теперь это говорю, и то, что оно теперь разное, стало 

быть, и то и другое вместе. Так что различает нечто не- 

разделимое и в неразделимое время. 

Но невозможно, чтобы одно и то же как неделимое 

30 и в неделимое время совершало вместе противополож- 

ные движения: ведь если сладкое приводит чувство 

или мысль в такое-то движение, то горькое — в проти- 

воположное, а белое — еще по-иному. Не обстоит лп 

дело так, что различающее в одно и то же время неде- 

лимо и неразделимо по числу, а по бытию — разде- 

ленно? Ведь с одной стороны, оно воспринимает раз- 

личные предметы как в некотором смысле делимое, 

а с другой — как неделимое, ибо по бытию оно делимо, 

5 по месту же и по числу неделимо. Или это не так? 

Ведь в возможности одно и то же и неделимое [может 

заключать в себе] противоположности, по бытию же не 

может, а в действительности оно делимо и не может 

быть вместе белым и черным. Так что если чувство 

и мысль таковы, то они не могут в одно п то же врем 

принимать формы этих противоположных свойств. 

Впрочем, здесь дело обстоит так, как с тем, что 

некоторые называют точкой: как одна [она неделима], 

как две — делима2. Действительно, [рассматриваемое] 

как неделимое, различающее едино и [различает] одно- 

временно; поскольку же оно бывает делимым, оно одно- 

временно дважды обращено па одну и ту же точку 

(semeion). Поскольку же оно рассматривает границу 

как два, оно различает два свойства, и они раздельны, 

как бы посредством раздельной способности. Поскольку 

428 

же оно едино, оно различает чем-то единым и одно- 

временно. 

Вот каким образом определено то начало, посред- 15 

ством которого, как мы утверждаем, живое существо 

способно ощущать. 

ГЛАВА ТРЕТЬЯ 

Так как душа отличается главным образом двум 

признаками: во-первых, пространственным движением; 

во-вторых, мышлением, способностью различения и 

ощущением, то может показаться, будто и мышление 

и разумение суть своего рода ощущеиия. Ведь посред- 

ством того и другого душа различает и познает суще- 20 

ствующее. И древние' утверждают, что разуметь и 

ощущать — это одно и то же, как именно Эмпедокл 

сказал: 

Мудрость у них возрастает, лишь вещи пред ними 

предстанут • 

и в другом месте: 

И здесь возникает 

Мысль для познания мира у них3. 

Такой же смысл имеют и слова Гомера: 

Таков же и ум 4. 

25 

Ведь все они полагают, что мышление телесно так 

же, как ощущение, и что и ощущают и разумеют подоб- 

ное подобным, как мы это выяснили в начале сочине- 

ния. Между тем им следовало бы в то же время выска- 

заться о том, что такое заблуждение: ведь оно еще 427b 

более свойственно живым существам, и душа немало 

времени проводит в ошибках. Поэтому необходимо при- 

знать либо, как некоторые утверждают, что все, что 

является чувствам, истинно, либо что заблуждение 

происходит от соприкосновения с неподобным, а это 

[утверждение] противоположно положению о том, что 

подобное познается подобным. Однако, по-видимому, 5 

заблуждение относительно противоположного и позна- 

пие его одинаковы. 

Итак, ясно, что ощущение и разумение не одно и то 

же. Ведь первое свойственно всем животным, второе — 

немногим. Не тождественно ощущению и мышление, 

429 

10 которое может быть и правильным и неправильным: 

правильное — это разумение, познание и истинное мне- 

ние, неправильное — противоположное им; но и это 

мышление не тождественно ощущению: ведь ощущение 

того, что воспринимается лишь одним отдельным чув- 

ством, всегда истинно и имеется у всех животных, 

а размышлять можно и ошибочно, и размышление не 

свойственно пи одному существу, не одаренному 

разумом. 

Воображение же есть нечто отличное и от ощуще- 

15 ния5, и от размышления; оно не возникает без ощуще- 

ния, а без воображения невозможно никакое составле- 

ние суждений; а что воображение не есть ни мышление, 

ни составление суждений — это ясно. Ведь оно есть 

состояние, которое находится в пашей власти (ибо 

можно наглядно представить себе нечто, подобно тому 

как это делают пользующиеся особыми способами аа- 

20 поминания и умеющие создавать образы), составление 

же мнений зависит не от пас самих, ибо мнение необ- 

ходимо бывает или ложным, или истинным. Далее, 

когда нам нечто мнится внушающим ужас или страх, 

мы тотчас же испытываем ужас или страх, и соответ- 

ственно когда что-то нас успокаивает. А при воображе- 

нии у нас такое же состояние, как при рассматривании 

картины, на которой изображено нечто страшное или 

успокаивающее. 

25 Имеются также различия в самом составлении суж- 

дений: познание, мнение, разумение и противополож- 

ное им; об этих различиях будем говорить особо. 

А так как мышление есть нечто отличное от ощу- 

щения и оно кажется, с одной стороны, деятельностью 

представления, с другой — составлением суждений, то 

после рассмотрения воображения надо будет сказать 

428а и о мышлении. Итак, если воображение есть то, благо- 

даря чему у нас возникает, как говорится, образ, при- 

том образ не в переносном смысле, то оно есть одна из 

тех способностей или свойств, благодаря которым мы 

различаем, находим истину или заблуждаемся. А та- 

ковы ощущение, мнение, познание, ум. 

5 Что воображение не есть ощущение, явствует из 

следующего. А именно: ощущение есть или возмож- 

ность, или действительность, например зрение и виде- 

ние; представление же возникает и при отсутствии того 

и другого, например в сновидениях6. Далее, ощуще- 

430 

ime имеется всегда, а воображение нет. Если бы они 

пыли в действии одно и то же, то, быть может, 

поображепие было бы присуще всем животным. Но по- 10 

иидимому, оно не всем присуще, например: не при- 

суще муравью, пчеле, червю. Далее, ощущения всегда 

истинны, а представления большей частью ложны. 

II когда мы отчетливо воспринимаем предмет, мы не 

говорим, например: «Нам представляется, что это че- 

ловек»; скорее наоборот: когда мы воспринимаем не 

отчетливо, тогда восприятие может быть истинным или 15 

ложным. Кроме того, как мы уже говорили, и с закры- 

тыми глазами нам что-то представляется. 

Но воображение не принадлежит ни к одной из тех 

способностей, которые всегда достигают истины, ка- 

ковы познание и ум. Ведь воображение бывает также 

и обманчивым. 

Таким образом, остается рассмотреть, не есть ли 

воображение мнение7: ведь мнение бывает и истинным 

и ложным. Но с мнением связана вера (в самом деле, 20 

не может тот, кто имеет мнение, не верить этому мне- 

нию) , между тем ни одному из животных вера не свой- 

ственна, воображение же — многим. Далее, всякому 

мнению сопутствует вера, а вере — убеждение, убежде- 

нию же — разумное основание (logos). А у некоторых 

животных хотя и имеется воображение, по разума (lo- 

gos) у них пет. 

Итак, очевидно, что воображение не может быть ни 

мнением, которым сопровождается чувственное вое- 25 

приятие, ни мнением, основывающимся на чувственном 

восприятии, ни сочетанием мнения и чувственного вос- 

приятия8. И это ясно из сказанного, а также из того, 

что мнение может быть ни о чем ином, как только о том, 

что есть предмет восприятия. Я имею в виду, что 

представление могло бы быть, например, сочетанием 

мнения о белом и восприятия белого, но не сочетанием 

мнения о благе и восприятия белого. В таком случае 30 

представление было бы мнением о том же, что воспри- 428b 

нимается не как привходящее. Между тем можно пред- 

ставлять себе ложно то, о чем имеется в то же врем 

правильное суждение; например, Солнце представляетс 

размером в одну стопу, однако мы убеждены, что оно 

больше Земли. Таким образом, пришлось бы либо от- 

бросить свое правильное мнение, которое имел пред- 5 

ставляющийся, хотя предмет и остается неизменным 

431 

и представляющийся не забыл этого мнения и его не^ 

разубедили в нем, либо, если он еще придерживаетс 

своего мнения, то оно необходимо и истинно и ложно; 

мнение же становится ложным, если предмет не- 

заметно изменился. Таким образом, воображение не 

есть ни одна из указанных способностей, ни сочета- 

ние их. 

10 Но так как нечто приведенпое в движение само мо- 

жет привести в движение другое, воображение же есть, 

как полагают, некоторое движение и не может возник- 

нуть без ощущения, а возникает лишь у ощущающих 

и имеет отношение к ощущаемому, и так как движение 

может возникнуть благодаря действительно имеюще- 

муся ощущению и движение это должно быть подобно 

ощущению, то воображение, надо полагать, есть такое 

15 движение, которое не может быть без ощущения и не 

может быть у тех, кто не ощущает; а существо, наде- 

ленное воображением, делает и испытывает многое в за- 

висимости от этого движения, и воображение может 

быть и истинным и обманчивым. А бывает это вот от- 

чего. Во-первых, ощущение того, что воспринимаетс 

лишь одним отдельным чувством, истинно или же оши- 

бается лишь в самой незначительной степени. Во-вто- 

рых, имеется ощущение того, что сопутствует такому 

20 воспринимаемому как привходящее; в этом случае уже 

возможны ошибки; в самом деле, в том, что это бледное, 

ощущение не ошибается; но в том, есть ли бледное это 

или иечто другое, ошибки возможны9. В-третьих, имеет- 

ся ощущение общих свойств, сопряженных с теми пред- 

метами (symbebckota), которым присуще то, что вос- 

принимается лишь одним отдельным чувством; я имею 

в виду, например, движение и величину, которые сопут- 

ствуют ощущаемому и в отношении которых больше 

25 всего возможны ошибки при чувственном восприятии. 

Движение же, возникающее от ощущения в действии, 

разнится в зависимости от того, от какого из этих 

трех видов ощущения оно происходит. В первом случае 

движение будет истинным, когда наличествует ощуще- 

ние 10; в двух же других оно может быть ложным и при 

наличии, и при отсутствии ощущения, п больше всего, 

когда ощущаемое находится на расстоянии. Итак, если 

30 в воображепии пет пичего другого, кроме перечислен- 

429а ного, п оно есть как раз то, о чем шла речь, то опо есть 

движение, возникающее от ощущения в действии. 

432 

Так как зрение есть самое важное из чувств, то 

и название свое воображение (phantasia) получило от 

света (phaos), потому что без света нельзя видеть. 

II благодаря тому, что представления сохраняютс 

[в душе] и сходны с ощущениями, живые существа 5 

во многих случаях действуют сообразно с этими пред- 

ставлениями: одпи — оттого, что не наделены умом,— та- 

ковы животные, другие — оттого, что их ум подчас 

затемняется страстью или болезнями, или сном,— та- 

ковы люди. 

Итак, относительно того, что такое воображение 

и отчего оно происходит, мы ограничимся сказанным. 

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ 

Что касается той части души, которою душа познает 10 

и разумеет, — отделима ли она, притом отделима ли 

она не пространственно (kata megethos), а лишь мыс- 

ленно (kata logon), то необходимо рассмотреть, каково 

ее отличительное свойство и как именно происходит 

мышление. 

Так вот, если мышление сходно с ощущением, то 

оно или что-то испытывает от постигаемого умом, или 

опо нечто другое в этом роде. Мышление, конечно, не 15 

должно быть подвержено чему-либо', а должно быть 

способным воспринимать формы, т. е. в возможности 

должно быть таким, каково постигаемое умом, но не 

самим постигаемым умом, и так же как способность 

ощущения относится к ощущаемому, так и ум — к по- 

стигаемому умом. И поскольку ум может мыслить все, 

ему необходимо быть пи с чем не смешанным, чтобы, 

как сказал Анаксагор, властвовать пад всем, т. е. чтобы 

[все] познавать. Ведь чуждое, являясь рядом с умом, 20 

мешает ему и заслоняет его2. Таким образом, ум по 

природе не что иное, как способность. Итак, то, что мы 

называем умом в душе, до того, как оно мыслит, не есть 

что-либо действительное из существующего (я разумею 

под умом то, чем душа размышляет и судит о чем-то). 

Поэтому нет разумного основания считать, что ум со- 

единен с телом. Ведь иначе он оказался бы обладаю- 25 

щим каким-нибудь определенным качеством, он был бы 

холодным или теплым или имел бы какой-то орган, как 

имеет его способность ощущения; по ппчего такого пет. 

Поэтому правы те, кто говорит3, что дута есть 

433 

местонахождение форм, с той оговоркой, что не вс 

душа, а мыслящая часть, и имеет формы не в действи- 

тельности, а в возможности. 

Что неподверженность изменениям не одинакова 

30 у способности ощущения и у мыслительной способно- 

сти, это видно, если рассмотреть органы чувств и ощу- 

щение. Чувство не в состоянии воспринимать [более 

слабое], когда сила ощущаемого слишком велика, на- 

пример воспринимать [слабый] звук среди громких 

звуков, и нельзя ни видеть, ни обонять [более слабый 

цвет и запах] среди слишком ярких цветов и слишком 

резких запахов. Ум же, наоборот, когда мыслит нечто, 

требующее большого напряжения, мыслит требую- 

щее меньшего напряжения не хуже, а даже лучше. 

5 Дело в том, что способность ощущения невозможна без 

тела, ум же существует отдельно от него. 

Когда ум становится каждым [мыслимым] в том 

смысле, в каком говорят о сведущем как о действи- 

тельно знающем (а это бывает, когда ум способен дей- 

ствовать, опираясь сам на себя), тогда он точно так 

же есть некоторым образом в возможности, но не так, 

как до обучения или приобретения знания, и тогда он 

способен мыслить сам себя. 

10 А так как не одно и то же величина и существо 

(to einai) величины, вода и существо воды (и так 

у многого другого, но не у всего, ибо у некоторых 

предметов это одно и то же), то спрашивается, разли- 

чает ли душа существо плоти и плоть разными способ- 

ностями или одной и той же, но находящейся в разном 

состоянии. Ведь плоть не существует без материи, 

а как курносое4, она есть вот это вот в этом5. Способно- 

15 стью ощущения душа различает тепло и холод, т. е. то, 

некоторое соотношение чего есть плоть; существо же 

плоти душа различает иной способностью: или суще- 

ствующей отдельно от способности ощущения, или на- 

ходящейся с ней в таком отношении, как ломаная ли- 

ния с самой собой, когда она выпрямляется 6. 

В свою очередь в отвлеченных предметах прямое 

воспринимается так же, как курносое: ведь прямая ли- 

ния связана с плотным7. Если же прямизна и прямое 

20 не одно и то же, то суть бытия прямого воспринимаетс 

чем-то иным: ведь здесь будет двоица8. Стало быть, 

душа различает это или другой способностью, или той 

же, но находящейся в другом состоянии. И значит 

434 

иообще, как [формы] вещей отделимы от материи, так 

дгло обстоит и с тем, что относится к уму. 

Можно было бы спросить: если ум есть нечто про- 

стое, ничему не подверженное и ни с чем не имеющее 

ничего общего, как говорит Анаксагор, то как он будет 

мыслить, если мыслить означает что-то претерпевать? 

Недь поскольку то и другое9 имеют нечто общее, одно, 25 

по-видимому, есть действующее, другое — претерпеваю- 

щее. И далее: может ли ум мыслить сам себя? Действи- 

тельно, в таком случае либо ум присущ всем другим 

предметам, если он сам мыслим не по-другому 10, ведь 

мыслимое по виду едино, либо в нем будет находитьс 

нечто такое, что делает его, как и все прочее, предметом 

мысли. Или претерпевание ума имеет тот общий смысл, 

о котором уже было сказано, а именно что в возмож- 30 

ности ум некоторым образом есть то, что он мыслит, 

в действительности же нет, пока он не мыслит его. 

Здесь должно быть так, как на дощечке для письма, 

на которой в действительности еще ничего не написано; 430а 

таков же и ум. И он мыслим так же, как все другое 

мыслимое. Ведь у бестелесного мыслящее и мысли- 

мое — одно и то же, ибо умозрительное познание и умо- 

зрительно познаваемое — одно и то же. (Остается вы- 

яснить причину, ночему ум не мыслит постоянно.) 5 

У материальных предметов каждое мыслимое имеется 

лишь в возможности. Поэтому ум не будет присущ та- 

ким предметам (ведь ум есть возможность таких пред- 

метов без материи), но ему мыслимое будет присуще. 

ГЛАВА ПЯТАЯ 

Так как повсюду в природе имеется, с одной сто- 

роны, то, что есть материя для каждого рода (и в воз- 

можности оно содержит все существующее), с другой 

же — причина и действующее [начало] для созидания 

всего, как, например, искусство по отношению к мате- 

риалу, подвергающемуся воздействию, то необходимо, 

чтобы и душе были присущи эти различия. И дей- 

ствительно, существует, с одной стороны, такой ум, 

который становится всем, с другой — ум, все произво- 

дящий, как некое свойство, подобное свету. Ведь 

некоторым образом свет делает действительными цвета, 

существующие в возможности. И этот ум существует 

отдельно и не подвержен ничему, он ни с чем не смешан, 

435 

будучи по своей сущности деятельностью. Ведь 

действующее всегда выше прерывающего, «миачало 

20 выше материи. В самим дели, знание в Д*и'™и"^И 

то же, что его предмет. Знание же в »^мо'1;и^™ 

у отдельного человека, но не знание вообще по вре 

мени предшествует [знанию в действии]. Ведь этот ум 

не таков, что он иногда мыслит, иногда не мыслит. 

Только существуя отдельно, он есть то, что, оя[есть, 

и только это бессмертно и вечно. У нас нет воспомина 

ний, так как этот ум ничему не подвержен ум же, 

подверженный воздействиям, преходящ и без деятель 

25 ного ума ничего не может мыслить. 

ГЛАВА ШЕСТАЯ 

Мышление о неделимом относится к той 

где нет ложного. А ложность и истина 

там, где уже имеется сочетание мыслей (uoen""'l со" 

ставляющих как бы одно, совершенно так же, как ска- 

зал Эмпедокл: 

Выросло много голов, затылков лишенных и шея1, 

30 затем головы соединяются силою дружбы. Так и пред- 

меты мысли, будучи раздельными, соединяются,как, 

430b например, несоизмеримое и диагональ. При мысли 

о чем-то прошлом или будущем мыслится и присоеди- 

няется также время. Ошибка заключается всегда в [не- 

правильном] сочетании. В самом деле, тот, кто мыслил 

бледное не бледным, сочетал его с не бледным;можно 

все это назвать также делением. Однако же ошибкой 

или истиной может быть не только то, что Клеои оле- 

5 ден, но и то, что он был или будет бледным. А сочетает 

в одно каждый раз ум. 

Так как неделимое можно понимать двояко: как не- 

делимое или в возможности, или в действительности, 

то ничто не мешает, когда мыслят протяженное, мыс- 

лить его неделимым (ведь оно в действительности неде- 

лимо) и в неделимое время: ведь время — подооно 

протяжению — делимо и неделимо. Итак, нельзя ска- 

10 зать, что мыслит ум в каждую половину времени, иоо, 

пока не произведено деление, нет половины, разве 

только в возможности. Когда же ум каждую половину 

мыслит отдельно, он вместе с тем делит и время; тогда 

он мыслит их так, как если бы они были два протяже- 

436 

ния. Если же что-то мыслят состоящим из двух частей, 

то его мыслят и во времени, состоящем из таких же 

двух частей. 

Л то, что неделимо ис по количеству, а но виду, 

ум мыслит в неделимое время и неделимой частью 15 

пути, однако привходящим образом, и не поскольку 

делимо то, чем ум мыслит, и время, в которое он мыс- 

лит, а поскольку они неделимы: ведь в них содержитс 

нечто неделимое, хотя, быть может, и не существую- 

щие отдельно, что делает едиными время и протяжение, 

и точно так же это бывает во всяком непрерывном как 

но времени, так и по протяжению. 

Точка же и всякая часть деления, равно и все 20 

и этом смысле неделимое обнаруживаются так же, как 

лишенность. То же самое можно сказать и о всем про- 

чем, например о том, как познается зло или черное. 

А именно: их познают некоторым образом через проти- 

воположное им. Познающее же должно быть в возмож- 

ности этими противоположностями, и [bmp re с тем] 

в нем должно быть единое. Если же нечю не имеет 25 

противоположного себе, то оно познает само себя, есть 

[всегда] действительность и существует отдельно. 

Высказывание есть высказывание чего-то о чем-то, 

как, например, утвердительная речь, и всякое выска- 

зывание истинно или ложно. Между тем не всякий ум 

таков: ум, направленный на существо предмета как 

суть его бытия, истинен [всегда]; ум же, касающийс 

чего-то [другого], — не [всегда]; и так же как видение 

того, что свойственно воспринимать зрению, всегда ис- 

тинно, но [различение того], есть ли вот это бледное 

человек или нет, не всегда истинно, точно так же об- 30 

стоит и с бестелесным [как предметом мысли]. 

ГЛАВА СЕДЬМАЯ 

Знание в действии тождественно своему предмету, 

знание в возможности у отдельного человека — но не 

знание вообще — по времени раньше. Ведь все возни- 

кающее возникает из сущего в действительности. Оче- 

видно, что ощущаемое превращает способность 

ощущения из сущей в возможности в деятельную: ведь 

последняя не испытывает воздействия и не изменяется. 5 

Поэтому здесь имеется особый вид движения. Дело 

в том, что движение, как было сказано 1, есть действие 

437 

незаконченного, действие же вообще — действие закон- 

ченного — есть нечто иное. 

Чувственное восприятие сходно с простым выска- 

зыванием и мышлением. Когда же оно доставляет удо- 

вольствие или неудовольствие, [душа], словно утверж- 

дая или отрицая, начинает к чему-то стремиться или 

10 чего-то избегать. И это испытание удовольствия или 

неудовольствия есть деятельность средоточия чувств 

(aisthetike mesotes), направленная на благо или зло 

как таковые. Избегание и стремление в действии также 

суть эта деятельность, при этом способность стремле- 

ния и способность избегания не разнятся ни друг от 

друга, ни от способности ощущения, по бытие их раз- 

лично. 

15 Размышляющей душе представления как бы заме- 

няют ощущения. Утверждая или отрицая благо или 

зло, она либо избегает его, либо стремится к нему; по- 

этому душа никогда не мыслит без представлений, а 

подобно 1 му как воздух определенным образом воз- 

действует на зрачок, а сам зрачок — па другое (то же 

можно сказать и об органе слуха), [точно так же 

представления воздействуют на размышляющую 

душу]. Последнее же (to eschaton) есть нечто еди- 

ное, т. е. единое средоточие, бытие же его многооб- 

разно. 

20 Уже раньше было сказано, посредством чего душа 

судит о том, что сладкое отличается от теплого; об 

этом можно сказать и так. Различающее есть нечто 

единое, и оно как бы проводит межи. И упомянутые 

[ощущения сладкости и тепла], будучи едиными по со- 

отношению и числу, находятся в таком же отношении 

друг к другу, как [соответствующие ощущаемые свой- 

ства] друг к другу. Какая, в самом деле, разница, спро- 

сить ли, как различают разнородное2, или спросить, 

25 как различают противоположное, например белое и 

черное? Пусть относятся между собой как такие проти- 

воположности Л, белое, и Б, черное, а В и Г — как А 

и /?, и наоборот. Если, стало быть, В и Г будут присущи 

одному, то они будут относиться друг к другу, как А 

и Б, и они одно и то же и единое, по бытие их раз- 

лично; подобным же образом будет обстоять дело и 

431B с А В. То же самое получилось бы, если бы А было 

сладким, а В — белым. 

Таким образом, мыслящее мыслит формы в обра- 

438 

них (phantasmata),H в какой мере ему в образах прояс- 

няется, к чему следует стремиться и чего следует избе- 

гать, в такой же мере оно приходит в движение и в 

отсутствие ощущения при наличии этих образов. Напри- 

мер, восприняв вестовой огонь и замечая, что он дви- 5 

жется3, мыслящее [существо] благодаря общему чув- 

ству узнает, что приближается неприятель. Иногда 

о помощью находящихся в душе образов или мыслей 

ум, словно видя глазами, рассуждает и принимает ре- 

шения о будущем, исходя из настоящего. И когда мыс- 

лящее скажет себе, что там есть нечто доставляющее 

удовольствие или неудовольствие, оно и здесь начинает 

избегать или стремиться и вообще становится дея- 

тельным, 10 

А не относящиеся пи к какой деятельности истин- 

ное и ложное — одного рода с благом и злом. Разница 

лишь в том, что истинное и ложное берутся безотноси- 

тельно, благо и зло — по отношению к чему-нибудь. 

Так называемое отвлеченное ум мыслит так, как 

мыслят курносое: то как курносое в виде чего-то неот- 

делимого [от материи], то как вогнутое, если бы кто 

действительно его помыслил без той плоти, которой 

присуще вогнутое4; так ум, мысля математические 15 

предметы, мыслит их отделенными от тела, хотя они 

и не отделены от пего. Вообще ум в действии есть то, 

что он мыслит. Однако может ли он, будучи сам не 

отделенным от тела (megethos), мыслить что-либо как 

отделенное или не может — это следует рассмотреть 

в дальнейшем. 

ГЛАВА ВОСЬМАЯ 

Теперь, подводя итог сказанному о душе, мы пов- 20 

торим, что некоторым образом душа есть все сущее. 

В самом деле, все сущее — это либо воспринимаемое 

чувствами, либо постигаемое умом, знание же есть 

в некотором смысле то, что познается, а ощущение — 

то, что ощущается. Но в каком смысле — это надо вы- 

яснить. 

Итак, знание и ощущение разделяются по пред- 

метам: знание и ощущение в возможности относятся 25 

к предметам в возможности, знание и ощущение в дей- 

ствии — к предметам в действительности. Способность 

ощущения и познавательная способность души в воз- 

можности тождественны этим предметам, первая — 

439 

кам, которыми различают эти способности, обнаружи- 

ваются и другие части, значительно разнящиеся от 

указанных,— части, о которых мы уже говорили, а 

именно: растительная, которая свойственна растениям 

п всем животным, и способность ощущения, которую 

нелегко отнести к способностям, не основывающимс 

или основывающимся на разуме, и, кроме того, спо- 

собность воображения, отличная по своему существу 

(to einai) от всех и вызывающая большое затруднение, 

с какой из перечисленных частей она тождественна 

или разнится, если признать существование отдельных 

частей души. Кроме них, еще имеется способность 

стремления, которое и по своему смыслу и по силе 

представляется отличной от всех способностей. И было 

бы нелепо отрывать ее [от других]. Ведь в разумной 

части души зарождается воля, а в не основывающей- 5 

ся на разуме — желание и страсть. Если же душа со- 

стоит из трех частей3, то в каждой части будет стрем- 

ление. 

Так вот и поставлен теперь вопрос: что же такое 

то, что приводит животное в пространственное движе- 

ние? Ведь движение роста и упадка, свойственное 

всем живым существам, вызывается, по-видимому, 10 

присущими всем способностью воспроизведения и ра- 

стительной способностью. Вдыхание и выдыхание, сон 

и бодрствование будут исследованы иозже. Ведь и отно- 

сительно их возникают большие трудности. Что же ка- 

сается движения в пространстве, то следует рассмотреть, 

что движет животное при хождении. Ясно, что это 

не растительная способность. Ведь хождение всегда 15 

совершается ради чего-то и связано с представлением 

или стремлением, ибо, не стремясь к чему-то или не 

избегая чего-нибудь, ничто не движется, разве только 

насильно. Далее, в таком случае растения были бы 

способны к движению и обладали бы каким-то орга- 

ном для этого движения. Подобным же образом и спо- 

собность ощущения не может вызывать движения в 

пространстве. Ведь многие животные, имеющие ощуще- 20 

ния, прикованы к своему месту и совершенно непо- 

движны. Поэтому раз природа ничего не делает на- 

прасно и не упускает ничего необходимого (разве что 

у существ уродливых4 и не достигающих полного раз- 

вития), а указанные животные достигают полного 

развития и не уроды, доказательством чего служит 

441 

то, что они способны к воспроизведению, становятс 

25 зрелыми и приходят в упадок, то они должны были бы 

обладать органами передвижения. Но и способность 

рассуждения, и так называемый ум также не могут 

приводить в движение: ведь созерцающий ум не мыс- 

лит ничего относящегося к деятельности и не говорит 

о том, чего следует избегать или добиваться, между 

тем движение всегда принадлежит тому, кто или чего- 

то избегает, или чего-то добивается. Но и тогда, когда 

30 ум созерцает что-либо подобное, оп этим не побуждает 

к тому, чтобы чего-то добиваться или избегать; так, 

например, часто размышляют о чем-то страшном или 

приятном, однако это не возбуждает страх; приходит 

433а же в движение сердце (а когда дело идет о прият- 

ном — уже другая какая-то часть). Даже когда ум 

предписывает, а размышления подсказывают чего-то 

избегать или добиваться, не побуждаются этим к дей- 

ствию, а поступают согласно желанию, как, например, 

невоздержанный человек. И вообще мы видим, что 

5 сведущий во врачебном искусстве не обязательно ле- 

чит, что показывает, что не знание, а другая сила5 

вызывает действие, согласное знанию. Но и стремле- 

ние не есть решающее в этом движении. Ведь владею- 

щие собой люди, хотя п имеют стремление и желание, 

не делают того, к чему у пих есть стремление, а сооб- 

разуются со своим умом. 

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ 

Движут, видимо, по крайней мере две способности — 

10 стремление и ум, если признать воображение своего 

рода мышлением: ведь люди часто вопреки знанию со- 

образуются со своими представлениями, а у других жи- 

вых существ пет пи мышления, ни способности рассуж- 

дения, а есть одно лишь воображение. Таким образом, 

и то и другое — ум и стремление — побуждает к про- 

странственному движению, а именно ум, размышляю- 

щий о цели, т. е. направленный на деятельность; от 

созерцающего ума он отличается своей паправленно- 

15 стыо к цели. Всякое стремление также имеет цель. А то, 

к чему имеется стремление, есть начало для ума, на- 

правленного на деятельность: последнее ' и есть [дви- 

жущее] начало действия. Таким образом, нужно счи- 

тать правильным взгляд, что движут эти две способ- 

ности — стремление и размышление, направленное на 

442 

деятельность. А именно: движет предмет стремления, 

через него движет размышление, так как предмет 

сремления есть начало для пего. Но и воображение, 20 

тогда приводит в движение, не движет без стремления. 

Итак, движущее одно — предмет стремления. Ведь 

ч',ли бы двигали две способности — ум и стремление,— 

к) они двигали бы в силу какого-то общего им свой- 

ства (eidos). Ум же, совершенно очевидно, не движет 

без стремления (ведь воля есть стремление, и, когда 

движение совершается сообразно размышлению, оно 

.•овершается и сообразно воле). Между тем стремление 

движет иногда вопреки размышлению: ведь желание 25 

есть некоего рода стремление. Ум всегда правилен, 

стремление же и воображение то правильны, то непра- 

вильны. Поэтому приводит в движение всегда предмет 

стремления, но он есть либо [действительное] благо, 

либо благо кажущееся, и притом не всякое, а подлежа- 

щее осуществлению; благо же, подлежащее осуществле- 

нию, таково, что с ним дело может обстоять и иначе2. 

Итак, очевидно, что движет та способность души, 30 

которая называется стремлением. Для тех же, кто раз- 

личает части души, поскольку они различают и разде- 433b 

ляют ее в соответствии со способностями, этих способ- 

ностей очень много: растительная, способность ощу- 

щения, мыслительная, воля, наконец, способность 

стремления; все они в большей мере отличаются друг 

от друга, чем способность желания от способности стра- 

стей. А так как бывают противоположные друг другу 5 

стремления, а это случается, когда разум противостоит 

желаниям, происходит же это у тех, кто обладает чув- 

ством времени (ведь ум велит воздерживаться ввиду 

будущего, желания же побуждают к осуществлению 

тотчас же, ибо удовольствие, получаемое сразу же, ка- 

жется и безусловным удовольствием, и безусловным бла- 

гом оттого, что не принимают во внимание будущее), то 10 

но виду движущее едино — это способность стремлени 

как таковая (первое же из всего движущего — предмет 

стремления: ведь он-то и движет, будучи неподвижным, 

в силу того, что его мыслят или воображают), по числу 

же движущих много. 

Движение включает в себя троякое: во-первых, дви- 

жущее, во-вторых, то, чем оно приводит в движение, 

и, в-третьих, движимое; движущее в свою очередь 

двояко: или оно неподвижно, или и движет и движимо; 15 

443 

неподвижное же движущее — это подлежащее осущест- 

влению благо; то, что и движет и движимо,— способ- 

ность стремления (ведь стремящееся движется, по- 

скольку оно стремится, и стремление как деятельность 

есть некоторого рода движение), а то, что движимо,— 

живое существо. Орган же, которым стремление дви- 

жет,—это уже нечто телесное; поэтому для иссле 

20 дования его необходимо рассматривать действия, общпо 

телу и душе. Теперь же лишь вкратце укажем, что 

движущее при помощи органа есть то, у чего начало 

совпадает с концом, как в сочленении3. Ведь в сочле- 

нении имеется выпуклое и полое, одно из них — конец, 

другое — начало; поэтому одно покоится, другое двн 

жется; по своей выраженной в определении сущности 

25 они различны, пространственно же — неотделимы друг 

от друга. Все движется через толчок или притяжением; 

поэтому необходимо, чтобы, как в круге, нечто остава- 

лось в покое и чтобы отсюда начиналось движение. 

Вообще же, как сказано, поскольку животное обла- 

дает способностью стремления, постольку оно приводит 

само себя в движение. Без воображения, однако, оно 

не может быть способно к стремлению. Всякое же вооб- 

ражение связано либо с разумом, либо с чувственным 

30 восприятием. Последнему причастны и другие живые 

существа. 

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ 

Следует также рассмотреть, что служит движущим 

[началом] у низших животных, которым присуще 

только одно чувство — осязание. Возможно ли, чтобы 

у них было воображение и желание, или нет? Очевидно, 

им свойственно испытывать неудовольствие и удоволь- 

ствие. А если так, то необходимо имеются у них и же- 

лания. Но каким образом у них может быть вообра- 

жение? Не таким ли образом, что так же как их 

5 движения неопределенны, так и воображение у них 

имеется, по в неопределенном виде? 

Итак, воображение, связаппое с чувственным вос- 

приятием, свойственно, как было сказано, другим жи- 

вотным; воображение же, связанное с рассуждением, 

имеется у тех, кто наделен разумом. Ведь это уже дело 

разума — поступать так или этак. Л применять пужно 

одно мерпло: ведь добиваются большего блага. Так что 

из многих представлений можно составить одно. 

444 

По той же причине, по-видимому, низшие животные 10 

не могут составлять мнения, потому что они не спо- 

собны к умозаключению, между тем мнение опираетс 

на умозаключение. Поэтому стремление лишено спо- 

собности рассуждать. Иногда же стремление берет верх 

и приводит в движение волю. А подчас воля, наподобие 

небесной сферы', берет верх над стремлением. Иной 

раз — при невоздержанности — одно стремление берет 

верх над другим стремлением. По природе же высшее 

всегда более способно властвовать и приводить в движе- 

ние. Таким образом, имеются уже три вида движения2. 15 

Что же касается познавательной способности, то 

она не приводится в движение, а пребывает в покое. 

Так как суждение и размышление (logos) направ- 

лены отчасти на общее, отчасти на единичное (в пер- 

вом случае разумеют, что человек с такими-то свойст- 

вами должен делать то-то, во втором же случае — что 

вот это теперь таково и что я таков), то движет мне- 

ние, направленное па единичное, а не на общее, или же 

движут оба мнения, но одно в большей мере пребывает 20 

в покое, другое же нет. 

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ 

Итак, всему, что живет и обладает душой, необхо- 

димо иметь растительную душу от рождения до смерти: 

ведь необходимо, чтобы родившееся росло, достигало 

зрелости и приходило в упадок, а это невозможно без 25 

пищи; таким образом, необходимо, чтобы раститель- 

ная способность была у всего того, что растет и при- 

ходит в упадок. 

Ощущение же не необходимо свойственно всем 

живым существам. Ведь те, у которых тело простое, 

не могут иметь осязание, (по пи одно животное не 

может существовать без осязания), не имеют его и те, 

которые не способны воспринимать формы без мате- 

рии '. Животное же необходимо имеет ощущение, если 30 

верно, что природа ничего не делает напрасно. Ведь 

все в природе существует ради чего-то пли должно 

быть чем-то сопутствующим тому, что существует ради 

чего-то. Так вот, если бы тело, способное к передвиже- 

нию, не обладало ощущением, оно бы погибло и не 

достигло цели, назначенной ему природой. В самом 

деле, как могло бы оно питаться? Конечно, у тех, 

445 

которые прикованы к своему месту, питание имеетс 

на той почве, откуда они произошли. Однако невоз- 

можно, чтобы подвижное и рожденное тело имело 

душу и различающий ум, а способности ощущения не 

имело. (Впрочем, это также невозможно для нерож 

5 денного тела2. Почему бы ему не иметь [способность 

ощущения]?3 Разве отсутствие этой способности были 

бы лучше для души или для тела? Но пи то ни другое 

не имеет места. Ведь от отсутствия ощущений ни душа 

не будет больше мыслить, пи тело не будет существо 

вать дольше.) Таким образом, каждое подвижное тело 

без ощущения не будет иметь души. 

Тело, обладающее ощущением, должно быть или 

простым, или сложным. Но простым оно не может 

10 быть. Ведь в таком случае оно не имело бы осязания, 

а осязание иметь необходимо. Это ясно из следующего. 

А именно: так как животное есть одушевленное тело 

и всякое тело есть нечто осязаемое, осязаемое же есть 

то, что воспринимается осязанием, то необходимо, 

чтобы и тело животного было способно к осязанию, 

если животное должно сохраняться. Ибо остальные 

15 чувства воспринимают через иное; таковы обоняние, 

зрение, слух. Если же непосредственно соприкасаю- 

щееся с чем-то существо не будет обладать ощуще- 

нием, то оно не сможет одного избегать, а другое при- 

обретать. В таком случае животному невозможно будет 

сохраняться. Поэтому-то и вкус есть некоторого рода 

осязание: ведь оп возбуждается пищей, пища же есть 

осязаемое тело. Ни звук, ни цвет, ни запах не питают 

20 и не содействуют ни росту, ни упадку. Таким образом, 

вкус необходимо есть некоторого рода осязание, по- 

тому что он есть ощущение осязаемого и пригодного 

для питания. 

Итак, оба этих чувства необходимы всякому живот- 

ному, и очевидно, что животное не может существо- 

вать без осязания. Остальные же чувства существуют 

25 ради блага и встречаются уже не во всяком роде жи- 

вотных, а у некоторых; так, они необходимо присущи 

животным, способным передвигаться. Для своего со- 

хранения такое животное должно воспринимать не 

только путем соприкосновения, но и на расстоянии. 

А это возможно, если животное способно ощущать 

через среду — таким образом, чтобы среда испытывали 

воздействие от ощущаемого и приводилась им в дви- 

446 

жрице, а ощущающее существо испытывало бы вов- 

действие от среды. Ведь подобно тому как приводящее 

в пространственное движение действует, пока не вы- 30 

зывает изменения, а толкнувшее заставляет другое 

тело толкать, и движение это происходит через среду, 

причем первое движущее толкает, не будучи само 

толкаемо, последнее же тело только принимает тол- 

чок, само не толкая, а среда и принимает, и произво- 

дит толчок (при этом посредствующих звеньев может 435а 

быть много), точпо так же это происходит при превраще- 

ниях, разве что изменяющееся остается па месте. Так, 

если погрузить какой-то предмет в воск, воск будет 

двигаться до тех пор, пока не погрузится предмет. 

Камень же в этом случае не пришел бы в движение, 

иода же отхлынула бы далеко. Больше всего движется, 

воздействует и испытывает воздействия воздух, если 

только он сохраняет устойчивость и составляет нечто 5 

единое. Поэтому относительно преломления света 

лучше предполагать, что воздух, пока он составляет 

нечто единое, испытывает воздействие от фигуры и 

цвета, чем думать, будто преломляется свет, истекаю- 

щий из глаз4. На гладкой поверхности воздух состав- 

ляет нечто единое; поэтому он в свою очередь воздей- 

ствует на зрение, точно так же как отпечаток прони- 

кает в воск до предельной глубины. 10 

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ 

Итак, совершенно очевидно, что тело животного 

не может быть простым, т. е. состоящим, например, из 

одного лишь огня или одного лишь воздуха. В самом 

деле, без осязания оно не может иметь какое-либо 

другое ощущение: ведь, как было сказано, всякое оду- 

шевленноо тело способно осязать; остальные простые 

тела, кроме земли, могут составлять органы чувств, 15 

по все они делают чувства способными воспринимать 

через иное, т. е. через среду. Осязание (haphe) же 

получается от непосредственного соприкосновени 

(haptesthai) с предметами, поэтому оно и носит это 

название. Хотя и остальные органы чувств восприни- 

мают путем соприкосновения, но через иное. По-види- 

мому, только осязание воспринимает непосредственно 

(di'hautes). Таким образом, тело животного не может 20 

состоять из какого-либо одного из этих элементов. Не 

447 

может оно состоять и из земли. Ведь осязание есть 

как бы средоточие всего осязаемого, и оргап его спо 

собой воспринимать не только разные свойства земли, 

но ii различные степени тепла и холода и все другие 

25 доступные осязанию свойства. Поэтому-то мы не ощу 

435b щаем костями, волосами и подобными частями тела, 

так как они состоят из земли. Поэтому же и растени 

не обладают никакими ощущениями, так как они сое 

тоят из земли. Без осязания не может быть никакого 

другого чувства, а орган осязания не состоит из земли 

или только одного из других элементов. 

Итак, совершенно очевидно, что это единственное 

5 чувство, утрата которого неизбежно приводит животных 

к гибели. Ведь невозможно, чтобы не было животным то, 

что обладает этим чувством, и животному необязательно 

иметь какое-либо другое чувство, кроме него. Поэтому 

чрезмерная сила прочего ощущаемого, например цвета, 

звука или запаха, пагубна только для [соответствую- 

щих] органов чувств, но но для самого животного 

(разве лишь привходящим образом, как, например, 

10 если одновременно со звуком происходит толчок или 

удар или если зрительные образы или запахи приво- 

дят в движение нечто такое, что может вызвать ги- 

бель через соприкосновение). Вкус также может ока- 

заться пагубным лишь в той мере, в какой он дейст- 

вует через чувство осязания. Чрезмерная же сила 

осязаемых свойств, например тепла, холода или жест- 

кости, пагубно действует на само животное. В самом 

15 деле, чрезмерная сила любого ощущаемого разрушает 

орган чувства, так что и чрезмерность осязаемого 

свойства разрушает осязание, а от осязания зависит 

жизнь: ведь было доказано, что без осязания животное 

существовать не может. Поэтому чрезмерность осязае- 

мых свойств разрушает не только орган чувства, но и 

само животное, так как осязание — единственное чув- 

20 ство, необходимое животному. 

Как было сказано1, животное обладает прочими 

чувствами не ради существования, а ради блага, на- 

пример зрением, чтобы видеть, так как животное оби- 

тает в воздухе или воде и вообще в прозрачной среде; 

вкусом, чтобы, распознавая приятное и неприятное, 

ощущать состав пищи, желать и двигаться; слухом, 

чтобы ему самому было что-то сообщено, а речью — 

25 чтобы сообщать что-то другим. 

448 

Примечани 

О ДУШЕ 

Книга первая 

Глава первая 

1 А именно как действующая (движущая), целевая и фор- 

мальная причина. См. ниже 415 Ь 9—28. — 371. 

2 Т. е. чисто «психологические», а также психофизиологи- 

ческие и биологические проявления деятельности души. — 371. 

3 См. прим. 13 к гл. 5 кп. I «Метафизики». — 371. 

4 Речь идет о делении как одном из основных элементов 

диалектики Платона (см. прим. 5 к гл. 6 кп. I «Метафизи- 

ки»).— 371. 

5 См. прим. 3 к гл. 8 кп. I «Метафизики». — 372. 

6 Но не душп животных. Речь идет о платониках. — 372. 

7 «Живого существа» как общего (универсалии) нет, если 

его понимать как самосущую платоновскую идею; но оно су- 

ществует, если мыслится как нечто последующее по отношению 

к единичным живым существам, ибо, согласно Аристотелю, без 

индивидуального пет и универсального, с упразднением еди- 

ничного упраздняется и общее. — 372. 

8 Т. е. основанных на вероятностных посылках — таких, 

которые кажутся всем, большинству или мудрым заслуживаю- 

щими доверия. — 375. 

9 Линию и плоскость можно исследовать, абстрагируясь 

от тела; изучение же состоянии души невозможно отвлеченно 

от тела, ввиду чего психические явления входят в предмет 

науки о природе. — 374. 

Глава вторая 

1 Взгляды Платона, Ксепократа, Алкмеона. — 576. 

2 «Илиада» XXIII, G98. — 376. 

3 Эмпедок.г. О природе, фр. 109. — 376. 

4 Неидентифициропаппое сочинение Платона или самого 

Аристотеля (в последнем случае — содержащее изложение 

пзглпдов Платона, его учеников или пифагорейцев). —377. 

5 Помимо самого-по-собе-живого. — 577. 

6 Ум (единица илп точка), знание (двоица пли линия), 

мнение (троица или плоскость) и ощущение (четверица илп 

тело) образуют, по учению Платона, ряд нисходящих ступе- 

ней, соответствующих объектам познания,— от постижени 

единого до восприятия единичных предметов чувственного мп- 

ра. — 377. 

499 

7 Ксенократ. — 377. 

8 Фалес, Анаксимандр, Гераклит, Демокрит, Апакси- 

мен. — 377. 

9 Пифагорейцы, Платой, Ксенократ. — 377. 

10 Эмпедокл, Анаксагор. — 377. 

11 У Аристотеля говорится неопределенно: «Посредством 

чего каждое из этих». — 377. 

12 Ср. Платой. Кратил, 400 а. — 377. 

13 Ср. ниже 405 Ъ 20; 429 а 18-19; 429 Ь 23. - 378. 

14 Так Аристотель называет небесные тела. — 37S. 

15 См. прим. 8 к гл. 3 кн. I «Метафизики». — 378. 

16 Критий (ум. 404 до н. э.) — ученик Горгия и Сократа, ти- 

ран. Возникновение веры в богов Критий толковал как изо- 

бретение хитрого государстпепного деятеля. — 378. 

17 Эмпедокл. См. также прим. 14 к гл. 3 кн. I «Метафизи- 

кп». — 378. 

18 Имеется в виду Анаксагор. — 379. 

19 Эмпедокл. — 379. 

20 Гиппон, Гераклит. — 379. 

21 Имеется в виду ложная этимология слова «dzen» 

(«жить») как производного от слова «dzeo» («киплю»). В тепле 

усматривали сущность души Демокрит, Гераклит, Крп- 

тий. — 379. 

22 Имеется в виду этимологическая связь слова psyche 

(«душа») со словом anapsycho («охлаждаю»), о которой гово- 

рится в диалоге Платопа «Кратил» (399 е). —379. 

Глава третья 

1 Иначе говоря, если бы движение души подобно движению 

физических тел, составленных из элементов, было направлено 

к ее «естественному» месту, то так же, как и эти тела, она 

могла бы быть приведена в движение или в состояние поко 

посторонней силой; п наоборот: если бы она подчинялась посто- 

ронним силам, то ее движение определялось бы природой, по- 

добной природе этих тел. Согласно Аристотелю, в целом живот- 

ное движет само себя по природе, а тело его может двигатьс 

и по природе, и насильственно (против природы), началом же 

самодвижения животного является душа, которая сама непод- 

вижна. — 350. 

2 Филипп — сын Аристофана. — 381. 

3 См. Платон. Тимеп 34 b — 37 b. — 381. 

* Из двух этих кругов, поставленных наклонно друг к дру- 

гу, один соответствует «тождественному», т. е. круговороту не- 

подвижных по отношению друг к другу знезд, а второй — «ино- 

му», т. е. движению Луны, Солнца, Веиеры, Меркурия, Марса, 

Юпитера и Сатурна, которые перемещаются на небесном своде 

относительно звезд и друг друга. — 382. 

5 По представлениям орфиков и Платопа, тело — темница 

для души. О том, что уму лучше не быть связанным с телом, 

говорил Анаксагор. — 383. 

6 Движение как таковое самим Аристотелем рассматрива- 

ется в «Физике», а вопросы, касающиеся перводвигателя, разби- 

раются в «Метафизике». — 383. 

500 

Глава четвертая 

1 См. прпм. 4 к гл. 1 кн. XIII «Метафизики». — 384. 

2 Ксешжрат.— 386. 

8 Т. е. то, что среди них есть нечто движущее и нечто дви- 

жущееся. — 387. 

4 Другими словами, каким образом, исходя из этой концеп- 

ции, можио объяснить отделение души от тела? — 387. 

Глава пятая 

1 Имеются в виду четыре стихия (земля, вода, воздух и 

огонь). — 388. 

2 Нсстида — сицилийское божество, олицетворяющее вла- 

гу. — 389. 

3 Гефест — бог огня. — 389. 

4 Эмпедокл. О природе, фр. 96. — 389. 

5 Аэций: «Согласно Фалесу, ум есть божество мироздания, 

все одушевлено и полно демонов» (17, II). Цицерон: «По словам 

Фалеса, люди считают, что все созерцаемое необходимо полно 

богов» («De legibus» II, 26). — 391. 

6 И тогда, когда душа состоит из воздуха или огня, и тогда, 

когда ее образуют все элементы. — 391. 

7 Речь идет о Платоне, выделявшем в душе три части: ра- 

зумную (в голове), аффективную, или движимую страстями 

(в груди), и вожделеющую (под диафрагмой). — 392. 

8 В некоторых рукописях оу diairetes («не делима»). —393. 

Книга вторая 

Глава первая 

1 Энтелехия (entelecheia) — см. прпм. 3 к гл. 3 кп. IX «Ме- 

тафизики». — 394. 

2 Т. е. как простое обладание и обладание, обнаруживающее 

себя в действии. Используя тот же пример со знанием, Аристо- 

тель так разъясняет различные значения «потенциального»: 

потенциально знающим является тот, кто учится, и тот, кто уже 

овладел знанием, но не использует его в рассуждении и иссле- 

довании («созерцании»); обучающийся из одного потенциаль- 

ного состояния переходит в другое постольку, поскольку, уже 

обладая знанием, но еще не применяя его в рассуждении и ис- 

следовании, он потенциально знающий, однако не в том смысле, 

в каком его называют «потенциально знающим» до обучени 

(см. «Физика» VIII 4, 255 а 33 — b 5). — 394. 

3 Т. е. созданных искусством. — 394. 

4 Т. е. как простое обладание. — 394. 

6 Аристотель рассматривает сон как состояние животного, 

промежуточного между пе-жизныо и жизнью (см. «О возникно- 

вении животных» V 1, 778Ь 29—30). — 395. 

6 Следует иметь в виду, что греческое organon обозначало 

и инструмент, т. е. искусственно созданное орудие, и орган, 

т. е. «естественное орудие». «Обладающее органом», пли органи- 

ческое, тело называлось так именно потому, что в отличие от 

501 

неорганического оно по конгломерат частей, лишенных опредо- 

ленных функций, а цслокуппость, каждая часть которой выпол- 

няет отведенную eii функцию, составлнющую сущность ее. — 395. 

1 Т. е. как выполняемая каждым органом функция, состап- 

ляющая тот или иной элемент жизнедеятельности организма 

в целом, относится к самому органу, являющемуся частью дан- 

ного организма. — 395. 

8 Семена и зачатки пмеют душу потепциальпо, а источни- 

ком утробного развития последних служит «импульс», получен- 

ный от родителей (см. «О возникновении животных» II, 3).— 

396. 

Глава вторая 

1 Т. е. от непосредственно данного нам сложного образова- 

ния к его менее очевидным элементам, началам и причи- 

нам. — 306. 

2 Имеется в виду Платон. — 398. 

8 Пифагор и пифагорейцы. — 399. 

Глава третья 

1 См. кн. III. — 401. 

Глава четвертая 

1 Т. е. прежде чем позпать способность к выполнению того 

или иного действия, необходимо изучить само ято действие, ибо 

с точки зрения познания актуальное предшествует потенциаль- 

ному. — 401. 

2 Самопроизвольно («автоматически») возникающими Ари- 

стотель называл те живые существа, которые порождаются не 

однородными с ними существами, а «гниющей» материей. — 401. 

3 Течь идет о стремлении предметов ирироды к вечности и 

постоянству, свойственным небу. — 401. 

4 Четвертой, материальной причиной выступает субстрат, 

относящийся к душе, как материя к форме. — 402. 

5 Помимо приводимых ниже Аристотелем умозрительных 

соображений, опровергающих уто иоложеипе, Пбн-Сина (Авп- 

ценна) указывает на эмпирически наблюдаемый факт: у многих 

растений ветви тяжелее корней. — 402. 

с Т. е. у простых тел (см. прим. 1 к гл. 2 кн. VII «Метафп- 

аики») питающееся, уподобляя себе (ассимилируя) пищу, не 

претерпевает такого изменения, в результате которого оно само 

превратилось бы в пищу для чего-то другого. — 403. 

1 Вначале — иеассимплированпая, «потенциальная» пища; 

в конце — ассимилированная, актуально претворившаяся в тело 

того, чтб питается (см. «О частях животных» II 3, 650 а 34— 

35). — 404. 

8 Ср. «Физика» VIII 5, 25G Ь 15—18. — 405. 

9 «Первая душа» (т. е. совокупность «растительных» спо- 

собностей к питанию, росту п воспроизведению себе подобного), 

оставаясь неподвижной, вызывает переваривание пищи посред- 

ством тепла. См. «О частях животных» II 3, 650 а 4—5. — 405. 

502 

Глава пятая 

1 См. 410 а 25-26. - 405. 

2 См. «Физика» VII 3, 248 а 6—7. — 405. 

8 Имеется в виду трактат «О возникновении и уничтоже- 

нии» пли какая-то из утерянных работ Аристотеля. — 405. 

* См. «Физика» III ,3, 201 Ь 31—32. — 405. 

5 Термином «материя» (hylc) Аристотель иногда обозначает 

род, подчеркивая в пем отсутствие ближайших характери- 

стик. — 406. 

6 Обладающий в возможности знанием вообще переходит из 

потенциального состояния в актуальное, которое затем оказы- 

вается само потенциальным состоянием, требующим дальней- 

шей актуализации, и т. д. (см. прим. 2 к гл. 1 кп. II); обладаю- 

щий же в возможности конкретным знанием совершает лишь 

переход от обладания знанием к его обнаружению в действова- 

нии, т. е. к использованию знания при рассуждении п исследо- 

вании. — 406. 

1 Второй способ изменения — переход от лпшепностп к та- 

кому обладанию, которое может быть использовано в действова- 

пнн, а первый — возникновение наиболее общей п отдаленной 

(присущей данному роду) возможности, например появление 

способности к знанию у новорожденного ребенка. — 407. 

8 См. гл. Зп4кп. III. — 407. 

Глава шестая 

1 Диар — приятель Аристотеля. — 408. 

Глава седьма 

1 А именно то, что воспринимается зрением от светящихс 

п огпевпдиых предметов (см. ниже 419 а 1—4). — 408. 

2 Т. е. небу. — 409. 

3 Точка зрсния Платона. — 409. 

4 Бесцветной (чистой) должна быть жидкость, заполняю- 

щая внутреннюю часть глаза, а беззвучным (неподвижным) — 

воздух, заключенный в органе слуха (см. ниже 420 а 7—8, а 

также «О возникновении животных» V 2, 781 b 3—4). — 409. 

5 Ср. «О восприятии и воспринимаемом», 438 а 25. — 410. 

6 См. ниже 421 Ь 15—21. — 411. 

Глава восьмая 

1 Речь идет о соударении отражаемых стенками сосуда сжа- 

тых воздушных масс, в результате которого возникает протяж- 

ный звон или гул. — 411. 

2 Одушевленная — так значится во всех рукописях (и, ста- 

ло быть, переводах), хотя говорить об «одушевленной части» 

тела — значит считать остальные части неодушевленными, что 

нелепо. По мнению Торстрпка, следовало бы читать не «одуше- 

вленная», а «звучащая», по такое прочтение неприемлемо, так 

как в тексте речь идет но о том, что приводит в движение воз- 

дух, а о том, что воспринимает его движение, не говоря ужо о 

несходстве слов empsychou («одушевленное») и empsophon 

503 

(«звучащее»). Поскольку psyche означает не только душу, но п 

дыханпе, не имеет ли здесь Аристотель в виду комплекс ухо — 

горло — нос, а именно те части тела, в которые проникает воз- 

дух,— орган слуха и «дыхательную часть», с которой соединя- 

ется «проход» этого органа (слуховой канал) и которая влияет 

на качество слухового восприятия (см. «О возникновении жп- 

иотных» V 2, 781 а 20—781 b 5, где, однако, «дыхательная часть» 

обозначается термином pneymatikon morion). — 412. 

3 Т. е. поскольку они соударяются в одной точне, а точка 

не может быть «гладкой». — 413. 

А О рыбах, обитающих в этой реке, Аристотель упоминает 

также в «Описании животных» (IV 9, 535 b 18). — 413. 

6 Согласно Аристотелю, голос возникает лишь в дыхатель- 

ном горле, ввиду чего животные, лишенные легких, безголосы 

(см. «Описание животных» IV 9, 535 b 14—15). — 413. 

6 Ср. «О частях животных» III 6, 669 а 1—4. — 414. 

Глава одиннадцатая 

1 Т. е. воздух. Разъясняя излагаемое здесь сомнение, Ибн- 

Баджжа пишет, что, по общим положениям аристотелевского 

трактата «О восприятии и воспринимаемом», каждое чувство 

возбуждается движением, начало которого может быть отда- 

ленным и ближним. Отдаленным двигателем бывает чувственно 

воспринимаемый предмет, ближним — среда, каиовой для зре- 

пия, слуха и обоняния служит воздух, а для вкуса — влага. По- 

добной средой для осязания Фемистий считал воздух, посколь- 

ку если рыба не может ничего осязать иначе как через воду 

(пбо вода не может быть отделена от находящегося в ней тела), 

то это тем более должно относиться к воздуху п находящемус 

в нем телу. — 419. 

1 Растение не имеет ощущения, допустим холода п тепла; 

оно лишь охлаждается, нагревается, замерзает, вянет п т. п., 

т. е. изменяется не через восприятие формы теплого, например, 

а само становясь теплым. — 422. 

Книга третья 

Глава вторая 

1 Речь идет, по-видимому, о Демокрите п его учениках. -* 

426. 

2 Точку, служащую границей между дпумя частями линии, 

можно рассматривать одновременно и как начало одной часто, 

п как конец другой. — 428. 

Глава третья 

1 Демокрит, Эмпедокл, Парменид, Анаксагор и Гомер (ср. 

«Метафизика» 1009 b 17—31). — 429. 

2 По-видимому, стих из недошедшей до нас части поэмы 

«О природе». — 429. 

504 

3 Эмпедокл. О природе, фр. 106. — 429. 

4 ((Одиссея» XVIII, 136. -429. 

5 Воображение отождествлял с ощущением Демокрит. — 430. 

6 Т. е. когда ощущение бездействует. — 430. 

7 Точка зрения Эмпедокла. — 431. 

8 Точка зрения Платона (см. «Софист» 264 Ь; «Филеб» 

39 Ь). — 431. 

9 Т. е. ошибочно не само ощущение, а приписывание ощу- 

щаемого качества не надлежащему предмету. — 432. 

10 Когда предмет воспринимается актуально, воображение 

соответствует действительности так же, как ощущение; когда 

же ощущение прекращается, ослабление движения, возникшего 

от него, может исказить образ. — 432. 

Глава четвертая 

1 Речь идет о неподверженности ума таному воздействию 

воспринимаемых объектов, какое имеет место при чувственном 

восприятии. — 433. 

2 Иными словами, если бы ум был с чем-то смешан, т. е. со- 

единен с телом, то, как поясняется ниже, он обладал бы опреде- 

ленным качеством, которое всегда примешивалось бы к пред- 

мету мысли, препятствуя его умопостижению. — 433. 

3 А именно Платон. — 433. 

4 Курносое (противопоставляемое «вогнутому») служит 

вдегь для обозначения чего-то конкретно вещественного (ср. 

«Метафизика» VII 5,1030 Ь 16—20). — 434. 

5 Т. е. данная плоть в данной материи. — 434. 

6 Прямая здесь служит аналогом материального вообще, а 

ломаная линия как нечто последующее по отношению к пря- 

мой — аналогом предметов, состоящих из сочетания в опреде- 

ленной пропорции тех или иных элементов (например, плоти, 

состоящей из определенных частей земли и огня). — 434. 

7 Т. е. связана с телом. — 434. 

8 Двоица в учении Платона выступает в качестве идеи ма- 

терии и относится к материи, как прямизна — к прямой. — 434. 

9 Т. р. ум и постигаемое умом. — 435. 

10 Т. е. мыслим через себя. — 435. 

Глава шестая 

Эмпедокл. О природе, фр. 57. — 436. 

Глава седьмая 

1 См. «Метафизика» 1048 Ь 29—30; «Физика» IV 2,201 Ь 31 — 

32. - 437. 

2 В издании Bekker'a — homogene («однородное»). — 438. 

3 По Фукидпду, приводя в движение горящий хворост, сиг- 

нализировали о приближении неприятеля (горящий хворост в 

спокойном состоянии означал, что подходят союзники). — 439. 

4 Ср. 429 Ь 13—20. — 439. 

505 

Глава восьмая 

1 Ср. «О частях животных» IV 10, 687 а 16—23. — 440. 

2 Видимо, на низшей ступени абстрагирующей деятельности 

ума. — 440. 

Глава девятая 

1 Платон. — 440. 

2 По-видимому, некоторые последователи Платона. — 440. 

3 См. прим. 7 к гл. 5 кн. I. — 441. 

4 По аналогии с неудачными произведениями, создаваемы- 

ми «творческим искусством», Аристотель называет такие урод- 

ства «ошибкой» природы. — 441. 

5 А именно желание (стремление). — 442. 

Глава десятая 

1 То, к чему имеется стремление. — 442. 

2 '1. е. uo-|iajiiOMy, так как рассудительность решает, осу- 

ществлять ли данное благо или нет (см. «Ншюма.чова атт а>> 

IV 5, 1140 а 24 — b 30). — 443. 

3 Т. е. как в суставе, который представляет собой сочлене- 

ние двух костей. — 444. 

Глава одиннадцатая 

1 Небесная сфера есть движущее (и потому «господствую- 

щее») начало для всего расположенного ниже ее. —445. 

2 А именно: 1) движение, сообщаемое воле стремлением, 

2) движение, сообщаемое стремлению волей, и 3) движение, 

сообщаемое одному стремлению другим стремлением. — 445. 

Глава двенадцатая 

1 В первом случае подразумеваются, по-видимому, «те части 

тела живого существа, которые состоят просто из земли», вроде 

костей, жил и волос, неспособных к ощущению (см. выше 410 а 

30 — b 2, а также нише 435 а 25—435 b 2), во втором — растения, 

которые лишены чувствующего «средоточия» и потому неспо- 

собны воспринимать формы предметов без их материи (см. 

выше 424 а 32 — b 3). — 445. 

2 Речь здесь может идти только о небесном теле. Впрочем, 

существует мнение, что данное рассуждение представляет собой 

позднейшую вставку. — 446. 

3 В настоящем переводе фразе придана отрицательная фор- 

ма согласно ряду рукописей. Если принимать вопрос в утверди- 

тельной форме, то по существу он выглядел бы так: почему 

тело, лишенное ощущения, будет обладать умом? — 44Ђ. 

* См. прим. 2 к гл. 7 кн. X «Метафизики». — 447. 

Глава тринадцата 

' См. 434 b 24. - 448. 

СОДЕРЖАНИЕ 

О ДУШЕ 369 

КНИГА ПЕРВАЯ 

Глава перва 

Место психологии среди других наук. Метод исследо- 

вания. Природа души. Значение привходящих свойств 

для познания сущности. Связь души с телом. Исследо- 

вание души — дело естествоиспытателя. Определение 

состояний души естествоиспытателем и диалектиком. 

Предмет и точка зрения естествоиспытателя, «тех- 

ника» (владеющего искусством), математика и фило- 

софа. Основной материалистический вывод главы. . . 371 

Глава втора 

Значение обзора взглядов философов-предшественни- 

ков на душу. Два отличительных признака одушевлен- 

ного. Душа как движущее начало. Взгляды Левкип- 

па — Демокрита и пифагорейцев. Душа как нечто 

самодвижущееся. Взгляды Анаксагора, Эмпедокла, 

Платона. Душа как самодвижущее число. Разногла- 

сие о началах. Взгляды Фалеса, Диогена, Гераклита, 

Алкмеона, Гиппона, Крития. Три признаваемых фило- 

софами-предшественниками признака души. Учение 

о том, что подобное познается подобным. Душа и 

начала. Возражение Анаксагору. Противоположности 

в началах. Происхождение названия жизни и души 375 

Глава треть 

Взгляд на сущность души как на движение и выводы, 

вытекающие из такого взгляда. Точка зрения Демок- 

рита. Учение Платона о мировой душе и возражение 

Аристотеля. Критика взгляда на душу как на нечто 

протяженное и на мышление как на круговращение. 

Причина кругообращения неба. Органическая связь 

души с телом 379 

Глава четверта 

Критика взгляда на душу как на гармонию. Взгляд 

Эмпедокла и связанные с ним апории. Движени 

души п их истолкование. Учение о душе как самодви- 

жущем числе и связанные с ним апории. Критика 

этого учения 384 

Глава пята 

Продолжение критики учения о душе как самодвижу- 

щем числе. Классификация традиционных определе- 

ний души. Критика учения о душе как совокупности 

545 

элементов. Учение орфиков о душе. Душа как состав- 

ная часть Вселенной (Фалес). Вопрос о способностях 

души и ее единстве 

КНИГА ВТОРАЯ 

388 

Глава первая 

Три значения сущности. Определение материи и 

формы. Определение жизни. Тело как субстрат. Опре- 

деление души как формы тела. Два значения энтеле- 

хии. Душа как энтелехия тела. Сравнение тела с ору- 

дием. О частях тела. Неотделимость души от тела. 

Возможное исключение 304 

Глава вторая 

396 

Обнаружение причины — главное в определении. 

Жизнь— признак одушевленного существа. Различные 

значения понятия жизни. Жизнь растений и живот- 

ных. Осязание — первое ощущение. Растительная спо- 

собность, способность ощущения, разумная способ- 

ность и движение — способности души. Ум — особый 

вид души. Определение души как того, чем мы живем, 

ощущаем и мыслим. Душа имманентна определенному 

телу 

Глава третья 

399 

Повторение предыдущего. Новое перечисление способ- 

ностей души. Стремление как желание, страсть и 

воля. Ощущение и удовольствие. Осязание как ощуще- 

ние, вызываемое пищей. Голод и жажда как желания. 

Другие психические способности животных. Характер 

единства души. Градация способностей души . . . 

Глава четвертая 

401 

О способностях души. Воспроизведение и питание — 

достояние растительной души. Душа как троякая при- 

чина живого тела. Критика взгляда Эмпедокла на на- 

правление роста. Возражение против взгляда на огонь 

как на основную причину питания и роста. Разбор мне- 

ния о том, что противоположное питается противо- 

положным. Разница между питанием и способностью 

роста. Первая душа как питающее и как способность 

воспроизведения себе подобного. Тепло у одушевлен- 

ного существа 

Глава пята 

Об ощущении вообще. О способности ощущения. Ощу- 

щение в возможности и действительности. Два значе- 

ния возможности, претерпевания и способности ощу- 

щения 405 

Глава шеста 

Три вида чувственно воспринимаемого и их характе- 

ристика. Общие качества (движение, покой, число, 

фигура, величина). Пояснение чувственных качеств, 

воспринимаемых привходящим образом 407 

546 

Глава седьма 

Предмет зрения — видимое. Цвет. Определение про- 

зрачной среды (вода, воздух) и света. Критика взгляда 

Эмпедокла на свет и воззрения Демокрита, отрицаю- 

щего значение среды при зрении. Необходимость среды 

при звуковых и обонятельных ощущениях 408 

Глава восьма 

Характеристика и определение звука и голоса. . , . 411 

Глава девята 

Характеристика запаха и обоняния. Связь между обо- 

нянием и вкусовым ощущением. Совершенство осяза- 

ния у человека. Зависимость одаренности от тон- 

кости осязательных ощущений. Условия обоняни 

у человека и у бескровных животных. Орган обо- 

няния 414 

Глава десята 

Вкус и осязание. Влага как условие вкусовых ощу- 

щении. Источник вкуса. Орган вкуса и влага. Виды 

вкусовых свойств 416 

Глава одиннадцата 

Апории в вопросе об осязании. Одушевленное тело 

(плоть) как смешение из земли и воды и воздуха. Ося- 

зание и вкус, их среда. Роль плоти в осязании. Ощу- 

щение осязательных противоположностей. Определение 

ощущения как некоей середины между противополож- 

ностями, имеющимися в ощущаемом. Характеристика 

неосязаемого 418 

Глава двенадцата 

Определение ощущения как того, что способно воспри- 

нимать формы ощущаемого без его материи. Сравнение 

ощущения с отпечатком. Разрушительное воздействие 

на органы чувств чрезмерной степени ощущаемого. 

Причина отсутствия ощущений у растений. Невозмож- 

ность того, чтобы неспособное к ощущению что-либо 

испытывало от соответствующего чувственно воспри- 

нимаемого объекта. Разбор вопроса о том, на что дей- 

ствует свет, звук, вапах, осязаемое и ощущаемое па 

вкус 421 

КНИГА ТРЕТЬЯ 

Глава перва 

Доводы в доказательство того, что, кроме пяти внеш- 

них чувств, нет никаких других. Отсутствие особого 

органа для восприятия общих свойств. Необходимость 

наличия не одного, а нескольких чувств для более от- 

четливого познания общих свойств 423 

Глава втора 

Доказательство того, что самим зренпем человек вос- 

принимает, что он видит. Неоднозначность восприятпя. 

547 

Возможность наличия ощущений и представлений и 

после удаления воспринимаемых объектов. Тождество 

ощущаемого и ощущения в их актуальном состоянии. 

Наличие специальных названий для актуального со- 

стояния ощущений у одних чувств (звучание, слыша- 

ние, видение), отсутствие таковых у других. Опровер- 

жение мнения, что чувственные качества не сущест- 

вуют вне наличия соответствующих ощущений. Ощу- 

щение как соотношение. Необходимость чего-то 

единого для установления различий ощущений. Спо- 

собность различения. Пример точки как совмещени 

неделимого и делимого 

Глава треть 

Отождествление древними мышления и ощущения. Не- 

возможность объяснения ошибочных знаний с точки 

зрения теории о том, что подобное познается подоб- 

ным. Различия между ощущением и мышлением. 

Воображение и его отличие от ощущения и мнения. 

Положительное определение воображения. Объясне- 

ние названия воображения. Причины того, почему 

люди иногда действуют не сообразно с разумом, а со- 

образно со своими представлениями 429 

Глава четверта 

Мышление. Аналогия между мыслью и ощущением. 

Ум и постигаемое умом. Ум у Анаксагора. Отделен- 

ность ума от тела. Разумная душа как местонахожде- 

ние форм. Двоякое понимание возможности примени- 

тельно к уму. Решение вопроса о том, познаются ли 

существо предмета и сам предмет одной и той же спо- 

собностью или разными способностями. Апории, воз- 

никающие из положения о том, что ум прост, ничему 

не подвержен и ни с чем не имеет общего (Анакса- 

гор). Сравнение ума с дощечкой для письма, на кото- 

рой еще ничего не написано. Тождество мыслящего и 

мыслимого у бестелесного 433 

Глава пята 

Ум, становящийся всем, и ум, все производящий. Ана- 

логия со светом. Вечность деятельного ума. Преходящ- 

ность пассивного ума и его зависимость от деятель- 

ного ума 435 

Глава шеста 

Положение о том, что заблуждение заключается в (не- 

правильном) сочетании. Примышление времени. Раз- 

личие в способах, какими ум мыслит разного рода не- 

делимое. Истинность ума, направленного на суть 

бытия предмета 436 

Глава седьма 

Актуальное и потенциальное знание. Объяснение, по- 

чему душа не мыслит без представлений. Единое 

548 

Возможность наличия ощущений и представлений в 

после удаления воспринимаемых объектов. Тождество 

ощущаемого и ощущения в их актуальном состоянии. 

Наличие специальных названий для актуального со- 

стояния ощущений у одних чувств (звучание, слыша- 

ние, видение), отсутствие таковых у других. Опровер- 

жении мнения, что чувственные качества не сущест- 

вуют вне наличия соответствующих ощущений. Ощу- 

щение как соотношение. Необходимость чего-то 

единого для установления различий ощущений. Спо- 

собность различения. Пример точки как совмещени 

неделимого и делимого 

Глава треть 

Отождествление древними мьппления и ощущения. Не- 

возможность объяснения ошибочных знаний с точки 

зрения теории о том, что подобное познается подоб- 

ным. Различия между ощущением и мышлением. 

Воображение и его отличие от ощущения и мнения. 

Положительное определение воображения. Объясне- 

ние названия воображения. Причины того, почему 

люди иногда действуют не сообразно с разумом, а со- 

образно со своими представлениями 429 

Глава четверта 

Мышление. Аналогия между мыслью и ощущением. 

Ум и постигаемое умом. Ум у Анаксагора. Отделен- 

ность ума от тела. Разумная душа как местонахожде- 

ние форм. Двоякое понимание возможности примени- 

тельно к уму. Решение вопроса о том, познаются ли 

существо предмета и сам предмет одной и той же спо- 

собностью или разными способностями. Апории, воз- 

никающие из положения о том, что ум прост, ничему 

не подвержен и ни с чем не имеет общего (Анакса- 

гор). Сравнение ума с дощечкой для письма, на кото- 

рой еще ничего не написано. Тождество мыслящего и 

мыслимого у бестелесного 433 

Глава пята 

Ум, становящийся всем, и ум, все производящий. Ана- 

логия со светом. Вечность деятельного ума. Преходящ- 

ность пассивного ума и его зависимость от деятель- 

ного ума 435 

Глава шеста 

Положение о том, что заблуждение заключается в (не- 

правильном) сочетании. Примышление времени. Раз- 

личие в способах, какими ум мыслит разного рода не- 

делимое. Истинность ума, направленного на суть 

бытия предмета 436 

Глава седьма 

Актуальное и потенциальное знание. Объяснение, по- 

чему душа не мыслит без представлений. Единое 

548 

средоточие знания. Единство познающего ума как 

причина различения разнородных и противоположных 

ощущаемых свойств. Представления как нечто вовле- 

кающее ум в жизненную практику. Разъяснение сущ- 

ности абстракции 437 

Глава восьма 

Душа как совокупность сущего. Знание и ощущение. 

Душа как форма предмета. Сравнение души с рукой. 

Ум как форма форм. Объяснение, почему существо, не 

имеющее ощущений, не может чему-либо научиться и 

что-либо постигнуть. Невозможность созерцания умом 

без представлений 439 

Глава девята 

Способность различения и способность приводить 

в пространственное движение как две основные спо- 

собности души. Вопрос о правомерности делени 

души на части. Способность приводить в простран- 

ственное движение и неправомерность сведения ее 

к растительной способности, к способности ощуще- 

ния или уму 

440 

Глава десята 

Стремление и ум как движущие силы. Отличие дея- 

тельного ума от теоретического. Цель как источник 

деятельности. Предмет стремления как движуща 

сила. Ум, воля и стремление. Предмет стремления — 

благо. Затруднения, связанные с учением о способно- 

стях души. Борьба между умом и желаниями. Движу- 

щее, орган движения и движущееся тело. Сравнение 

движущего начала с сочленением и кругом. Обладание 

способностью стремления как условие того, что жи- 

вотное само себя движет 442 

Глава одиннадцата 

Движущее начало и другие способности у низших 

животных. Воображение у животных, не наделенных 

умом, и у людей. Объяснение, почему у низших живот- 

ных нот мнения. Три вида движения в зависимости от 

взаимодействия между волей и стремлением. Мнение, 

направленное на единичное, и мнение, направленное 

на общее, и их возможность приводить в движение 444 

Глава двенадцата 

Растительная душа как необходимое условие всякой 

жизни. Ощущение — необходимое свойство не всех 

жиных существ, а животных. Наличие ощущений как 

условие существования души. Необходимость осяза- 

тельных ощущений для сохранения жизни животных. 

Осязание и вкус как условия питания. Восприяти 

через среду. Аналогия между взаимоотношениями 

движущих и движущихся тел и процессами, вызываю- 

щими ощущения 445 

549 

Глава тринадцатая

Невозможность для тела животного быть простым. Ося- 

зание как непосредственное восприятие и единствен- 

ное чувство, утрата которого приводит животное 

к гибели. Воздействие осязательных и вкусовых ощу- 

щений па органы чувств и животный организм. Функ- 

ции других ощущений.