Перевод цитат из главы V С. 230 1 Поскольку всякий род благочестивого и совершенного учения, посредством которого и наиприлежнейше изыскивается, и наиочевиднейше обнаруживается порядок всех вещей, основывается на той науке, которую греки имеют обыкновение именовать философией, мы полагаем необходимым сказать несколько слов о ее разделах или частях. «Ведь так верят и учат, — как говорит святой Августин, — и это есть суть спасения человека, что философия, т. е. стремление к мудрости, и религия — это одно и то же, ибо те, с чьим учением мы не согласны, не имеют также и общих с нами таинств». Но разве рассуждать о философии — это не то же самое, что изъяснять правила истинной религии, посредством которой первую и высшую причину всех вещей — бога — и смиренно почитают, и разумно исследуют? Итак, истинная философия есть истинная религия и, обратно, истинная религия есть истинная философия. С. 231 1 человеческая природа. Ибо она восприимчива к мудрости, но не есть сама мудрость, причастностью к которой можно стать мудрецом. 2 он естественно стремится к источнику разума, откуда он мог бы удовлетворить свою жажду, т. е. присущее ему стремление к истинному познанию, что он не мог сделать до воплощения творца, который есть источник жизни. Все же он усердно пил из природного источника присущего ему разума, исследуя как естествоиспытатель природу вещей и творца и причину самой природы. De div. nat. II, 23, c. 577B: Разум, который понимается в душе как некий субстанциальный взгляд. Ср. Exposit. super hier. cael. c. 146A: Теология, т. е. та добродетель, которая по природе присуща человеческим душам, ищущим, исследующим, созерцающим и любящим божественные причины. Ср. De praed. I, I, c. 357; c. 358A: главные части философии, необходимые для разрешения всякого вопроса: diairetik)h, +oristik)h, _apodeiktik)h, _analutik)h. С.232 1 Учитель. Тебе, я полагаю, небезызвестно, что первичному по природе принадлежит больше достоинства, нежели первичному по времени. Ученик. Это известно едва ли не каждому. Учитель. Мы знаем, что разум первичен по природе, авторитет же — по времени. Ведь хотя природа сотворена тогда же, когда и время, однако авторитет возник не от начала времени и природы. Разум же вместе с природой и временем произошел из первоначала вещей. Ученик. И этому учит нас разум. Авторитет рождается из истинного разума, но разум никогда не рождается из авторитета. Ведь всякий авторитет, не подтверждаемый истинным разумом, представляется слабым. Но истинный разум, нерушимый и незыблемый благодаря своим собственным силам, не нуждается ни в какой поддержке со стороны авторитета. Притом мне кажется, что сам истинный авторитет есть не что иное, как истина, изысканная силой разума и записанная святыми отцами в назидание потомкам. Или, может быть, ты полагаешь иначе? Учитель. Никоим образом. Стало быть, для решения предлежащих нам задач следует обращаться прежде всего к разуму и лишь затем к авторитету. 2 Не было бы нужды и приводить суждения святых отцов — тем паче, что большинству они известны, — если бы не возникала насущная необходимость защитить умозаключение из-за тех, кто ничего не смыслит в умозаключениях и больше доверяет авторитету, нежели разуму. 3 Кроме того, я думаю, что ты и сам понимаешь, как трудно внушить такие мысли простым душам; ведь даже уши тех, кто кажется мудрым, при таких словах цепенеют от ужаса. Учитель. Не бойся. Сейчас мы должны следовать разуму, который во всем ищет истину, не подавляется никаким авторитетом и которому ничто не мешает для всех открыть и объявить то, что упорно ищет и с трудом находит путь исследователей. С. 233 1 I, 29, c. 475C: Ведь тех, кто такое говорит, истинный разум осмеивает. I, 63, c. 508C: ...сам разум, пожалуй, меня осмеет. III, 9, c. 649C: Однако я бы не подумал, что ты соглашаешься с такими взглядами, которые осмеивает истинный разум. IV, 18, c. 833A: что истинный разум осмеивает. 2 Учитель. Итак, пусть никакой авторитет не отпугивает тебя от положений, внушаемых правильным рассмотрением по законам разума. Истинный авторитет не противоречит правильному разуму, так же как правильный разум — истинному авторитету. Ведь не может быть сомнения, что оба проистекают из одного и того же источника, а именно из божественной мудрости. 3 Ученик. Я не настолько запуган авторитетом и не до такой степени робею перед натиском малоспособных умов, чтобы не решиться открыто провозгласить положения, ясно составленные и без всякого сомнения определенные истинным разумом, в особенности же когда приходится рассуждать о таких материях только среди мудрых, которым, чтобы внимать истинным разумом, нет ничего сладостнее, нет ничего приятнее для исследования, когда вопрос не решен, и нет ничего прекраснее для созерцания, когда решение найдено. I, 47, c. 489C: Нет ничего труднее, чем бороться против глупости. Ибо известно, что ее нельзя победить никаким авторитетом, нельзя убедить никаким разумом. Но поскольку глупость людей не одинакова и их души окутаны не одним и тем же мраком заблуждения, то против них мне не представляется необходимым прибегать ко многим доводам. С. 234 1 Ибо во всем нужно следовать авторитету Священного Писания, поскольку в нем истина обладает как бы своими собственными устоями. 509B: Ведь кто собирается говорить о невыразимой природе что-либо открытое им самим кроме того, что она сама о себе исполнила на своих священных инструментах, т. е. посредством теологов? III, 17, c. 672C: Непоколебимый авторитет Священного Писания. С. 235 1 Как искусство поэзии посредством вымышленных сюжетов и аллегорических уподоблений выстраивает этическое или естественнонаучное учение для упражнения человеческих душ (ибо это свойственно героическим поэтам, которые образно восхваляют поступки и нравы храбрых мужей), так словно некий поэт теолог обрабатывает Священное Писание посредством вымышленных представлений для наставления нашей души и приведения в совершенное сознание умопостигаемых вещей внешними телесными чувствами, как бы из несовершенного детства в состояние старости глубокомысленного человека. Ибо не человеческая душа создана ради Священного Писания, в котором она совсем не нуждается, если не согрешит, но, конечно, ради человеческой души составлено Священное Писание в разных символах и учениях, чтобы наша разумная природа, которая, сбиваясь с пути, уклоняется от созерцания истины, посредством Священного Писания вновь вернулась к первоначальной высоте чистого созерцания. Comment. in Ev. sec. Ioan. c. 342B: ...учителя истины, если не начинают образовывать тех, кого воспитали, как бы в самом начале, в простоте буквы и видимого творения, не могут поднять до высоты созерцания. Ибо первый шаг восхождения на высоту добродетелей — буква Священного Писания и образ видимых вещей, чтобы сначала прочитанная буква или увиденное творение шагами истинного разума восходили к духу буквы и к смыслу творения. с. 343А: Простое множество верных — это одна буква, творение видимого, хотя и пропитанное и исполненное видимыми знаками. С. 236 1 Ибо безграничный основатель Священного Писания в душах пророков, Святой Дух, придал ему бесконечное множество значений, так что ни одно понимание не исключает другое, лишь бы только соответствовало правильному исповеданию католической веры то, что каждый говорит либо заимствуя у другого, либо в озарении от Бога излагая свои мысли. Смысл Божественных изречений многообразен и бесконечен. Ведь в пере павлина одно и то же замечательное и прекрасное разнообразие бесчисленных цветов наблюдается в одном и том же месте одной и той же части пера. С. 237 1 Текст Священного Писания взаимосвязан, включает искусные отступления и двусмысленности. Святой Дух не пожелал быть понятым не в злобе, что его нельзя оценить, но из-за стремления возбудить наше познание и побудить к усердию и стремлению к награде; ибо наградой трудившимся над Священным Писанием является чистое и совершенное понимание. 2 Разум вообще стремится убедить в следующем и доказывает надежными изысканиями истины, что собственно о Боге нельзя ничего сказать, потому что Он выше всякого восприятия и всяких чувственных и разумных определений. 3 Моисей не мог сразу рассказать то, что сразу мог сделать Бог. Ведь и мы, плохо видящие в сумерках невежества и стремящиеся взглянуть на свет истины, не можем выразить словами все, что сразу постигаем умом; ибо всякое искусство, в целом сформированное в душе мудреца, постепенно посредством букв, слогов и предложений, непременно расчлененно и по порядку изливается в уши учащихся. С. 238 1 Очень часто божественный авторитет произносит будущее как уже совершившееся. с. 810B: О дьяволе такое говорится с таинственным изменением времен (Иез. 28, 12–15), и нельзя иначе правильно понять Писание. 2 Мне известен также и очень употребительный в Священном Писании прием, называемый греками $usteron pr)oteron, латинянами «praeposterum», или «anticipatio», что греки называют pr)olhjiq; этот прием использует евангелист Матфей, рассказывая о страстях и воскресении Господа (Мф. 27, 52). 3 Переход притчи; с. 1010A: Ведь повествование святых пророков, включающее различные божественные значения, может быть понято не иначе, чем посредством постоянных переходов от одного смысла к другому не только в периодах, но также и в частях периода или стиха и посредством таинственных и частых возвращений к первоначальному смыслу. Ведь очень часто возникает или ошибка или большая трудность понимания в словах, следующих за одним и тем же видом изложения без всякого перехода к другому виду. 4 прием, который называется энтимема, поскольку это выражение всегда понимается с противоположным значением. Поэтому грамматиками, как мы сказали выше, этот прием удачно называется katant)ifrasiq. Expos. super hier. cael. c. 163, IV, 22, c. 846B: божественная ирония. +h kat_ e_irwne)ian l)exiq e_irwneutik(h fwn)h — ироническое выражение, ироническое слово. С. 241 1 Что начало быть в Нем, было жизнью (Ин. 1, 3–4). Мы находим такое разделение во многих греческих рукописях (о пунктуации; по Августину: Что начало быть, было в Нем жизнью). V, 36, 979B: Мы все воскреснем, но не все изменимся (1 Кор. 15, 51). Так многие или почти все перевели это место апостола с греческого на латинский. <...> Я говорю это, зная, что другими эти слова апостола переведены иначе. Некоторые перевели: «мы все будем спать, но не все изменимся», некоторые, в том числе Иоанн Златоуст, «мы все изменимся, но не все будем спать». 2 Versus, S. I, V, 1-4, c. 1288A: Распространяются мистические взгляды Святых отцов, которые возвестили Богом Святым Духом, вечным Словом Отца, Порядок Которого творит все со Своей тайной заботой. С. 242 1 Лишь бы только то, что говорит каждый, соответствовало здравой вере и католической религии. C. 243 1 Нам не пристало судить о взглядах святых отцов, но мы должны благочестиво и почтительно принимать их; однако нам не запрещается выбирать то, что при размышлении представляется более соответствующим Божественным изречениям. С. 245 1 Мы сказали, что разум первый по природе, а авторитет — по времени. C. 247 1 Важнейший и едва ли не единственный путь к познанию истины — сначала познать и возлюбить самое человеческую природу, а затем все свое познание и всю любовь относить к славе, познанию и почитанию Творца. Ведь если человеческая природа не ведает, чт)о совершается в ней самой, как она хочет знать то, чт)о обретается превыше ее? V, 31, c. 941B: Ведь нас не отговаривают, а, напротив, поощряют исследовать себя самих; как сказал Соломон: «Если не познаешь самого себя, ступай на пути скотов». Ведь не далеко ушел от бессловесных животных тот, кто не ведает ни себя самого, ни общей природы рода человеческого. И Моисей говорит: «Внимай самому себе» и читай, как бы в книге, историю действий души. Ведь если мы не желаем познать и исследовать самих себя, то ясно, что мы не стремимся возвратиться к тому, чт)о превыше нас, а именно к нашей причине; и через это нам придется лежать в плотском гробе материи и в той смерти, которая есть невежество. Ибо нет иного пути к чистейшему созерцанию первообраза, кроме возможно более точного познания ближайшего к нему отражения его. Ведь между первообразом и подобием, т. е. между Богом и человеческим естеством, нет ничего посредствующего. С. 249 1 Учитель. Когда я часто искал и размышлял настолько прилежно, насколько это позволяли мои силы, мне представлялось, что для всех вещей, которые либо доступны восприятию души, либо превышают ее усилия, первое и предельное разделение есть разделение на существующие и несуществующие, и для всего этого имеется общее название — по-гречески physis, а по-латински natura. Ср. с. 443A, 547A, 628B, 643D, 871C, 907B. I, 1, c. 441B: Мне представляется, что разделение природы по четырем различиям допускает четыре вида: во-первых, творящий и не сотворенный; во-вторых, сотворенный и творящий; в-третьих, сотворенный и не творящий; в-четвертых, не творящий и не сотворенный. 2 Поскольку в предыдущей книге мы коротко сказали об общем разделении всей природы, не как рода на виды, но как всей природы на части... и об умопостигаемом созерцании всеобщности — под всеобщностью я имею в виду Бога и творение — теперь мы вернемся, как представляется, более подробно к этому разделению природы. 523B: Мы говорим, что целостная природа имеет формы в том отношении, что от нее некоторым образом обретает формы наше разумение, когда пытается ее рассматривать, ибо сама по себе целостная природа не повсюду обретает формы. Если справедливо наше утверждение, что она определяется Богом и творением, то в качестве творящей она сама не принимает никакую форму, но образованной от нее природе дает многообразие форм. III, 1, 621C: Итак, поскольку разделение всей целостности начинается от ее причины и Творца, то мы должны понимать эту причину не как первую часть или вид, но с нее начинать всякое разделение и расчленение, ибо она есть начало, середина и конец всей целостности. С. 250 1 Не бывает умственного разделения сущности на роды, роды на виды и элементы, целого на части (которое в собственном смысле называется расчленение), или целостности на то, что в ней усматривает истинный разум, которое не могло бы вернуться через те же ступени, через которые первоначально совершилось разделение, пока бы не достигло, нераздельно пребывая в самом себе, того единственного состояния, из которого началось это разделение. 2 Учитель. Итак, теперь ты видишь, что из четырех вышеназванных форм, две — первая и четвертая — содержатся в Творце, и две — вторая и третья — в творении. Ученик. Ясно вижу и восхищен точностью, ибо две вышеназванные формы различаются не в Боге, но в нашем созерцании, и являются формами не Бога, но нашего разума из-за рассмотрения двух объектов — начала и конца. 528A: Учитель. Как, если ты отождествишь творение с Творцом, так что будешь понимать его не иначе как Творца, единственного истинно существующего, ибо вне его ничто не считается сущностным, ибо все, что существует от него, поскольку оно существует, есть не что иное, как участие в Нем, который один самодостаточен; то разве ты будешь отрицать, что Творец и творение — одно и то же? Ученик. Конечно, я бы согласился, ведь мне представляется смешным возражать этому выводу. Ср. III, 23, c. 688B: Учитель. О Боге, как я полагаю, мы пришли к единому мнению, что Он является началом, серединой и концом всей сотворенной целостности, а не что у нее одно является началом, другое серединой и третье концом, ибо начало, середина и конец в Нем совпадают; и что существует три стадии теологического созерцания. 690A: Ученик. Теперь я ясно вижу четырехчастное разделение природы в целом и признаю, что несомненно следует мыслить о Боге и понимать Бога. С. 253 1 Божественную природу, поскольку она проявляется во всем существующем, которая сама по себе невидима, правильно называют сотворенной. Ведь и наш рассудок, прежде чем приходит к мышлению и памяти, существует разумно, сам по себе он невидим и никем не познан кроме Бога и нас самих. Когда же он приходит к мышлению и от некоторых мыслей получает форму, то правильно говорят, что он становится. Ибо он обретает память, запоминая формы вещей, звуков, цветов и других чувственно-воспринимаемых вещей, прежде не имея представления о формах, пока не обретет память. Затем он как бы переживает второе формирование, когда упорядочивается знаками форм или звуков, — я имею в виду буквы, являющиеся знаками звуков, и категории, являющиеся знаками форм, — знаками математического познания или другими чувственно-воспринимаемыми символами, и посредством этих знаков он может проникнуть в умы познающих субъектов. Я полагаю, что это подобие, хотя и далекое от Божественной природы, может меня убедить, каким образом она, которая все творит и никем не может быть сотворена, во всем, что в ней есть, возникает чудесным образом. III, 4, c. 633A: Итак, Бог есть все истинное, ибо Он сам творит все и возникает во всем, как говорит святой Дионисий Ареопагит. Ибо все, что доступно разуму и чувству, есть не что иное как явление являющегося, обнаружение скрытого, утверждение отрицательного, постижение непостижимого... И это мы можем заключить из примеров нашей природы. Ведь и наш разум, сам по себе являющийся невидимым и непостижимым, проявляется и постигается посредством неких знаков, когда наполняется словами, звуками или другими символами, как некими телами. Когда он так проявляется снаружи, внутри он всегда остается незримым, и когда он прорывается в разные чувственно-воспринимаемые образы, никогда не оставляет непостижимого состояния своей природы, и прежде чем раскрыться снаружи, внутри себя подвигает себя самого... Но этого примера достаточно для проникновения в невыразимое истечение божественной благодати через все сверху донизу; т. е. через сотворенную ей целостность, и это невыразимое истечение творит все, становится во всем и есть все. Ученик. Разумеется, достаточно, и можно привести множество примеров, насколько невыразимая вещь может быть выражена посредством неких уподоблений, когда она далека от уподобления чему-либо. Ибо вышеназванное подобие, где речь шла в качестве примера про наш разум, в том, как я полагаю, уступает тому, чьим подобием является, что разум, как ты говоришь, создает и берет те средства, которыми он обращается к другим понятиям, из сотворенной вне его материи; божественная же благость, вне которой ничего нет, ниоткуда не берет материю для своего явления. С. 256 1 Его [Максима] разделение, как представляется, ничем не отличается от нашего, описанного выше, за исключением того, что чувственно-воспринимаемое творение, которое мы считаем третьей формой природы, он разделяет на три вида, поскольку в нем более всего проявляются действия причин, а наше четвертое творение не отличает от первого, как показывает следующее. V, 39, c. 1019C: более всего упорядочена в чувственно-воспринимаемых вещах. Августин. De civ. Dei. V, 9: Итак, причина вещей, которая творит, но не возникает, есть Бог. Другие же причины и творят, и возникают, какими являются все сотворенные души, особенно разумные. Вещественные же причины, которые в большей степени возникают, чем производят, не следует относить к производящим причинам, ибо они способны к тому, что из них делают стремления душ. Перевод цитат из главы VI С. 263 1 Иоанн был не человек, он был больше чем человек, когда превзошел и себя самого и все существующее, и движимый невыразимой добродетелью мудрости и безупречнейшей остротой ума, он приступил к изложению того, что превыше всего, то есть тайн одной сущности в трех субстанциях и трех субстанций в одной сущности. Ведь он мог подняться к Богу не иначе, чем став прежде Богом. И как взгляд наших глаз может различать виды и цвета чувственно-воспринимаемых вещей не раньше, чем проникнется солнечными лучами и станет в них и с ними единым, так дух святых не способен воспринимать чистое познание вещей духовных и превосходящих всякое восприятие, если не станет сначала достойным причастности к непостижимой истине. Поэтому святой теолог, превратившись в Бога, причастный истине, провозглашает существование Бога Слова в Боге начале, то есть Бога Сына в Боге Отце. С. 265 1 Один и тот же смысл в двух толкованиях одного и того же имени, то есть Бога. Ведь для Бога одно и то же распространяться на все и видеть все, ибо все возникает как от его взора, так и от истечения. c. 453D: Итак, говорят, что божественная природа, которая есть не что иное, как божественная воля, возникает во всем. Ибо быть и хотеть в ней не разное, но одно и то же для творения всего, что должно сотворить. Можно сказать к примеру, что движение божественной воли ведет к тому, чтобы было то, что есть; ибо она творит все, что выводит из ничего, чтобы все перешло от небытия в бытие; и она творит себя, потому что в сущности нет ничего кроме нее, ибо она есть сущность всего. 2 Разве постоянно пребывая в творении она не сотворит саму себя или производные от нее сущности? Ибо когда говорят, что она творит саму себя, в действительности подразумевается, что она создает природу вещей. Ибо творение себя есть на самом деле в другом проявлении подмена всего существующего. I, 71, c. 516C: Ибо когда говорят, что Бог возникает, как уже давно принято у нас, то ясно, что это образное выражение. С. 266 1 [Теология] есть первая и высшая часть мудрости, и это так, потому что она или исключительно или преимущественно состоит в умозрении божественной природы, и она делится на две части, на утверждение и отрицание, которые по-гречески называются katafatik)h и _apofatik)h. 2 [Причина всего] понимается как сущность того, что существует; чудесный порядок вещей открывает ее мудрость, а движение показывает, что она есть жизнь. Поэтому природа есть причина и творец всего, она обладает разумом и жизнью. И поэтому исследователи истины писали, что Отец постигается посредством сущности, Сын — посредством мудрости и Дух Святой — посредством жизни. 456A: Единство и троичность не такие, какие может представить человеческое восприятие, пусть даже самое светлое, или ангельское восприятие, пусть даже самое ясное. Но чтобы порывы благочестивых душ могли помыслить или сообщить что-либо о невыразимой и непостижимой вещи особенно из-за тех, кто требует от католиков обоснования христианской религии... эти благочестивые символические слова веры были сформулированы и изложены святыми теологами. С. 267 1 Итак, если вышеназванные божественные наименования при прямом противопоставлении подразумевают другие наименования, то необходимо подразумевается, что также вещи, собственно обозначаемые ими, обладают своей противоположностью и поэтому не могут быть приложимы к Богу, которому ничто не противоположно и вместе с которым нельзя рассматривать ничего, так же вечно отличное от Него по природе. 2 «Есть сущность» — утверждение, «нет сущности» — отрицание, «есть сверхсущностное» — одновременно утверждение и отрицание. Ведь внешне нет отрицания, но по смыслу расценивается как отрицание. Ибо если кто-либо говорит: «Есть сверхсущностное», он говорит не чем оно является, а чем не является; он не говорит, что есть сущность, он говорит, что есть более, чем сущность. Но он не объясняет, чем является то, что выше сущности, утверждая, что Бог не является ничем из того, что существует, но он выше того, что существует; он никак не определяет, чем он является. 3 Как говорит святой отец Августин в сочинении о Троице, когда дело доходит до теологии, то есть до исследования божественной сущности, значение категорий совершенно теряет силу. С. 268 1 Нам остается понять, что эта категория, как и прочие, применяется к Богу в переносном значении. 3 Учитель. Скажи, прошу тебя: неужели высшая, простая и божественная природа принимает какие-либо акциденции? Ученик. Прочь такую мысль! Учитель. Неужели она сама является акциденцией чего-либо? Ученик. И этого я не сказал бы; иначе она представлялась бы страдательной, изменяемой и восприимчивой к иной природе. Учитель. Итак, она не приемлет никакой акциденции и ни для чего не является акциденцией. Ученик. Безусловно, никакой и ни для чего. Учитель. Действие и испытывание действия суть акциденции? Ученик. И это — аксиома. Учитель. Стало быть, высшая причина и высшее начало всех вещей, которое есть Бог, не может ни действовать, ни испытывать действие. Ученик. Это умозаключение загнало меня в тупик. Если я объявляю его ложным, то сам разум, пожалуй, осмеет меня, и все, что я до сих пор говорил, не позволит проявлять колебания. Если же я признаю его верным, то с необходимостью последует вывод, что положение о действии и испытывании действия, коль скоро я его принял, распространяется и на прочие всякого рода глаголы действительного и страдательного залогов, как-то: Бог не может любить и быть любимым, не может двигать и быть движимым и так далее, и более того, не может ни быть, ни существовать. Но если это так, видишь ли ты, сколь многим и острым стрелам Священного Писания я себя подставлю? Мне кажется, отовсюду свистят эти стрелы и возглашают, что наш вывод ложен. Кроме того, я думаю, что ты и сам понимаешь, как трудно внушить такие мысли простым душам; ведь даже уши тех, кто кажется мудрым, при таких словах цепенеют от ужаса. Учитель. Не бойся. Сейчас мы должны следовать разуму. I, 64, c. 509A: Ведь во всем нужно следовать авторитету Священного Писания, ибо в нем истина обладает как бы своими собственными устоями. Но верить ему следует не потому, что оно всегда использует собственные символы глаголов и имен, сообщая нам божественную природу. I, 66, c. 510B:Разум в целом стремится к тому, чтобы убедить и доказать надежными исследованиями истины, что о Боге в собственном смысле нельзя сказать ничего, ибо он превосходит всякое восприятие и всякие чувственные и умственные значения; познавать его лучше незнанием, незнание о нем есть истинная мудрость; во всем он с большим основанием отрицается, чем утверждается. С.269 1 Итак, если ты классифицируешь всякое движение природы, ты признаешь Бога свободным от всякого движения, и неужели ты настолько глуп, чтобы приписать тому, кого ты считаешь свободным от всякого движения, действие и страдание, хотя ты специально изложил ранее, как я полагаю, в разумных выводах, что эти качества несомненно могут быть только в том, чему присуще движение? 2 Богу со-вечно и со-сущностно Его действие... Для Бога нет различия между Его бытием и Его действием, для Него бытие есть в то же время действие... Когда мы слышим, что Бог все творит, мы должны понимать под этим не что иное, как то, что Бог есть во всем, то есть что Он составляет сущность всех вещей. I, 73, c. 518C: Итак, в Боге нет различия между Его бытием, волей, действием, любовью, милосердствованием, зрением и прочими действиями подобного рода, которые, как мы говорили, могут быть приложимы к Нему, и д)олжно принять, что все это в Нем есть одно и то же и пронизывает Его неизреченную сущность в такой же мере, в какой Он позволяет Себя характеризовать. С. 270 1 Также само распространение божественной природы на все, что существует в ней и от нее, считается любовью ко всему не потому, что каким-либо способом распространяется и все одинаково заполняет то, что лишено всякого движения, но потому, что [Бог] распространяет на все и движет взгляд разума, являясь причиной распространения и движения души, чтобы Его можно было исследовать, найти и, по возможности, понять; потому что Он все наполняет для существования и заключает в нерасчленимое единство примиряющей связью как бы всеобщей любви. Тоже считается быть любимым всем, что существует от Него – не потому что тот, кто один лишен страстей, претерпевает что-либо от других, но потому что все стремится к Нему, и Его красота все привлекает к себе. 2 И таково осмотрительное, и спасительное, и всеобщее исповедание касательно Бога, согласно которому мы сначала следуем катафатике, то есть утверждению, и приписываем Богу различные предикаты либо через имена существительные и прилагательные, либо через глаголы, но не в собственном, а в переносном смысле, а затем все, что приписывается Ему катафатикой, отрицаем апофатикой, то есть отрицанием, притом уже не в переносном, а в собственном смысле. Ведь более истинно отрицать, что Бог есть нечто из того, чт)о о Нем говорится, нежели утверждать, что Он есть нечто из этого; наконец, сверхсущностная природа, которая творит все и не творима, должна быть сверхсущностно сверхвосхваляема превыше всего, что ему приписывается. C. 271 1 Ведь мы не узрим самого Бога через Него самого, ибо так Его не зрят даже ангелы; это и невозможно для любого творения. Ведь Он, по слову Апостола, «один имеет бессмертие и во свете живет неприступном». Созерцать же будем некие богоявления, совершаемые Им в нас. Comment in Ev. sec. Ioan. c. 302A: Таким образом, Он явится в своих богоявлениях, то есть в божественных проявлениях, в которых каждый предстанет Богом соответственно степени чистоты и добродетели. Богоявления же суть все творения видимые и невидимые, через которые и в которых многократно являлся, является и будет являться Бог. Также добродетели самых чистых душ и умов суть богоявления, и в них, ищущих и любящих, являет себя Бог. С. 272 1 Если Бог познает самого себя, познает, чт)о Он есть, разве Он не определяет самого себя? Ибо все, относительно чего постигнуто, чт)о оно есть, может быть определено Им самим или кем-то иным. Но в таком случае Бог не всецело, а лишь в частном отношении беспределен, если не может быть определен лишь творением, самим же собою — может. Иначе говоря, Он пределен для самого себя и беспределен для творения. с. 589B: Как же беспредельное может определить себя в другом или в другом быть постигнуто, если оно познает себя как существующее превыше всего предельного и беспредельного, предельности и беспредельности? Следовательно, Бог не знает о себе, чт)о Он есть, ибо Он не есть никакое «что»; ведь Он ни в чем непостижим ни для самого себя, ни для любого восприятия. c. 593B: Итак, ты видишь, что правильно считается, что Бог не знает о существовании в своей природе всего, что охватывают термины десяти категорий, ибо признано, что это исключительно выделяется высотой добродетели и беспредельностью? 3 Никто из благочестиво познающих и посвященных в божественные таинства, услышав о Боге, что Бог не может постичь самого себя, чт)о Он есть, не должен понимать это в ином смысле, нежели что сам Бог, который не есть никакое «что», совершенно не ведает в себе самом, что Он не есть... c. 590C: Ученик. Твои слова об этом дивном божественном неведении, в силу которого Бог не постигает, чт)о Он сам есть, представляются мне, сознаюсь, хотя и темными, однако не ложными, но истинными и правдоподобными. Ведь ты утверждаешь не то, будто Бог не знает себя самого, а лишь то, что Он не знает, что Он есть. c. 593C: Ученик. Но меня сильно занимает, каким же образом неведение присуще Богу, для которого ничего не скрыто ни в Нем самом, ни в происходящем от Него. Учитель. Так напряги свой ум и прилежно поразмысли над вышесказанным. Ведь если ты чистым духовным взором рассмотришь силу вещей и слов, ты с величайшей ясностью, ничем не замутненной, уразумеешь, что Богу не присуще никакого неведения. Ибо Его неведение есть невыразимое понимание. c. 594A: Вот что мы говорим, как если бы кто-то из нас сказал о себе: «Я совершенно не считаю, что я есть неразумный камень, лишенный всякого жизненного движения», — это то же, что сказать: «Я вполне понимаю, что я не есть неразумный камень, лишенный всякого жизненного движения». II, 29, c. 597C: Ибо яснее солнечного луча, что под божественным неведением д)олжно разуметь не что иное, как непостижимое беспредельное божественное знание. Ибо то, что святые отцы (имею в виду Августина и Дионисия) наиправдивейше говорят о Боге (Августин: «Бог лучше познается через неведение», а Дионисий: «Неведение Его есть истинная мудрость»), следует, как я полагаю, относить не только к умам, благочестиво и прилежно Его взыскующим, но и к Нему же самому. c. 598A: И насколько Он не постигает себя существующим в вещах, им сотворенных, настолько же Он постигает себя существующим превыше всего, и потому неведение Его есть истинное постижение. И насколько Он не может постигнуть себя в существующих вещах, настолько же Он знает, что возвышается надо всем; и потому через незнание себя самого лучше знает себя самого. Ибо Ему лучше знать, что Он удален от всех вещей, чем знать себя включенным в число всех вещей. Ср. III, 1, c. 620D: Разве что кто-нибудь сказал бы так: Бог объемлет себя лишь в том смысле, что сознает себя необъемлемым; постигает себя [лишь] в том смысле, что сознает свою непостижимость; разумеет себя [лишь] в том смысле, что сознает, что ни в чем уразуметь Его невозможно. Ибо Он превосходит все, что есть и может быть. С.273 1 Ведь и наш рассудок не познает сам, что он есть согласно сущности, и не может быть познан никем другим кроме Бога, который один ведал, что творил. Но как о своем творце он познает только то, что он есть, но не постигает, чем он является, так и о самом себе он определяет, что он сотворен, но не может познать, как или в какой субстанции он помещен. Ведь если бы он каким-либо образом постигал, чем он является, он неизбежно отошел бы от подобия творцу. C.274 1 сущность, мудрость, жизнь. II, 23, c. 568B, 31, c. 607B: Pater,.. — отец, сила, вечность. sempiterna... — также его непреходящая сила и вечность essentia... — сущность, сила, действие intellectus... — ум, рассудок, сознание mens, notitia,.. — ум, самопознание, любовь к себе esse,.. — бытие, воля, знание mens, peritia... — ум, опыт, образование mens, notitia sui, disciplina — ум, самопознание, дисциплина С.275 1 Итак, теперь ты видишь, что теология, как считается, сообщает каждой субстанции божественной благости, то есть каждому Лицу, как бы собственные качества? Отцу она вменяет сотворение всего, Слову — становиться в самом себе всеми первопричинами вещей всеобще, сущностно и безыскуственно, Духу вменяет распределять эти первопричины, возникшие в Слове, по своим многообразным действиям... не потому, что действие отделено от нерасчленимого единства божественных субстанций, ибо что творит Отец, то же творит и Сын и то же творит и Дух Святой; но потому что божественная теология распределяет каждому Лицу Его свойства. 2 Что также и современники заимствуют у греков, ибо они говорят: (греч., перевести), то есть «одну субстанцию», и (греч.), то есть «три лица». Ср. однако II, 23, c. 567B: (Греки и латиняне), как представляется, различаются в том, что мы не находим, чтобы греки говорили (греч.), то есть «одну субстанцию», латиняне же очень часто имеют в обычае говорить: «одну субстанцию, три лица». 3 Не одно и то же для Отца существовать по природе и быть причиной Своего Сына. Ибо природа Отца не есть причина Сына, так как природа Отца и Сына одна и та же, потому что сущность обоих одна и та же. II, 34, c. 614B: Поэтому не из сущности, но из субстанции Отца рождается Сын и возникает Святой Дух. С.276 1 Разве противоречит правильным рассуждениям, если бы мы сказали, что Отец и Сын — это названия того качества, которое прилагается к чему-либо, и что это более чем названия качества? Ибо не следует думать, что в самых высоких субстанциях божественной сущности то же качество, что и в тех, которые созданы ей и после нее. II, 35, c. 614C: Ибо все, что говорят, думают и понимают под благостнейшей Троицей только мгновения и богоявления истины, но не сама истина, которая выше всякого умозрения не только рационального, но также и духовного творения. С.277 1 Учитель. Тьма очень глубокая, и окружает не только тебя, но и меня самого. И если сам умственный свет нам не откроет, усердие наших размышлений нисколько не продвинется в ее прояснении. 2 Не просто представить разуму, что из двух причин вытекает одна, особенно в простой природе и в более чем простой, точнее сказать, в самой простоте, лишенной всякого разделения и множественности; но можно доказать на многих примерах, что из одной причины происходят много причин. 3 Но примеры, убеждающие и, пожалуй, доказывающие происхождение и возникновение божественных субстанций, не подходят для природы. С.278 1 Он не смешивает два Лица, когда говорит: «Я и Отец — мы есть одно». Ведь Он не говорит: «Я и Отец есмь одно», но говорит: «Мы есть», показывая и единство сущности, и различие субстанций. И если бы Он сказал: «Я, Отец и Святой Дух — Мы есть одно», — мы поняли бы не иначе, как существование троичности субстанций в единстве той же сущности. И хотя мы не находим такого высказывания, мы бы сочли его очень правильным. 2 Хотя блеск распространяется от огня посредством луча, его причина, однако, — только огонь, а не луч. 3 Ведь ум порождает и самопознание, и от него происходит и любовь к себе и самопознанию, и с любовью сочетаются ум и самопознание, и хотя сама любовь происходит от ума через самопознание, это однако не является причиной любви — причиной является ум, из которого происходит любовь, пока сам ум не придет к совершенному самопознанию. С. 279 1 II, 31, c. 601С: хотя в некоторых греческих описаниях мы находим, что Дух, идущий от Отца, проходит через Сына. Hom. c. 288A: Ведь как говорящий в слове, которое он произносит, неизбежно выдыхает воздух, так Бог Отец в одно и то же время и рождает Своего Сына, и через Своего Сына производит Свой Дух. 2 Если бы кто-то спросил святых отцов, которые в латинском символе добавили о Духе: «который исходит от Отца и от Сына», они бы, как я полагаю, дали объяснения и не умолчали бы о причине этого дополнения. Возможно, их спросили и они ответили, но что они думали по этому поводу пока еще в наши руки не попало, поэтому мы не пытаемся ответить на вопрос такого рода необдуманно, пожалуй, если только не сказать, что это дополнение сделано по веским причинам, поскольку оно подтверждается многими местами Свящ. Писания. Io. XIV, 26;... Кто из католиков не смог бы доказать при помощи этих и подобных им свидетельств, что Святой Дух исходит от Отца и от Сына? Torstrick, 35: Эригена касается этого замечательного решения Толедского синода с легкой иронией. С. 280 1 Как бы ни читали церковный символ, я не вижу искажения здравой веры, то есть если сказать, что Святой Дух исходит либо только от Отца, либо от Отца и Сына, и это не противоречит тому принципу, согласно которому мы верим и понимаем, что Дух, исходящий из одной причины, исходит субстанциально. ex Patre — от Отца; ex Patre per Filium — от Отца через Сына; ex Patre et Filio — от Отца и Сына; vel per Filium — или через Сына; a Patre — от Отца; a Patre per Filium — от Отца через Сына; a Patre et Filio — от Отца и Сына. 2 Потому что нельзя сказать, что Бог воспринимает чувством чувственно-воспринимаемое, или знанием умопостигаемое, или знанием чувственно-воспринимаемое, или чувством умопостигаемое, но Он все созерцает в Своих вечных представлениях. 3 «[Сократ] не пытался обратить к божественному души, запятнанные земными страстями, поскольку он видел, что они исследуют те причины вещей, которые, будучи первыми и высшими, как он полагал, существуют только в воле единого и высшего Бога». III, 29, c. 705C: Св. Амвросий в «Шестодневе» так говорит о том, что первопричины всего в божественной мудрости выполняют роль субстанции: «Муж, полный знания, то есть Моисей, обратил внимание, что только божественный ум содержит основания видимых и невидимых субстанций и причины вещей». С. 281 2 Ученик. Итак, ты не относишь причины и субстанции вещей, существующие в слове Божием, к числу творений? Ведь ты сказал, что они вместе со всем творением были созданы прежде всякого времени. Учитель. Не отношу, и не без основания, потому что собственно термином «творение» обозначается то, что посредством рождения через некоторый промежуток времени переходит в соответствующие виды, видимые или невидимые. Но что существует прежде всякого времени и места, поскольку оно выше времени и места, не называется собственно творением, хотя, используя фигуру речи, называемую синекдоха, всеобщность, существующая после Бога, сотворенная им, называется творением. С. 282 1 Мы называем Сына произведением всемогущего творца, и не без оснований, поскольку в Нем, конечно, Своей мудростью, Отец, всемогущий творец, Сам сотворил все, что пожелал, и сохранил навечно и неизменно. 2 Мы считаем Сына совершенно совечным Отцу, а то, что творит Отец в Сыне, мы называем совечным Сыну, но не совершенно совечным — совечным, потому что Сын не существовал без сотворенных в Нем первопричин природных качеств. Некоторые причины не совершенно совечны тому, в ком они возникли, потому что деяние не может быть совечным творцу, творец предшествует тому, что Он творит. Но некоторые совершенно совечны, и эти причины сочетаются друг с другом, так что ни одна не может существовать без другой, потому что они единосущностны. Но творец и деяние, поскольку они не единосущностны, не признаются совечными, но признаются всегда и постоянно соотносительными, ибо творец без деяния не есть творец, и деяние без творца не есть деяние. C. 283 2 И поэтому благость называется «сама по себе», ибо она сама по себе участвует в высшем благе. Прочие же блага участвуют в высшем и субстанциальном благе не сами по себе, но через благость, которая сама по себе есть первое участие в высшем благе. И этот принцип одинаково соблюдается во всех первопричинах, то есть, сами по себе первоначальные участия суть причины единственного из всех, и эта причина есть Бог. С. 284 1 Эти первопричины вещей называются греками prwt)otopa, то есть первообразы, или proor)ismata, то есть предопределения или определения, или ye6ia yel)hmata, то есть божественные намерения, а также _id)ea, то есть виды или формы, в которые были заложены неизменные основания всех вещей, подлежащих творению, до их возникновения. 2 Следует отметить, что этот порядок первопричин, который ты спрашиваешь с меня, выстроен для точного в продвижении способа четкого разделения не в самих причинах, но в умозрении, то есть во взоре исследующей их души, содержащей в себе, насколько ей это дано, представление о них и в известной мере упорядочивающей его, чтобы она могла сказать о них нечто точное и определенное чистым восприятием. Ибо эти первопричины сами по себе едины и просты, они не определены никаким известным порядком и не отделены друг от друга; ведь это испытывают в их действиях. c. 626C: Ибо кто будет искать соразмерность и порядок в том, что сверх всякой соразмерности и порядка создано творцом всего в превосходстве его природы, когда начала всякой соразмерности и порядка сами по себе едины друг с другом и не поддаются различению никаким рассмотрением низшей природы. С. 285 1 Если кто-либо посмотрит, то этот же принцип он найдет или во всех, или во многих первопричинах, но не потому что, как я полагаю, одни первопричины являются более общими, другие более частными — такое неравенство в том, в чем имеет силу высшее единство и высшее равенство, как я полагаю, невозможно — но потому что душа созерцающего и сложное разделение вещей находит в их проявлениях большее участие одних причин и меньшее участие других. 2 Чтобы никто не подумал, что то, что мы сказали о первопричинах, не имеет опоры ни в чьем авторитете, я счел уместным включить в этот труд отрывки из книги святого отца Дионисия о божественных именах (гл. XI, V). III, 1, c. 622B: Тонкий исследователь божественного провидения святой Дионисий Ареопагит в книге о божественных именах исключительно ясно изложил цепь первопричин. III, 2, c. 627C: Ибо я постиг, не без авторитета святых отцов, и особенно Дионисия Ареопагита... III, 1, с. 622–623: 1) благость сама по себе, 2) сущность, 3) жизнь, 4) разум, 5) понимание, 6) мудрость, 7) сила, 8) блаженство, 9) истина, 10) вечность, 11) величие, 12) любовь, 13) мир, 14) единство, 15) совершенство. II, 36, c. 616C: благость сама по себе, сущность, жизнь, мудрость, истина, восприятие, разум, сила, благочестие, спасение, величие, всемогущество, вечность, мир и все силы и принципы, которые одновременно Отец сотворил в Сыне. II, 18, c. 552A: Ученик. Но я хотел бы знать, сознают ли себя начала вещей, которые называются первопричинами, до того, как переходят в те вещи, причинами которых они являются, или нет? Учитель. На это ответим коротко. Если Бог в Своей мудрости сотворил все, что Он сотворил, по Писанию, гласящему: «Ты все сотворил в мудрости», то кому остается сомневаться, что все, что сотворено в мудрости, познает не только себя, — также как и сама мудрость познает себя и то, что сотворено в ней, — но и имеет понятие о вещах, началами которых является? Ибо не следует думать, что в божественной мудрости было создано что-либо неразумное и не сознающее себя. Но об этом более подробно будет идти речь в другом месте. II, 23, c. 573C: Есть два вида представлений, первый — который рождается из чувственно-воспринимаемой природы сначала в орудиях чувств и собственно называется образом, выраженным в чувствах. Второй — тот, который дальше образуется из вышеуказанного образа и является тем представлением, которое обычно называется внешним чувством. Первый вид всегда относится к телу, второй — к душе; первый, хотя и содержится в чувстве, себя не ощущает; второй ощущает себя и познает первый вид. С. 287 1 Ведь неизменное движение высшей, Троичной и единственно истинной благости в себе, ее простое усложнение и от нее, в ней и для нее самой неистощимое распространение есть причина всего и даже все. Ибо если всеобщее знание есть все, то оно воспринимает это единственное все; таким образом, это единственное есть все, поскольку единственная гностическая способность есть та, которая познала все до его существования, и вне себя не познала всего, потому что вне ее ничего нет, но она все в себе содержит. II, 8, с. 535C: Восприятие вещей в действительности есть сами вещи, как сказал святой Дионисий: «Понятие о том, что существует, есть то, что существует». II, 21, с. 559A: Восприятие всего в Боге есть сущность всего. Поэтому одно и то же для Бога познавать свое творение до того, как оно было сотворено, и творить то, что познает; ибо познавать и творить для Бога едино. Ибо Он, познавая, творит и, творя, познает. С. 288 1 Почти все толкователи Священного Писания согласны в том, что Он сотворил не из чего-либо, а совершенно из ничего все, что Он вызвал к бытию. С. 289 1 Самое первое различие, более темное, чем другие. 2 Первый [модус], как представляется, тот, посредством которого разум убеждает, что разумно может быть выражено все, что доступно телесному чувству или умственному восприятию; но то, что по превосходству своей природы ускользает не только от всякого чувства, но также и от понимания и разума, по праву не может быть воспринимаемо. Это мыслится только в Боге, материи и в основаниях и сущностях всех сотворенных им вещей. c. 443D: Второй модус пусть будет модус бытия и небытия, который рассматривается в рядах и различиях сотворенной природы. c. 441C: Также с этой точки зрения всякий порядок теоретического и умозрительного творения считается существующим и не существующим. Он существует, поскольку познается высшими творениями и самим собой, и он не существует, поскольку не позволяет познать себя низшим. Третий модус соответственно усматривается в том, что является видимым завершением полноты этого мира, и в его первопричинах в самых сокровенных глубинах природы. То, что из этих причин познается через рождение во времени и месте в получившей форму материи, как считается, существует по неким общепринятым человеческим нормам. А то, что до сих пор находится в таких глубинах природы... считается не существующим. c. 445B: Четвертый модус — тот, который, согласно философам, справедливо определяет истинно существующим только то, что познается одним восприятием... Пятый модус есть тот, который разум усматривает только в человеческой природе. И если она, согрешив, утратила достоинство божественного подобия, в котором собственно находилась, то перестала за это быть божественным подобием, и поэтому считается не существующей. Но она возвращается к бытию, когда, восстановленная благодатью Единородного Сына Божьего, она вновь обретает первоначальное состояние своей сущности, в котором она была создана по подобию Божьему. С. 290 1 Пусть я поверю в так называемый невыразимый, непостижимый и недостижимый блеск божественной благости, неизвестный ни для какого восприятия, человеческого или ангельского — ибо он сверхсущностный и сверхъестественный, который, если мыслится сам по себе, не существует, не существовал и не будет существовать. С. 291 1 Но как это может соотноситься одно с другим? Если все, что существует, в мудрости Творца является вечным, то как это сотворено из ничего? Как может быть вечным то, что до того, как возникло, не существовало? То, что начинает существовать во времени и с временем, как может быть в вечности? Ведь все причастное вечности не начинает и не кончает существовать. Но все, что не существовало и имеет начало существования, необходимо закончит существовать, потому что оно существует. Ведь все, что не лишено начала, не может быть лишено конца. С. 292 1 Ученик. Я чувствую, что меня со всех сторон окружает очень темный туман моих размышлений. Право же в таком случае мне остается только вера, передаваемая авторитетом святых отцов. III, 6, 7, с. 638B: Но как эти положения, будто бы противоречащие друг другу, связываются в одно понятие, то есть как все одновременно и вечно, и сотворено, — это не только для тебя, но также и для меня представляется достойным самого тщательного изучения. Ученик. Действительно достойным. Я полагаю, что нет вопроса более высокого, чем этот, которым должны заниматься исследователи истины. 3 Мы верим, что Бог предшествует миру, но не во времени, а только на том основании, что Он считается причиной всего. Ведь если бы Он предшествовал миру во времени, то творение мира во времени было бы Его акциденцией. 4 В Нем мы живем, движемся и существуем. ...Ведь поскольку мы существуем, мы есть не что иное, как сами идеи нашего существования, вечно находящиеся в Боге. С. 293 1 Он говорит: «Действие Бога, сотворившее века и управляющее ими, различается по четырем соображениям. Во-первых, потому что в распоряжении Слова Божьего [все] не сотворено, но вечно, которое свидетельством Апостола предопределило нас к царству до времени веков». Также в другом месте, когда он пишет о Троице, он говорит: «Слово Бога, через которое все возникло, где неизменно живет все — не только то, что было, но и то, что будет; и тогда нельзя сказать, что в нем все было или будет, но только есть, и все есть едино». Также в «Шестодневе» о Боге Слове он говорит: «То, что возникло через Него, существует под Ним иначе, чем существует в Нем то, что есть Он Сам». ...не потому что то, что существует в Боге и вследствие единства природы считается Богом, есть не то, что приходит в мир через рождение, но потому что одна и та же природа вещей иначе рассматривается в вечности Слова Божьего, чем в сотворенной временности мира. 2 Он говорит: «Бог считается единым, ибо все существует в единстве, ничто существующее не является не причастным единому». И немного дальше: «...и если бы ты уничтожил единое, то не будет ни единства, ни какой-либо другой существующей вещи, ибо Он одинаково заключает и объемлет все, пребывающее в Нем, то есть единое». 3 Все через него возникло. В котором все было сотворено. 4 «...из не существующего Он поставил под Собой видимое и невидимое творение». 5 Поэтому никто из верующих и благочестиво изучающих Священное Писание не должен сомневаться в том, что в Боге Слове все одновременно и вечно, и сотворено. ...Ты не без оснований требуешь от меня объяснить, как мы можем понять вечное сотворенным и сотворенное вечным. С. 294 1 «[Совершенное] есть никем не употребленное и не выраженное, но простертое одновременно на все, и надо всем, неизменно расширяющееся и беспредельно воздействующее». C. h. IV, 1 (c. 177): «Итак, все [др. чтение, с. 1046B: существующее] причастно провидению, проистекающему из сверхсущностного Божества, являющегося высшей причиной. И, возможно, ничего этого бы не существовало, если существующее не заимствовало бы сущность и первоначало [др. чтение: если бы и не была заимствована сущность от первопричины]. Поэтому всякое существование причастно [Его] бытию. Ибо всеобщее бытие есть божественная природа, которая выше бытия» [др. чтение — сверхсущностная божественность, чтение Кордерия: всеобщее существование есть та божественность, которая превосходит это существование]. Epist. IX, 3, (c. 1109): «Совершеннейшее провидение есть причина всякого бытия и благого бытия, оно на все распространяется, во всем бывает и все объемлет». D. n. IV, 13 (c. 712): «Сама причина всего благой и наилучшей любовью ко всему по избытку благости вне себя возникает во всем, существующем провиденциально». D. n. II, 10 (с. 648): «Божественность Иисуса, причина всего, заполняющая части мира, соответственным образом и спасительно; Он не есть часть и не есть целое, Он и целое, и часть, так что объемлет в себе все, и часть, и целое, превосходя и выделяясь». — Я полагаю, что этого достаточно для правильно мыслящих, чтобы понять, что пребывание божественной благости в самой себе есть неизмененная причина всего. Ее проистечение и невыразимое движение воздействует на все; затем причастность к ней и восприятие ее есть не что иное, как всеобщая сущность. Обрати внимание, что он говорит: «совершеннейшее провидение есть причина всякого бытия и благого бытия». Ведь всеобщее провидение и всеобщая причина — это не разные вещи, одно и то же для всего есть Бог и совершеннейшее провидение, и всякая причина бытия и благого бытия. Вот что из этого следует: «она на все распространяется, во всем бывает, — то есть в мире, который она творит, — и все объемлет», — для решения этого запутанного вопроса, о котором сейчас идет речь, это до такой степени имеет значение, что он никак не может быть разрешен на основании разума, как я полагаю, и т. д. С. 295 1 Итак, если это Слово Божие и творит все, и бывает во всем, и это можно подтвердить из слов упомянутого выше отца Дионисия и других, то что удивительного, если все, что считается существующим в этом Слове, будут представлять и познавать как одновременно вечное и сотворенное? Я не понимаю, почему то, что приложимо к причине, не может быть также приложимо и к ее проявлениям. 2 Но опять я в колебаниях возвращаюсь назад и затем вновь оказываюсь в непроглядном мраке моих размышлений. III, 10, c. 650C: Несравненно выше и замечательнее всего этого мне представляется то, что ты отстаиваешь, опираясь на авторитет святого Дионисия Ареопагита, а именно, что сам Бог является творцом всего и проявляется во всем; это утверждение не только для меня, но и для многих и почти всех до сих пор является неслыханным и неизвестным. Ведь если так, кто сразу же не издаст такой возглас и не заявит: Поэтому Бог есть все, и все есть Бог! Это покажется чудовищным даже для тех, которые считаются мудрыми, если учесть сложное разнообразие видимых и невидимых вещей, ведь Бог есть единое. С. 296 1 Арифметика есть наука о числах, не тех, которые мы считаем, но согласно с которыми мы считаем. 651C: Ведь их мы не видим ни в каком субъекте телесном или бестелесном, их различают в знании и мудрости вне всякого субъекта одним рассудком, отвлеченных по превосходству своей божественной природы от всего, что посредством их исчисляется. 2 Если единство элементов есть единство, никогда не было единство без элементов, которых оно объединяет. III, 12, c. 657A: Мы не сомневаемся, что все числа причинным образом, то есть по сути и в возможности, всегда содержатся в монаде. ...Как я полагаю, ты понимаешь, что монада вечно существует в мудрости и знании... Итак, теперь ты видишь, что одни и те же числа вечны там, где они находятся по сути и в возможности причинным образом, то есть в монаде, и сотворены там, где представляются находящимися в актуальном и действительном состоянии? Ср. ниже, 657C: Сущность есть, как я полагаю, субстанциальная сила вещей, на основании которой они вечно и неизменно пребывают в монаде; возможность есть присущая им способность, на основании которой они могут различаться по родам и видам и быть доступными для восприятия. 657D: Актуальное состояние есть движение души, рассматривающей без какого бы то ни было воображения абстрактные по своей природе числа. Действительное состояние есть движение той же души, запоминающей абстрактные числа, которые она созерцает в себе, обремененные представлениями, как некими телами. С. 297 1 сотворенная монада, в которой существуют все числа причинно, единообразно, разумно и всегда, и из которой они многообразно вытекают. 2 Если постигнуть отношения вещей, то можно справедливо сказать, что те представления, в которых числа открывают себя для глаз исчисляющих их нижестоящих людей, происходят исключительно из самих умопостигаемых чисел. Ср. I, 17, c. 466B: Ибо числа, как я полагаю, во всем воспринимаются сущностно, потому что в числах существует сущность всего. 3 Я очень изумлен и стою пораженный, словно бездыханный. III, 12, c. 661A: Пораженный сложностью сказанного и до сих пор не известным мне умозрением вещей, как со многими случается, я изумился. С. 298 1 Ученик. Это для меня совершенно убедительно, [что все одновременно и вечно, и сотворено]... Но как это может согласовываться с разумом, я совершенно не способен усмотреть. С. 299 1 Я удивляюсь и очень беспокоюсь, почему ты ищешь разумное основание в том, в чем бессилен всякий разум, или смысл в том, что выше всякого смысла. Неужели ты думаешь, что намерение божественной мудрости может стать ясным для человеческих или ангельских умов, когда читаешь, что таинственные животные покрывали крылами своими и лица, и ноги, то есть страшились взирать на высоту божественной силы поверх всякой сотворенной природы и на глубину ее в том, что сотворено через нее, в ней и от нее? (Ср. Expos. super hier. cael. c. 245) ...Итак, если чистейшие умы, знамения которых богословие предпосылает упоминанием об этих животных, не имеющие между собой и словом ничего посредствующего кроме всеобщих первоначал, страшатся взирать на превосходящее все величие божественной славы и разлитой во всем силы и мудрости, простирающейся сверху донизу, от края до края, то есть от начала духовного творения до последнего червя, сознавая, что их природных способностей недостаточно для рассмотрения этого, то что же мы, пока еще обремененные плотью, пытаемся указать разумное основание для божественного промышления и действия? Здесь следует представлять только божественную волю, которая действует во всем по своему произволу, так как она всемогуща, и всему сообщает скрытые и непостижимые естественные основания, ибо она сама есть сверхъестественное основание всего, и нет ничего ни сокровеннее, ни очевиднее ее; сложно ее представлять, где она может быть, но сложнее, где ее не бывает, — несказанный свет, всегда присутствующий во всех умственных очах, не познаваемый в своей сущности никаким умом, во всем беспредельно разлитый, который бывает всем во всем и ничем ни в чем. 669A: Будем же верить и созерцать, насколько дано, взором ума, что все видимое и невидимое, вечное и временное, и сама вечность, и время, и места, и пространства, и все, что называется соответственно субстанции и акциденции, — вообще говоря, все, что только содержит совокупность всей природы в Единородном Слове Божием одновременно и вечно, и сотворено, и вечность не предшествует творению, и творение вечности. Ведь вечность этого сотворена, и творение вечно во власти Слова. Ибо все то, что, как представляется, возникает через рождение в порядке веков во времени и месте, вместе с тем вечно сотворено в Слове Господнем. С. 300 1 К этому приведет данное рассуждение и даже сам разум, чтобы мы поняли просто проницательностью ума, что не только в Слове Божием все вечно и сотворено, но что Слово также все творит и во всем возникает. 2 Бог есть бытие для существующих вещей. ...Он существует до всего и все в себе содержит; проще говоря, если что-либо чем-либо является, то в предсуществовании оно и существует, и понимается, и получает спасение. ...Ведь нельзя сказать, что Он есть одно и не есть другое и что где-либо Он есть и где-либо Его нет, но Он есть все как причина всего, включая и охватывая в Себе все начала и все заключения для всех существ; и Он существует превыше всего, как сверхъестественно существующий до всего. С. 301 1 «...ясно уверовав, что в собственном смысле существует только Бог, что вытекает из тщательного рассмотрения существующего, и сущность вещей, а также движение, разделение того, что различно, неразрывная связь того, что смешалось, и непоколебимое возведение сотворенного, и т. д.» 2 Божественное Слово есть природа возникшего. 4 Итак, Бог творит самого себя, если Его желания не находятся вне Его природы, и нельзя сказать, что Он видит свои желания иначе, чем творит, но как видит свои желания, так и творит. С. 302 1 Ибо если божественная воля и божественное в)идение являются сущностными и вечными, и для Него не различаются бытие, воля и в)идение, которые суть одно и то же и обладают сверхсущностной природой, и разум именно так и позволяет понимать все, что он охватывает своей волей и видением, кроме самого себя; ибо простая природа не позволяет внутри себя быть тому, чем сама не является; то остается бесспорно признать, что единый Бог есть все во всем. 2 Если же не различаются божественная благость и то, что она видит в себе самой предстоящим творению, если они обладают одной и той же природой, чья простота незыблема и единство неделимо, то действительно будет получаться, что Бог есть все повсюду, целое в целом, творец и творение, видящий и видимое. 3 Ибо Он не нуждается в другой материи, отличной от той, в которой Он ее творит, и Он представлялся бы бессильным и в самом себе несовершенным, если бы из другого места получал средство для своего явления и совершенства. Следовательно, Бог от самого себя получает возможность своих богоявлений, то есть божественных проявлений, поскольку все существует из Него, через Него, в Нем и у Него. Поэтому и сама материя, из которой, как считается, Он сотворил мир, существует от Него и в Нем, и Он существует в ней постольку, поскольку она представляется существующей. С. 303 1 Поэтому никакого места не остается этому «ничто», то есть отсутствию всякой внешности и сущности, из которого, по мнению несведущих людей, все было сотворено, ибо они не знают, что этим словом обозначает святое богословие. 2 nihilne aliquid sit annon — является ли ничто чем-либо или нет. Omnis significato... — Всякое выражение есть выражение того, что существует. Слово «ничто» выражает нечто. Поэтому «ничто» есть выражение того, что есть, то есть существующей вещи. Ничто есть также нечто значительное. Migne, c. 751: Всем верующим во дворце дьякон Фредегиз. Все долго обсуждали вопрос о [термине] «ничто» и оставили его нерешенным и неисследованным, как будто его невозможно изложить; я же усердно обдумывал и узучал его и наконец решил заняться им... Я его разрешил, распутал, пролил свет, я также предвидел, что этот вопрос будет увековечен для потомков на все последующие века. с. 756: Я постарался изложить это коротко, чтобы вы могли, обращаясь к этому рассуждению, как к правилу, выдержками из него отразить глупые измышления, если вдруг кто-то опубликует что-либо расходящееся с нашей точкой зрения. De praedest. XV, IX, c. 416D: [Заблуждения и наказания] познаются не тогда, когда они известны во внешних определениях, но тогда, когда они известны из-за их отсутствия. Что же? Не обозначает ли «ничто» не что иное, как понятие мыслящего субъекта, не имеющее сущности? Что означает «тьма» или «молчание», как не то, что в понятии мыслящего субъекта отсутствует свет или голос? Когда я говорю, что, когда солнце светит над землей, под землей тьма, я хочу сказать не что иное как то, что на земле свет есть, а под землей нет. Что бы я из этого ни сказал, в моей душе возникает понятие солнца. Есть солнце или его нет, представление о нем всегда будет в памяти; это представление, когда солнце есть, называется свет, а когда его нет, называется тьма. Повторяю, понятие о присутствующем называется свет, понятие об отсутствующем называется тьма. Такие и такого рода обозначения обязательно существующих вещей, представляют понятие отсутствия или недостатка. Ср. однако, с др. стороны, De div. nat. I, 58, c. 501C: Поэтому истинный разум учит, что причина тени есть тело и свет, и при них естественным образом не бывает тени, когда она не может нигде проявиться из-за разлитого повсюду вокруг тел яркого света. Ведь заблуждаются те, которые считают, что тень исчезает, когда она не видна чувствам. Ибо тень не есть ничто, она есть нечто. Иначе Писание не гласило бы: «И назвал Бог свет днем, а тьму ночью». Ведь Бог называет только то, что происходит само из себя, и у Него возвышенность умозрения не препятствует истинности истории. Поэтому в этом вопросе, рассмотрев факты, мы считаем тьму и ночь не чем иным, как тенью земли, образованной распространением солнечных лучей наподобие конуса и всегда противоположной солнцу. С. 304 1 Это очень тяжело и недоступно восприятию тех, кто помышляет о телесном и видимом; для тех же, кто духовно возвышается над видимым и временным к сознанию истины, это становится правдиво и сладостно ясным. Ведь кто из живущих плотью и не желающих различать ясный свет мудрости, услышав такое, смог бы сдержаться и сразу бы не воскликнул: «Безумны те, кто это говорит! Ведь как невидимый, бестелесный, нетленный над всем Бог может снизойти от себя и творить себя самого во всем, чтобы быть всем во всем!» С. 305 1 Нет другого существования всех чувственно-воспринимаемых и умопостигаемых вещей, кроме сияния и истечения божественной благости. Homil. c. 289C: Во всем этом истина покажет тебе только Его самого, который все сотворил, вне которого ты не узришь ничего, ибо Он есть все. Ведь во всем, что есть, все, что существует, — это Он. Кроме Него нет как никакого субстанциального блага, так и никакой сущности или субстанции. Versus, S. I, VIII, 32, c. 1231B: Поскольку [Христос] является простой субстанцией всего. 2 Все это, а также природа прочих видимых вещей, было сотворено одновременно и сразу, поставлено и устроено в своем времени и месте, и нельзя сказать, что воплощение одних вещей в формы и виды, количества и качества, опередило по времени появление других, но они одновременно возникли соответственно роду, виду и неделимым элементам из своих вечных принципов, в которых они сущностно существуют в Слове Божием. С. 306 1 Из этих десяти родов четыре находятся в покое, то есть сущность, количество, положение, место; шесть находятся в движении: качество, отношение, состояние, время, действие, страдание. ...[Движение и покой], с другой стороны, объединяются самым общим родом, который обычно называется у греков t(o p^an, а у нас вселенная. 2 Итак, некоторые категории упоминаются в связи с сущностью, которые считаются подобными perioca)i, то есть окружающим обстоятельствам, потому что они наблюдаются вокруг сущности [место, количество, положение, время]; некоторые категории находятся внутри сущности, которые греками называются sumb)amata, то есть акциденции: качество, отношение, состояние, действие, страдание. I, 63, c. 508A: Но девять родов, которые приписываются только акциденциям, делятся авторами таким образом, что сами акциденции, которые первоначально усматриваются в сущностях, затем превращаются в субстанции, ибо они существуют для других акциденций. 3 Ибо как cам Бог в cамом cебе сверх всякого творения не познаваем никаким умом, так и в самых сокровенных тайниках творения, им созданного и в Нем существующего, сущность непостижима. Но то, что во всяком творении либо воспринимается телесным чувством, либо усматривается умом, есть не что иное, как некая акциденция любой сущности, как было сказано, самой по себе непознаваемой. С. 307 2 Итак, все бестелесные категории воспринимаются сами по себе. Некоторые из них, сочетаясь друг с другом чудесным образом, как говорит Григорий, образуют видимую материю. I, 57, c. 501B: Итак, теперь ты видишь, что из бестелесного, по-видимому из-за непостоянной и восприимчивой к изменению бесформенности видов, из этого вида возникает нечто телесное, то есть материя или тело. III, 14, c. 663A: Ведь количества и качества, хотя сами по себе бестелесны, соединяясь воедино, образуют бесформенную материю, которая с добавлением форм и бестелесных цветов превращается в различные тела. С. 309 1 Итак, Бог сказал: «Да будет свет», то есть пусть первопричины перейдут из непостижимых тайн своей природы в доступные восприятию виды, являющиеся восприятию созерцающих. 2 «Да будет твердь посреди воды», то есть да будет прочность простых элементов в глубине его помыслов и в изменчивом потоке тел, образованных из их скопления. 3 «Да соберется вода, которая под небом, в одно место, и да явится суша». Ведь если созерцательная душа прежде не соединит текущую изменчивость материи и соответствующей ей формы, как некие бурлящие потоки, в одном восприятии, ибо восприятие материи одинаково с восприятием соответствующей ей формы, так как они образуют одно тело, — то эта субстанциальная форма, всегда неизменная из-за естественной прочности своей природы, не сможет предстать глазам рассудка. 31, c. 709D: Итак, если отделить множество акциденций от устойчивости субстанции, то ее многообразная энергия, прорываясь визуально через различные виды, проникает в знаки трав и деревьев. Ведь всякий вид естественно продолжается в роде, и всякий род в субстанции. C. 310 1 Итак, то, что написано: «И сказал Бог: да будут светила на тверди небесной», — мы должны понимать так, как если бы прямо говорилось: Да будут небесные тела светлые и яркие в четырех повсюду разлитых элементах, образованные из их качеств. Ср. III, 33, c. 717A: всякий диаметр в два раза меньше того шара или круга, чьим диаметром он является... В два раза меньше того круга или шара, чью середину он составляет. С. 311 1 Он сказал: «Да произведут воды пресмыкающееся с живой душой». Он не сказал просто «пресмыкающееся с душой», но добавил «живой», как будто душа не живая. c. 735A: Поэтому душа, лишенная всякого чувства, как представляется, как будто совершенно лишена также всякого жизненного движения. Поэтому она называется просто душа, а не живая душа. Перевод цитат из главы VII C. 314 1 Итак, разве ты не видишь, что человек зависит от всех животных, и что все животные зависят от человека, и что человек выше всех животных? Если кто-либо внимательно посмотрит на удивительный и совершенно невыразимый характер этой природы, он ясно увидит, что один и тот же человек является неким видом в роде животных, и находится выше всякого животного вида, и поэтому к нему применимо и утверждение, и отрицание, и о нем правильно можно сказать: Человек есть животное, человек не есть животное. c. 753C: Итак, что удивительного, что характер человека понимают как двоякий, поскольку сам человек в некотором роде двойственен? То, что подобно животным, возникает вместе с животными, а то, что само по себе безусловно подобно духовным существам, возникает вместе с духовными существами. C. 315 1 Ученик. Итак, что мы скажем? Следует ли считать человеческую душу простой по природе и свободной от всякого построения или отдельными частями связанной в некое единство? Учитель. Одного я держусь твердо: что душа, конечно, проста и не имеет никакой связи частей, но другое совершенно отрицаю, то есть какую-либо связь различающихся друг от друга частей. Ведь вся она везде внутри себя существует посредством всего. Поэтому вся она есть жизнь, вся есть восприятие, вся есть разум, вся есть чувство, вся есть память; вся она оживляет, питает, держит в подчинении и развивает тело; вся она ощущает всеми чувствами виды чувственно-воспринимаемых вещей; вся она изучает, разбирает, сочетает и различает природу и характер этих вещей выше всякого телесного чувства; вся она, вне и поверх всякого творения и самой себя, поскольку она относится к числу творений, вращается вокруг своего творца умопостигаемым и вечным движением, очищаясь от всех пороков и представлений. И хотя она так по своей природе остается простой, она получает классификацию своих умозрительных и сущностных различий, как деление целого на части, соответственно множеству своих движений. C. 316 1 Я бы совершенно отрицал образ в животном и животное в образе, если бы на меня не произвело впечатление то, что тобой определено выше, то есть что человек в самом себе всецело един, из чего, как я полагаю, можно понять, что целый образ существует в целом животном и целое животное в целом образе сквозь всего человека. Учитель. Я удивляюсь, почему на тебя это произвело впечатление, поскольку ты видишь, что в этом лучше всего можно познать образ и подобие Бога в человеческой природе. Ведь как Бог есть выше всего и во всем, и поэтому Он есть сущность всего, являясь поистине единственным, и поскольку Он целиком существует во всем, не прекращая быть целиком над всем, целиком в мире, целиком вокруг мира, — так человеческая природа в своем мире, в своей целостности, в своих видимых и невидимых частях целиком находится в самой себе, целиком находится в своей целостности и в своих частях, и ее части целиком находятся в самих себе и целиком находятся в целом; ведь и ее последняя и самая малоценная часть ( я имею в виду тело ( соответственно своим основаниям целиком находится во всем человеке, ибо тело, поскольку оно действительно является телом, сохраняется в своих принципах, созданных в первом творении; и хотя человеческая природа пребывает в самой себе, она совпадает со своей целостностью. С. 317 1 Я сказал, что [человеческая природа находится] в своем мире, в своей всеобщности, поскольку я ясно выразил: во всем видимом и невидимом мире. Поэтому человеческая природа целостна в совокупности всей сотворенной природы, ибо в ней всякое творение создано, связано, в нее вернется и через нее спасется. Послушай, что говорит ее творец: «Проповедуйте Евангелие всей твари», ( в действительности, человеку. IV, 7, c. 764A: Весь этот чувственно-воспринимаемый мир сотворен в нем. Ведь нельзя найти никакой его части, телесной или бестелесной, которая бы существовала, чувствовала, жила, облекалась плотью, не будучи сотворенной в человеке. с. 764B: Ведь если бы Бог не сотворил человека в роде животных, или во всяком случае если бы Он не поместил в человеке целостную природу всех животных, как можно было бы в нем постигнуть целостное творение, видимое и невидимое? И поэтому мы можем не без оснований сказать, что Бог решил поместить человека в роде животных потому, что в нем хотел сотворить все творение. Если бы ты меня спросил, почему Он хотел сотворить в нем все творение, то я отвечаю: потому что хотел создать его по образу и подобию своему, чтобы его образ превосходил все достоинством и значением творения так, как главный образец выделяется из всего превосходством сущности. C. 318 1 Как все сотворено в человеке и в нем существует: понимать ли это соответственно только сущности или соответственно только акциденциям, или соответственно всему, что наблюдается в творении в целом, то есть соответственно сущности, виду, различию, особенности и всему что к этому относится? 2 Если я скажу, что в человеке сотворена не часть вселенной, то есть субстанции, а все, то ты затронешь важнейшую тему, говоря, что в нем, следовательно, сотворено неразумие, что он обладает свойствами зверей, четвероногих и птиц, что в нем до такой степени существуют все признаки различных животных и других вещей, а также виды, особенности, акциденции и все остальное, что, как представляется, далеко отстоит от человеческой природы, что если бы не подлежало сомнению, что это свойственно человеку, то он справедливо считался бы не человеком, а безобразнейшим чудовищем. С. 319 1 Неправдоподобно, что Бог сотворил по своему образу и подобию ум, которому не были бы присущи по природе способность познания и содержание познания; иначе это был бы не ум, а тупое и неразумное существование. 767C: Хотя [человеческая природа] представляется рожденной в невежестве и неразумии, что произошло с ней в исполнение божественной воли, по которой она забыла и себя, и своего Творца, однако, просвещенная учением, она может вновь обрести в себе своего Бога, саму себя, свою способность познания и содержание познания, и все, что существует в ней по природе, просветившись благодатью своего Спасителя. 768C: Вследствие этого [человек] преимущественно считается человеком, поскольку ему дано иметь понятие обо всем, что либо сотворено равным ему, либо должно быть в чьем-либо подчинении. 2 Одна или разная природа у вещей и понятий об этих вещах, возникающих в душе? 3 Я бы не без оснований заявил, что если понятие о всех вещах существует в божественной мудрости, то оно несравненно выше всех этих вещей. И если это так, то такой порядок, как я полагаю, распространился по всему творению из божественного провидения, так не только всякая природа, включающая понятие о том, что следует из нее, лучше и выше, но также и само понятие достоинством своей природы значительно превосходит ту природу, которую отражает. IV, 8, c. 774A: Поэтому и вещи, понятия о которых присущи человеческой природе, справедливо представляются существующими в своих понятиях. Ведь где они в большей степени позволяют их познавать, там с большей достоверностью признается их существование. Далее, если сами вещи в своих понятиях существуют с большей достоверностью, чем в самих себе, а понятия о них по природе присущи человеку, то эти понятия сотворены в человеке как универсалии. C. 320 1 Учитель. Считаешь ли ты, что человеческий ум и понятие о нем в уме того, кто его творит и познает, ( разные вещи? Ученик. Конечно, нет. Напротив, я понимаю, что субстанция всего человека есть не что иное как понятие о нем в уме творца, который познал в себе все до того, как оно возникло; и это познание есть истинная и единственная субстанция того, что познано, поскольку в нем вечно и неизменно существует то, что совершенно сотворено. Учитель. В таком случае человека мы можем определить так: Человек есть некое теоретическое понятие, вечно сотворенное в божественном уме. Ученик. Это самое верное и правильное определение человека, и не только человека, но и всего, что сотворено в божественной мудрости. 2 Что удивительного, если понятие о вещах, которым обладает человеческий ум, поскольку он в нем сотворен, считается субстанцией тех вещей, которые это понятие отражает? Очевидно, человеческий ум подобен божественному уму, в котором понятие о сотворенном мире есть таинственная субстанция этого мира. И как понятие обо всем, что в мире воспринимается умом или телесным чувством, мы считаем субстанцией этих вещей, то не скажем ли мы также, что понятие о различиях, особенностях и природных акциденциях есть сами различия, особенности и акциденции? С. 321 1 Кому это представляется слишком темным или совершенно невероятным? Если кто-то не знаком со всеми естественными науками, которые называют свободными, то пусть он либо молчит, либо учится, чтобы не отвергать опрометчиво то, что не может понять; если он ученый, он ясно увидит ( приведем пример из одной науки ( что геометрические фигуры существуют в природе не сами по себе, но в понятиях той науки, к которой они относятся, ( треугольник, который телесное чувство различает в некоторой материи, в действительности есть некое чувственное представление о том, что существует в душе. Ученый человек обратится мыслью к этому треугольнику, существующему в открытой для наук душе, и, что более ценно, взвесит правильным суждением, есть ли это образ треугольника или сам треугольник, от которого возникает образ. И он откроет, если не ошибаюсь, что этот образ есть действительно образ, но треугольник это ложный; а тот треугольник, который существует в предмете, есть причина того образа и настоящий треугольник. Я не называю воображаемым треугольником то, что из души переходит через память в чувство и через чувство в чувственно-воспринимаемые образы, или то, что наоборот из чувственного образа через телесное чувство запечатлевается в памяти, но я называю так только то, что сохраняется в этой науке неизменно, где одновременно существуют линия и угол, а не в одном месте линия, в другом угол, в одном ( середина, в другом ( конец, но в одном и том же понятии души, просвещенной в геометрии, все, о чем говорилось выше, есть одно, целое воспринимается в частностях и частности в целом, и они объединены в уме, ибо ум есть субстанциальный принцип всего, что в нем отражено, и из этого принципа выделяются модели геометрических тел. ...Итак, если геометрические тела образуются в своих разумных понятиях, чуждых всяким образам и материи, выше всего, что воспринимается телесным чувством или запечатлевается в памяти, образуются ли они в представлениях памяти или в другой чувственной материи, то что удивительного, что также и природные тела, состоящие из качеств элементов мира, существуют в той природе, в которой существует понятие о них, в особенности поскольку все, что воспринимается по поводу тела, нетелесно? С. 322 1 Следовательно, место есть не что иное, как естественное определение, род и утверждение всякого общего или особенного творения. I, 43, c. 485B: Однако определения тел и предметов, не имеющих разумного основания, находятся исключительно в разумной душе. Поэтому в ней находятся также и места всех вещей, которые воспринимаются с категорией места. 485D: Таким образом, ты видишь, что место есть не что иное, как действие постигающего и схватывающего способностью восприятия то, что доступно восприятию, является ли это чувственно-воспринимаемым или умопостигаемым? 486A: Если же всякий ум кроме Бога определяется не самим собой, но превосходящей его сущностью, то никакой ум не будет местом для самого себя, но он будет находиться внутри того, что выше его. 2 Таким образом, ты видишь по какой привычке и необходимости обозначения вещей человеческая природа, не способная выделить истинное, изобрела эти названия вещей, употребляемые в несобственном смысле [называя местом землю, воду и т. д.]? ...Все это, в соответствии с истинным принципом разделения природных свойств, рассматривается не как место, но как части мира, ограниченные своим местом. С. 324 1 Ведь восприятие всего в божественной мудрости есть субстанция всего, вернее ( все; познание же, посредством которого умозрительное и теоретическое творение познает самого себя в себе самом, является как бы второй субстанцией [человека], посредством которой он знает только то, что он познает, существует и хочет, но не знает, чем он является. 770D: Ученик. Итак, мы должны мыслить две субстанции человека, одну — общую в первопричинах, другую — особенную, в их проявлениях. Учитель. Я бы не сказал, что две, но одну, понимаемую двояко. Ведь человеческая субстанция через творение в умозрительных причинах понимается иначе, чем через рождение в их проявлениях. В первом случае она свободна от всякой изменчивости, во втором — подвержена изменениям; в первом случае — простая и свободная от всяких акциденций, она ускользает от всякого рассмотрения и восприятия, во втором — она допускает некое устроение из количеств и качеств и прочего, воспринимаемого в связи с ним, и поэтому допускает исследование ума. IV, 9, c. 779B: Как знание всего, что Отец сотворил в Своем Единородном Слове, есть сущность этого, распространяемая на все, имеющее к ней отношение по природе, так и познание всего, что Слово Отца сотворило в человеческой душе, есть сущность этого, включающая все, что различается в связи с ней. 779C: Как мы уже говорили, нельзя сказать, что сущность всего в Слове отличается от сущности всего в человеке, — ум созерцает одну и ту же сущность, но по-разному: существующую в вечных причинах или воспринимаемую в проявлениях. С. 325 2 Следовательно, никакое творение видимое и невидимое не предшествует творению человека, ни в месте, ни во времени, ни значением, ни происхождением, ни вечностью, ни каким-либо другим способом; но само творение понятием и значением, но не местом и временем, предшествует тому, что было сотворено вместе с ним, в нем и уступая ему; творение создано вместе с тем, чему оно равно достоинством своей природы, то есть вместе с небесными сущностями. 780B: Поэтому ангельская природа, теоретическая и умозрительная, сотворена в человеческой теоретической и умозрительной природе, также как и человеческая в ангельской через взаимное познание, благодаря чему ангел понимает человека и человек ангела. Это не удивительно. Ведь и мы, когда спорим, по очереди превращаемся друг в друга. Так, когда я понимаю то, что ты понимаешь, я превращаюсь в твое восприятие и неким невыразимым образом становлюсь тобой. 780С: Ведь мы и наше восприятие — это не разные вещи, ибо наша настоящая и главная сущность есть восприятие, характеризуемое созерцанием истины. 3 Ведь в этом первоначальном и общем сотворении всей человеческой природы никто не познает отдельно самого себя и не получает собственное понятие о себе; понятие обо всем там единое и общее, доступное одному Богу. Ведь там все люди — это один человек, и он действительно создан по подобию Бога, в котором все сотворены. 777A: В нерасчлененности человеческой природы никто не различает ни себя самого, ни однородные себе субстанции собственным познанием, пока не перейдет в этот мир в свои сроки, как установлено в вечных принципах. С. 326 1 Поэтому предельно ясно дается понять, что [человек] был сотворен во всем, о чем говорится до его создания, вернее, все было сотворено в нем. 782C: Поэтому после рассказа о красоте видимого мира вводится человек как завершение всего, чтобы было ясно, что все, что было, как описывается, сотворено до него, в целом содержится в нем. Ибо всякое число, которое больше другого числа, включает его. С. 327 1 IV, 10, c. 784C — перевод в тексте. 785B: Отсюда можно понять, в какой мере умопостигаемые принципы сотворенного мира, насколько они доступны восприятию, были сотворены в восприятии человека, и так чувственно-воспринимаемые виды, количества и качества этого же мира, в той мере, в какой они доступны чувству, помещают причины своего творения и сами существуют в человеческом чувстве. 2 Человек, если бы не согрешил, не был бы под чужой властью среди частей мира, но управлял бы полностью подчиненным ему миром... Если же, покинув творца, он бы спустился с достоинства своей природы в мир, с позором считаясь его частью, то он бы искупил вину своего вероломства, исправленный божественным правосудием. С. 328 2 Мы узнаем, что человеческая душа создана по подобию Божию прежде всего в двух отношениях: во-первых, как Бог распространяется сквозь все существующее и никем не может быть удержан, так душа пронизывает все свое тело — ее орудие — но не может быть в нем заключена; во-вторых, как про Бога говорится только то, что Он есть, но никак не определяется, чем Он является, так человеческая душа понимается только существующей, но чем она является, не понимает ни сама она, ни другое творение. С. 329 2 Ученик. Итак, что мы ответим святейшему и божественнейшему богослову, а именно Августину, который, как представляется, возражает вышеназванным доводам? Ведь почти во всех своих книгах он неустанно признает, что тело первого человека до греха было одушевленным, земным, смертным, и оно бы не умерло, если бы он не согрешил, но согрешив, умерло, как сказал Апостол: «Тело же умерло из-за греха». 804C: Учитель. Кто хочет и может, пусть отвечает, но для меня и для тебя, если угодно, было бы достаточно читать высказывания святых отцов о состоянии человека до греха и осмотрительно и тщательно исследовать, кто из них что утверждал. 805B: Но я не перестаю удивляться, почему это тело он называет одушевленным, которое он превозносит великими похвалами как духовное и блаженное. C. 330 1 Вот последствия греха из-за греха до того, как был совершен грех, посланные тем, чье предвидение не ошибается, в человеке и с человеком, такие же, как и вне человека, по сравнению с указанными выше: одушевленное, земное и тленное тело, пол либо мужской, либо женский, умножение потомства подобно зверям, потребность в пище, питье и одежде, рост и деградация тела, постоянная и неизбежная необходимость сна и бодрствования, и тому подобное; и человеческая природа, если бы не согрешила, была бы совершенно свободна от всего этого точно так же, как она будет свободна. Я говорю это, повторяя Григория Нисского и излагавшего его Максима. С. 331 1 Если воспринимать все это (Быт. 3, 17 и т. д.) соответственно истории, то есть истории чувственно-воспринимаемых вещей, которые возникают на этой земле или из этой земли, населенной людьми, как делали многие авторы, то это не вызывает никакого или почти никакого вопроса; если же понимать это, также как прочее, предсказанное о рае, в смысле самой человеческой природы, то это требует серьезного выяснения. С. 332 1 Настоящий сад Божий есть та природа, которую Он сотворил в Эдеме, как было сказано выше, по образу и подобию своему, то есть по образу, совершенно подобному ему, вопреки разуму субъекта, — в Эдеме, то есть в радости вечного благоденствия и в блаженстве божественного подобия; эта природа выше и лучше всякого чувственного мира не величиной, но своим достоинством. 2 Поэтому грех был предопределен человеку, но не Богу, и вереница греха предшествовала в человеке греху, поскольку и сам грех предшествовал в том же человеке его совершению. Ведь злая воля, которая есть скрытый грех, предшествовала запрету отведать плод, что является явным грехом. ...Это также сообщает сам учитель Августин в 13 главе вышеназванной книги [De civ. Dei XIV], говоря о первых людях: «В них появилось скрытое зло, чтобы скатиться к открытому непослушанию. Они бы не дошли до проступка, если бы этому не предшествовала злая воля. Что же, в свою очередь, могло быть началом злой воли, если не гордыня? Ведь гордыня — начало всякого греха». Этим дается понять, что человек никогда не был свободен от греха, также как и невозможно представить, чтобы он существовал без изменчивой воли. Ведь неразумная изменчивость свободной воли, которая является причиной зла, сама необходимо является некоторым злом. С. 334 1 Внутреннее [чувство] единосущностно разуму и восприятию; внешнее же чувство, хотя оно, как представляется, больше относится к душе, чем к телу, однако не составляет сущности души, но, как говорят греки, есть некая связь души и тела; оно совершенно исчезает, когда тело слабеет и жизнь уходит. 571B: [жизненное движение, посредством которого душа питает тело, собирает воедино, оживляет, управляет им, сообщает ему развитие, есть] некое движение, вне первоначально сотворенной природы, подчиненное нашему субстанциальному действию, которое, как мы сказали, называется внутренним чувством, и добавленное в наказание за грех, и именно благодаря этому движению душа управляет тем, что было добавлено к человеческой природе после греха. 2 IV, 16, c. 822B: Влага которого [духовного рая = человеческой природы] есть восприимчивое к формам, непреходящее ощущение тела, образованное представлениями о чувственно-воспринимаемых вещах без какого бы то ни было обмана заблуждения. IV, 25, c. 855A: Если бы человек не согрешил, он бы безупречно созерцал характер и причины вещей, свободный от какой бы то ни было необходимости умозаключения, с исключительной легкостью не только внутренним восприятием, но также и внешним чувством. Но после того как он согрешил, душа воспринимает органами внешнего чувства только одни поверхности чувственно-воспринимаемых вещей, а также количества, качества, расположение, наружность и прочее, что доступно телесному чувству. И это он получает не через сами эти вещи, но через представления о них, и его суждение, опирающееся на них, очень часто бывает неверным. intellectus — восприятие, ratio — разум, sensus interior — внутреннее чувство, sensus exterior — внешнее чувство, motus vitalis — жизненное движение, corpus materiale — материальное тело. С. 335 1 Потому что нельзя найти никакого зла субстанциально в природе вещей, и оно не возникает по определенной естественной причине; ведь если рассматривать его само по себе, то оно есть неразумное, неправильное и несовершенное движение разумной природы; оно не находит во всем творении другого места, кроме того, которое занимает обман. Собственное же достояние обмана есть телесное чувство. Ведь никакая часть человеческой природы не воспринимает уклонение обмана, кроме внешнего чувства, поскольку через него и внутреннее чувство, и разум, и даже само восприятие очень часто ошибаются. 2 Человек появился не мудрым, но восприимчивым, если бы он хотел мудрости. Ведь он мог приобрести мудрость и достигнуть ее облика, если бы не решил пренебречь божественным замыслом. С. 336 1 Итак, порядок божественного закона был таков: сначала познать Творца и Его невыразимую красоту, затем созерцать творение разумным восприятием, послушным воле ума, и относить всю его красоту, находящуюся внутри, в мыслях, или снаружи, в чувственных видах, к славе Творца. Но человек, в гордыне презрев этот порядок божественного закона, поставил любовь своего Творца и познание материального творения ниже внешней красоты. IV, 23, c. 848A: Поэтому гордыня души и наслаждение, вызываемое плотским чувством, сочетаясь друг с другом, обрекли человеческую природу на смертный приговор. II, 25, c. 582C: Как я полагаю, он обратился к самому себе раньше, чем к Богу, и поэтому пал. С. 337 1 И поэтому Бог, решив унизить гордыню человеческой природы, позволил человеку дать волю своим неразумным желаниям и порывам, чтобы он испытал на самом себе, что дает ему благодать его Творца и вознаграждение за послушание, и что дает неразумный порыв и надменное пренебрежение заповедью. Таким образом между душой и чувством происходит как бы развод мужчины и женщины, ибо телесное чувство не повинуется по законам природы повелениям души. 2 Четвертый модус бытия и небытия. V, 25, c. 914A: Поэтому все, что изменяется в месте и во времени и что доступно телесным чувствам, есть объект восприятия, — не сами истинно-существующие субстанциальные вещи, а некие мимолетные образы и отражения этих истинно-существующих вещей. С. 338 1 Не думай, будто мы хотим сказать этими словами, что троичность человеческой природы, о которой уже шла речь, сотворенная по образу Божию в раю, до греха была совершенно лишена тела; мы далеки от того, чтобы говорить это или некоторым образом думать; ибо Творец создал в раю вместе наши души и тела, я имею в виду небесные, духовные тела, которые будут после воскресения. Ведь нет сомнения, что тучные тела, смертные и тленные, в которые мы сейчас заключены, имели повод для своего появления не в природе, но в проступке. 24, c. 580B: Ведь душа, соединяя воедино нетелесные качества и как бы беря из количества и подчиняя этим качествам некий субъект, создает себе тело, в котором явно проявляет свои скрытые действия, сами по себе невидимые, и переводит их в чувственное представление. 26, с. 584A: Не кажется ли тебе более вероятным думать, что смертный человек сотворил для себя смертное тело, чем что Бог создал его само по себе? Ведь Бог это только допустил и побудил. Ибо Бог бессмертен, и все, что Он творит сам по себе, бессмертно. C. 339 2 Все люди созданы вместе в том едином человеке, о котором написано: «Сотворим человека по образу и подобию Нашему» и «В котором все согрешили», ведь до сих пор только он был тем, в ком все были изгнаны из блаженства рая. Comment. in Ev. sec. Ioan. c. 310C: Грех мира называется первородным грехом, ибо он является общим для всего мира, то есть для всей человеческой природы; ее вина теперь отпускается благодатью крещения, сам же грех в конце света, во всеобщем воскресении, будет совершенно уничтожен. Итак, первородный грех — тот, которым вся человеческая природа, сразу сотворенная по образу Божию, непослушанием преступила Божественные законы в раю, не желая соблюдать заповедь Бога; — по образу Божию, в котором все люди от начала до конца мира едины и в то же время сотворены соответственно и телу, и душе одновременно. Ведь первый согрешил не один Адам, который из всеобщности человеческой природы раньше других пришел в этот видимый мир, но все согрешили до того, как пришли в мир. Ведь слова апостола: «Как все умирают в Адаме, так в Христе все оживают», — мы понимаем не о том единственном и первом человеке, но мы считаем, что человеком Адамом обозначается вся вообще человеческая природа. Этот единственный Адам не пришел бы в этот тленный мир через рождение, если бы прегрешение не предшествовало человеческой природе. Ибо разделение природы на два пола, то есть мужской и женский, и рождение через совращение, происходящего от общения и многочисленности людей, есть общее наказание за грех, в котором весь вместе человеческий род пренебрег заповедью Божией в раю. Итак, этот общий грех справедливо называется первородным, ибо это общий для всех грех происхождения, которому мы, все люди кроме Спасителя, обязаны смертью и совращением. C. 340 1 Здесь мы обязательно должны отметить изложенное в божественных словах. Ибо он изложил в неком чудесном порядке, полном открытых значений, то, что сотворено сразу, без временных промежутков, как совершенное во времени и в месте, из-за притупленности наших плотских чувств, которым мы, испорченные первородным грехом, подвластны во времени и в месте. С. 341 2 Таким образом, как мы уже говорили, древо познания добра и зла есть гибельная и смертоносная порочость, изображенная в виде добра, и оно установлено как бы уступая некой женщине, то есть в плотском чувстве, которое оно обольщает; и если душа будет согласна с этим чувством, гибнет целостность всей человеческой природы. IV, 22, c. 843A: Ведь поверхность материальных вещей, будучи по природе красивой, непредвиденно и внезапно для чувств тех, кто ее созерцает, приводит к гибели. C. 342 3 Ведь этот сон, как представляется, и является причиной греха, и послан, вернее, допущен после греха. Ибо Писание обычно говорит неким иносказательным образом, что Бог творит то, что Он допускает. Поэтому этот сон был уклонением стремления духа, которым он должен был вечно и неизменно созерцать своего Творца, к наслаждению материальными вещами, и как объясняет блаженный Амвросий, влечением к плотской связи. С. 343 3 Что удивительного, если был сотворен телесный рай, через который обозначался духовный рай? С. 344 1 Если кто-то хочет найти причины недозволенного злоупотребления и испорченного влечения, пусть озабоченно ищет. Я же не беспокоюсь, твердо зная, что их никто найти не может. Как существует зло без причины, и невозможно выяснить, откуда оно, так и недозволенное злоупотребление естественными благами не происходит ни из какой естественной причины. Я говорю это, следуя книге о божественных именах Дионисия Ареопагита и книге о свободе воли св. Аврелия Августина. Ибо глупо искать причины того, что не определяется никаким родом, никакой разновидностью или видом и никаким значением благ, сотворенных и установленных высшим благом — Творцом всех, поскольку все, что им сотворено, совершенно не имеет ни причины, ни субстанции. 2 [змей есть] плотское услаждение, которым дьявол совращает душу и которое является его главным местом пребывания. 849B: Одно без другого отдельно не может существовать. Ведь где бы ни появился похотливый взгляд души, туда тут же будет доступ грязному образу мыслей; и куда бы ни открылся доступ дьявольскому лукавству, там будет стремление к всеобщей порочности. C. 345 1 К нему обращен такой вопрос: «Адам, где ты?» Как если бы Бог сказал: «Адам, ты до того, как согрешил, был создан вне всякого места и времени, теперь, лицемер, отвечай, где ты? Ты был блаженным на небе, как ангельское творение, теперь ты в гордыне на земле, как неразумные животные». С. 346 1 Почему ты возлагаешь вину твоего вероломства на женщину, когда в тебе самом, возгордившемся, презревшем своего Бога и поэтому оставившем Его, еще раньше была заложена причина сотворения женщины? Это также ясно говорит божественная ирония, гласящая: «Не хорошо быть человеку одному, сотворим ему помощника, подобного ему». Как если бы прямо говорилось: как представляется, человеку, которого Мы сотворили по образу и подобию Нашему, не хорошо быть одному, то есть быть простым и совершенным и полностью оставаться законченным без разделения природы на полы подобно ангельской природе; но человеку свойственно и характерно стремиться одинаково со зверями к земным связям и таким образом плотским рождением и телесным соединением через семя умножать единую природу, презрев значение умножения небесных элементов. Сотворим же ему помощника, подобного ему, чтобы он мог совершить с ним то, что хочет, то есть женщину, хрупкую и соблазнительную, которая так же, как и мужчина, стремилась бы к земным вожделениям. 2 Возможно, кто-то скажет, что мы осуждаем брак и рождение потомства, когда утверждаем, что в воздаяние за грех произошло разделение человеческой природы на мужчину и женщину, у которых совершается связь, брак, рождение детей и естественный рост. Ему мы ответим: Мы не порицаем брак, если он законный, заключен из стремления к произведению потомства, а не удовлетворению похоти, и сохраняется с верностью обоих полов и с целомудренной скромностью. Мы, напротив, даже прославляем брак, потому что он разрешен и предписан также и Богом; ибо Он сказал: «Растите и умножайтесь, и заполняйте землю». Также оба пола, без каждого из которых не может быть плотской связи, как сотворенные Богом, составляют единство. Ведь Писание гласит: «Он создал их мужчиной и женщиной». Также в другом месте: «Что Бог соединил, человек да не разделяет». Однако мы неустанно повторяем, что плотский брак, пусть он даже и законный и заключен благочестивыми людьми, не может быть свободным от похотливого и недозволенного возбуждения плотского влечения. Ведь дети, рождаясь в плоти не иначе, как таким образом, навлекают на себя наказание вечной смерти, и от этого наказания их освобождает только крещение Вселенской Церкви. С. 347 1 Перевод в тексте. C. 348 1 Заметь, что осуждается не мужчина и не женщина, но только змей. Ведь Бог не осуждает то, что Он сотворил, но благословляет, а дух и чувство есть творение Бога. Плотское же наслаждение возникло вне божественного творения, из неразумных страстей человеческой души, поэтому оно подчиняется строгости божественного приговора, как появившееся вне сотворенной Богом природы. 2 Божественный приговор вменяет внешнему чувству мучения, зачатие и детей потому, что всякое стремление к мудрости и всякое выражение ума, и чистое познание истины берут приметы у телесных чувств, восходя постепенно разумом от низших примет к высшим и от внешних к внутренним. 856A: Но этот разлад и раскол духа и чувства обратится в мир духовной и природной связи, когда природа будет восстановлена и возвращена к естественному порядку, ибо тело будет подчинено и послушно чувству, чувство — духу, дух — Богу. С. 349 1 Во многих местах Священного Писания ясно отмечается, что под именем земли обозначается блаженство вечной жизни и неизменность первопричин, из которых возникает все существующее. 860A: Итак, эти слова предвещают возвращение скорее не на эту землю, а в духовную природу. С. 350 1 Нам не суждено никакой другой славы кроме познания в будущей жизни через опыт того, что сейчас принимается на веру, что ищет разум и что является, насколько возможно, предметом убеждения. 3 Ученик. Я рядом и готов постигать то, что ты скажешь, ведь это очень важно и, как я полагаю, обсуждалось не многими. Ведь я не читал и не слышал, чтобы кто-нибудь до настоящего момента писал о возвращении человеческой природы и прочего, зависимого от нее или связанного с ней, в вечные категории, из которых она вышла, и о восстановлении в прежнее достоинство, сколь часто бы ни представлял интерес очерк этого учения во многих местах божественных книг и в поучениях святых отцов. С. 351 2 Мне представляется, что были недостаточно внимательны те, кто считал, что частица «не» в этом месте имеет значение отрицания, а не вопроса или сомнения и что поэтому человек был изгнан из рая, чтобы он не мог срывать плоды с дерева жизни и жить в вечности. 4 Но если кто захочет посмотреть глубже, то правильно поймет, что названием Херувим обозначается само Слово Божие. 865B: Таким образом, в этом месте Священного Писания собрано много символических названий Слова Божиего. Оно называется и Херувим, и гибкий огненный меч, и путь, и дерево жизни. С. 353 1 Итак, этими и такого рода общими и частными движениями чувственного мира, круговоротами, неизменными возвращениями от начала движения к этому же началу... что нам мистически сообщается, как не возвращение нашей природы к своему началу, от которого она возникла, в котором и при посредстве которого она движется и к которому всегда стремится вернуться? Вообще в людях, совершенны они или несовершенны, чисты или осквернены, воскресли ли они во Христе, познавая истину, или заключены в прежнем человеке в мраке невежества, — во всех есть одно и то же естественное стремление бытия, благого бытия и вечного бытия, и как кратко выразил святой Августин, стремление жить в блаженстве и избегать несчастья. 868A: Если в каком-то случае природа, подобная Богу, утратив подобие, будет удалена от своего начала, она всегда стремится вернуться к своему началу, чтобы вновь обрести подобие, которое она исказила. Ведь если этот видимый огонь, пылающий в какой-либо материи и вздымающий языки пламени, всегда направлен вверх, и никакие порывы пламени не устремляются вниз, то на каком основании тот умопостигаемый огонь субстанции, сотворенной по образу Божиему, может представляться всегда заключенным в глубинах смерти и несчастья, так что он не способен подняться к жизни благодатью творца и в стремлении к естественному блаженству вознестись к вершинам жизни. Но мы это говорим не потому, что природа у всех будет одинаково блаженна, но потому, что у всех она будет свободна от смерти и несчастья. С. 354 1 o_us)ia — сущность, monas — единица, shme^ion, signum — доказательство, tonus — тон, atomus — атом, litera — буква, hypothesis — тема. 2 Ибо подобие сделало [человеческую природу] близкой [Богу], а различие — отдаленной от Бога. Ведь от Бога удаляются и к Богу приближаются не телесной поступью, а чувствами души. 872A: И как кожа человеческого тела бывает поражена заразной проказой и уродством, так человеческая природа заражена, погублена и обезображена гордым непослушанием, и она утратила подобие своему Творцу. И когда она освободится от этой проказы лекарством божественной благодати, она возвращается к прежней красоте; следует сказать больше: сама природа, сотворенная по образу Божиему, никоим образом не теряет и не может потерять свежесть своей красоты и целостность сущности. Ведь божественный облик всегда сохраняется неизменным, но в наказание за грех стал восприимчивым к тленному. Это мы можем подтвердить из слов блаженного Григория Нисского. С. 355 1 Ведь человеческая природа обычно обозначается десятью признаками: ибо нет сомнения, что она состоит из души и тела. Тело же оценивается пятью составными частями, то есть четыре телесных элемента и облик, который сочетает эти элементы и придает им форму. Душа также складывается из пяти элементов, ибо она состоит из восприятия, разума, из двух чувств — внутреннего и внешнего, и жизненного движения, которое управляет телом. Как я полагаю, ты обладаешь десятью характеристиками человека, которые благодатью их Творца и Спасителя освободятся от всякого сообщенного им несчастья, как от проказы, и будут собраны воедино, так что останется не десять характеристик, а только восприятие, объединенное чистым созерцанием простой истины. Я полагаю, что это выражает тот прокаженный, который один вернулся к Господу, вознося хвалу Богу о своем очищении, и как чужестранец, вернувшийся из долгого отчуждения, примкнул к своему освободителю и очистителю. Девять остальных характеристик уже не существуют, ибо вся человеческая природа выльется в одно восприятие, так что в ней не останется ничего, кроме одного восприятия, которым она будет созерцать своего Творца. Expos. super hier. cael. c. 185A: Разумная душа, неся наказание за свое вероломство, как бы разделена и расколота некой расчленяющей силой на многие и разнообразные стремления к тленным вещам, пока не сочтет пределом своего дробления любовь к телесным вещам, ниже которой она не могла опуститься. Но вновь предупрежденная, спасенная, поддержанная, воскрешенная благодатью своего Творца, она опять собирается в себя по ступеням избавления и возвращается силой обожествления к единству своего Творца, которое она расчленила в грехе. С. 356 1 Таким образом, возвращение природы начинается с распада тела, и поэтому смерть плоти для человеческой природы была не столько возмездием, сколько пользой, хотя она и была сочтена наказанием за грех, и отделение плоти, которое обычно называют смертью, разумнее было бы назвать смертью смерти, чем смертью плоти. Ведь если человеческую жизнь в этой тленной плоти философы справедливо называют смертью, на каком основании конец этой жизни называется словом «смерть», когда он не столько приносит смерть умирающим, сколько освобождает от смерти? V, 8, c. 876A: Итак, первое возвращение человеческой природы — то, когда тело распадается и вновь превращается в четыре элемента чувственного мира, из которых оно образовано. С. 357 1 Таким образом, вот какова кончина святых, переходящих в самого Бога силой созерцания и превосходящих все существующее и самих себя высотой божественной благодати. И как те, кто полон добродетели и мудрости, пока еще помещенные в этой жизни, умирают только душой, также и весь мир закончит существование, когда наступит срок. 2 Второе возвращение осуществится в воскресении, когда каждый освободит свое тело от причастности четырем элементам. С. 358 1 И хотя части человека поочередно отделяются друг от друга — ведь душа оставляет обычное после рождения своего тела руководящее положение, после чего тело распадается и его части возвращаются на собственные места элементов — однако естественным образом и части не прекращают постоянно и нераздельно соотноситься с целым, и целое с частями, ибо основание для их связи никогда не может исчезнуть. Поэтому то, что для телесного чувства представляется отдельным, неизбежно существует всегда вместе и нераздельно в высшем умозрении вещей. 730A: Этим свыше дается понять, что она (душа) не менее управляет телом, расчлененным на элементы, чем соединенным единой связью членов. IV, 13, c. 802B: Поскольку в душе сохраняется образ этого материального и тленного тела не только пока тело живо, но и после его распада и превращения в элементы мира, — ведь разговор Божества с Авраамом указывает, что понятие тела связано после смерти с душой — поэтому душа не может забыть о его частях, где бы они в элементах ни находились, или не знать его части. Хотя они даны человеческой природе за грех, они не могут не принадлежать ей, потому что они сообщены ей и сотворены тем же Творцом природы, и поэтому они вновь требуются при восстановлении человека в целостности природы, когда душа при воскресении получит все, во что она была облечена. С. 359 2 Мы верим, что и в этой жизни, когда тело и душа существуют вместе, и в другой жизни после телесной кончины, то есть после его распада и возвращения в четыре элемента мира, из которых оно собрано и построено, вплоть до конца мира, воскресения тел и судного дня души способны очищаться. 3 Многие рассуждают только о распаде тела на элементы и о его возвращении в момент воскресения в свое собственное состояние и, как представляется, не идут дальше этого, поскольку завершением исследования считают качество тел после воскресения. С. 360 1 Третье [возвращение человеческой природы] — когда тело превращается в дух. V, 8, c. 880C: простейшее соединение человеческой природы в себе самой. V, 13, c. 885A; V, 37, c. 987B: переход тела в чистый дух — не в тот, который называется эфиром, а в тот, который называется восприятием. V, 39, c. 1020C: соединение как бы пяти частей нашей природы (с. 1021A: возвращение в границы природы через восхождение по пяти ступеням). Выше: Первой [ступенью круговорота] будет превращение земного тела в жизненное движение, второй ступенью — превращение жизненного движения в чувство, третьей — превращение чувства в разум, и затем разума в дух, который составляет завершение всего разумного творения. V, 8, c. 878D: Ведь в человеческой природе нет ничего, что не было бы духовным и умопостигаемым. Ведь и субстанция тела действительно умопостигаема, и поэтому вполне вероятно и не противоречит разуму, что умопостигаемые субстанции сочетаются друг с другом, так что составляют единство и каждая не теряет своего своеобразия и реальности, и таким образом низшее содержится в высшем. V, 14, c. 887A: Телесное и чувственно-воспринимаемое берет начало из бестелесного и умопостигаемого. С. 361 1 Четвертое [возвращение] — когда дух и, говоря понятнее, вся природа человека возвращаются к первопричинам, которые вечно и неизменно находятся в Боге. V, 39, c. 1020D: Во-первых, переход души в знание обо всем, что существует под Богом, во-вторых — переход знания в мудрость, то есть в сокровенное созерцание истины, насколько это доступно творению. С. 362 1 Пятое [возвращение] — когда эта природа со своими причинами уйдет в Бога, также как воздух движется к свету. Ведь Бог будет всем во всем, когда не будет ничего кроме одного Бога. V, 39, c. 1020D: Сверхъестественный закат в Бога чистейших душ и как бы тьма непостижимого и недоступного света, где таятся причины всего, и тогда ночь как день озарится, то есть сокровеннейшие божественные тайны откроются неким невыразимым образом для блаженных и просвещенных восприятий. 1021B: Так что везде будет только Бог, как в чистейшем воздухе сияет только свет. С. 363 1 Таким образом, переход человеческой природы в Бога следует понимать не как уничтожение субстанции, но как чудесное и невыразимое возвращение в прежнее состояние, которое она утеряла из-за нечестивости. Ведь если все, что обладает чистым восприятием, становится единым с объектом восприятия, то что удивительного, если наша природа, когда будет лицом к лицу созерцать Бога, может стать единой с Ним и в Нем, в тех, кто достоин, насколько возможно для нашей природы, созерцания, когда она поднимется на высоту умозрения? c. 879A: Низшее естественно притягивается высшим и поглощается не для того, чтобы оно не существовало, но чтобы в нем скорее спастись, существовать и быть единым. Также и воздух не теряет своей субстанции, когда весь обращается в солнечный свет до такой степени, что в нем не видно ничего кроме света, хотя свет и воздух — разные вещи, однако свет преобладает в воздухе настолько, что виден только он. Кажется, что железо или какой-либо другой металл, расплавленный в огне, превращается в огонь, так что выглядит чистым огнем, сохраняя целой субстанцию металла. По этой же причине я полагаю, что телесная субстанция перейдет в душу не для того, чтобы исчезло то, что существует, но чтобы быть невредимой в лучшей сущности. Также и о душе следует понимать, что она перейдет в восприятие таким образом, что в нем сохранится более прекрасной и более подобной Богу. То же я бы сказал и о переходе пока не могу сказать всего, а разумных субстанций в Бога, в котором все найдет завершение и будет едино. V, 8, 878D: как бы не смешение или превращение субстанций, но некое невыразимое и непостижимое единение. 9, c. 881A: единение доступных восприятию сущностей без беспорядочного нагромождения или построения, когда свойства сохраняются и остаются неизмненными. 10, c. 881B: единение без слияния, смешения или сочетания. C. 364 1 Перевод в тексте 2 Блаженный Августин в 10 книге своего Шестоднева говорит: «Прежде всего мы должны твердо держаться следующего: что природа души не превращается ни в природу тела, так чтобы то, что было душой, стало телом, ни в природу неразумной души, так чтобы то, что было душой человека, стало душой животного, ни в природу Бога, так чтобы то, что было душой, стало тем, чем является Бог, и также в свою очередь ни тело, ни неразумная душа, ни та субстанция, которая есть Бог, не превращается и не делается человеческой душой». Ты видишь, что он думает о том, что человеческая душа, то есть разумная природа, не может превратиться в Бога, и тело — в душу. Боэций также во второй книге о Троице говорит: «Человеческая душа не превратилась в божественную природу, которая включает человеческую душу. Если ни тело, ни душа не могут превратиться в божественную природу, то никак не может быть, чтобы человеческая природа превратилась в Бога. Еще менее вероятно, чтобы они превратились друг в друга, поскольку бестелесное не может перейти в тело и наоборот тело — в бестелесное, ибо они не имеют никакой общей материи, которую бы изменяли качества той или другой субстанции». В этих словах вышеназванных авторов дается понять, что никакая телесная природа не может перейти в бестелесную. Их мнение мы не только не осуждаем, но охотно принимаем, однако мы знаем, что богословы, говорившие по-гречески, думали иначе. С. 365 1 Смотри, как ясно и прямо вышеназванные богословы без устали учат о возвращении тела в душу. И чтобы никто случайно не подумал, что мы не могли найти ни одного латинского автора, который бы разделял это представление о единении природы, то есть о возвращении низшего в высшее, следует включить высказывание блаженного Амвросия в комментарии к Луке в том месте, где он говорит о той евангельской женщине, [положившей закваску] в три меры муки, пока все не перебродило: «...Таким образом, если в этой жизни три меры, тела, души и духа, будут находиться в одной закваске, то есть в единстве церкви, пока не перебродят и не станут единым, так что будет полное равенство и мы не будем казаться состоящими из трех различий, то в будущем для любящих Христа настанет истинное единение, и у нас не будет составных частей. Ведь мы , сейчас имеющие сложный состав, будем единым и превратимся в одну субстанцию. ...Поэтому раз природа Бога проста, ибо Бог есть дух, мы также преобразуемся в тот же образ, так что каков он на небесах, таковы и мы». ...Но мы должны понимать этого выдающегося учителя, то есть Амвросия, не так, будто он хочет убедить в смешении или превращении субстанций, — это надо понимать так, что он исключительно ясно учил о неком невыразимом и непостижимом единении наших субстанций, и т. д. С. 367 1 Ведь когда не станет того, что должно иметь место и границы, то как может быть место? Ведь если ничто не будет определять в пространстве, место не будет существовать. Ибо когда исчезнет то, что располагается в пространстве, на каком основании будет существовать место? Конечно, место вообще не существует, поскольку оно ничего не размещает. [Ср. c. 889D: Местом я теперь называю не определение вещей, которое всегда находится в душе, а промежуток, на который простирается величина тел.] То же относительно времени. Ведь когда не будет никакого движения, которое бы разделяла и охватывала мера времени, то каким образом будет существовать время? Ибо время есть определенное и естественное протяжение промежутков и движений. 3 Перевод в тексте. С. 369 1 Что касается вечного огня, о котором Господь в Евангелии сказал: «Идите, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его», — то ни для кого нет сомнения, что он является материальным, хотя соответственно тонкости природы считается нематериальным, так же как и мы обычно называем дух эфирным, хотя он является четвертой частью материального творения. Вряд ли я поверю, что огонь, уготованный для наказания диавола со всеми его сообщниками, отличается от того огня, который есть четвертый элемент мира. Что же? Разве удивительно, если тела нечестивцев, которые составлены именно из этих четырех материальных элементов, разлагаясь на них же в заранее определенное время и вновь в момент воскресения возвращенные в них, заслуженно будут терпеть вечные мучения за свое нечестие в том огне, из которого в высшей степени субстанциально будут состоять все тела перед воскресением? XIX, II, c. 437A: Где должно верить, что тела святых превратятся в эфирное качество, которое не может быть поглощено другим качеством, в то время как может уподобить себе свойства низших тел; а тела нечестивцев сделаются воздушными, чтобы страдать от высшего огня. C. 370 1 Не могу не признать, что иногда я бываю обманут ложными выводами из человеческих мнений, далеко отстоящих от истины, потому что я введен в заблуждение. Ибо со всем этим или почти со всем я из-за невежества соглашался, прельщенный неким подобием истины и плотскими чувствами, как это случается со многими. Но теперь, следуя по стопам святых отцов, отвлекаемый от собственных и чужих заблуждений лучом божественного света, ведущим на верный путь, я постепенно отступаю от ошибок. Ведь Бог в своей благодати не дает благочестиво и смиренно ищущим истину заблуждаться в мраке невежества, падать в западню ложных мнений и погибать там. Ведь нет худшей смерти, чем незнание истины, нет более глубокой пропасти, чем принятие лжи за истину, что свойственно заблуждению. 2 Величайшие философы среди людей поэтому не отваживались учить или допускать, что этот мир возник через рождение в первоначале времени, чтобы не быть вынужденными признать, что время, прекратившись, закончится. Ведь если они допустят возникновение мира в первоначале времени, они также не смогут отрицать, что мир закончится с концом времени. С. 372 1 Перевод в тексте. С. 373 1 Но в латинских книгах очень редко употребляется это название, то есть обожествление, но его смысл мы находим у многих и особенно у Амвросия. Но почему так получилось, нам не совсем ясно. Возможно, потому, что его смысл, то есть обожествление, часто встречающееся у греков, которые имеют в виду переход в Бога святых не только душой, но также и телом, так что святые становятся едины в Нем и с Ним, поскольку в них не останется ничего душевного, материального, человеческого или природного, — его смысл показался слишком глубоким, а также непостижимым и невероятным для тех, кто не способен подняться выше плотских помышлений и поэтому не подходящим для публичной проповеди. Об этом следует рассуждать мудрецам. Ведь по этой причине многие божественные тайны оставлены незатронутыми святыми отцами, ибо слабые глаза не способны переносить яркий свет. С. 374 1 Итак, если в восстановлении вещей и частей человеческого тела действует природная сила, также как и в метаморфозах лишенных разума существ, что доказывают примеры вышеназванного автора, то что удивительного, если жизненная и природная энергия, которая никогда не покидает субстанцию человеческих тел, обладает такой силой, что ее действием сами тела возвращаются к жизни и к целостности всей человеческой природы? С. 375 1 Мы видим, что Бог не совершил в этом мире никакого чуда вопреки природе, но божественная история рассказывает, что любые богоявления энергий происходили от действующих и вызывавших их естественных причин, направляемые Божией волей. И если чудом из чудес является общее воскресение мертвых, высший пример которого уже был дан во Христе, так что правильно считается, что почти все естественные доказательства явились в Его преднаменовании (???), то разве не следует считать соответствующим истине, когда мы полагаем, что воскресение произойдет по естественным причинам созидательной силой, сообщенной Божественной воле? III, 13, c. 661C: Природа духовного не таким образом доступна созерцающим умам, чтобы мы отдавали отчет через частное о том, что совершается от нее, в ней или через нее. Ведь в ней обычно открывается много такого, что происходит чудесным и невыразимым образом не по ее законам, познанным или непознанным, но вне всякого закона по Божественной воле, которая не ограничивается никаким законом, ибо она есть закон законов и причина причин. III, 16, c. 669D: [Божественная воля] не ограничивается никаким законом. Ведь часто многое случается вопреки обычному ходу природы, чтобы показать нам, что Божественное провидение может управлять всем не одним, а многими и бесконечными способами. С. 376 2 Воскресение совершится действием обеих причин: самой природы и благодати. 906C: Воскресение человеческой субстанции представляется их общим достоянием, то есть природы и благодати, которое есть переход смертных тел в бессмертные, тленных в нетленные, душевных в духовные, определяемого временем и местом — в вечное и свободное от всякого очертания. 3 Изречение апостола (Иак. 1, 17) замечательно выделяет божественный дар из божественного дарения, относя прекрасный дар к замене всего творения, а совершенное дарение — к щедрости божественной благодати, поскольку все, что существует, участвует в божественной благости двумя способами, первый из которых является делом природы, второй постигается в распределении благодати. Ведь во всем творении нет ничего, что было бы чуждо этим двум способам. Все, что существует, поддерживает это и участвует в божественной благодати соответственно своей соразмерности. V, 23, c. 903D: Таким образом, дарование божественной благости есть всякое свойство, которое перешло в сущность и постоянно сохраняется от исчезновения. Но поскольку между понятиями бытия и вечного бытия находится некая середина, которая называется благим бытием, <...> то эта промежуточная середина, то есть благое бытие, есть дар божественной благости в сочетании со свободным и благим побуждением умозрительного рвения и разумного творения. Comment. in Evang. sec. Ioan. c. 325D: Ведь дары природы и дарования благодати так соединены, что кажутся неразделимыми. Ибо нет разумной природы, которая была бы совершенно лишена дарования благодати. С. 377 1 Но этот дар [благодать] не распределяется вообще между всеми. Ведь обожествление дается только ангельской и человеческой природе, но и им не в целом, а только ангелам, которые, пылая любовью к своему Творцу, пребывают утвержденными в созерцании истины, и только людям, призванным соответственно замыслу. К тому же дар благодати не содержится ни в границах сотворенной природы, и не действует соответственно природной силе, но производит свои воздействия сверхъестественным образом и вне всех сотворенных естественных оснований. 2 Таким образом, начало и конец мира содержатся в Слове Божием и, лучше сказать, они есть само Слово, которое является сложным концом, не имеющим конца, и началом, не подчиненным никакому принципу @anarcon, то есть без первопричины кроме Отца. C. 378 1 Если человеческая природа есть образ и подобие Бога, то, разумеется, она является целостной всюду в себе самой и в отдельных своих частях и в своем единстве не допускающей ни в самой себе, ни в чем-либо другом никакого разделения или членения своей простоты, которое происходит из возможности деления или членения, или вызывается работой и деятельностью. Ведь если божественная природа, по образу которой сотворена человеческая природа, едина и неделима, то необходимо и человеческая природа едина и неделима, и все люди, не исключая никого, в ней едины. 923C: Поэтому если Слово Божие приняло качество человека, то оно не стало его частью, которая ничего не значит, но Оно приняло в целом всю человеческую природу. 2 Таким образом, Бог, Слово Божие, в котором все причинно сотворено и существует, соответственно своей божественности снизошел в область действия существующих в нем причин, а именно в этот чувственный мир, приняв человеческую природу, в которой содержится все видимое и невидимое творение. 3 Почему Он нисходит? <...> Я полагаю, по той причине, чтобы соответственно своей человеческой природе спасти проявления причин, которые Он вечно и неизменно имеет по своей божественной природе, и вернуть к своим причинам, чтобы в них они, вместе с самими причинами спаслись благодаря некому невыразимому единству. [Как будто он прямо сказал: Если бы мудрость Бога не снизошла в проявления вечно живущих в ней причин, пропал бы смысл причин: ведь если бы пропали проявления причин, не осталось бы никакой причины, также как и если бы пропали причины, не осталось бы никаких проявлений, ибо они на основании их взаимосвязи вместе появляются и вместе пропадают, или вместе и постоянно сохраняются.] [От «как будто» до «сохраняются» опущено CF]. C. 379 1 Таким образом, любовь Отца есть причина человеческого спасения, и Он настолько возлюбил мир, что отдал своего единородного Сына, то есть предал смерти, чтобы всякий взирающий на Его смерть не погиб, но имел вечную жизнь. Homil. c. 295C: Не ради самого себя Слово стало плотью, но ради нас, которые могут превратиться в сыновей Божиих только через плоть Слова. 2 Дева по слову ангела потревожила утробу и, веруя, зачала плод от Духа. О счастливое чрево, которое содержит божественный огонь, свет совершенства крепнет в священном теле. Двойная субстанция производит одну личность, ибо вечный Бог, принимая принцип времени, в плотном теле сделал себя человеком. С. 380 1 Поэтому тот, кто один рожден в мире без греха, то есть Искупитель мира, нигде и никогда не был подвержен такому невежеству, но сразу, как был зачат и рожден, познал все и самого себя и мог говорить и учить не только потому, что был премудростью Отца, от которой ничто не скрыто, но также и потому, что воспринял человеческую природу беспорочным, чтобы очистить ее, запятнанную пороком, а также не потому, что Он воспринял не ту человеческую природу, какую спас, но потому, что Он один оставался в ней беспорочным и был предназначен для исцеления ущербности природы, испорченной в своих самых глубоких основаниях. Ведь вся человеческая природа в целом погибла, кроме него, и в нем одном сохранилась нетленной. И Он есть величайший пример благодати не потому, что из грешной человеческой природы что-либо было ему сообщено, но потому, что Он один из всех, не предшествуемый никакими заслугами, соединился со Словом Божиим в единство субстанции, в которой все избранные, получающие от полноты его благодати, становятся сыновьями Божиими и причастными божественной субстанции. C. 381 1 «И вот Иисус, устав в пути, сел у колодца» (Ин. 4, 6). Усталость Иисуса есть Его воплощение. Ибо Он принял нашу природу, заслуженно обремененную в этом мире бедствиями и страданиями первородного греха. Его путь — нисхождение со своей божественной природы ради уподобления нашей природе. Он сотворил нас без страдания посредством божественной природы, и со страданием сотворил нас посредством человеческой природы. Пребывая вечно и неизменно в самом себе и своем Отце, Он отправился как бы по пути временного воплощения в плоть. 2 Ибо плоть Христа не в воздаяние за его грех стала смертной, как и наша плоть, но через нисхождение к нашей природе после греха она стала подверженной страданию. Ведь Он не отказался умереть за нас, но причину смерти, то есть грех, Он не принял. И поэтому смерть не смогла его удержать, ибо Он не был подвластен смерти. Смерть не могла удержать пленного, за которым она не нашла вины. Итак, от первого человека до грехопадения Он заимствовал состояние без греха, от человека после грехопадения Он заимствовал смертную природу, и из этих двух крайностей Он восстановил в себе целой нашу природу. 3 И вот вселенную скрепляет четырехконечный деревянный крест, на котором добровольно был распят Господь, и Слово Отца, удостоенное воплощения, и жертва за нас во плоти была угодна. II, 57–60, c. 1225A: Христос, Слово Божие, достоинство, мудрость Отца, струя Твоей крови, которой орошен алтарь креста, нас очищает, искупает, освобождает, возвращает жизнь и даровала Твоим избранным быть богами. III, 53–56, c. 1226C: Добровольно Господь умерщвляет себя, сам будучи жрецом, и только эта жертва была угодна Отцу. Жертва, которая очистила весь мир от греха, — мир, который мог погубить первый человек. С. 382 1 Закон благодати не только учит людей любить друг друга и различает добродетели и пороки, но и сверх этого, что возможно только для божественной благодати, учит, если нужно, умереть не только за хороших людей, но также и за плохих. Христос исполнил этот закон, когда пострадал не только за всех людей, но также и за всех нечестивых людей. V, 38, c. 1003C: самый общий закон природы. 2 Не потому, что Он был подвержен страданию по своей божественной природе, но потому, что на него переносятся подверженность страданию, свойственная человеческой природе, воспринятой им одним, а также страдание и смерть, и Он страдал вместе с человеческой природой, которую включил в свое единство субстанции. И поэтому правильно считается, что Он сострадал, и истинно говорят, что Он страдал. Ибо в страдании нераздельна единая субстанция слова и человека. Versus, S. II, I, 15–16, c. 1233A: Смерть плоти для жизни справедливо называется смертью жизни, ибо она, которая одна была распята, страдала вместе с плотью. 3 Ведь очистительным началом не является человеческая природа Господа нашего Иисуса Христа, хотя она была освящена ради очищения всего мира и была принесена как единственная жертва, по Писанию: «Кровь Христа, Сына Его, — то есть Отца, — очищает нас от всякого греха», — но началом всего очищения, сияния и совершенства является Его божественная природа, равно как и божественная природа Отца и Святого Духа, Единого Бога. C. 383 2 Христос воплотился, родившись от Девы, распятый на Кресте и погребенный в склепе, Умирая телом, но будучи живым для духа и Бога, Напротив, Бог умирает, и пусть будет жива плоть. Душа владеет подземным миром, тело владеет скалой, — Божество владеет всем, Он един в трех качествах — телом, душой, божественной природой. 3 После того, как наш Спаситель обновил весь мир и совершил все деяния, какие хотел Отец, утомленный тяжелым трудом, Он нашел успокоения распятым на Кресте. Трижды в течение двух дней Он поколебал ад, угасая под крутой вершиной холодной скалы, исполняя вещие знамения кита, извергшего пророка [Иону]. 4 После того, как в течение трех дней Он потряс весь ад, Он весь восстал без остатка. Он весь вознесся, взгляни, Он правит всем миром, за который пострадал Творец и Бог. S. II, I, 25–28, c. 1233B: Он сошел сверху вниз принять земное облачение; приняв облачение, Он вознесся в нем вверх и обратил в Бога облачение, полученное от Девы, сделав едиными душу, плоть и Бога. С. 384 1 Не тот ли Он таинственный червь, в облике которого через каждые пятьсот лет из пепла арабской птицы, то есть феникса, сожженного пламенем своего собственного сердца, рождается червь и возвращается к прежней силе? Ибо Христос погиб в жаре добровольно принятого страдания, и чудесный червь снизошел в преисподнюю. Но вскоре через три дня Он вернулся, и Его апостолы, видевшие Его пылавшим на кресте, увидели, как Он воскрес в духовном теле и парил на крыльях добродетелей, и они удивились Его восхождению к Отцу. С. 385 1 [Максим] во-первых, учит, что Господь Христос объединил в себе разделение природы, то есть мужской и женский пол; ибо Он воскрес из мертвых, не имея физического пола, но только в облике человека, и в Нем нет ни мужского, ни женского пола, хотя для укрепления веры в свое воскресение Он явился своим ученикам после воскресения также в мужском поле, как Он родился от Девы и пострадал. Иначе бы они не узнали Его, если бы не увидели известный им облик; потому что они еще не полностью приняли Святой Дух, который возвестил им все. V, 20, c. 894B: Ибо человеческая природа Христа, став единой с божественной природой, не содержится ни в каком месте, не изменяется ни в каком времени, не ограничивается никаким обликом или полом. Потому что она возвысилась над всем этим. 2 Затем после воскресения Он соединил в себе наш мир с раем. Ибо вернувшись из мертвых в рай, в этом мире Он общался со своими учениками, ясно показывая им, что рай есть не что иное, как слава воскресения, которая впервые явилась в Нем. V, 20, c. 894D: И не следует верить, что когда Он являлся Своим ученикам, Он был вне рая — нет, Он одновременно и был в раю, и являлся своим ученикам. Ведь Он был уже в раю, потому что в Нем была восстановлена человеческая природа; но те, кому Он являлся, еще не были в раю, то есть в восстановленной природе. И когда Он исчезал из их глаз, Он не удалялся от них в пространстве, но скрывал Себя, невидимого для пока еще физических очей апостолов, в тонкости духовного тела. С. 386 1 И затем Он не только возвысил и сделал равной ангельской природе человеческую природу, которую воспринял и восстановил в самом себе, что выражается Его восхождением на небо, когда на виду у учеников Он поднялся к небу, и облако скрыло Его от них, и это отражало и Его лучезарность, и духовность, ибо Он сказал до того, как пострадал: «Отче, прославь, Сына Своего»; — Он также вознесся над всеми ангелами и небесными силами и, короче говоря, над всем существующим и не существующим. V, 25, c. 911A: Итак, Он вышел от Отца и пришел в мир, тот есть принял человеческую природу, в которой существует весь мир, ибо в мире нет ничего, что бы ни содержалось в человеческой природе; и Он вновь оставил мир и удалился к Отцу, то есть вознесся над всем видимым и невидимым, над всеми небесными силами, над всем, доступным языку и восприятию, соединив принятую им человеческую природу со своей божественной природой, равной Отцу. С. 387 1 И как Его божественная природа превосходит всякое восприятие, так для всякого творения неуловима и непостижима и его человеческая природа, которая стала сверхсущностной и вознеслась над совокупностью видимого и невидимого творения, над всем пространством и временем, над всяким ограничением и определением, над всеми небесами, над всеми совершенствами и ценностями, над всем, что доступно языку и восприятию, над всем, что существует под Богом. 2 Я без сомнения понимаю, что слова: «Я и Отец — одно», — Господь сказал не только о своей божественной природе, но о своей субстанции в целом, и о человеке, и о Боге; и поэтому Христос целиком, то есть слово и плоть, где бы Он ни был, не находится ни в каком месте, ни в целом, ни своей частью, то есть Он не находится ни в божественной, ни в человеческой природе, которые составляют как бы две части всей Его субстанции. II, 11, c. 539B: Ибо то, что Он сказал: «И вот, Я с вами во все дни до скончания века», — достаточно и ясно указывает, что Он существует постоянно и повсюду, — однако не во времени и месте и не будучи никак ограниченным, — не только соответственно слову, которым Он все заполняет и в котором над всем возвышается, но также и соответственно плоти, которую Он принял в единство своей субстанции или личности, воскресил из мертвых и превратил в Бога. Поэтому чудесным и невыразимым образом Он находится выше всех небесных сущностей и в то же время с Отцом соответственно человеческой природе, которая слилась со Словом Отца, является Богом, везде управляет миром, является видимо или невидимо любящим его, не покидает небо, правит миром, сидит справа от Отца, всем управляя на небесах и доставляя спасение человеческой природе на земле. С. 388 1 Я возношу человеческую природу над всем существующим и не существующим, обращая за пределами мира в мою божественную природу, сохраняя неизменной систему качеств, из которых я состою. V, 26, c. 920D: [Человеческая природа Бога Слова] была включена в божественную природу Слова и стала единой с ней без какого-либо их смешения, и те, кто придерживается правильной веры, верят и считают, что из них состоит только Христос, наш Господь и Спаситель. c. 921A: без изменения состояния качеств. V, 38, c. 994A: Христос в двух Своих основах, объединенных в Его неразделимую субстанцию. c. 1018A: одна субстанция в двух основах. c. 1018B: Его человеческая природа и Его божественная природа есть единое и нераздельное единое, сохраняя состояние и той, и другой Его природы. c. 1018C: неразделимое единство одной и той же субстанции и в той, и в другой природе. c. 1018D: Человек в слове есть поистине сын Божий, и слово в человеке есть поистине сын человеческий без какого-либо изменения его основ, один и тот же Сын Божий и Человеческий наш Господь Иисус Христос. Expos. super hier. cael. c. 186C: Сохраняя неизменно вследствие единства субстанции свойства и той и другой природы, то есть божественной и человеческой, в той мере, в какой Слово стало плотью, также и плоть стала Словом, целым Богом в целостности Его основ. Versus, S. I, VIII, 64, c. 1232B: Двоякая субстанция [=природа] производит одну личность. С. 389 1 Перевод в тексте. 2 Мы не говорим, что воскреснут вещественные массы и виды видимых и чувственных тел, но, как мы уже часто утверждали, при воскресении человека вместе с человеком и в человеке они возвратятся в свои причины и основания, сотворенные в нем, и в них все живые существа в большей степени должны считаться живыми существами, чем в телесных и чувственных проявлениях. С. 390 1 Потоп освобождает весь мир от прежнего греха, кровь нас, смертных, делает богами. I, 41–42, c. 1223A: Он вырвал весь человеческий род, не желавший погибнуть, из пасти подземного мира. II, 21–22, c. 1224B: Когда Ты возрождаешь целого человека, Ты дерзнул Твоей простой смертью вдвойне взять на Себя нашу смерть. III, 55–56, c. 1226C: Жертва, которая очистила от греха весь мир, — мир, который мог погубить первый человек. VII, 17–18, c. 1230B: Он призвал весь человеческий род из пещеры вечной смерти, куда попадает каждый человек. VIII, 50–51, c. 1232A: Он Своим рождением сообщил всем жизнь и погубил смерть, которая поглотила весь мир. 3 Истина в плоти. V, 38, c. 1003C. Homil. c. 290A: Итак, свет людей наш Господь Иисус Христос, который явился в человеческой природе всякому разумному и умозрительному творению и открыл скрытые тайны своей божественной природы, равной Отцу. С. 391 1 Поэтому мы не зря верим и понимаем, что воплощение Слова Божиего принесло пользу ангелам не меньше, чем людям, ибо оно помогло людям в искуплении и восстановлении их природы и помогло ангелам в познании. Ведь Слово было непостижимо для всякого видимого и невидимого творения, то есть для умопостигаемого и разумного — для ангелов и людей, до воплощения, ибо оно было далеким и скрытым над всем существующим и не существующим, над всем доступным языку и восприятию; воплощенное, как бы нисходя, Оно распространилось неким чудесным, невыразимым и бесконечно многообразным богоявлением на познание ангельской и человеческой природы и, над всем неведомое, из всего Оно включило природу, в которой было доступно познанию, объединяя в себе непостижимой гармонией чувственно-воспринимаемый и умопостигаемый мир. И недостижимый свет стал доступен всякому умопостигаемому и разумному. 2 Весь человеческий род был заслуженно во тьме первородного греха, — тьме не внешних глаз, которыми воспринимаются цвет и облик чувственно-воспринимаемых вещей, а внутренних, которыми мы различаем красоту и вид умопостигаемых вещей; и не во мраке этого непроглядного воздуха, но во мраке незнания истины; не в отсутствии света, показывающего физический мир, но в отсутствии света, освещающего бестелесный мир. После Его рождения от Девы «свет во тьме светит» (Ин. 1, 5), то есть в сердцах тех, кто познает Его. 3 Итак, судит мир свет, то есть воплощение, учение, страдание и воскресение Слова Божьего. Кто хочет приступить к свету, то есть к Сыну Божьему, чтобы верить в Него и познавать Его, тот не бывает судим; но тот, кто не верит и не понимает Его, остается в своем мраке, в котором он будет осужден, то есть будет судим, если он не хочет приблизиться к свету. С. 392 1 Вера есть, как я полагаю, не что иное, как некое начало, из которого в разумной природе возникает познание Творца. Expos. super hier. cael. c. 165С: Ибо первое озарение разумной души, возвращающейся к Творцу, есть дар веры, который дается и обозначается таинством крещения. Поэтому не случайно вера в высшую и единосущную Троицу, которая сначала появляется и возникает в душе верующих, обозначается святыми богословами символом светлой звезды, и за этой таинственной звездой следует ясная заря, то есть блеск действия и знания в твердой надежде на будущее блаженство, затем сияет солнце, поистине самый светлый вид высшего и святого богоявления, и горячая энергия божественной любви в тех, кто, воспламененный пылом невыразимой благодати и привлекаемый красотой, созерцает и любит саму истину, и т. д. C. 393 1 Таким образом, каждый верующий в Христа соответственно своей добродетели и свойству и качеству своей добродетели, и распинается на кресте, и распинает ради самого себя Христа, распятый вместе с Христом. 312A: Какое настроение в душе дает каждому верующему развитие добродетелей, такую же веру в Христа даст ему рост познавательных способностей, и сколько раз он умирает для своего и более низкого образа жизни и перемещается на более высокие ступени, столько раз будут умирать хотя и простые, но существующие в нем и с ним представления о Христе и будут переноситься верой и способностью восприятия в более возвышенные его богоявления. Таким образом, Христос каждый день умирает в верующих в Него и распинается ими, когда они истребляют плотские или духовные, но еще несовершенные, помышления о Нем, постоянно поднимаясь ввысь, пока не достигнут истинного знания о Нем, и, будучи бесконечным, Он бесконечно возникает в чистейших душах. 312B: Духовный человек, одолев всю нравственную философию, касающуюся добродетелей души и плоти Христа, переходит к естественному созерцанию в духе, как от некой плоти слова переходя к его душе. 312C: Кто поднимается к Нему совершенным образом, неизбежно переходит к простому и нерасчлененному включению умозрительно знания в таинства, как бы переходя от души Христа к Его восприятию. Иначе поступает тот, кто мистически восходит, как бы от некого восприятия Христа к Его божественной природе, от того же простого богословского знания, которое касается главным образом восприятия Христа, через отрицание, к совершенной и тайной божественной бесконечности, умирая для всего, что ниже Бога. 2 «От полноты Его мы получили благодать за благодать» (Ин. 1, 16); то есть благодать созерцания истины вместо благодати вероисповедания Его вочеловечения, или благодать зрения вместо благодати веры, благодать обожествления в будущем вместо благодати действия и знания в настоящем. С. 394 2 Как построены [божественные души]? На том основании, то есть на Боге Слове, Господе нашем Иисусе Христе, на котором, как на незыблемой скале, строится вся церковь разумных и умопостигаемых сущностей. 3 Таким образом, Он один снизошел и один поднялся, ибо Он со всеми своими членами есть Единый Бог, единственный Сын Божий. В Нем едины все верующие в Него, таким образом, единый Христос, тело и члены, поднялся к Отцу. 4 Взгляни на начало построения, а именно, на единство веры; познай совершенство построения, то есть единство познания Сына Божьего. Таким образом, здесь начинаются и там завершатся наполнения тела Христа, когда Христос явится со всем своим телом и во всем своем теле совершенным и единым мужем, как глава в членах и как члены в главе. С. 395 1 И поэтому современная церковная иерархия, как мы сказали, занимает среднее положение между законной прошлой иерархией и небесной будущей, поскольку она, как законная прошлая иерархия, не только формулирует и визуально созерцает символы вечных вещей, но и как небесная будущая иерархия, не перестает исследовать и раскрывать их духовную идею. Comment. in Ev. sec. Ioan. c. 308A: [Человеческая природа] частично познает истину, просвещенная благодатью своего Искупителя, и частично пророчествует, выражая невидимыми символами и таинственными учениями то, что совсем не понимает. 300B: Таким образом, Он выдвигает три положения (Ин. 1, 17): закон, благодать и истину, вводя иерархию из трех ступеней: первая ступень в Ветхом Завете, передаваемая очень темными загадками, вторая, которую мы называем средней, в Новом Завете, в котором ясно обнаруживается избыток благодати и того, что таинственно сказано и совершено по закону; а третья, небесная ступень, начинающаяся уже в этой жизни и которая должна закончиться в другой жизни, в которой будет дано без всякой тьмы созерцание в тех, кто обожествляется, чистой истины. С. 396 1 Все виды видимого и невидимого творения и все аллегории в делах или словах во всем Святом Писании Ветхого и Нового Завета являются покровами, скрывающими луч Отца [= Слово Божие], и Он под своей плотью скрывает свою божественную природу, и Он присущ нам от рождения. 2 Главные символы Нового Завета — это три таинства, то есть три мистические жертвы, одна из которых — жертва крещения, другая — жертва приобщения, то есть причастия тела и крови Господа, третья состоит в таинстве помазания. 3 Таким образом, эта святая троица есть наше обожествление, ибо она уподобляет Богу нашу природу, возводя ее через чувственные символы к высоте ангельской природы и обожествляя ее в тех, кто за пределами всего переходит к Богу. <...> Она показывает нам добродетели в образах и видах, соответствующих нашей немощи, чтобы мы поднимались по ним шагами действия и знания, как по неким ступеням, которые она установила в божественных изречениях: деяния патриархов, евангельские притчи, все добродетели, которые Господь сотворил в плоти, видимые таинства нового закона, начатые и освященные Господом, отмечавшиеся, справлявшиеся и преумножавшиеся для святых апостолов; — чтобы божественная благодать направляла нас, помогала и содействовала нам, пока мы, одинаково с ангелами не придем к простейшему и чистому умозрению неизмненной истины. С. 397 1 Таинства Ветхого Завета, смысл которых созерцают небесные силы, — это чувственные символы, например, кущи и все, что по воле Господа в них происходило, затем видения пророков в разных видах и образах и, наконец, церковные таинства Нового Завета, внутренний свет которых ясно видят святые ангелы. 2 Возникает вопрос, какая разница между таинствами обоих законов, то есть буквального и благодати, и символами. Таинства в собственном смысле — то, что рассказывается как аллегория события и высказывания, то есть они совершены в память события, и описаны, потому что о них идет речь. Например, кущи Моисея были сооружены в память события и названы и описаны текстом Священного Писания. Также таинства законных жертв совершены в память исторического факта, и названы соответственно рассказу. Также обрезание было совершено физически и описано на письме. Равным образом и в Новом Завете таинства крещения, Тела и Крови Господней, как и святого помазания, совершаются в память события и передаются и описываются письменно. И такой вид таинств святыми отцами не без основания называется аллегорией события и высказывания. Другой вид — тот, который собственно принимает название «символ» и называется аллегорией высказывания, но не события, потому что состоит только в словах духовного учения, но не в чувственно-воспринимаемых событиях. Таким образом, таинства — то, что и в Ветхом и в Новом Завете и совершается в память события, и излагается письменно, а символы — то, что излагается одним только учением не как совершенное, но как подобное совершенному. <...> Это явление можно видеть почти во всех притчах, и оно в собственном смысле называется символическим, хотя в Божественном Писании из-за сходства и подобия часто употребляются символы вместо таинств и таинства вместо символов. С. 398 1 За Иорданом находилась Вифания, созданная человеческим характером, словно из-за недостатка божественных благ и скудного содержания мудрости, вне потока божественной благодати, которая излилась на нее после воплощения Слова. 308B: Ибо первое жречество, которое было подчинено закону, как Вифания после излияния через Христа благодати и истины, утверждается в Новом Завете. 2 В этом рождении человеческая природа начинает возвращаться к своему прежнему месту, с которого она низверглась. 3 Вифания же в Иудее по эту сторону Иордана, была помещена рядом с Иерусалимом, освобожденная той же природой через воплощение Слова Божьего и как бы потоком божественной благодати, сперва получаемой таинством крещения, перемещенная в Иудею, то есть в истинное исповедание веры, действия и знания, и в дом смирения, то есть в единство церкви, послушной божественным законам. Expos. super hier. cael. c. 165C: Ибо первое озарение разумной души, возвращающейся к Творцу, есть дар веры, который дается и выражается таинством крещения. С. 399 1 Ведь когда каждый верующий принимает таинство крещения, то в этом совершается не что иное, как зачатие и рождение Слова Божия в его сердце от Духа Святого и через Духа Святого. Таким образом, каждый день в лоне веры, как в чреве непорочнейшей Матери, происходит зачатие, рождение и вскармливание Христа. 2 Как Агнец Божий, то есть Спаситель мира, уничтожил первородный грех всей человеческой природы — в действительности ли он устранен и удален со всей природы, или пока только в надежде, а в действительности он будет устранен после общего воскресения человеческой природы? <...> Это надо сказать по этому поводу, потому что человеческая природа сразу не стала ни во всем в целом, ни отдельно в частностях действительным уничтожением и полным истреблением первородного греха. Ведь он сохраняется до последней победы, когда, как сказал Апостол, «последний враг истребится — смерть» (1 Кор. 15, 16). ...Таким образом, природа, пока еще освобожденная в чаянии, в будущем освободится в действительности. Что же тогда дается благодатью божественного рождения, то есть крещением, если первородный грех совсем не вырывается с корнем? На это следует сказать: крещением только облегчается виновность в первородном грехе, но первородный грех все еще сохраняется. Ведь вынуть стрелу из раны — это не врачевать рану впоследствии. Это все, что нам дает благодать крещения. Она освобождает нас от виновности в грехе и возвышает к благодати божественного родства, чтобы после отпущения греха начали заживать раны наших ошибок. Ведь сколько времени виновность, как наконечник, будет оставаться в ране, ни одна рана не может зажить, но если его извлечь, освобождается место для духовного лекарства. Expos. super hier. cael. c. 203C: Всякий, кто после принятия благодати крещения не согрешит, не будет нуждаться в исправлении ошибок. Ведь он сразу и полностью очищается от всякого первородного и собственного греха. Но он еще нуждается в очищении от незнания божественных таинств. Ведь несведущий в божественных смыслах не может вступить на путь истины и взирать на свет того, без кого никто не будет обожествлен. Поэтому мало извлечь стрелу из раны, если не приложить к ней лекарство. Ведь благодать крещения дает только то, что не мешают прежние ошибки и дает вхождение в божественное родство, но крещение не дает того, чтобы не мешали будущие проступки. Это возможно для божественной благодати через добровольное раскаяние: для божественной благодати через раскаяние, а свобода воли дается провидением. С. 400 1 Как плотский человек целиком в отношении души и тела называется плотью, так и духовный человек целиком в отношении души и тела называется духом, потому что люди, рождаясь через Святой Дух во Христе, соответственно душе и телу становятся едины со Святым Духом. Отсюда следует, что таинство крещения является прообразом будущего превращения плоти в дух. 317D: Ибо кто от Него рождается, становится единым с Ним. Как Он по природе есть Святой Дух, так и рождающегося от Него Он делает святым духом по благодати. C. 401 1 Хотя видимое таинство пока еще в этой жизни, как представляется, ничего не дает телу, однако в будущем воскресении из мертвых сделает его бессмертным, из тленного нетленным, и сообщит ему прочие качества, которые будут относиться к славе будущего воскресения. Но также и в этой жизни сила таинства освящает тела верующих, когда они становятся храмом Божиим (1 Кор. 6, 19). 2 Если возникает вопрос, дало ли что-то самому Господу то, что Он был крещен своим предшественником, некоторые разумно отвечают, что Христос совершил освящение для крещения Иоанна, но для Христа это крещение не дало ничего. Однако мы знаем, что греческие авторы уверенно утверждают, что освящение человеческой природы Христа было подтверждено таинством крещения Иоанна. С. 402 1 Когда Адам спал, из груди возникла Ева; после смерти Христа грудь пронзается и вытекают таинства, из которых образуется церковь. Кровь освящает чашу, вода освящает крещение. Versus, S. I, VIII, 69–74, c. 1232B: Ты искупаешь раны верующих источником, бьющим из Твоей груди; Твоя провидящая добродетель, желая, чтобы ничто человеческое не погибло, освобождает нашу природу от греха. С этого момента наша природа совершенно обновляется в ней, и готовое средство, способное помочь всем, изгоняет различные бедствия связью причащающихся. S. II, II, 20, c. 1234D: Службой жрецов готовится святейшая трапеза. С. 403 1 «[Считая] восприятие божественной евхаристии [образом] общения с Иисусом» (De cael. hier. I, 3). Смотри, как прекрасно и ясно он признает, что эта видимая евхаристия, которую ежедневно совершают в алтаре служители церкви из чувственно-воспринимаемой материи хлеба и вина и после приготовления и освящения ее вкушают, — что она есть символическое подобие духовного приобщения к Христу, которое мы, веруя, воспринимаем одним рассудком, то есть понимаем, и принимаем в самую глубину нашего существа ради нашего спасения, духовного роста и невыразимого обожествления. Он говорит, что человеческая душа, восходящая от чувственно-воспринимаемых вещей к подобию и равенству небесным силам, должна поэтому считать, что видимая божественнейшая евхаристия, принятая в церкви, есть в наибольшей степени образ той причастности, через которую мы сейчас причастны Иисусу верой, в будущем будем причастны идеей и соединимся с Ним через почитание. Что же отвечают на этот ясный голос великого богослова Дионисия те, кто хочет признать, что видимая евхаристия не имеет никакого другого значения, в то время как Дионисий ясно заявляет, что не следует почитать эти видимые таинства и принимать их за истину, ибо они есть выражение истины, и не следует изобретать их ради них самих, поскольку в них не заключается предел восприятия, но их следует совершать ради непостижимой силы истины, в которой Христос в единстве Своей человеческой и божественной субстанции за пределами всего, что воспринимается телесным чувством, выше всего, что доступно силе восприятия, является невидимым в обеих своих основах Богом. Comment. in Evang. sec. Ioan. c. 347A: Так же и в Новом Завете — приведем пример и оттуда — тело и кровь Господа нашего: и в реальности согласно действию, совершается таинство и согласно уму отыскивается духовный смысл. С. 404 1 Теперь прославляются святые символы этих вещей, когда они предстают глазам, прежде известные душам, когда благочестивая душа понимает сердцем тело Христа, поток святой крови и цену мира, когда мы проводим годы, помня о трапезе Господа, когда этот хор откликается многими песнями. На вечной трапезе, символизируемой мистическими знамениями, Христос, удостой питать Твоего верного слугу Карла, который Тебя почитает и прославляет. I, I, 71–72, c. 1223C: Что дает тебе в вечно скрытой воле крещение и святые обряды мессы? Comment. in Evang. sec. Ioan. c. 311A: Это единственный и исключительный таинственный агнец, в образе которого народ Израиля в каждом доме во время пасхи приносит в жертву отдельных агнцев. Ведь и мы, после осуществления Его воплощения, страдания и воскресения, веря в Него и воспринимая, насколько для нас возможно, Его таинства, духовно приносим Его в жертву и вкушаем разумом умозрительно, а не физически. Migne, s. l. t. 121, c. 134. n. 15, 16: ...Отрицать, что [в Евхаристии] присутствует Тело и Кровь Христа, нечестиво не только на словах, но даже и в мыслях, — произошло не физическое, а духовное превращение в лучшее качество; с. 147, n. 49: Тело и Кровь Христа поистине возникают соответственно невидимой субстанции, то есть потенции Божественного Слова. Expos. super hiev. cael. c. 170D: ибо это заблуждение охватило и до сих пор охватывает многих, если не всех, кто считает, что чувственно-воспринимаемые таинства не имеют никакого внутреннего смысла, и поэтому они принимают ложь за истину, сами заблуждаются и вводят в заблуждение еще более простодушных, останавливаясь на формах и не обращая внимания на их мистическое значение. С. 406 1 Поэтому также и святейшее таинство миропомазания и окуривание фимиамом совершаются служителями церкви в форме внутренней радости от добродетелей и исполненности значения добродетелей. С. 407 1 Этот Свет, просиявший для всех, сказавший о Себе: «Я Свет мира», — избавляет весь человеческий род от этой двойной смерти [тела и души]. Теперь же частично истребляя поклонение идолам в тех, кого Он обращает к почитанию и признанию истинного Бога, он смывает в потопе крещения и сжигает в огне раскаяния грязь пороков; в конце же будет уничтожена не только вообще телесная смерть, но также и смерть души, и когда полностью развеются обычаи идолопоклонства, любые несправедливости и предрассудки всех народов, то всему творению предстанет знание единого истинного Бога. Ибо все, и добрые, и злые, когда предстанут перед судом Господа, поймут, что «один есть Бог, и нет иного, кроме Него». С. 408 1 Первая эпоха [мира] считается от изгнания первого человека из рая до жертвенника, который соорудил Ной, выйдя из ковчега после потопа. Вторая эпоха — от этого времени до жертвенника, на котором Бог повелел Аврааму заколоть Исаака. Третья эпоха — от этого момента до жертвенника царя Давида на гумне Орна Иевусеянина. Затем четвертая, до жертвенника Зоровавеля в восстановленном храме. После этого пятая эпоха — до крещения Иоанна или, как не без оснований представляется многим, до истинного жертвенника, то есть до креста, на котором был распят Христос, который символизировали все вышеназванные жертвенники. Отсюда простирается шестая эпоха до конца мира, она сейчас продолжается. Седьмая эпоха происходит в другой жизни, в душах, освобожденных от тела, она начинается с мученичества Авеля и в конце мира закончится всеобщим воскресением. После нее начнет возникать восьмая эпоха, которая не ограничивается никаким пределом. С. 409 2 Таким образом, ясный и истинный разум высмеивает тех, кто говорит такой вздор. Ведь как наш Господь Иисус Христос, которому Отец дал власть судить, будет перемещаться во времени и месте после того, как Он вознес Свою человеческую природу за пределы любого места и времени, за пределы всего, что доступно речи и восприятию, в единство Своей божественной природы, где он вечно и неизменно сидит и будет сидеть справа от Отца, и откуда Он правит всем и судит все, и будет править и судить! Ибо то, что говорит в церковном символе католическая вера: «Затем придет судить живых и мертвых», — мы не должны понимать как Его перемещение в пространстве или как некое продвижение в этот мир из глубоких недр природы, пока Он не предстанет чувственно-воспринимаемым телом физическим чувствам судимых людей; но каждый хороший и плохой человек увидит Его приход внутри себя в своей совести, когда раскроются книги, и Бог сделает явным скрытое во тьме, и каждый будет судьей своих деяний и помыслов. С. 412 2 То, что никто из вернувшихся из Египта не был накрыт волнами и не потонул, но все, как сказал Апостол, «были под облаком», то есть под божественной защитой, и все перешли море, и все крестились под началом Моисея в облаке и в море, — было предзнаменованием того общего крещения, которое совершится в конце мира, когда мистический Моисей возведет от смерти к жизни свой народ, то есть весь человеческий род, спасенный его кровью и очищенный от всякой нечестивости и порочности, когда во всех проявится только простота природы в воздаяние за того, кто целиком ее принял и спас, и когда умопостигаемый фараон — в действительности, властитель этого мира — потонет в волнах Красного моря, то есть в глубочайшем, обильнейшем и бесконечном излиянии благодати, распространившейся на человеческую природу в воздаяние за Кровь Христа, вместе с неисчислимым воинством своей порочности и со всеми пороками, которыми он связывал образ Божий сотворенный в человеке. С. 413 1 Ведь сейчас мы не говорим о субстанции демонов, которую Творец всего создал в них благой и нетленной, вернется ли она, очистившись, к своему первоисточнику, который оставила в грехе, или всегда будет избегать созерцания истины, уклоняясь в сторону из-за своей порочности. Пока мы знаем о ней точно только то, что сопутствующая ей в гордыне нечестивость совершенно исчезнет, так что она не может быть совечной божественной благости. Но мы не пытаемся заранее высказать что-либо определенно о ее спасении, изменении или возвращении к своей причине, потому что у нас нет об этом определенного мнения ни божественной истории, ни писавших о ней святых отцов. V, 32, с. 950D: ...наказание понимается двояко: либо проступки в тех, кто возвращается к своему первоначалу, наказываются прощением, либо в тех, кто постоянно уклоняется от первоначала, подвергаются вечным мучениям. С. 414 1 Ведь если вся [человеческая природе] вознесется туда и, говоря яснее, вернется в того, кого она покинула в грехе, если [Христос] целиком воспринял ее для искупления, то что нам сказать? Разве из этого не будет следовать, что не останется ни возмездия вечной смерти, ни наказания нечестивцев? Ведь что в них будет подвергаться наказанию после того, как вне природы, куда входят и добрые и злые люди, не только освободится от всякой смерти и порочности, но также и вернется в самого Бога? Где тогда, тот жар вечного огня, в который справедливейший судья сурово направит грешников, говоря: «Идите, проклятые, в огонь вечный, уготованный дьяволу и ангелам его»? <...> Но если признать, что одна часть человеческой природы вернется в Бога, а другая вечно будет терпеть наказание, то какие за таким утверждением последуют неудобства и противоречия истинному разуму? Ведь нужно будет признать, что Бог Слово приял не всю человеческую природу, но только ее часть, и поэтому не хотел спасти и не спас весь человеческий род, что нелепо. 923D: Таким образом, я колеблюсь, утомленный долгим и безнадежным обсуждением между этими крайностями, как между бурлящими волнами океана и скалами, о которые разбивается прибой, и не нахожу никакого выхода. Ведь если, суммируя то, о чем говорилось выше, я скажу, что вся человеческая природа была принята Словом Божьим и поэтому спасена в Нем при помощи естественной силы воскресения, не позволяющей ничему в природе погибнуть или вечно терпеть наказание, то к чему будет применено вечное осуждение? Я, как представляется, буду противоречить авторитету Священного Писания, которое постоянно грозит, что дьяволу и всем его приспешникам предстоят вечные мучения. Но если я заявлю, что не вся человеческая природа была принята и спасена Христом и что не вся она была избавлена естественной силой воскресения, но что она отчасти вернется в положение божественного образа, а отчасти останется в плену вечных мук, то разве меня сразу не изобличит истинный разум, также как и божественный авторитет? Ведь разум исключительно ясно учит, что ничто не может вечно быть диаметрально противоположным высшей благости, жизни и блаженству. <...> Божественный авторитет восклицает: «Смерь! Я буду твоей смертью. Ад! Я буду твоей болью!» (Ос. 13, 4) Также: «последний враг истребится — смерть» (1 Кор. 15, 26). 924C: Поэтому нахожусь в беспокойстве на этом поле сражения среди стрел, как будто пронзенный со всех сторон, не зная, куда обратиться и за чем лучше последовать. С. 415 1 Учитель. Итак, вернемся к теме, то есть к возвращению сотворенной вселенной в свои причины. Ученик. Я полагаю, что сначала нужно рассмотреть, почему, и т. д. V, 36 с. 964А: Пора обсудить то, что остается сказать про это возвращение. Ученик. Конечно пора. Но сначала я бы хотел узнать, поскольку меня очень волнует и т. д. V, 36, с. 987В: Учитель. Довольно об этом; давайте вновь обратимся к возвращению творения в прежнее состояние, о чем главным образом и идет разговор. Ученик. Конечно, давайте вернемся, к этому побуждает время и многословность рассуждения. И я опасаюсь, как бы у тех, кто будет это читать, на вызвало отвращения многократное и запутанное повторение одного и того же. Учитель. Сложного и запутанного рассуждения требуют сложная тема и повороты исключительно сложных вопросов, и, возможно, будет много тех, кому больше понравится частое повторение одного и того же, чем краткое и поверхностное сообщение о том, что часто ускользает от внимания, которое как правило не столько раскрывает, сколько закрывает скрытое, и не столько устраняет, сколько вносит двусмысленность. Ученик. Начинай так, как хочешь, чтобы обсудить главный вопрос относительно возвращения без каких-либо отступлений. Ведь отступления не дают закончить исследование. С. 417 1 Таким образом, божественный дух не знает никакого зла и никакой порочности. Ведь если бы он знал их, они бы возникли субстанциально и не были бы лишены причины. Впрочем, они лишены причины, поэтому по своей сущности они не относятся к числу сотворенных существ и совершенно чужды божественному знанию. 3 «Ибо в тот день погибнут все их помышления». Он сказал, что погибнут помышления, но не субстанции. Но какие помышления? Конечно, тщетные помышления о чувственных вещах, к которым в этой жизни стремятся безрассудным влечением, и идеи, которые в неразумных страстях впитывают ослепленные порочностью души. И те, кто измышляют такие представления, сами подобны им. Ведь они действительно не найдут никакого основания истины и будут терзаться как бы пустой игрой воображения. С. 418 1 Перевод в тексте. 2 Итак, смотри, какие места мучений описывает вышеназванный богослов. Где мучается Иуда, предатель нашего Спасителя? Не в свое ли нечистой совести, которая позволила ему предать Господа? Какое он несет наказание? Разумеется, позднее и бесполезное раскаяние, которое вечно его сжигает. Что терпит в аду тот богач? Разве не недостаток отличных яств, которыми он питался в этой жизни? В каком огне горит порочнейший царь Ирод, как не в своей ярости, которой он воспылал, посылая на казнь невинных? <...> Ведь каждый нечестивец будет терзаться, как неким негасимым огнем, той же страстью и пороком, какой он загорелся, еще облеченный плотью. Как следует понимать кару за дьявольские извращенные стремления, если не их вечное укрощение и вечное истребление своей нечестивости? Ведь какое наказание для нечестивца будет тяжелее, чем поступать нечестиво и не иметь возможность никому вредить? Это оковы, которыми наш Господь Иисус Христос, спустившись в ад, связал дьявола. С. 420 1 Ученик. Но еще остается тот, как мне представляется труднейший вопрос, в чем будут состоять те наказания, которые, как гласит божественный авторитет, предстоят не только дьяволу, но также и нечестивым людям. 939В: Поэтому я сейчас не спрашиваю тебя о телесности, месте и времени наказаний, ведь будущие мучения нечестивцев надо понимать как духовные, но я пока еще не понимаю, как мы должны верить или понимать то, в чем они будут состоять. Ведь не следует думать, что они не имеют предмета, ибо наказания являются акциденциями. 940D: Учитель. Как ты сказал, сложно разрешить этот запутанный вопрос. Здесь нам представляются три ответа, и один из них нужно выбрать, два других опровергнуть. Ведь мы вынуждены признать, что совершенно не в природе вещей возможность существование наказания самого по себе, без какого-либо субъекта, и нам очень кажется, что это противоречит разуму, ибо как может понести наказание то, что ни в чем не пребывает? Во-вторых, если мы признаем, что некий природный субъект несет наказание, то это представляется не менее, но даже более противным разуму и авторитету, ибо божественная справедливость и провидящее милосердие не допускают, чтобы все, что в природе вещей сотворено высшим благом, понесло наказание либо по субстанции, либо по акцинденции, чтобы во всем творении не было ничего мрачного или жалкого. В третьих, мы можем признать, что несет наказание то, что не существует, но в неком субъекте, который существует и несет наказание, будучи свободным от всякого страдания. Выбери из этих трех вариантов, за каким последовать. Ученик. Третий, и объединенный из первого и второго, если такой можно правдоподобно придумать. 2 И как божественная благость во всем, что ей причастно, является целостной, или ничья порочность, неразумие или невежество не мешают ей пронизывать сотворенный ей мир, — так и человеческая природа распространяется на всех людей и является целостной во всех и в каждом, добрые это люди или злые. Ее ни отталкивает ничье неразумие, не удерживает ничья злоба, не портит ничей порок и не оскверняет грязь, она во всех чиста. 943С: И как злая воля не оскверняет естественное благо, так и ее мучение — я имею в виду злой воли — не терзает природный субъект, акциденцией которого она является и в котором содержится. Ведь как эта природа является свободной и совершенно чуждой всякого греха, так она вообще является свободной и чуждой всякой вины в грехе. С. 421 1 Мы понимаем уничтожение двояко. Во-первых, как соединение общих элементов через чувственно-воспринимаемые виды для возникновения, и снова расчленение отдельных тел и возвращение в общие элементы, из которых они собраны; во-вторых, такое понимание, в котором, утверждая, что ни у какого творения сущность, сила и действие не могут искажаться, мы признаем, что стремления разумного и умозрительного творения разрушаются неразумными порывами. И первый модус чувственно-воспринимаемых вещей, существующих во времени и месте, как представляется, в большей степени учит о поочередном и взаимном переходе и превращении, чем о разрушении. 959В: Отсюда получается, — и это уже было определено и установлено во многих местах этого исследования — что нельзя найти другого места для разрушений и наказаний, кроме испорченных порывов разумного и умопостигаемого творения и недозволенных стремлений собственной воли, повод для возникновения которых не находится ни в Боге, ни в сотворенной природе, ибо они беспричинны, так как когда их исследуют изолированно, в них не обнаруживается ничего, кроме отсутствия и недостатка дозволенной и естественной воли. С. 422 1 Ведь совершенный Творец сущностей, благочестивейший промыслитель справедливейший отмститель проступков в тех, кто презирает или не знает Его, наказывает в сотворенной им природе несотворенный им проступок, освобождая от проступка и отделяя свое творение, и невыразимым образом в своем творении наказывает, не наказывая, или лучше сказать, допускает наказание того, что Он не сотворил. V, 34, с. 951В: Если ты спрашиваешь у меня, почему то, что не соответствует природе, но находится вне природы, вытесняется внутрь природы, сохраняется и получает наказание, в то время как сама природа не несет наказания и остается неповрежденной всяческими гибельными страстями, то я спрошу тебя, почему те, которые находятся в границах природы, будут обладать тем, что выше сил природы, то есть почему святые не выходят за границы своей природы и воспринимают то, что находится вне природы, то есть дары благодати. С. 423 1 Но если кто-либо возразит но это, что испорченные стремления злых людей и ангелов, которые требуют наказания, являются злыми и поэтому в восстановлении и возвращении первооснов зло всегда останется и будет подвергаться наказаниям, и если так, то отсюда следует, что красота первооснов будет совершенно невозможна из-за безобразия зла, — то такому человеку я отвечу, полагаясь на Бога и истинный разум, что, во-первых, в природе вещей или вне ее нельзя найти никакого зла, как доказал многими доводами Дионисий Ареопагит в книге о божественных именах, приводить которые сейчас представляется скучным и излишним, и, во-вторых, испорченные порывы испорченных стремлений являются не злыми, а недозволенными. С. 424 1 И это все, что называется карой и наказанием злых помыслов и неразумных страстей, — скорбь и печаль, которые являются внутренним наказанием для совести нечестивцев; они не являются собственно злом, ибо они по справедливейшему руководству божественного провидения свойственны тем, кого они терзают, и потому что нельзя назвать злом то, что не есть зло во всех отношениях. 2 Пороки и поводы к порокам совершенно исчезнут из природы вещей, но образы временных вещей, которыми соблазняются несовершенные души, помещенные в плоть, сохранятся, сообщенные вечным огням наказаний, чтобы в них терзались порочные стремления порочных людей. Но у меня на пути все еще стоит немаловажный вопрос. Если ничто не будет совечным благости, блаженству и прочим божественным свойствам, прилагаемым к Богу, почему истине противопоставляется нечто совечное, то есть ложное и ложь? 962А: Поскольку существует большое различие между ложью и представлением, то остается, что истине противопоставляется только то, что в собственном смысле называется ложью, а представление не является противоположным истине. <...> Ложь — то, что стремится быть тем, чем не является, хочет казаться иначе, чем есть, поскольку сама вещь, о которой говорят, является не такой как о ней говорят. <...> Представление же есть некий образ и явление, запечатленное в памяти от видимого или невидимого образца. 963C: Будут ли в этих представлениях содержаться казни нечестивцев или награды праведников, я без колебаний утверждаю, что они везде будут благими, поскольку в образах, которые богословы ради различения от других образов называют богоявлениями, будет осуществляться счастье блаженных, состоящее в созерцании истины. С. 425 1 Красота состоит исключительно в соединении схожего и несхожего, враждебного и противоположного, и благо не было бы столь похвальным, если бы не существовало сравнения с осуждением зла. Поэтому то, что считается злом, рассматриваемое само по себе, подвергается осуждению, но когда по сравнению с ним восхваляется благо, то зло не представляется совершенно достойным осуждения. Ведь что умножает повальность блага, не является совершенно не достойным похвалы. Разве творец всех благих людей, создатель порочных людей допустил бы в сотворенном им мире зло, если бы не сообщал ему определенный пользы? 964D: Итак, скажу ли я, что ад существует, что подтверждает Священное Писание, или, что его нет в природе вещей, я не смогу отрицать, что он содержится в том, что вернется в Бога, и он окружен тем, кто окружает все. 971C: Прекрасно доказано, что он не существует субстанциально в природе видимого и невидимого, поскольку не является ни телом, ни духом, но он есть справедливейшее осуждение испорченного и недозволенного стремления злоупотребляющих природным благом, то есть свободой воли, и это осуждение является благим не только потому, что оно справедливо, а все справедливое есть благо, но также и потому, что оно содержится и устанавливается среди божественных законов, где все, что есть, неизбежно является благим, справедливым и почетным. И сами представления, в которых он будет существовать, являются благими. С. 426 1 Итак, пусть тебя не трогают очень глупые и ложные выводы из рассуждений, присущих смертным, и пустые мнения, где они считают, что то, что представляется им злым и позорным, уменьшает и портит благость, красоту и справедливость мира, не понимая, что во всем что существует в мире нельзя найти ничего злого, позорного или несправедливого. 973С: Кто объясняет духовное плотским, <...> их убедить или очень сложно, или невозможно. С. 427 1 Но это умозрение, сейчас ясное для немногих, кто мыслит правильно, в будущем будет раскрыто для всех, когда истина просияет через все во всем. 970А: ...Бог будет всем во всем. И нельзя будет найти ничего злого, постыдного, недостойного или несправедливого в порядке и красоте всех вещей, и все, что придумано обманчивыми представлениями смертных, будет отброшено и поэтому совершенно уничтожится, ибо это есть ничто. О сколь блаженны те, кто взглядом ума одновременно видит и будет видеть все, что существует после Бога! 2 Таким образом, из этих доводов непоколебимо следует вывод, что всякий недостаток, отсутствие или прегрешение злой воли или, как бы оно ни называлось, то гибельное побуждение, благодаря которому бывает оставлено высшее благо и возникает дух, который уходит и не возвращается (Пс. 77, 39), его конец, то есть смерть, и страх вечных мук, — все это в целом есть ничто. Cap. XV, c 412В: Этим выражается, что Бог знает заранее грехи, когда они есть ничто, и предопределяет наказания за них, которые также есть ничто. XVI, с. 417C: Из того, что никакая природа не карает природу, и наказание за грехи есть не что иное, как их грехи. 3 Итак, когда мы слышим, что Бог предназначил тех или иных к гибели, казни, наказаниям или пытке, или к страданию, как бы его ни называли, которым терзается несправедливость из-за самой себя, в самой себе и посредством самой себя, нам следует понимать не что иное, как то, что Бог до времени знал и предопределил, в каком ряду вселенной будут те, кому Он глубоко тайным, но очень справедливым решением позволил ощутить горечь своих грехов. VII, с. 428D: Поэтому нечестивец несет наказание не в некой части мира, а в самом себе из-за своей собственной нечестивости. VIII, с. 429С: Итак, тот огонь не является наказанием, и он не предопределен или предназначен для наказания, но тот огонь который был предназначен находиться в мире всяких благ, стал местом нечестивцев. В нем без сомнения блаженные будут находиться не меньше, чем несчастные, но как один и тот же свет, как мы сказали, походит для здоровых глаз, так он раздражает больные глаза; одна и та же еда или питье горькие на вкус слабеющих и сладкие на вкус здоровых. <...> Ибо какое благо ему не будет во вред, когда ему не смог угодить творец всего? Или там, где добро будет во благо, кому не понравится обладать высшим благом? XVII, IX, c. 435B: Таким образом, Он предопределил, что нечестивцы против своей воли будут служить Его вечным и справедливейшим законам и не преступят их никаким порывом своей нечестивости, устремленной в бездну порока, и не погибнут от такого наказания. Ибо для злобного раба нет хуже наказания, чем против воли быть вынужденным служить справедливому Господу. Ведь он в большей степени в самом себе терпит внутри побуждения надменной воли, чем снаружи не теле жесточайшие плети, ибо, хотя ему и не позволено пренебречь волей своего Господа, он терзает сам себя. С. 428 1 Поэтому, чтобы нам вернуться к истинному предопределению, руководствуясь им, мы твердо верим и ясно видим, что только оно является субстанциальным. Ведь Бог истинен и истинное провидение Божие предвидело, что все должно быть сотворено в мере, числе и весе, и расположило для творения еще до того, как появилось все, что возникло от проведения, через провидение и в провидении. Оно есть самовольная причина и причинная воля всех творений. Среди них оно создало разумное творение, чтобы оно познавало провидение и чтобы оно могло пользоваться своим высшим благом, то есть созерцанием своего Творца, и провидение сообщило ему высший дар то есть такую свободу воли, пользуясь которой правильно, то есть благочестиво и смиренно повинуясь наставлению своего Творца, оно могло существовать всегда благочестиво и блаженно. Если же оно будет плохо пользоваться этим даром, который есть высшее благо, то есть если оно оставит своего Творца и в превратном стремлении примкнет к тленным благам, то в качестве наказания последует заслуженное несчастье. VIII, IX, c. 389B: Если я не ошибаюсь, поворот долгого рассуждения привел к тому выводу, что причины благих поступков, которыми достигается венец справедливого блаженства, установлены в свободной воле человека, подготавливая свободу воли при содействии этому бескорыстного и бесконечного дара божественной благодати; а главный корень злодеяний, увлекающий к унижению, состоящему в заслуженном бедствии, заложен в превратном побуждении свободной воли при пособничестве дьявола. Каково же безумие тех, кто ложно представляет и бесстыдно доказывает, что неизбежные причины и жестокая необходимость этого находятся в божественном предопределении, и наконец, что очень прискорбно, они обрекают самих себя и сочувствующих им виной заблуждения на погибель вечной смерти. Exposit. super hier. cael. c. 216C: В этом высказывании (С. h. IX, 3) он говорит о совершенно свободном суждении разумного творения. с. 259А: где дается понятие, что свободу воли следует отнести к дарам природы, а не к дарам Благодати. С. 429 1 Из того, что предведение и предопределение прилагаются к Богу не в собственном смысле, а по сходству с преходящими вещами. IX, V, c. 392B: В каком смысле можно сказать, что Бог предведает нечто предведением или предопределяет предопределением, когда для Него нет будущего, ибо Он ничего не ожидает, и нет прошедшего, ибо для Него ничто не преходит? Подобно тому как в Нем нет пространственных промежутков, так нет в Нем и временных промежутков. II, II, c. 361B: Ведь этот высший ум, в котором находится все, скорее, сам является всем, хоть бы та разумная природа, которая сотворена для того, чтобы исследовать его, и называла его разными названиями; и тем не менее он является в самом себе одним и тем же, поскольку является простой и сложной причиной всех качеств. Ведь для Бога быть — то же, что и быть разумным, и быть разумным — то же, что знать, и знать — то же, что предназначать. XV, IV, c. 414A: Итак, предведение в Боге имеет такое же значение, что и предопределение, разумеется потому, что это одно и то же. Однако Писание не так широко и часто говорит о предопределении, как о предведении. XVII, II, c. 426C: ...если сохранить это хорошо известное различие между предведением и предопределением, то хотя предопределение имеет такое же широкое значение, как и предведение, ибо обозначает одно и то же, то есть божественную субстанцию, предопределение касается только того, что относится к благу, а предведение — и к благу, и к злу. Все же это различие происходит не из природы, а из привычного словоупотребления. XVII, IV, c. 432A: Наконец, кто кроме безумного не увидел бы, что для Бога предопределять — то же, что предрешать, и предрешать — то же, что предвидеть. XV, I, c. 412C: Ведь как можно предведать или предопределять то, что не существует? XV, IX, c. 416C: Если я не ошибаюсь, сказано, что ни прегрешения, ни наказания не возникают от Бога, и Бог не предведает и не предопределяет их. Ведь кто замечает прегрешения! (Пс. 18, 13). Но, как мы говорим, мы предведаем, что после захода солнца наступят сумерки, после возгласа — молчание, после отступления здоровья — боль, когда пройдет радость, наступит печаль, после окончания — отдыха работа, в случае утраты благоразумия — глупость, и в других отношениях тот род, который целиком, как говорит Августин, «познается незнанием», «незнание которого есть знание о нем». Так, разумеется, авторитет Святого Писания признает, что Бог предведает или предопределяет прегрешения или наказания, которые невозможно ни предведать, ни предопределять. XIII, II, c. 407B: Поэтому я не вижу, почему святые отцы не решались уверенно объявить красивым языком предназначенных к наказанию или гибели и прочее такого же рода всякий раз, когда им было угодно высказываться в серии своих книг, хотя они не сомневались, что таким же языком говорила сама истина. XV, I, c. 412C: Я выше доказал, насколько смог убедительно, и подкрепил примером подобных вещей, что всякий раз, когда мы можем найти такую манеру изложения, какую мы чаще всего встречаем в книгах святого Августина, мы лучше всего понимаем, когда исходят из противоположного, как часто говорилось. С. 432 1 Таким образом, каждый внутри себя в своей совести или будет получать награду, или нести наказание, но сама природа во всем будет свободной. V, 32, c. 950B: Истинный разум и авторитет Священного Писания показывают, что происходит так и не иначе: как превыше всех природных благ становятся блаженными справедливые и будто бы наоборот нечестивые терпят наказание, опускаясь ниже тех же природных благ, и как та природа, которой причастны и добрые и злые люди, является некой серединой, так что она не увеличивается блаженством добрых людей и не уменьшается от злополучия злых людей. <...> Та всеобщая человеческая природа таким образом уравновешена ее Творцом между двух противоположностей, то есть между блаженством избранных и злополучием злых людей, что дарением свыше благодати она получает в хороших людях превыше своих качеств некую невыразимую красоту, но внизу в злых людях она не навлекает на себя никакого позора, ибо это не позволяет справедливость. V, 31, c. 948B: Ведь как тот воздух, из которого мы получает некое единство человеческой природы, сверху получает эфирный блеск, а снизу — плотные испарение с земли и воды, так человеческая природа, сотворенная по образу Божиему, злосчастно ввергнутая своими неразумными порывами в стремление к чувственным вещам и помещенная в отягощающие ее тленные тела, когда при воскресении она будет вновь призвана в прежнее состояние, в тех, кто будет обожествлен, она засверкает божественными лучами, сияющими в ней в душе, но она будет помнить образы бренных и смертных вещей, которыми она пропитана в этой жизни внутри себя и вне себя, в тех, кто будет лишен всякого блаженства, не для того, чтобы внутри себя нести наказание, но чтобы то, что она приобрела против воли своего Творца, было вне ее осуждено и совершенно погибло. С. 433 1 Пусть даже вся наша природа, которая, будучи сотворенной по образу и подобию Божиему, в целом называется именем «человек», возвратится в рай, то есть в прежнее достоинство своего творения, но она приобщится к плоду дерева жизни только в тех, кто достоин обожествления. 982B: Таким образом, все люди войдут в этот рай, как в просторнейший и сокровеннейший храм, каждый соответственно своей мере, и в них будет Тот, Кто сказал: «Я буду посреди них» (Мф. 18, 20). 983В: Где добрых от злых отделяют не пространственные или временные промежутки, а различие заслуг, где вызывает похвалу не величина и красота тела, а честность и величие добродетелей, где предметом стремления является достоинство и благородство не отдельных лиц, а нравов, где единая и общая для всей природа, но разная благодать, где все едины и в то же время не едины, едины в силу сходства субстанций, и не едины из-за различия душевных состояний. С. 434 1 Перевод в тексте. 2 Сама истина через все воссияет не только для тех, кто праведно живет в этой жизни и правильно стремится к истине, но также и для нечестивых и совращенных своими испорченными нравами, ненавидящих и избегающих истинный свет. Ибо все увидят славу Божию. Этому не противоречит высказывание: «Будет уничтожен нечестивец, чтобы он не видел славу Божию» (Ис. 26, 10). В Божественном изречении «чтобы не видел» поставлено вместо «чтобы не наслаждался», как если бы было сказано: «Будет уничтожен нечестивец, чтобы он не наслаждался славой Божией». С. 435 1 Перевод в тексте. 2 Возвращение всего, что должно вернуться в свои причины, когда закончится этот чувственный мир и заполнится во Христе тот умопостигаемый мир, который над нами, понимается двояко. Оно бывает общим или частным: общим во всех, кто должен вернуться к основанию своего творения, и частным в тех, кто не только будет возвращен к естественным первоначалам, но и кто положит предел своего возвращения вне всякого природного достоинства, во всеобщей причине, которая есть Бог. С. 438 2 И первый, и четвертый вид говорится только применительно к Богу, не потому, что Его природа, которая является простой и более чем простой, может быть делимой, но потому, что она допускает два рода созерцания. Ведь когда я считаю, что она является началом и причиной всех вещей, мне приходит в голову правильное соображение, которое подсказывает, что божественная сущность, или субстанция, благость, сила, мудрость и прочее, что говорится о Боге, создаются из ничего, ибо ничто не превосходит божественную природу; а все, что существует и что не существует, создается ей, через нее, в ней и для нее. Но когда я замечаю, что у всех один и тот же конец и непреодолимый предел, к которому все стремятся и который считают естественной целью своего движения, я нахожу, что божественная природе не является ни сотворенной ни творящей. Ведь природа, существующая сама по себе, не может быть никем сотворена. И она ничто не творит. Поскольку все, что возникло от нее через умопостигаемое или чувственное творение, вернется к ней в неком чудесном и невыразимом возрождении, и в ней все будет покоиться, ибо больше ничто не проистечет от нее через рождение, то считается, что она ничто не творит. Ибо что она будет творить, когда она будет всем во всем, и не будет являться нигде, кроме самой себя. I, 1, c. 442A: Но четвертое считается невозможным, отличие которого состоит в невозможности существования. С. 439 1 Таким образом, это общая тема этого сочинения, состоящего из пяти книг. Если же кто-либо найдет, что мы написали об этот нечто пока еще неизвестное или излишнее, пусть отнесет это к нашей несдержанности и нашему нерадению, и пусть смиренный наблюдатель с кротким сердцем будет снисходителен к человеческому разуму, пока еще отягощенному жилищем плоти. Ведь я думаю, что в этой мрачной жизни пока еще нет ничего столь совершенного в человеческих занятиях, что было бы свободно от всякой погрешности, потому что и праведные не потому называются праведными, еще живя во плоти, что они являются праведными, но потому, что хотят быть праведными и стремятся к совершенной будущей праведности, называемые по одному устремлению души. <...> Если же в нем понравится что-то полезное и касающееся созидания католической веры, пусть он отнесет это только к Богу, который один открывает скрытое во мраке и приводит к Себе ищущих Его не обманутыми заблуждением, а исцеленными от ошибок, и пусть также наделенный благодатью дух вознесет вместе с нами благодарность общей причине всех благ, без которой мы ничего не может, не побуждаемый никаким стремлением к осуждению, не воспламененный никаким пылом зависти, которая одна больше прочих пороков старается разорвать связь благодати и братства. 1022С: Пусть каждый усердствует в своем образе мыслей, пока не придет тот свет, который из ложного света философствующих делает мрак, а мрак правильно познающих обращает в свет. Перевод цитат из заключения С. 441 Есть и другое, что вопреки истине католической веры говорят любители новых выражений, откуда они черпают для себя пустые пересуды. А именно, что божество троично, что алтарные таинства являются не настоящим телом и настоящей кровью Господа, а только воспоминанием о его настоящих теле и крови, что ангелы по природе телесны, что человеческая душа не находится в теле, что муки в аду являются не чем иным, как мучительным воспоминанием в сознании грехов. И, возможно, те, кто не беспокоится о том, чтобы после последнего всеобщего суда увидеть Господа, как бы исследуют это, как должно показаться, со страстным напряжением. И другие ясные вопросы, в отношении которых будет необходимо, чтобы ортодоксальные наставники католической церкви проявляли неустанное бдение. «Ересь» о троичном божестве. С. 442 Нам сообщили, что труд блаженного Дионисия Ареопагита, который он написал по-гречески о божественных именах и небесной иерархии, некий Иоанн, по фамилии Скот, недавно перевел на латинский язык. Что следовало, как положено, нам отправить и получить наше одобрение, особенно потому, что в отношении этого Иоанна хотя и считается, что он очень ученый, однако, как когда-то говорили, он не вполне разбирается в некоторых вопросах. С. 443 1 Удивительно также, как этот чужеземный человек, помещенный на краю мира, который мог показаться далеким как от общения с людьми, так и от греческой речи, смог приобрести такое понимание, чтобы переводить на другой язык; я отмечаю, что Иоанн Скот, как я слышал, является мужем во всех отношениях святым. Но это совершил творец Святой Дух, который сделал его в равной мере пламенным и красноречивым. 2 И мы намеревались... лишить основания какой-либо диалектической аргументации. Ибо то искусство, которое разделяет роды на виды и объединяет виды в роды, не возникло из человеческих уловок, но оно было в природе вещей изобретено мудрецами и творцом всех искусств, которые являются истинными искусствами, и часто применялось ради пользы тонкого исследования вещей; как написано: «Производит земля животных по родам их». С. 445 1 Ты велишь, чтобы я написал, откуда родом и где умер Иоанн Скот, которого принято считать автором книги, называемой «О природе», и поскольку об этой книге распространилась недобрая молва, я сразу коротко объясню, что главным образом представляется противоречащим католической вере. И во-первых, как я полагаю, я сделаю правильно, если прямо изложу, ибо от меня не скрыта правда о таких вещах; во-вторых, призвать на суд человека, очень известного в латинском мире за научные заслуги и давно отошедшего от жизни и зависти, выше того, на что позволяют вдохновиться мои силы. Ведь я также сам по себе избегаю интриговать против трудов великих людей, ибо, как кто-то сказал, «нечестно делает тот, кто талантлив в чужой книге». 92D: [Иоанн Скот] сочинил также и книгу, которую назвал «per(i f)usewn merismo^u» то есть «О разделении природы», очень полезную за разрешение некоторых сложных вопросов, если, однако, извинить его в том, в чем он уклонился от пути латинян, поскольку он слишком устремлял взор на греков... Он был привычен к злобному отношению, как последователь греков, поскольку включил в свои книги многое, чего не воспринимают латинские слушатели; не оставаясь в неведении, насколько ненавистно это будет для читателей, он скрывал это под видом своего собеседника или греков. Поэтому его сочли еретиком, и против него написал некий Флор. Ибо в книге «О природе» содержится очень многое, что, по мнению многих, представляется уклоняющимся от католической веры. Папа Николай, как известно, был этого мнения. 93B: Итак, из-за этой дурной молвы, как я полагаю, ему стала неприятна Франция, и он прибыл в Англию, к королю Альфреду, и привлеченный его щедростью и его руководством, как я понял из его сочинений, обосновался в Мальмсберийском аббатстве, пользуясь глубоким уважением. Там через несколько лет, когда дети, которых он учил, прокололи его грифелем, он в жестоком страдании испустил дух, поскольку он умер тяжелой смертью, когда его постоянно лишали сил и истощали серьезная болезнь и поврежденная рука. Некоторое время он лежал в той церкви, которая была свидетелем позорного убийства, но после того как божественная милость в течение многих ночей распространяла над ним огненный свет, вразумленные монахи перенесли его в б)ольшую церковь и, поместив у левой части алтаря, сопроводили мученика такими стихами: «В этом склепе погребен святой софит Иоанн, Который еще при жизни был наделен замечательным образом мысли, Он удостоился взойти на небо в мученичестве, Благодаря которому все святые вечно правят сквозь века». Но и Анастасий высоко отзывается Карлу в таких словах о его выдающейся святости еще при его жизни: «Удивительно также и т. д.». 93D: Итак, различные сочинения, содержащие похвалы ему, чередуются с сочинениями, осуждающими его, хотя уже давно похвалы взяли верх. Красноречие мастера имело такую силу, что вся Галлия подчинилась его руководству. Но если кто-либо проявляет большее своеволие, как например синод, который при папе Николае II собрался в Туре, то достаточно резкое суждение высказывают не о нем, а о его сочинениях. Итак, есть то, что обычно вызывает спор... С. 447 1 Что мне сказать о прочих ученейших мужах, которые после вышеназванных (p. 277: философы нашей христианской религии, о которых говорят Евсевий, История в 3 частях; Исидор, Геннадий) в писаниях и рассуждениях в Церкви Божией оставили замечательные памятники своего таланта? Я имею в виду Беду, Амвросия, Аутперта, Гаймона, Рабана, Иоанна Скота и, кроме того, многих других, сочинения которых мы читаем; также как и тех, кого мы видим: Ансельма Ланского, Вильгельма Парижского, Амбриция Реймсского, Гуго Парижского и многих других, учением и писаниями которых заполнен мир; которых мы, преданные праздности и корысти, оставляем скрытыми в непроглядной ночи забвения, не разъясняя никаким языком ни их самих, ни их труды. 2 Первым богословом у греков был Лин, у латинян Варрон, и в наше время Иоанн Скот «О десяти категориях в отношении Бога». 3 Как Иоанн, называемый Скот, описывает в небесах четыре проявления, то есть Богоявление, проявление божественной силы, явление в небесах, явление из глубины, о которых, как я помню, я рассуждал в другом месте и в которых Бог является ангелам, так и он пожелал чудесно явиться людям в разным странах в четырех проявлениях, точно соответствующих вышеназванным. С. 451 1 Книга о членениях или разделениях. О разделении природы. С. 452 2 Епископ Гонорий, раб рабов Божьих, архиепископам, епископам и другим прелатам церквей, которых достигнет это послание. Злонамеренный человек не прекращает распространять плевелы для доброго семени, стремясь, если только сможет, задушить спасительное семя, поэтому нам и вам, поставленным возделывать ниву Господа, следует всячески стремиться искоренить эти плевелы, чтобы они погибли, не созрев, и чтобы пшеница не испортилась от их губительных плодов, если мы будем продолжать пренебрегать ими. Ведь недавно, как нам сообщил наш почтенный брат Парижский епископ, была обнаружена одна книга вероломно озаглавленная, в которой кишат черви порочной ереси. Поэтому нашим почтенным братом архиепископом Санским и его суффраганами, собравшимися на провинциальном соборе, она была осуждена справедливым приговором. Итак, поскольку, как мы узнали, эта книга имеется в некоторых монастырях и других местах, и некоторые затворники и ученые мужи, интересующиеся новинками больше, чем это было бы полезно, занимаются усердным чтением указанной книги, тщеславно думая обнаружить неизвестные суждения, в то время как Апостол учит избегать нечестивых новшеств; то мы по долгу пастырского попечения, беспокоясь, что встретится соблазн, который может внести книга такого рода, сообщаем в добродетели Святого Духа вам, всем вместе и по отдельности, и строго предписываем, чтобы вы тщательно разыскивали эту книгу, и если где-либо удастся найти всю книгу или ее часть, то немедленно, если это возможно, присылали к нам для торжественного сожжения; в противном случае вы сами должны ее публично сжечь, и каждый должен четко поручить своим подчиненным, чтобы те из них, у кого есть или кто может иметь экземпляры указанной книги целиком или по частям, немедленно вернули их вам; а все те, кто захочет сознательно удержать всю книгу или ее часть более 15 дней после того, как получит такое предписание или сообщение, будут отлучены от Церкви, и им будет сообщено, что если когда-либо их по закону оправдают в том, что их не достиг этот приговор, они также не избегут позора еретического заблуждения. Чтобы те, у кого окажется эта книга, могли узнать ее, мы составили перечень начал и концов частей этой книги, поскольку она делится на 5 глав. Таким образом, 1 книга начинается так: «Часто мне, размышляющему и настолько тщательно, насколько позволяют силы, исследующему» и т. д., а заканчивается так: «Установи предел книги, ибо она охватила достаточно». Вторая книга начинается так: «Поскольку в предыдущей книге» и т. д., а заканчивается так: «Пора, как я полагаю, закончить эту книгу, и пусть так и будет». Третья книга начинается так: «Во второй книге», и т. д., а заканчивается так: «Потребовало конца». Четвертая книга начинается так: «Первое стремление нашего естественнонаучного исследования...», а заканчивается так: «Ясно видно и уже давно требует завершения». Пятая книга начинается так: «Итак, теперь» и т. д., а завершается так: «И тьму правильно познающих обращает в свет». Дано в Латинском дворце в 10 день до февральских календ в 9 год от избрания Гонория. Таким же образом было написано архиепископам, епископам и другим прелатам церквей, назначенным в королевстве Англия. С. 454 1 Сообщение или приготовление господина Остийского относительно пяти книг декретальных посланий. 1512. 1. I. f. 5: Это учение нечестивого Амальрика излагается в книге Учителя Иоанна Скота, которая называется «periphysion», то есть «о природе». Его последователем был этот Амальрик, о котором здесь идет речь, но и указанный Иоанн в той же книге сослался на авторитет некого греческого учителя по имени Максим. В этой книге, которую осудили в Париже также и преподаватели, содержатся многие ереси. Из них, например, достаточно коснуться трех заблуждений. Первое и главное заблуждение — это то, что все есть Бог, поэтому он говорит: «Я не могу приписать Богу движение». И дальше: «Поскольку все существует в нем и он есть все». И в другом месте в той же книге говорится, что не просто отрицать тождество творения и творца... Второе заблуждение — то, что первопричины, называемые идеями, то есть формой или прообразом, творят и бывают творимы, в то время как согласно учению святых они то же, что и Бог, поскольку они находятся в Боге, и поэтому они не могут быть сотворены. Однако намерение говорить об этом содержится в той же книге. Третье заблуждение состоит в том, что по скончании века произойдет объединение полов, то есть не будет различия полов, и такое объединение полов, как он утверждает, началось с Христа, однако Он в действительности был мужского пола, и в Нем были очевидны признаки мужского пола. Это ясно также из того, что Он был обрезан. Если бы ты спросил, почему это мнение на этом соборе не было отдельным, отвечаю в целом: потому что этот Амальрик имел несколько учеников, которые еще были живы во время этого собора, из почтения к которым это мнение обошли молчанием, и об их именах еще и теперь лучше умолчать, чем отдельно их называть. Указанную же книгу изложил для осуждения отдельных заблуждений почтенный отец господин Одон епископ Тускуланский, от которого мы и имеем это учение. С. 455 1 Мартина Польского систематическая хроника. (Иннокентий III) осудил также некого Альмарика Шартрского с его учением: как говорится в декретальном послании, он осужден (кн. 1, ч. 1, гл. 2). Этот Альмарик утверждал, что идеи, которые находятся в божественном уме, творят и являются творимыми, хотя согласно Августину в божественном уме содержится только вечное и неизменное. Он также сказал, что поэтому Бог считается концом всего, ибо все вернется в Него, чтобы неподвижно покоиться в Боге, и все будет в Нем единым, неделимым и неизменным. И как Авраам и Исаак не разной природы, но одной и той же, так он сказал, что все едино и все есть Бог. Ибо он сказал, что Бог есть сущность всех творений и есть у всех. Он также сказал, что как свет виден не сам по себе, а в воздухе, так Бога самого по себе не увидит ни ангел, ни человек, но Он будет виден только в творениях. Он также утверждал, что если бы человек не согрешил, он не был бы разделен на два пола и не производил бы потомство, но люди умножались бы таким же образом, как умножаются ангелы. И что после воскресения будет объединение полов, как, по его словам, было раньше при творении, и он сказал, что таким был Христос после воскресения. Все эти заблуждения содержатся в книге, озаглавленной «О природе». В Париже эта книга считается в числе других запрещенных книг и эта книга была сожжена в Париже вместе с Амальриком и его приверженцами. Он также говорил, что избранным в любви не ставилось в вину никакое прегрешение. Поэтому под таким видом благочестия его приверженцы совершали всякое безобразие. ...и заканчивается словами: все эти заблуждения содержатся в книге, называемой «О природе», которая считается в Париже в числе запрещенных книг, и ее автором считают Амальрика, который был сожжен в Париже со своими последователями. ...читаются так: Все эти заблуждения содержатся в книге, называемой «О природе», которая в Париже считается в числе запрещенных книг. Этот Амальрик Парижский был сожжен в со своими последователями. Ибо он говорил, между прочим, что для избранных в любви и т. д. Перевод цитат из главы II С. 51 1 Но возможно, защищенный какой-либо апологией, я бы оказался не в таком глубоком мраке, если бы не видел, что вышеназванный блаженнейший Максим очень часто в своей книге приводит исключительно темные высказывания святейшего богослова Дионисия Ареопагита, символический и богословский смысл которых я только что передал для вас, желавших этого равным образом, и он удивительно проясняет его, так что я совсем не сомневаюсь, что божественное милосердие, освещающее скрытое во мраке, устроило своим невыразимым предвидением таким образом, что посредством ясного объяснения вышеназванного мудрейшего Максима оно открыло то, что в книгах вышеназванного блаженного Дионисия, как нам кажется, является наиболее темным, или почти недоступным и ускользающим от наших чувств. «...и много другое, что найдет усердный читатель этого труда». Глава I Иоанн Скот Эригена и его произведения