[Windows Write file. Some garbage expected]
Эссе

Новый дом

Недалеко от моего дома строят другой дом. Я рад, что его строят, и рад,
что едалеко. Если я мету в его камеь из хорошей пращи, я попаду. Но я
еще е бросал в его первый камеь є я и сам е без греха, я ведь тоже
построил дом. Вообще, даво пора высказать протест, и вот какой: весь
прошлый век маятик качался то туда, то сюда є люди кидались то в оду, то
в другую крайость. Это є постыдая, даже отталкивающая мысль, противая
человеческому достоиству. Когда человек жив, о стоит; только труп
епремео падает влево или вправо. Если встречаешь совремеых мыслителей,
скачущих к сумасшедшему дому, можо с увереостью сказать, что ои сбежали
из другого сумасшедшего дома. Могие стаовятся социалистами е потому, что
попробовали социализма и о им поравился, а потому, что попробовали
идивидуализма и о им очеь е поравился. Могие хватаются за №христиаскую
ауку¤ 1 только потому, что их мутит от ауки языческой; им адоело
считать, что существует только материя, и ои готовы утешиться
отвратительой мыслью, что существует только дух. Коечо, человек долже
идти куда-ибудь. Но совремеый человек готов идти в пустоту, только бы
уйти от другого ее коца.

сход є за город потяулись все, кто может себе это позволить, и даже те,
кто е может. Коечо, это вполе разумое действие тут же докатилось до
крайости. Люди сияя сообщали друг другу, что от их до стации 23 мили.
Потирая руки, ои ликовали, что мясик добирается до их раз в месяц, а
булочик, выехавший из города со свежим хлебом, привез сухари. Ои хвалили
свой скромый приют в мирой долие, угрюмо замечая при этом, что ясым дем
а горизоте видеется чье-то жилище. Ои спорили, к кому дольше идут
письма, ои спешили похвалиться еудобствами и обижались, если у
кого-ибудь еудобств больше.

В самый разгар этого бреда и стали говорить, что №Аглия застроеа¤. Ме
кажется, ет ичего плохого, если Аглия застроеа людьми, как застроеа оа
птицами, белками или пауками. Но если бы я увидел дерево, залеплеое
гездами так, что е видо листьев, я бы подумал, что птичья цивилизация
приходит в упадок. Если бы пауки плото оплели луг, ме стало бы еприято.
Если бы ас то и дело толкали, ругали, кусали, адували и оскорбляли жадые
и аглые белки, мы бы в коце коцов могли рассердиться. В больших городах
творится имео это. Не люди мучат ас, а бесчеловечость. Надеюсь, мы е
разлюбили людей є ам просто противо, что их сдавили, сплющили вместе, и
ои стали е только беспомощы, о и бесформеы. В Лодое плохо е потому, что
тут мого ароду. Плохо потому, что ет Народа.

. Если бы я жил в Афиах, я бы там и остался. Я е собираюсь каяться в
пустые є то есть каяться я каюсь, о е в пустые. Я е хочу рассматривать
людей в телескоп (потому и е бегу в пустыю), е хочу рассматривать в
микроскоп (потому и бегу из совремеого города). Я люблю своих ближих,
своих соседей, о я хочу, чтобы дом их был а таком расстояии, чтобы я,
если ужо, метул в его камеь, є и попал.

то є попросят камеь, а я брошу хлеб. Главое є попасть. Как могу я
любить ближего, если до его е долетит сежок? Ни одо устаовлеие а свете е
должо быть едостижимым для гева или любви. Коечо, я мог бы использовать
пращу, о, често говоря, оа приадлежит закомому мальчику, а о, жадый, как
все дети, ме ее е даст.

О том, как еестествеа роскошь

К есчастью аглича, аш хвалеый №общий дух¤ ередко бывает в высшей степеи
частым. Мы осведомлеы о вполе простительых, о глубоко личых взглядах
людей, достаточо для того влиятельых. Если люди эти к тому же очеь
богаты, возикает гусейшая из деспотий є деспотия вежливая. Казалось бы,
№общий дух¤ є это дух, для всех общий. Одако в ашей страе, в ашу эпоху
имео этого и ет. Мы скорее обзаведемся общими кухями и прачечыми, чем
общим, поистие обществеым меием. В сущости, будь оо у ас, мы обошлись бы
без этих кухоь и прачечых. Если бы Аглией правильо правили обыковеые
агличае, вероято, прежде всего измеилось бы представлеие о жизеом
стадарте: мы считали бы ормальой е жизь богача, а жизь умерео бедого
человека. При всем уважеии к собствеости мы четко различали бы то, что
еобходимо клерку, от того, что для его є исключительая роскошь. Разица
эта очеь существеа, о мы ее е ощущаем, потому что аш стадарт є стадарт
правящего класса, у которого роскошь превращается в потребость так же
быстро, как свииа превращается в сосиски. Богатые е могут вспомить,
откуда пошли их потребости, и е могут положить им предела.

Возьмем, к примеру, автомобиль. Без сомеия, герцогу о кажется таким же
еобходимым, как кров; вполе возможо, что скоро ему покажется еобходимым
летающий корабль. Но из этого е следует (как думают отсталые скептики),
что автомобиль и кров одиаково ужы. Это зачит просто, что человек может
привыкуть к искусствеой жизи; и икак е зачит, что ет жизи естествеой.
Зоркий здравый смысл всегда увидит разицу между бездомостью и
отсутствием аэроплаа, и икакая гока изобретеий его е разубедит. Мы
исходим из еормальых потребостей, о можо исходить из ормальых. Самый
пристойый аристократ смотрит а мир с аэроплаа. Обычый человек є в лучшем
случае с крыши.

Говорят, что роскошь отосительа. Это е так. Роскошь є е просто дорогое
овшество, которое может стать и потребостью. У ее є особая суть; и там,
где действительо есть обществеая жизь, ее допускают, иогда ругают, о
всегда узают с первого взгляда. Духово здоровый человек слышит
предупреждеие: екоторые приятые по своей сути вещи исключительы, если же
стаут правилом є поработят его.

вея потому и мудрее дамы, что еще способа чувствовать разицу между лугом
и автомобилем. По есчастой случайости, оа живет в экоомической еволе и,
аверое, чаще видит автомобили, чем луга. Но это е лишило ее безошибочой
проицательости; оа е спутает естествеое с искусствеым. Пусть е ей, пусть
людям вообще естествеое доступей. Дешевле сидеть а лугу и смотреть а
автомобили, чем смотреть из автомобиля а мелькающие луга.

Как кому, а ме собствеый автомобиль уже е больше, чем собствеая лавиа.
Говорят, если посчастливится, очеь итересо съехать с горы а сегу є амого
итересей, чем а ледике, который проползет дюйм в столетие. Но ме такие
развлечеия чужды, и е потому, что я еще е привык, а по самой своей сути.
Лошадь или велосипед є вещи ормальые, люди любят смотреть по стороам; и
человек е заставит коя, велосипед є е заставит человека резко перемеить
жизь. В автомобильой езде есть что-то сверхъестествеое, как в полете а
Луу; ме кажется, и то и другое должо оставаться исключеием, приключеием.
У моего идеалього героя будет свой коь, о о е постыдится брать
автомобиль апрокат. Нет лучшего учебика жизи, чем сказки. Очеь хорошо,
что прекрасый приц скачет а белом пои из золотых королевских коюше. Но
если ему придется проехать часть пути а огеом дракое, о обяза к коцу
сказки веруть дракоа колдуье. Не стоит держать дракоов дома.

то, что я думаю о прежих прихотях богатства є о благовоиях или
блеске, є думаю и о овой прихоти, скорости. Когда я ворвусь к герцогу во
главе мятежой толпы, я скажу ему: №Мы оставим вам ваши исключительые
радости, если вы примете их как исключеие. Мы разрешим вам пользоваться
дикими и дивыми силами, если вы сочтете их дикими и дивыми, а е обычыми,
е своими. Обязывая вас (по семадцатому пукту восьмого декрета
Республики) дважды в год аимать автомобиль, чтобы ехать к морю, мы е
отимаем у вас роскошество, мы его защищаем¤.

Вот что скажу я герцогу. Что ответит герцог є дело другое.

Немого о питье

спаской Альгамбры я е видел; говорят, оа е высока и довольо бесформеа. Я
имею в виду мого более почтеое здаие а Лейстер-сквэр 1. Если слово
№алкоголь¤ и впрямь арабское, весьма заято, что азваие самой сути виа и
пива идет от арода, особео их еавидевшего. Представляю себе, как пожилой
мусульмаи сидит у шатра, ахмурив черые брови и грозо ворча в бороду, и
думает, каким бы гусым прозвищем заклеймить оди из символов христиаского
мира. Ради аучой точости врачи употребили имео это слово, и оо помешало
им често вести спор. Оо все-таки искажает, искривляет проблему, а это
очеь важо, когда проблема равствеая. Неверо думать, что человек,
которому хочется выпить, епремео жаждет алкоголя.

стиая трудость, с которой столкется каждый, столкулись и врачи, є в том,
что человек заимает в тваром мире особое место, и к ему ельзя подходить
с чисто физической точки зреия. О є исключеие, кем бы о и был. Если о е
образ Божий, о є испорчеый прах. Если еправда, что подобая Богу тварь
пала со своих высот, адо сказать, что одо из животых совершео сошло с
ума. Мы едалеко уйдем, если будем рассматривать человеческое тело, как
тело евиого, здорового зверя. Оо слишком сильо связао с душой; мы видим
это, когда речь идет о такой поразительой штуке, как половая жизь. Стоит
предупредить богатых мечтателей-филатропов, что довод этот є ссылку а
животых є ельзя примеять даже в споре о диких и злых излишествах. О
докажет слишком мало или слишком мого. Коечо, пьяство еестествео. Коечо,
пьющий пролетарий вредит здоровью; о мы е заем, асколько вредит ему
работа. Мы е заем, асколько вредит филатропу болтовя и (что бывает реже)
сама мысль. Все человеческое опасей животого є влюблеость, поэзия,
собствеость, вера. Пьяство плохо е тем, что оо будит в ас животое ачало,
а тем, что оо будит беса. Если оо будит такое ачало, ичего страшого в
этом ет; животые безгрешы, а часто прияты є взгляите а смирых коров. В
пьястве ет ичего животого, в животых є ичего пьяящего. Человек всегда
хуже или лучше животого, и простое сравеие со здоровым зверем его е
касается. В любви зверь е зает и епотребства, и рыцарства. Животому е
выдумать такой гадости, как пьяство, є и такой радости, как выпивка.

Маифест врачей ясе и строг; в ыешем мире о даже смел. Могие согласятся с
ами в том, что алкоголь бывает уже больому; одако, боюсь, могие удивятся
тому, как ои а это смотрят. В отличие от большиства, врачи зают, что
давать больому алкогольый апиток исключительо опасо. У здорового есть
другие услады, у болього их ет. Трудо его виить, если о пристрастится к
элексиру жизи. Пить грешо е тогда, когда пьешь беспечо, а тогда, когда
пьешь последовательо; когда питье є е безвластие, а рабство. Наверое,
хуже всего пить для здоровья. Лучше всего пить без цели, е придавая
особого зачеия ичему, в том числе и питью.

Врач долже обуздать эту тягу болього; а кроме его остается адеяться
только а меие людей. У мея есть своя скромая теория, и я ею поделюсь.
Если бы местый кабачок стал таким же определеым и общим, как почта или
стация; если бы туда заходили е оди пьяицы, а разые люди, пьяому было бы
мого трудее вести себя, как о ведет, ибо его окружали бы вполе разумые
твари. На безумца, пожелавшего выпить безмерое количество виски, ои
смотрели бы так же, как а чудака, пожелавшего лизуть бесчислеое
количество марок. Дело е в том, отпустят ли столько марок или столько
виски. Дело в том, что можо быстро связаться с семьей или с друзьями
свихувшегося идивида. Если мы дадим возможость пить открыто и вместе,
людям будет легче пить беззабото. А беззаботость здесь є сиоим
ормальости. Ни пьяица, и суровый трезвеик а ее е способы.

з эссе №Башя¤

спацы, скажу я, открыли так мого земель, потому что жара располагает к
леи. Голладцы боролись за свободу е хуже швейцарцев, потому что у их ет
гор. Атичые греки и римляе терпеть е могли моря, потому что у их под
боком было лучшее из морей. Приводить такие примеры можо без коца. Но
два примера все же остаутся показательей и бесспорей прочих. Первый:
швейцарцы живут среди пропастей и сежых пиков є одако ои е создали
икаких искусств и стали самым трезвым, здравым и деловым из европейских
ародов. Второй: бельгийцы живут а землях плоских, как ковер, є одако ои
возесли свои баши до самых звезд.

Да, елегко решить, положительо или отрицательо влияет среда, и ме, как
и жаль, е утешиться мыслями о пользе совремеых дискуссий. Лучше е буду о
их писать, а посмотрю еще а башю. Я бы заялся ими серьезей, если бы е
был так увере, что все ои исчезут мого раьше, чем оа.

Почему философии пора воскресуть

дея практичости є все, что устояло от прагматизма, который устоять е
может. Но упаси ас, Боже, подойти к Человеку Практичому и спросить его о
прагматизме! №Делай то, что под рукой¤, є явая чепуха, сколько и
вписывай этот девиз в записые кижки. В девяти случаев из десяти это
зачит: №Делай то, к чему ты аимеее пригоде¤. №Дела, а е слова¤ є
прекрасый образец №слов, а е мыслей¤. Бросить камешек в воду є дело, о
слово посылает человека а каторгу. Коечо, есть слова пустые; из их
состоит газетая мудрость и популярая аука.

Могие боятся, что философия скуча и сложа; оа кажется им е только
цепочкой длиых слов, о и клубком сложых мыслей. Такие люди е видят, что
творится. То, что их пугает, есть и так є главым образом потому, что ет
философии. Газеты полы длиых слов, и икому е легче от того, что их
употребляют еправильо. Политические и обществеые отошеия безадежо
запутаы, куда запутаей средевековой схоластики. К тому же, схоласты
могли клубок распутать, пройти по лабириту, а мы є е можем. Ныешие
беды є скажем, взяточичество є очеь запутаы и сложы. Мы миримся с ими
потому, что проще е приимать их, чем поять. Деловому миру ужа
схоластика; оа бы его упростила.

огда, в самом лучшем случае, ои зают, чего хотят, как зает собака или
двухлетий ребеок; о уж почему ои этого хотят, ои е зают икогда. А имео
эти №почему¤ особео важы, когда адо выясить, как та или иая цивилизация
зашла в епроходимые джугли. Нет, человек дела є е спасеие. Еще древие
пояли, что в таких случаях уже е политик, а мудрец а трое,
король-философ.

Простите за слово №король¤, оо тут е обязательо. Но философ, среди
прочего, долже зать, почему ему е равятся такие слова. Республикаский
Рим боялся этого слова (в том виде, коечо, в каком оо было в ту пору) є
вот ему и пришлось выдумывать слово №император¤. Великие республикацы,
создавшие Америку, тоже его боялись є вот оо и верулось к им с
прилагательыми №стальой¤, №ефтяой¤ или №свиой¤. Философ ичуть е обяза
осудить это овшество. Но о обяза точо поять, что е равится ему в короле.
Если ему еприяте человек в белой матии с черыми хвостиками є это одо.
Если ему е равится, что оди человек воле распоряжаться всеми прочими, є
это другое. Если ему противо, что мех или самодержавие переходят от отца
к сыу, є о долже удостовериться, е случается ли ечто подобое и теперь,
когда царствует коммерция. Короче говоря, о долже поверить чувства
мыслью, а е просто реагировать а звук или а вид довольо короткого слова.

огда очеь скучо ее додумывать. Но выхода ет є в противом случае придется
примеять мысли едодумаые (это мы азываем теперь культурой и
просвещеием). На человека всегда влияет та или другая мысль, е своя, так
чужая. О возьмет ее у тех, кому верит, или из третьих рук, или из
епровереых слухов, о всегда поверяет все какой-ибудь меркой. Вопрос
только в том, провереа ли оа сама.

Приведу аугад оди пример из тысячи. Что сделает аш совремеик, если
услышит о чем-ибудь удивительом? Я имею в виду то, что зовут
сверхъестествеым, а адо бы звать веестествеым є ведь сверхъестествео
только то, что выше ас, людей, а могие чудеса, особео теперь, идут как
будто откуда-то сизу. Так вот, что сделает аш совремеик, столкувшись с
еобъясимым фактом? Скорей всего скажет глупость. Когда чудеса упомиают в
киге, газете, журале, о говорит примеро так: №Помилуйте, мы же в ХХ
веке!¤ Невредо поучиться логике, чтобы уберечься хотя бы от такого
идиотизма. Если чудес е бывает, их е будет и в каком веке. Если ои
бывают, ельзя доказать, что в том или иом веке их ет. Но скептик е так
уж виоват є о просто говорит е то, что думает, и потому, естествео, е
может думать того, что говорит. Вероято, думает о, что в чудеса ельзя
верить в ХХ веке. Одако о сова еправ. Теоретически о еправ потому, что и
тут дело е в дате, а в исходых посылках: атеист мог е верить и в первом
веке, мистик будет верить и в двадцать первом. Фактически о еправ
потому, что, по могим призакам, в XXI веке мистики будет емало, и даже в
XX ее все больше.

Не всякий, коечо, скажет имео эту глупость, о такой ответ легче всего
представить, о особео типиче, почти машиале; а машиальые, автоматические
ответы очеь показательы для психолога. Не будем слишком строги к тому,
кто утверждает, моля о милости, что о и его собеседик живут в XX веке.
В глубие его дурацкого созаия кое-что есть, о просто е может это
выразить, потому я и советую заяться философией. Есть там, примеро, вот
что: №Этот таиствеый мир пытаются объясить могие теории. К одой из их
склоялось все больше ароду со второй половиы XVIII века. Примеро до
середиы XIX а ее работали все изобретеия и открытия, которым мы обязаы
теперешим порядком (или беспорядком). Согласо этой теории,
причио-следствеая связь еотъемлема, как еумолимая судьба; за ей ет ичьей
воли, и действует оа сама собой, слово автомат. В XIX веке в эту теорию
верило больше ароду, чем в IX. Я родился в XIX и е привык думать.
Поэтому я в чудеса е верю¤. Это логичо. Логичо и другое: №Я сам по себе,
и верю в чудеса¤.

Простейший мыслительый авык хорош хотя бы тем, что о дает возможость
поять такую фразу: №От природы процесса зависит, допускает ли о
исключеия¤. Человек, е прикосувшийся к философии, тут же скажет, что
это є метафизика, а мы, опять же, в XX веке. Но это є е метафизика, а
трюизм, и его можо изложить совсем просто. Если человек видит, что река
деь за дем течет виз, о вправе предположить, и даже держать пари, что оа
так и будет течь всю его жизь. Но о е в праве утверждать, что оа е может
течь вверх, пока ему е известо, почему оа течет виз. Если о сошлется а
тяготеие, о ответит а физический, а е а философский вопрос. Есть зако
тяготеия; о из ответа еясо, может ли его измеить что-то вешее. Тут уже
адо решать, есть ли что-ибудь вове, выше. Представьте себе, что реку мы
видим во се. Тогда, смотри хоть сто сов, ельзя поручиться, что в сто
первом река е взовьется вверх; со є это со, и мы заем, что ве его
действительо что-то есть. Так и аяву: мы должы зать, что такое река и
почему оа течет все виз и виз. Если оа создаа Творцом и течет по Его
воле, та же воля повелит ей течь иаче. Верить в чудо глупо тогда и
только тогда, когда глупо верить в Творца и Вседержителя. Если же это е
так, верящий в чудо є просто мыслитель, умеющий думать последовательо.

потому а свидетельства о чуде могут ответить только штампами, за
которыми, в лучшем случае, стоят предрассудки.

, коечо, могут считать, что мир є порождеие творческой воли, как считают
христиае. Нам твердят, что люди слишком резко разделеы граицами вер. А
по-моему, им ужо гораздо резче очертить граицы своих философских
убеждеий.

Еще есколько слов о том, как важо правоверие

Мы слишком мало спорим о том, может ли развиваться разум, хотя опасо
строить учеие об обществе а теориях, которые толком е обсудили. Если мы
примем как гипотезу, что разум развивается, мы все же е обязаы
соглашаться с ыешими взглядами а это развитие. Теперь считают, что
№развиваться¤ зачит №сметать граицы¤, №стирать различия¤, №отбрасывать
догмы¤. На самом же деле, развиваясь, разум долже узавать и усваивать
все больше убеждеий и догм. Человеческий мозг а то и созда, чтобы делать
заключеия. Когда ам говорят, что кто-то слишком уме для твердой веры, мы
вправе считать это противоречием, как если бы ам сказали, что гвоздь
слишком хорош, чтобы держать картиу. Карлейль считал, что человек є это
животое, создающее орудия, и ошибался, ибо человек є это животое,
создающее догмы. Нагромождая вывод а вывод, доктриу а доктриу, и
создавая тем самым философию или религию, мы все больше стаовимся людьми
в едиствео-закоом зачеии этого слова. Когда же в припадке уточеого
скепсиса мы отвергаем доктриы, бросаем системы и говорим, что переросли
догму є словом, когда мы, сочтя себя богами, смотрим а все и вся, и во
что е веря є мы сползаем а уровеь изших животых или даже травы. У
деревьев ет доктри. Репа а редкость беспристраста.

оу то, в чем о еправ, о его заимает собствеая правота. Даже если о
остается оди, о будет дорожить е собой, а великой, всеобъемлющей
церковью, в которой ет икого, кроме его.

, очеь символичы хотя бы потому, что ои доказали, как хорошо сочетается
догма с великолепым мастерством. В коце прошлого века все только и
твердили, что искусство должо быть свободо от проповедей и догм, ибо
суть его и цель є мастерство как таковое. Все ждали и жаждали блестящих
пьес и блестящих рассказов, и дождались их от двух проповедиков. Самые
лучшие рассказы аписал проповедик империи, самые лучшие пьесы є
проповедик социализма. Все шедевры померкли рядом с отходами проповеди.

оу є прекрасый драматург, о хочет о быть прекрасым политиком. Киплиг є
езаурядый поэт, о хочет о быть поэтом заурядым, поэтом-лауреатом, главым
поэтом Аглии. Это поято и разумо; боги одарили его самобытостью, о же
хочет, чтобы все согласились с им.

оу є драматург этот пишет, чтобы убедить вас или вывести из себя. Никто
е вправе восхищаться Киплигом, если е восхищается империей. Если вам
противы его стихи, пусть ои будут противы вам по той самой причие, по
какой о писал их. Вы можете браить оратора в Гайд-парке, о еприличо
аплодировать ему, как пляшущему медведю. Мастер, пишущий ради
мастерства, є пляшущий медведь по сравеию с самым захудалым
проповедиком.

оу, какую-то є Уэллс, и так далее. У каждого есть что-то верое. Но цео
это лишь для того, кто ищет или ашел истиу в целом. Чем ясее ам, что
такое добро, тем больше доброго айдем мы в разых явлеиях.

Словом, я хочу, чтобы мы е отосились к этим писателям безразличо, а с
чем-то соглашались, что-то отвергали. Для этого ужы убеждеия. В ыешем
мире убеждеий е любят, и я е сумею продолжать, пока мы в этом е
разберемся.

огда, хотя и ечасто, преследователь во что-то верил, о то была другая,
гораздо более благородая черта є одержимость.

експира. Да, идеи опасы, и противоядие здесь одо є искреяя предаость
философии и вере.

Тот, кто зает лучшие учеия о бытии и сможет выбрать лучшее из каждого,
сообразуясь со своей твердой верой, е стает и етерпимым, и одержимым. О
тверже и страшее их, о є человек убеждеый. Но ачиать о долже с самых
ачал, е отбрасывая походя философию или веру.

Теперь считают, что узко или хотя бы евежливо ападать а чью-то веру или
равствеую систему. Само это меие грешит узостью. Разица во взглядах а
парламет важа; разица во взглядах а мир почему-то безразлича. Мы вправе
спорить с человеком, который в другой партии, и е вправе спорить с тем,
кто в другом мироздаии. Поистие, это узко. Поистие, мы считаем, что важо
все, кроме всего. От веры ельзя отмахуться, ибо оа включает все а свете.
Хотим мы того или ет, а что-то мы об этом думаем. Если мир для ас є
только со, то и алоги є только со. Если мир є только шутка, то и
соборы є только шутка. Если все плохо, мы должы считать, что плохо пиво;
если все хорошо, мы должы считать (хотя это еще трудее), что хороша
филатропия. У каждого человека есть убеждеия, о иогда ои так тверды, что
о их е замечает.

Это случается, особео теперь. Совремеый мир кишит людьми, которые
забыли, что у их есть догмы. Ои бы и е азвали догмами свои взгляды, хотя
идея прогресса требует более слепой веры, чем идея бессмертия. В
сущости, догма є это то, что догмой е считают. Мы е считаем догмой
поразительую веру в естествеые ауки, в факты ради фактов. Вера эта
замачива и величествеа, оа иогда приосит плоды, о оа ичуть е
самоочевидей веры в оракулов или в святыи, которая тоже плоды приосит.
Сейчас є другая цивилизация, и мы считаем безумцами тех, кто умирал,
чтобы увидеть гроб Господеь, о е удивляемся тем, кто умирал, чтобы
увидеть Северый Полюс, пересечеие есуществующих лиий.

Откроем же, акоец, в чем аши убеждеия, отыщем свои догмы. Ои
удивительей, а то и прекрасей, чем мы думаем. В этой киге я говорил о
рациоалистах. Преисполившись доброты, присущей тому, кто кочает работу,
я прошу у их прощеия. Рациоалистов а свете ет. Все мы верим в сказки и
живем в их. Оди верят, что есть жеа, облечеая в солце 5; другие,
попроще, є что есть солце. Оди верят в едоказуемое существоваие Бога,
другие є в едоказуемое существоваие ближего.

стиы превращаются в догмы, как только о их заспорят. Тем самым,
сомеваясь, каждый создает религию. Скепсис аших дей е уичтожает, а
уможает веры. Когда-то мы приимали либерализм, как даость. Нам бросили
вызов, и мы защищаем его, как защищали крест. Когда-то мы считали, что
любовь к Аглии разума. Теперь мы заем, что оа безума, и отстаиваем ее.
Мы, христиае, и е зали, как еобходимо христиаство, пока ам е возразил
мир. Что ж, скоро все стает твердой верой. Разум повелит усомиться, есть
ли ками а мостовой, и вера будет яросто защищать их. Разум решит, что
все мы спим, и вера ответит, что мы бодрствуем. Мы будем отстаивать, что
2√2=4, что листья летом є зелеые. Мы будем бороться за зримые чудеса,
как боролись за езримые, смело утверждая емыслимую траву и емыслимый дом
человека. Раьше мы верили, е видя; блажеы увидевшие и уверовавшие.

╚

▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄
▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄
▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄
▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄
▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄
▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄▄