Рецензия на книгу
Taft R. F. (A History of the Liturgy of St. John Chrysostom. Vol. 5:) The
Precommunion Rites. Roma, 2000. (серия Orientalia Christiana Analecta;
261) 573 pp.
Новая работа одного из крупнейших литургистов современности, список
печатных трудов которого состоит более чем из 570 позиций1, — проф.
Роберта Тафта — является пятой книгой серии «История Литургии свт.
Иоанна Златоуста» (в качестве первой книги выступает классический труд
проф. Хуана Матеоса по византийской Литургии оглашенных2; второй —
диссертация самого проф. Тафта о преанафоральной части Литургии
верных3; третья — об анафоре Литургии свт. Иоанна Златоуста — пока не
написана; четвертая — о диптихах, читавшихся за византийской
Литургией4). Первоначально проф. Тафт полагал, что серия будет состоять
из 5 ти книг — по его замыслу последняя из них должна была полностью
описать историю развития, современное состояние и богословское
осмысление текстов и обрядов постанафоральной части
константинопольской Литургии — от заключительного благословения
анафоры
«Kai; e[stai ta; ejlevh tou' megavlou Qeou' kai; Swth'ro" hJmw'n jIhsou' Cristou' me
ta; pavntwn uJmw'n» до отпуста5. Этим вопросам была посвящена целая серия
публикации проф. Тафта. Однако автор решил воздержаться от создания
книги, объем которой «превысит 900 страниц» (P. 44), поэтому серия из
пятитомника превратилась в шеститомник, и в настоящий момент читатель
имеет счастливую возможность познакомиться с 5 й из шести книг
«Истории Литургии свт. Иоанна Златоуста» — «The Precommunion Rites»
(«Обряды, предшествующие Причащению»)6. 6 я книга сейчас находится в
процессе подготовки к публикации.
1 См. Тафт Р. Ф. Византийский церковный обряд. СПб., 2000. С. 111–155.
2 Mateos J. La Célébration de la Parole dans la Liturgie byzantine. R., 1971. (Orientalia
Christiana Analecta; 191). В настоящее время в Свято Тихоновском Богословском
институте (Москва) готовится русский перевод этой книги.
3 Taft R. F. (A History of the Liturgy of St. John Chrysostom. Vol. 2:) The Great Entrance: A
History of the Transfer of Gifts and Other Preanaphoral Rites of the Liturgy of St. John
Chrysostom. R., 19782. (Orientalia Christiana Analecta; 200).
4 Taft R. F. (A History of the Liturgy of St. John Chrysostom. Vol. 4:) The Dyptychs. R., 1991.
(Orientalia Christiana Analecta; 238).
5 Taft. The Dyptychs. P. XXV–XXVI.
6 Эта книга в основном построена на следующих статьях проф. Тафта: Reconstructing the
History of the Byzantine Communion Ritual: Principles, Methods, Results // Ecclesia Orans,
1994. N. 11. P. 355–357; The Litany folowwing the Anaphora in the Byzantine Liturgy //
Symantron. Der Wachklopfer: Gedenkschrift für Klaus Gamber (1919–1989) / ed. W. Nyssen.
Cologne, 1989. P. 233–256; The Fruits of Communion in the Anaphora of St. John Chrysostom
// Psallendum. Miscellanea di studi in onore del Prof. Jordi Pinelli i Pons, O.S.B. / ed. I.
Scicolone (Analecta Litrugica; 15). R., 1992. P. 275–302; The Lord’s Prayer in the Eucharistic
Liturgy: When, Where and Why? // Ecclesia Orans, 1997. N. 14. P. 137–155; The Inclination
Prayer before Communion in the Byzantine Liturgy of St. John Chrysostom // Ecclesia Orans,
1986. N. 3. P. 29–60; The Precommunion Elevation of the Byzantine Divine Liturgy //
Orientalia Christiana Periodica, 1996. N. 62. P. 15–52; «Holy Thins for the Saints»: The Ancient
Call to Communion and its Response // Fountain of Life: In memory of Niels K. Rasmussen,
O.P. / ed. G. Austen (NPM Studies in Church Music and Liturgy, Washington ,D.C., 1991) P.
Источниковая база работы чрезвычайно обширна — проф. Тафт цитирует
245 греческих рукописей VIII–XVIII вв. (с большей частью которых он
познакомился не в изданиях, а в оригинале или в фотокопии), ок. 50
славянских XI–XVII вв., несколько грузинских и латинских (P. 527–545).
Тексты цитируемых автором молитв Литургии сопровождаются
критическим аппаратом, где отмечены важнейшие разночтения, найденные
проф. Тафтом в просмотренных им сотнях рукописей. Многочисленны
цитаты из исторических и святоотеческих источников; важным
достоинством работы является то, что автор приводит цитаты полностью:
«Я считаю бесполезным настаивать на том, что ‘Златоуст говорит X, в то
время, как Григорий Назиназин говорит Y’, не подкрепляя это утверждение
ничем, кроме ссылок на PG или GSC, или SC в подстрочных примечаниях»
(P. 39). Библиография, с учетом ссылок в тексте, превышает 600 позиций.
Во Введении (P. 43–52) автор знакомит читателя с целью своей работы, а
также подводит под свои изыскания мощную методологическую базу.
В Главе I, «Структура и развитие обрядов, предваряющих Причащение, в
антиохийской традиции» (P. 52–67) автор приводит текст исследуемой
части Литургии в том виде, какой является в наши дни общепринятым в
грекоязычных Церквах и анализирует последовательность обрядов,
предшествующих Причащению, в ее историческом развитии в IV–V вв.
Глава II, «Следующие после анафоры благословение, ектения и молитва»,
посвящена трем указанным текстам. Основываясь на данных
сравнительной литургики, текстологии, святоотеческих источников, автор
приходит к новым выводам относительно генезиса и значения
постанафоральных ектении и молитвы. Ектения состоит из двух слоев —
древнего, включающего в себя первые 3 (или 5) молитвенных возгласов7 и
позднего (ок. V в.), включающего в себя «прошения» (aijthvsei")8. Проф.
Тафт отказывается от своей старой теории, согласно которой «прошения»
попали в Литургию свт. Иоанна Златоуста через Литургию
87–102; The Origins and Development of the Byzantine Communion Psalmody // Studi
sull’Oriente Cristiano, 1997. N 1. P. 108–134; 1998. N. 2. P. 85–107; John of Ephesus and the
Byzantine Chant for Holy Thursday // Orientalia Christiana Periodica, 1997. N. 63. P. 503–509;
Melismos and Comminution. The Fraction and its Symbolism in the Byzantine Tradition //
Traditio et progressio. Studi liturgici in onore del Prof. Adrien Nocent O.S.B. / ed. G. Farnedi
(Analecta Liturgica; 12). R., 1998. P. 531–552; One Bread, One Body: Ritual Symbols of
Ecclesial Communion in the Patristic Period // Nova Doctrna Vetusque: Essays in Early
Christian in Honor of F. H. Schlatter, S.J. / ed. D. Kries & C. B. Tkacz (American University
Studies, Series VII, Theology and Religion. Vol. 207. N.Y., 1999) P. 23–50; Water into Wine.
The Twice Mixed Chalice in the Byzantine Eucharist // Le Muséon, 1987. N. 100. P. 323–342.
7 Среди которых есть следующий:
« {Opw" oJ filavnqrwpo" Qeo;" hJmw'n, oJ prosdexavmeno" aujta; [ta; dwvra — М. Ж.]
eij" to; a{gion kai; noero;n aujtou' qusiasthvrion eij" ojsmh;n eujwdiva" pneumatikh'", ajntikatapevmy
h/ hJmi'n th;n qeivan cavrin kai; th;n dwrea;n tou' JAgivou Pneuvmato", dehqw'men», содержание
которого очень сходно с т. наз. «восходящим эпиклезисом», встречающимся во многих
традициях.
8 В т. ч. прошение:
« [Aggelon eijrhvnh", pisto;n oJdhgovn, fuvlaka tw'n yucw'n kai; tw'n swmavtwn hJmw'n, para; tou' K
urivou aijthswvmeqa», отчего сами «прошения» в литургической литературе часто носят
название «[Aggelon eijrhvnh"». Подобное прошение — элемент заключительных обрядов в
большинстве богослужебных традиций.
Преждеосвященных Даров9 и видит теперь причину их включения в
чинопоследование Литургии в распространившейся к кон. IV в. практике,
когда верные перестали приступать к Причащению за каждой Литургией,
но, напротив, начали уходить после анафоры. Молитву, которая читается во
время «прошений», проф. Тафт считает парафразом эпиклезы анафоры, с
прибавлением прошений о неосужденном Причащении.
В Главе III, «Отче наш» (P. 129–156), исследуется значение молитвы
Господней в контексте чинопоследования Литургии. Проф. Тафт приходит
к выводу, что, несмотря на евхаристические коннотации (выражение «хлеб
насущный» может быть интепретировано как «хлеб надсущный», т. е. Тело
Христово), молитва «Отче наш» была включена в чинопоследование
Литургии в качестве краткого покаянного текста. Это произошло в
последней четверти IV в., под влиянием особо акцентировавшегося в это
время (из за большого числа пришедших в Церковь недавних язычников)
аспекта Евхаристии, как страшного Таинства. Необходимость в очищении
совести от повседневных грехов находит свое разрешение во вставке
молитвы Господней в Литургию. Такая точка зрения подтверждается
особенностями интерпретации «Отче наш» в творениях свв. Отцов IV–V
вв. Кроме того, проф. Тафт подчеркивает отсутствие в византийском обряде
обычного для других традиций эмболизма — прошения, дополняющего
молитву Господню.
Глава IV, «Главопреклонение» (P. 157–197), посвящена главопреклонной
молитве, следующей за «Отче наш». Причину возникновения этой молитвы
проф. Тафт видит в практике отпуста непричащающихся верных10 — в той
же практике, которая привела к появлению в постанафоральной части
Литургии прошений «Ангела мирна» (см. выше). Эта гипотеза находит себе
подтверждение в данных сравнительной литургики. Автор также указывает
на то, что во многих Литургиях (например, в Литургии свт. Василия
Великого) эта молитва впоследствии превращается в молитву перед
Причащением11; в Литургии свт. Иоанна Златоуста этого не произошло.
Глава V, «Возношение и [возглас] Святая святымъ» (P. 199–260), содержит
обстоятельный анализ обряда возношения Св. Хлеба, сопровождающегося в
византийской традиции возгласом «Ta; a{gia toi'" aJgivoi"» (букв. «святое —
святым», церковнославянское «Святая святымъ»). Проф. Тафт заключает,
что молитва, предшествующая возношению Св. Хлеба, является
сравнительно поздней (ок VII в.) «восточной» (иерусалимского, сирийского
или александрийского происхождения) интерполяцией в
константинопольском чинопоследовании Литургии. Далее автор,
анализирует исторические источники IV–XIII вв., касающиеся обряда
возношения Св. Хлеба. Достаточно интересно приводимое проф. Тафтом
свидетельство, принадлежащее патриарху Константинопольскому Николаю
III (P. 219). По мнению проф. Тафт, указанное свидетельство нужно
интепретировать в том смысле, что в византийском богословии этого
времени существовала точка зрения, что св. Хлеб освящается во время
9 Taft. The Great Entrance. P. 333–338.
10 Отсюда «ta;" kefala;" uJmw'n», а не «hJmw'n» в возгласе диакона перед этой молитвой.
11 Т. о., в Литургии свт. Василия молитвами перед Причащением являются и молитва во
время постанафоральных «прошений», и главопреклонная молитва.
возношения, а вместе с ним освящаются и все остальные находящиеся на
дискосе частицы просфор; кроме того, проф. Тафт полагает, что
«возносимые хлебы», упоминаемые патриархом,— не что иное, как панагия12
(P. 217–223). Мы позволим себе не согласиться с выводами автора. Нигде в
тексте приведенного свидетельства патриарх Николай не говорит о том, что
Агничная просфора становится Телом Христовым во время возношения; он
говорит лишь о том, что остальные частицы просфор, лежащие на дискосе, в
этот момент «благословляются пришествием Св. Духа» и с этого момента
просфоры, из которых были изъяты эти частицы, становятся «единым» —
хлебом, получившим благословение. Далее, обряд возношения панагии, как
известно, заключается в возношении панагии во время трапезы, а не во
время Литургии, в отличие от сравнительно позднего обряда возношения
антидора во время анафоры. Наконец, проф. Тафт указывает на то, что «До
сих пор в практике византийских [Церквей] при рукоположении
священников приготовляется отдельная просфора, или залог, вручаемая
рукоположенному после преложения [Св. Даров]» (P. 225), что также не
соответствует действительности — в XV–XVII13 вв. греки и славяне
постепенно отказались от практики вручения рукополагаемому отдельной
просфоры и перешли к практике вручения отламываемой от Агнца части.
От исторических и канонических источников проф. Тафт переходит к
анализу содержащихся в византийских литургических толкованиях
богословских импликаций, связанных с обрядом возношения Св. Хлеба.
Далее автор разбирает известный возглас «Ta; a{gia toi'" aJgivoi"», давно
привлекший внимание исследователей14. Проф. Тафт подчеркивает, что этот
возглас является древней формой приглашения верных к Причащению, в
которой указывается, что причащающиеся должны быть свободны от
тяжких грехов. Ответный возглас народа
«Ei|" a{gio", ei|" Kuvrio", jIhsou'" Cristov", eij" dovxan Qeou' Patrov". jAmhvn»
проф. Тафт возводит к одной из раннехристианских литургических
аккламаций «Ei|" Qeov"». В IV в. эта аккламация была дополнена до
приведенного текста, где акцент делается на христологическом учении;
проф. Тафт отмечает существование тринитарных редакций (например,
«Един свят Отец, един Свят Сын, един свят Святый Дух»). Глава
заканчивается разделом о разнообразных дополнительных текстах,
сопровождавших, согласно некоторым рукописям, обряд возношения, не
вошедших в стандартный textus receptus Литургии15.
Глава VI, «Причастен» (P. 261–318), посвящена одному из немногих
изменяемых текстов Литургии — причастну. Автор восстанавливает
следующую историческую последовательность: первоначально Причащение
сопровождалось пением 33 псалма в Палестине и Антиохии, 148 вероятно,
псалмом — в Константинополе; постепенно появляются разные — в
зависимости от праздников — припевы к псалму, а в VII в. — и
12 Богородичная просфора
13 Неселовский А. Чины хиротесий и хиротоний. Каменец–Подольский, 1906. С. 183–205.
14 Напр., Arranz M. Le «Sancta Sanctis» dans la tradition liturgique des églises // Archiv für
Liturgiewissenschaft, 1973. N. 15. S. 31–67.
15 Отметим здесь, что автор, основываясь на не вполне достоверных источниках, не совсем
точно описывает современную практику монастырей св. горы Афон — P. 248–249.
заключительное славословие с тропарем
(«Plhrwqhvtw to; stovma hJmw'n aijnevsew"» в Константинополе); в X–XI в.
псалом исчезает и в чинпоследовании Литургии сохраняются только
припевы к нему — причастны — и заключительный тропарь. В главе
приводятся таблицы византийских причастнов, с указанием времени
появления каждого из них.
В главе VII, «Преломление и раздробление» (P. 319–379), описывается
история этого важного момента Литургии — его важность ясна уже из того,
что в Новом Завете обычным термином для обозначения Евхаристии было
сочетание «преломление Хлеба». Проф. Тафт подчеркивает важность
различения между «ритуальным» преломлением св. Хлеба и следующим
после этого «практическим» разделением Хлеба на части — для
приобщения верующих. Тщательно разобраны различные свидетельства
церковных авторов о порядке преломления Хлеба; среди различных
вариантов чинопоследования Литургии свт. Иоанна Златоуста, отраженных
в рукописях, выявлены две основные традиции — преломления Хлеба на
четыре (более распространенный случай) или три (такая порядок нередко
встречается в южноиталийских рукописях) части. Автор обращает
внимание на разные возможности истолкования акта преломления — как
выражения веры в единство верующих, причащающихся от единого Хлеба,
или как символического изображения Крестной жертвы Спасителя —
заклания Агнца Божия. Богословскому осмыслению (а также и практике —
в зависимости от того, на сколько частей преломляется св. Хлеб)
соответствуют и произносимые священником слова, сопровождающие
преломление; проф. Тафт приводит различные их варианты. Один из
параграфов главы посвящен такому предмету византийского
евхаристического богослужения, как копие (P. 348–350).
Глава VIII, «Соединение» (P. 380–439), посвящена обычаю «соединения»
Тела и Крови Христовых — погружения части св. Хлеба в св. Чашу. Автор,
анализируя сопровождающие этот обряд тексты (выделяя
«»пневматологическую» и «христологическую» редакции), указывает, что
соединение понимается как символическое воссоединение Тела и Крови, т.
е. Воскресение из Спасителя из мертвых. Далее проф. Тафт переходит к
тщательному изучению причин появления этого обряда в византийской
Литургии, используя методы сравнительной литургики. Крайне интересен
его анализ следующих родственных с «соединением» обычаев — евлогий
(древний обычай посылать в праздники Св. Тайны в соседние епископства)
на Востоке, fermentum (римский обычай посылать св. Тайны из
кафедрального собора в приходские церкви) и sancta (обычай добавлять в
Чашу часть св. Хлеба, освященного на Литургии предшествующего
праздника) на Западе, обычая совершать освящение чего либо через
простое соприкосновение (P. 398–418). Проф. Тафт тщательно рассмотрел
и практику восточных нехалкидонских Церквей, им подчеркнута связь
обряда «соединения» с эпиклезой, особенно очевидную при рассмотрении
практики этих Церквей. Выводы автора таковы — обычай соединения
генетически связан с обычаем посылки евлогий, выражавшим идею
церковного единства; впоследствии обычай «соединения» получил новое
богословское осмысление и стал символизировать Воскресение Спасителя,
а также одухотворенность Тела Спасителя и единство причащающихся во
Св. Духе.
Глава IX, «Теплота» (441–502), содержит подробный анализ
святоотеческих, исторических и литургических текстов, касающихся одного
из самых необычных обрядов византийской Евхаристии — вливания в
Чашу горячей воды («zevon», церковнославянское «теплота» или
«оукропъ»). Автор доказывает, что до XI в. нет никаких свидетельств о
наличии или отсутствии этого обряда в Литургии Константинополя,
выдвигая новую интерпретацию известного ответа армянского католикоса
Моисея II (кон. VI в.; P. 450–452). На XI в., как на время появления обряда
теплоты, по мнению автора, указывают появление в это время особых
рубрик в Евхологиях, символических и богословских объяснений этого
обряда; какие то данные могут быть получены из анализа иконографии.
Сам обряд автор возводит к обычной средиземноморской практике
разбавления вина водой, показывая, что в Византии эта вода была теплой. С
богословской точки зрения теплота символизирует живоносность Тела и
Крови Христовых, исполненных Духом.
В Заключении (P. 503–526) проф. Тафт подводит итоги своей обширной
работы, приводит таблицы, иллюстрирующие его реконструкцию истории
развития постанафоральной части Литургии свт. Иоанна Златоуста,
вкратце резюмирует содержание разделов книги, приводит свои
размышления о причинах, вызвавших изменения в первоначальном
порядке Литургии. Особый параграф — «Советы пастырского характера»
(P. 522–524), — содержащий советы практического характера, рассчитан на
униатское духовенство вряд ли актуален для православных пастырей.
Оставшуюся часть книги (P. 527–573) занимают крайне полезные
указатели.
Новая книга проф. Роберта Тафта — несомненно, большой и ценный вклад
в мировую литургическую науку. Знакомство с ней необходимо
исследователям, профессионально занимающимся историей христианского
богослужения, православным богословам и всем, исследующим культуру
Византии, как известно, очень тесно связанную с Литургией. Кроме того,
эта книга очень ценна и тем, что может служить прекрасным справочником
по той части Литургии, которой она посвящена — здесь приведены
критические тексты всех молитв и возгласов, указания на рукописи,
основные цитаты из патристической литературы, ссылки на новейшую
библиографию и весь этот обширный материал проработан самым
тщательным образом человеком с прекрасной культурой мысли, огромными
научным опытом и эрудицией.
М. С. Желтов