ширялось благотворительное дело. Хочется верить и надеяться,
что небесный хозяин храма и руководитель паствы святитель
Христов Николай не даст заглохнуть посеянным семенам, не даст
погибнуть уже обнаружившимся всходам и пошлет на ниву свою
надлежащих делателей, чтобы довершить начатое. Буди сие, бу
ди!
и у нас, конечно. Но тебе нельзя ни звона послушать, ни на служ
бу взглянуть. Вот до чего можно дожить! Знать, велики наши гре
хи, что лишили нас всего всего, даже самого невинного и для
всех возможного. Это, несомненно, воздаяние за грехи собствен
но пастырские, за неумение, за нежелание пасти как следует ста
до Христово. Нам указано пасти не господствуя над наследием
Божиим, но душу свою полагая за него, а мы, как раз наоборот,
все пасение полагаем во внешнем владычестве над пасомыми, в
получении с него скверных прибытков, в достижении себе поче
та и славы и проч., и проч. Одним словом, мы извратили самый
смысл духовного пастырства и превратили его во владычество
мирское. За это, несомненно, и казниться приходится. Думаешь,
что ведь не один я такой, и все таковы, но разве это оправда
ние? Вор не может оправдаться тем, что многие другие воруют, и
даже больше его, а попался, так терпи заслуженное. Так вот и я
попался, и на пустяках, можно сказать, попался, всего на одной
проповеди, и вот неси эту страшную кару. А кара действительно
ужасна, для меня по крайней мере. Приходится каждый день
умирать, ибо каждый день ждешь, что тебя позовут на расстрел.
Не знаешь, в какой стадии находится судебный процесс, вот, мо
жет быть, приговор подписан и срок его истек. Сейчас придут
приводить в исполнение. И мечешься в этом ожидании нависшей
над тобой кары, и не знаешь, чего даже просить у Господа, того
ли, чтобы продлилась еще жизнь, или чтобы скорее она окончи
лась и прекратились эти мучения, эти ежедневные умирания.
Представляешь себе, как тебя поставят к стенке, как объявят