В период закрытия церкви я никакой агитации не вел, а
действовали мы вполне организованно, проводя собрания веру
ющих, на которых обсуждался вопрос сохранения церкви; хода
тайствуя перед Моссоветом, мы в течение двух недель церковь не
закрывали.
Свидетель обличает вас в том, что вы в беседе с ним в дека
бре 1936 года вели контрреволюционную агитацию, предрекая
гибель советской власти. Почему вы это скрываете от следствия?
В декабре 1936 года я с этим свидетелем не встречался и ка
ких либо контрреволюционных разговоров не вел.
Какие у вас имелись разговоры в отношении политики су
ществующего строя?
Вопросы политики меня не интересуют, и каких либо раз
говоров политического характера я ни с кем никогда не вел.
Свидетель уличает вас в том, что вы в его присутствии вы
сказывали свое мнение о несостоятельности советского строя в
августе 1936 и в июле 1937 года. Почему вы это скрыли от следст
вия?
С этим свидетелем у меня таких разговоров не было, хотя я
с ним и встречался, но эти встречи были в 1933 году.
Другой свидетель показал, что вы агитировали его в день
1 мая не ходить на первомайскую демонстрацию, а идти лучше в
церковь.
Этого свидетеля я знаю, встречи у меня с ним были, но ка
ких либо разговоров с ним у меня не было.
Тот же свидетель уличает вас в том, что вы в его присутст
вии вели пораженческую агитацию, предсказывая гибель совет
ской власти.
Опять повторяю, что бесед у меня с ним никогда не было, в
частности и тех, о которых он показывает.
Признаете ли себя виновным в контрреволюционной дея
тельности? в заключение допроса спросил следователь.
Виновным себя в каком либо контрреволюционном пре
ступлении я не признаю, ответил диакон Елисей.
124
Август
www.fond.ru