ды против себя отец Иоанн старался не отвечать. Лишь однажды,
когда Н. Н. Дурново выпустил брошюру, в которой отца Иоанна
Восторгова обвиняли в блуде и присваивании казенных денег, он
выступил с опровержением. Упомянутое сочинение и аналогич
ные публикации побуждают задуматься об умственном и душев
ном здоровье авторов. Так, Дурново писал: Русская революция
выдвинула чуть не на высоту расстриг: архимандрита Михаила
Жидовина, попа Георгия Гапона, Огнева, Тихвинского, Брилли
антова, Григория Петрова и о. Иоанна Восторгова. В своем оп
ровержении отец Иоанн писал: Полагаю, что для многих и, осо
бенно, для меня совершенная новость, что я будто бы расстри
га. Кто и когда и за что с меня снял сан и расстриг, не знаю и не
помню. Но я ведь состою на службе, совершаю богослужения,
проповедую, имею должность при Святейшем Синоде, получаю
различные поручения, и в формуляре у меня не значится, что я
лишен сана.
ду. В проповеди, произнесенной 24 августа в станице Ново Алек
сандровской, в которой прошло детство отца Иоанна, он гово
рил: Вы знаете, что по рассказам ваших смутьянов, усердно рас
пространяемым здесь, на моей родине, и я будто бы за что то со
слан в Сибирь, совершал преступления, убил жену, бежал даже в
Америку. Все это клевещут за то одно, что я остался верен долгу и
присяге, Богу, Царю и отечеству и, как ныне перед вами, везде,
куда Бог привел меня учить, я обличал смутьянов, бунтовщиков и
лжеучителей. Но вы видите, вот я пред вами, не сослан, не обви
нен и не был никогда и никем обвиняем в преступлениях. С со
жалением нужно признать, что и среди людей, находившихся в
церковной ограде, в том числе священников, были те, кто, под
давшись настроениям социально общественного обновления