Дорогая моя доченька Ирочка!..
Я переменил место работы, перешел в Кустпром, раскраши
трудно просидеть 8 часов. К концу работы после болезни усили
лись головокружения и начались сердечные припадки; но наде
юсь скоро оправиться... Спрашиваешь о внешней стороне моей
жизни. Сплю на общих сплошных деревянных нарах, подстилаю
войлок и плед, одеваюсь теплым ватным одеялом и часто еще и
полушубком, стриженая голова постоянно в шерстяной шапочке
(надо бы и вязаную бумажную), иногда еще и в шлеме. Сил мало,
на чтение и тому подобное времени почти нет, иначе приходится
мало спать, а это плачевно отражается на моих силах... Мало от
дыха, все делаю сверх моих сил. В тишине приходится быть очень
редко, об одиночестве приходится мечтать, все на людях, а ду
шевно очень одиноко. Временно помещался в общем бараке,
очень там устал от шума и забот, чтобы не потерялись вещи. Мо
ей каракулевой шапки нет уже, но новой и никакой не шлите,
здесь все становится предметом зависти и очень часто исчезает...
Моя новая работа мне по силам, но угнетает норма, мне она не
по силам, хотя я работаю почти не отрываясь... Школа здесь для
нас, и не скажу, что легкая. Но Провидению угодно, чтобы мы и
это все испытали, чтобы и опытнее быть, а может быть, подобно
Лазарю на гноище, здесь страдаем, чтобы там радоваться, здесь за
грехи получить возмездие, чтобы там от него свободными быть и
просто перейти на лоно Авраамово. Если так, да будет имя Гос
подне благословенно; потому что самые тяжкие здешние условия
несравнимы с ужасными муками ада. Так говорил, например,
преподобный Серафим, которому было дано испытать муки ада
очень недолго. А вообще об аде я часто вспоминаю... и часто при
ходится говорить себе по опыту, что сами люди друг для друга и
для себя здесь еще устраивают ад. Нередко побаиваюсь, что я
плохо прохожу свою новую школу, потому что не всегда тишина
и радость наполняют душу, а нередко шум и суета, спешка и