го я не говорил. А раз не говорил, то таким кратким заявлением
можно бы и ограничиться, берущий на себя этот труд должен о
речах давать стенографический отчет, а не выхватывать фразы в
неточной редакции. Но я догадываюсь, о какой моей проповеди
идет речь, припоминаю ее содержание, помню даже и то, что в
числе слушателей я заметил одного, который (потом мне сказали,
что это обновленческий псаломщик) записывал мои слова, на ко
торого я во время своей речи устремлял свой взор и ближе к кото
рому пододвигал аналой, дабы он, пришедший, видимо, с целью
передать мою речь своим попам обновленцам, ее не исказил (а
он все же исказил!). Эту речь я говорил в Спасской церкви города
Советска. Там начинало развиваться обновленчество. Приезжал
даже обновленческий епископ Филарет, которого я называл в
проповеди дядя Филарет. Но его православные изгнали, пас
тырей своих заставили принести покаяние и, присоединившись к
православному Яранскому епископу Нектарию, пригласили его и
меня служить в городе Советске. И вот за богослужением в Спас
ской церкви я по распоряжению епископа должен был в пропо
веди разъяснить разницу между православием и обновленчест
вом. Делал я это, проводя параллели между тем и другим, указы
вая на то, что Христос основал Новый Завет, когда все было ис
полнено из Ветхого; я спрашивал: А исполнили ли мы Новый
Завет, захотев какого то новейшего? Остановившись же на од
ной из статей журнала Христианин, в которой отрицается (или,
по крайней мере, имеется к этому тенденция) Божество Христа, я
говорил: Лучше идти старым путем, но с Богом, нежели но
вым обновленческим, но без Бога. Вот в подлинной редакции
приписываемая мне фраза. Но возьмем ее даже в той редакции, в
которой цитирует ее мой неведомый обвинитель. К его неудо
вольствию, даже и в этой редакции она не может завинить чело
века, если взять ее в контексте речи. Если бы он был человек ин
теллектуально развитый, то не вырывал бы отдельной фразы, а