(Иларий, Отр. 7, 4). Враги хотели бы почитать нас отжившими,
умершими, но вот мы живы (2 Кор. 6, 9), и жива будет душа наша
(Пс. 118, 175). Не веруем только, но и видим, что врата адовы бес
сильны пред вечным Божиим созданием. Среди ветров лжеуче
ний, среди мутных яростных волн злобы, лжи и клеветы неисто
вых врагов как скала стоит Церковь, та Русская Православная
Церковь, о которой так любили недавно повторять, что она в па
раличе, что лишь полицейской силой государства держится она.
Но вот силы государства направились против Церкви, и наша
Церковь дала больше мучеников и исповедников, нежели преда
телей и изменников. Наблюдая все это и размышляя над всем
этим, чувствую я, что распространились стопы мои подо мною
(Пс. 17, 37) и на камне поставил Господь ноги мои (Пс. 39, 3), да
не ослабеет сердце мое (Втор. 20, 3).
призванный к служению епископскому. Молодой вол трясет го
ловой, когда на него надевают ярмо, потому что это ярмо для не
го непривычно. Ново и для меня то иго, какое вы ныне на меня
налагаете, и выя моя трепещет этого ига. Со дней детства опреде
лил я себя на служение Церкви и ей одной служил доселе, сколь
ко позволяла мне леность моя. Всю свою деятельность ученую и
профессорскую почитал я служением Церкви и в этом служении
видел высший и единственный смысл всей нашей академической
работы. Но то служение Церкви, какое я проходил доселе, оно
совсем иное, нежели предстоящее мне служение епископское.
Прежде я читал книги, теперь должен читать сердца человечес
кие, эти мудренейшие и часто вовсе непонятные письмена. Тогда
писал я чернилами на бумаге, отныне предстоит мне благодатью
писать образ Божий в душах человеческих. Прежде учил я; ныне
должен вести ко спасению. Раньше мог я оставаться под спудом,
ныне вы поставляете меня на свещнице церковном. Прежде мог
я скрываться от людей и быть в любезной неизвестности, отныне