себя в агитации не признаю. Вчера вечером около восьми часов я,
окончив службу, вышел во двор и встретил своего знакомого, ко
торого я знаю лет восемь, Сергея Алексеевича Ажаева. Зная, что
Ажаев, бывший торговец овощами на Болотном рынке, должен
фининспектору заплатить налоги, я у него спросил, заплатил ли
он долг. Он ответил, что нет. Тогда я ему сказал, раз он должен, то
необходимо налог заплатить, хотя бы путем продажи своего дома.
Я его не агитировал и не советовал, чтобы он налоги не платил, и
чтобы он выступал против советской власти, я ему также не гово
рил. Тот же человек, который меня привел в отделение милиции,
заявил на меня потому, что я из окна своего дома вижу, как он во
рует свинец, и сообщаю об этом сторожу.
16 августа отец Данакт был переведен в тюрьму ОГПУ, а дело,
заведенное на него, отправлено в 6 е отделение секретного отде
ла Тучкову, который переправил его уполномоченному 6 го отде
ления секретного отдела Фрейбергу, чтобы тот его взял в произ
водство.
20 августа Фрейберг допросил иеродиакона, который, отвечая
на его вопросы, сказал: Сергея Алексеевича Ажаева я знаю око
ло восьми лет, проживает он за Даниловской заставой в недавно
выстроенном собственном доме. В разговоре со мной он мне со
общил, что он еще не заплатил налог и для уплаты его собирается
продать свой дом. Совета не платить налог я не давал и о меро
приятиях советской власти в отношении налоговой политики я
ничего не говорил.
Через месяц в качестве свидетеля был допрошен Ажаев, кото
рый сказал: Мосфинотдел продал мой дом за недоимки. К иеро
диакону Данакту я приходил посоветоваться в отношении прода
жи дома. Дом свой я предлагал продать через Мосфинотдел, имел
намерение продать еще комнаты монахам, но они, и в частности
иеродиакон Данакт, отказались купить, и дом был продан Мос
финотделом.
11
Декабрь
www.fond.ru