мата о Церкви. Этой теме он придавал огромное значение, видя,
что девятый член Символа веры стал камнем преткновения и со
блазна для современных людей. Для него было существенно важ
но живое слово истины, душа его искала этого слова и насыща
лась им; для него не существовало формального знания, богосло
вие было для него прямо связано с жизнью, было тем, без чего не
возможно обходиться ни одного часа. В этом смысле он был пра
вославным русским человеком, впоследствии православным рус
ским архиереем, для которого слова Христова Евангелия были
прямым, обращенным к душе повелением. В нем совершенно не
было лукавства. Для него безусловную значимость имели слова
ищите прежде Царствия Божия... (Мф. 6, 33) и какой выкуп
даст человек за душу свою (Мф. 16, 26). Имея живой ум, будучи
глубоко образованным человеком, он сразу обратил внимание на
то, что центральным по значимости вопросом для современных
людей стал вопрос не о божестве Иисуса Христа, не о крестных
страданиях Богочеловека, а о Церкви, без которой нет спасения,
без которой и сама вера становится прелестной, бесовской. При
знать за католичеством или протестантизмом, что и они Церковь,
значило встать на путь или самоуничтожения, или недостойного
имени христианина лукавства. А кто же тогда в западных испове
даниях спасается? спрашивают люди маловерующие, а чаще
неверующие. Но, увы, часто люди вовсе и
желают чего угодно, но только не жизни во Христе, не жизни с
Богом. В таких городах, как Содом и Гоморра, почти не было лю
дей, желавших жить благочестиво, взыскующих святой жизни; и
Иерусалим искал власти и богатства и, будучи последовательным
в своих исканиях, распял Богочеловека и Творца. С предельной
резкостью религиозного исповедания этот выдающийся богослов
писал: Я никак не могу думать, что православие и католичест
во почти одно и то же, что это две поместных Церкви. Я испо