На допросе следователь сказал священнику:
Следствие располагает данными о том, что весной 1937 года
вы среди колхозников занимались восхвалением жизни при цар
ском строе и клеветали на советскую власть.
Жизнь при царском строе я не восхвалял и клеветой на со
ветскую власть не занимался, ответил священник.
Вы признаете себя виновным в предъявленном вам обви
нении?
Нет, не признаю, так как контрреволюционной клеветой я
не занимался.
11 февраля 1938 года тройка НКВД приговорила отца Димит
рия к расстрелу, и администрация тюрьмы намеревалась перевез
ти его в числе других заключенных в одну из тюрем в Москву.
Надзиратель, узнав об этом, сообщил матушке, чтобы кто нибудь
пришел к 12 часам ночи к воротам тюрьмы отца Димитрия бу
дут перевозить. Хозяйка дома, где жила семья священника, со
брала узелочек с едой для передачи священнику. На улице буше
вала метель, когда в 12 часов ночи распахнулись ворота тюрьмы и
оттуда вышла колонна заключенных, человек двадцать, окружен
ная сворой собак. Дочь Клавдия стала смотреть, не увидит ли она
отца... Священник шел среди заключенных в третьем ряду и
окликнул ее. Увидев отца, она попыталась передать ему узелочек
с едой, но как только она приблизилась к колонне, собаки нача
ли рваться с поводков охранников и не допускать близко. Так ей
и не удалось его передать. Отец Димитрий, глядя на дочь, закри
чал: Клава, иди домой! Иди домой! До станции было два кило
метра, и дочь пошла вслед за колонной, не в силах оставить в
таком положении отца. Заключенных подвели к вагону, окна ко
торого были закрыты частой решеткой. Отец Димитрий, подни
маясь в вагон, обернулся и закричал дочери: Клава! иди домой.
Иди домой, я скоро вернусь. Он был перевезен в Бутырскую
тюрьму, и 15 февраля тюремный фотограф сфотографировал его.
75
Февраль
www.fond.ru