Архимандрит Платон (Игумнов) О БЫТИИ ЧЕЛОВЕКА В МИРЕ (Из статьи «Богословский подход к проблеме мира») Христианство является одним из самых глубоких осмыслений жизни. Оправдание бытия и его абсолютной значимости в современных условиях противопоставляет факту нависшей над человечеством смертельной угрозы. Объявляя мир творением Бога, Церковь утверждает в качестве важнейшей метафизической гарантии его бытия такой основной принцип отношения к нему Бога, каким является творческий Божественный акт. Жизнь есть откровение Божественной тайны, которая, будучи выше всех гносеологических возможностей и умозрительных постижений человека, должна быть, интерпретирована в доступных пониманию нравственных категориях. Жизнь есть первый и не имеющий себе равных дар Божий человеку, бытие – милость и дар Творца, на которые от небытия в бытие приведенные человек и весь мир могут отвечать только изумлением и слезами. Жизнь дана человеку во имя высшей, необъятно великой цели. Иерархичность, пирамидальность, устремленность к Горнему миру, к началу всякой иерархии – Пресвятой Троице – вот что представляется основной миропорядка, победой над тьмой небытия и хаосом, высшим оправданием смысла жизни, разгадкой ее многоликости и всеединства. И мир, и человек обязаны своим существованием причастности к высшей метафизической основе бытия, содержащейся в Боге. Тварь, говорит митрополит Московский Филарет, содержится под бездной Божией бесконечности, над бездной собственного ничтожества. Творческим Зиждительным ловом человек привязывает из бездны «ничто» в бытие, и это значит, человек есть ответ на Зиждительное Слово, что он ответственен за свое бытие. Жажда бытия онтогически присуща человеческой личности; человек, являясь в мир, осознает неустранимую потребность осмыслить и оправдать свою жизнь. Бытие содержит в себе красоту, привлекательность и силу, и на основе этого непосредственно воспринимается его ценность. В христианском миропонимании ценность земного бытия определяется тем, что оно воспринимается не просто как фрагмент жизни и света, выхваченный из тьмы небытия, но как «иного жития, вечного, начало», как прообраз и предпосылка будущего всеобщего воскресения. Земная жизнь является, поэтому первой и безусловной ценностью, Божиим даром, власть над которым дается человеку. Церковь призывает человека к вполне ответственному отношению к жизни: «Се тебе талант Владыка вверяет, душе моя: страхом приими дар». Ценность бытия, ценность мира как творения Бога и ценность человека получают свое единство в признании ценности человеческой личности, помещенной во временной поток земной жизни и призванной в обладании своей природой и внешним миром созидать и делать духовно прекрасным свой внутренний мир – «храм Божий», который «свят» в своем ноуменальном значении. Признание абсолютной ценности бытия, ценности человеческой личности и ценности мира как области бытия человека, представляет одну из принципиальных метафизических посылок, позволяющих перейти к раскрытию конкретного аспекта темы, каким является вопрос об ответственности человека за богозданный мир-космос в свете библейского понимания назначения человека как личности. Личность человека, как образ божий, неисчерпаема в своей динамике, в своем бесконечном раскрытии и осуществлении. В богозданной личности человека сокрыты все «сокровища премудрости и разума» (Кол.2:3). Раскрытие человеком его богоподобия является изначальной и средоточной задачей человеческой жизни, задачей «полного претворения действительности смыслом». В процессе тварного становления человек парадоксальным образом осуществляет в себе актуальный синтез временного и вечного. В этом смысле личность человека есть глубина неисследованная, нераскрытая и не могущая до конца быть раскрытой. «Это значит, что уровень, на котором ставится проблема человеческой личности, превосходит уровень онтологии, как ее обычно понимают. И если речь идет о некоей метаонтологии, один только Бог может знать ее, Тот Бог, Которого повествование Книги Бытия являет нам приостанавливающимся в Своем творчестве, чтобы сказать в Совете Трех Ипостасей: «Сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему» (В. Лосский). По библейскому учению, человек не только часть мира, но и владыка его и царь, и поэтому он вводится в творение последним. Мир создается и украшается Богом как некий дворец, и человек вводится в него как господин и владыка. Человек искони призван созидать и творить, искони он осознавал задачу овладения миром. Свою деятельность в мире человек воспринимал как некое священнодействие: в овладении природным процессом в мире и в овладении процессом собственного поведения состоит смысл культурного развития. При этом технические возможности человека должны быть подчинены благоразумному подходу к миру, как среде обитания. Поучительный образ должного отношения человека к миру мы имеем в Священном Писании Нового Завета. В евангельской притче Иисуса Христа о верном домоуправителе (Мф.24:45-51; Лк.12:42-48) человек представлен как назначенный господином управитель большого дома, ожидающий возвращения своего господина и обязанный дать Ему отчет в своей деятельности. С точки зрения богословского подхода к созиданию мира, здесь налицо тема благоразумного отношения человека к богозданному миру. Дом – это образ обжитого и упорядоченного мира, огражденного стенами от безбрежных пространств хаоса. Порядок дома есть определенный строй, внутренний мир, гарантирующий благоденственное и безмятежное житие, и поэтому в Книге Притчей мы читаем похвалу миру: «Лучше кусок сухого хлеба, и с ним мир, нежели дом, полный заколотого скота, с раздором» (Притч.17:1). Через все наставления Книги Притчей проходит контраст двух воль – строящей и разрушающей, собирающей и расточающей, воли к согласию и воли к раздору: образ первой – Премудрость, образ второй «злая жена». Когда мы читаем: «Мудрая жена устроит дом свой, а глупая разрушит его своими руками» (Притч.14:1), мы не должны понимать эту сентенцию в самом буквальном житейском смысле, а видеть все то же противопоставление двух онтологических принципов сплочения распада. Ибо повсюду – в малой вселенной человеческого дома и в большом доме богозданной вселенной, в бытии людей и в бытии миров – друг против друга стоят все те же Премудрость и «неразумная жена». С богословской точки зрения, признание безусловной ценности мира – Вселенной и ответственности за него человека должно включать следующие основные моменты. Во-первых, мир является творением Божиим и, как безусловная ценность, предполагает ответственный подход к нему со стороны человека. При этом роль «неразумной жены» и «неверного домоуправителя» осуждена в самом принципе. Их место занимает человек, призванный хранить и возделывать рай (Быт.2:15). Во-вторых, мир есть не только первичная эмпирическая данность, но и первичная эстетическая ценность. В богозданном мире все прекрасно, все «добро зело» как в основании, так и в грядущем преображении. В историческом потоке времени природный мир есть уже в значительной степени человечески окачествленный мир. Преобразующее воздействие человека на мир есть творческий процесс, совершающийся параллельно с внутренним преображением человеческой личности. В-третьих, мир есть область имманентного человеку бытия, в котором ему открывается надмирный и трансцендентный Личный Бог. Природа была первым откровением человеку о Боге. Мир есть среда, в которой человеческое «я» встречается с Личным Богом и через это себя открывает, выявляет, осуществляет. Именно в контексте мировой жизни происходит Боговоплощение и совершаются исторические события Нового Завета. Путь земной жизни человека получают свое высшее оправдание и смысл, так как этот путь реально пройден Христом. В-четвертых, мир есть область актуализации Церкви, ее космический лик. Весь мир, вызванный Богом из небытия, призывается стать Церковью, училищем благочестия. В этом смысле мир есть школа, в которой один Учитель – Христос (Мф.23:8). Таким образом, признание безусловной ценности мира как творения Божия и ответственности человека за его состояние содержит вполне конкретный смысл. Актуальным аспектом ответственности человека за мир является в настоящее время решение экологической проблемы. В плане рассматриваемой темы, экологическая проблема приобретает особенно важное значение. Экологическая проблема возникла в результате глобального воздействия экономического фактора на состояние Земли, однако в значительной степени она является яркой иллюстрацией того, как далеко человечество отошло от богозаповедованного разумного пользования землёй (Быт.2:15). В богословском подходе к решению экологической проблемы, по-видимому, необходимо исходить из общих принципиальных основ христианского мировоззрения – тринитарного богословия. Святая Церковь верит, учит и исповедует, что творение мира есть действие Трёх Лиц Святой Троицы. Святитель Василий Великий пишет: «В творении представляй первоначальную причину – Отца, причину зиждительную, творческую – Сына и причину совершительную – Духа». В отношении к миру онтологически трансцендентный Бог явлён имманентным в Своих творческих действиях, которые раскрываются в творении трёх планах релятивного бытия: геосферы, биосферы и ноосферы. Названные аспекты творного бытия в их взаимных связях и отношениях составляют экологическую систему. Геосфера представляет собой концентрические слои, образованные веществом Земли. В направлении от центра к периферии располагаются земная кора, гидросфера и атмосфера, являющиеся базисом органической жизни. Судьба этого базиса в условиях современного промышленного производства давно стала предметом тревоги учёных. Безудержная эксплуатация богатств земных недр, и связанное с этим загрязнение атмосферы, внутренних вод бассейнов и мирового океана угрожает подчас непредвиденными гибельными последствиями состоянию биосферы и самого человека. Биосфера мозаична по структуре и по составу. Она отражает геохимическую и географическую неоднородность лика Земли с ее океанами, озерами, равнинами и горами. Ответственность человека за состояние биосферы вызвана тем, что локальное воздействие человека на биосферу, характерное для всей предшествовавшей истории, сменилось в XX веке глобальным его влиянием на состав, структуру и ресурсы биосферы. В настоящее время человечество стоит перед «ответным ударом» со стороны биосферы, вызванным неразумным и неосторожным вторжением в нее человека. Человечество издавна знало явления кризисов, носивших характер стихийных бедствий. Они имели локальное распространение и были ограничены во времени. Ноосфера – сфера разумной творчески-преобразующей деятельности человека – «иного ангела, из разных природ составленного поклонника, зрителя видимой твари, таинника твари умосозерцаемой» (Св. Григорий Богослов). Своим телом человек принадлежит к материальному миру, частью которого он является, но своим умом человек восходит к созерцанию явлений мира духовного. В плоскости экологии ноосфера означает область взаимодействия природы и общества. Человек познает мир, глубоко изменяя его своим трудом. Внешний природный мир есть в значительной степени человечески окачествованный мир. При этом ноосфера имеет тенденцию к постоянному расширению, превращаясь в особый структурный элемент космоса. Безумному отношению к миру противопоставляется созидающая деятельность человека, его преобразующее воздействие на мир, которое в своем сокровенном содержании есть процесс, совершающийся параллельно с внутренним преображением человеческой личности. В основе бытия лежит великая творческая мысль Бога о мире и человеке. Святой Григорий Богослов учил о том, что «Мирородный Ум в Своих великих умопредставлениях рассматривал Им же составленные образы мира, которые впоследствии произведены, но для Бога и тогда была настоящими». Бог пребывает в этом мире как его собственная основа и глубина. Но если для вещей видимого мира метафизической основой являются творимые Богом парадигмы, то для человека такой основой является Первообраз человека – Бог. Как образ Первообраза, человек есть прежде всего личность, и как личность он отличается от всех вещей сотворённого мира. «Ведь ничто то – отмечает А. Ф. Лосев, - что оригинально, своеобразно, неповторимо, несводимо ни на что другое и прежде всего неразрушимо. Если что-нибудь разрушимо, это значит, что существует нечто более основное и более оригинальное, чем личность; и сама личность в этом случае, будучи составленной из чего-нибудь другого, не так уж оригинальна и неповторима». Человек - творение и образ Божий, носитель неизречённо Божией славы. Однако в эмпирической плоскости речь идёт о грехе как отчуждении человека от своей подлинной сущности, о «помрачении» образа Божия в человеке. В результате является несоответствие между подлинно сущностным и экзистенциальным бытием: жизнь человека далеко от идеальной нормы его бытия. Христианская концепция человеческого существования включает представление об имманентной драматичности человеческой судьбы, погружённой в бурный поток насыщенного злом земного бытия и томящейся тоской по небу, по избавлению из плена страстей. В каппадокийско-ареопагистской традиции человек осмыслен как пересечение онтологических противоречий. В плане ноуменальном человек – образ Бессмертного, земной Ангел, таинник твари умосозерцательной, носитель Божественной благодати. В эмпирическом плане человек облачён в тело, созданное из земного состава, он – плотоносец и зритель видимой твари. В предвечном Божественном замысле человек призван к бессмертной блаженной жизни; в конкретном эмпирическом смысле он отпал от равноангельской жизни, лишился Божественной благодати, облекся в дебелую плоть как в ризу и мертвенный хитон. Каппадокийцы много и подробно говорят об эмпирической участи человека: рождение, возрастание, болезнь, умирание, тление. Но за эмпирической участью тело они прозревают его метафизическую судьбу: воскресение и преображение тела в его просветлённости Божественной красоты. Конечная и трансцендентная цель человеческого существования – обожение. Но начинается обожение уже в этом веке. Обожение как всемерное уподобление Божественной красоте, о котором говорит святой Дионисий Ареопагит, обозначает тот трансцендентный смысл человеческого бытия, с точки зрения которого земная жизнь человека получает своё высшее оправдание и безусловную значимость. В православной богословской традиции содержится такое представление о человеке, когда его бытие признаётся между двумя онтологическими пределами: творением и обожением. В творении дано метафизическая основа человеческого существования, в обожении дана его метафизическая перспектива и цель. В отрезке временного бытия, находящегося между двумя онтологическими пределами, личность осознаёт, выявляет и формирует себя. Процесс становления и развития личности осуществляется, однако, при условиях, связанных с последствиями грехопадения. Унижение и бедственное положение человека, в которое ставит его «закон греховный», не является ни изначальным, ни естественным, ни окончательным состоянием человека. Божественное Откровение говорит о падении человека, о котором забыли древняя философия и эмпирическая наука. Душа – вовсе не система, питаемая энергией, соматических влечений. И не бессознательное тёмное влечение и страсть должны признаваться в качестве первичного состояния человека. По этому объявление «агрессивности» в качестве доминирующей черты в поведении человека должно быть отвергнуто в самом принципе как старая редукционистская концепция. Человеческая природа воссоздана во Христе, человеку открыт доступ к обожению, ему дарован прекрасный и благодарный внутренний мир, и всё это есть удостоверяемая учением и опытом Церкви реальная подлинность обновлённого бытия, неоспоримо утверждающая за человеком его достоинство. Мир – это среда обитания, говоря библейским языком, «дом», в котором живёт человек. Но мир – это и «лестница Иакова», ведущая на небо. Наш ум, говорит святой Дионисий Ареопагит, не иначе может восходить к «бесстрастному умозрению» «превосходящей наше слово и разум невещественности», как посредством «вещественного руководства», ибо мир «следы умного благолепия имеет, и можно нам через оные (следы) возводитися к невещественным первообразам». Святой Дионисий Ареопагит представляет нам в иерархически-символической системе различной структуры и уровня бытия. Утверждается и иерархическая лестница чувств, возводящих сначала к познанию мира материального, а затем, с помощью уже «вещесвеннного руководства», к умному познанию духовного мира. Основные положения каппадокийско-ареопагистского богословия получают своё объяснение в том, что человек, неповторимая личность, есть явление не только духовного мира, но и явление мира природного, феномен истории и культуры. Поэтому тенденция к творчески оригинальному развитию личности осуществляется наряду с опорой на наследственную и филогенетическую основы личности. Каждый человек несёт с собой всю свою историю и частицу истории всего человечества. В силу единства человеческого рода каждый человек разделяет участь первого Адама, и в метафизическом смысле он тоже Адам. Человек, как образ, отражает в себя порядок мира и порядок истории: нравственный порядок мира и порядок священной библейской истории. Если в эмпирической плоскости личность обусловлена филогенетически и наследственно, то этот «детерминизм» преодолевается Христом. Христос – образ нового бытия. Он воспринял всецелую физическую и нравственную природу человека, которая и до Воплощения имела метафизическое основание в Нём. Христос прошёл и осветил возрасты человеческой жизни, прошёл и путь смерти, воскресение и обожение. Христос освятил и обожествил человеческое естество во всей его полноте. Поэтому и облечение человека во образ Христа как Нового Адама есть подлинное его преображение. Оно включает просвещение ума, очищение чувства, исправление воли, примирение совести, освещение тела, воскресение души, всецелое обновление человека по образу обновившего его Бога: как Христос воскрес из мёртвых, так и человек должен ходить в обновлённой жизни (Рим.6:4). В нравственном преображении человека каппадокийско-ареопагатская традиция усматривает опять-таки иерархическую структуру: тело прекрасно душой, душа прекрасна умом, ум прекрасен Божественным озарением. Человек прекрасен благодаря своей причастности к Богу, озаренности со стороны Абсолютной Божественной Личности. В настоящее время человек Востока, забывшего мудрые заветы древности, и человек Запада, характеризующегося упадком духа и нравов, не имеет истинного понятия о том, что является святым в подлинном смысле, и живет так, как будто вообще в структуре бытия нет высшего и освящающего начала. Потеря благоговения перед жизнью, равнодушие к содержанию и ценностям жизни весьма характерны для внутреннего мира личности, не знающей высшей, Божественной цели бытия. По своей внутренний сущности такое отношение к жизни есть клевета на жизнь и на человека – образ Божий, оно характерно для демона, падшего ангела: «И ничего во всей природе благословить он не хотел» Этому равнодушному и безответственному отношению к жизни, угрожающему своими гибельными последствиями, Святая Церковь на протяжении истории, вопреки древнему и новому скептицизму, противопоставляла исповедание великой тайны бытия, учила дорожить Божественным даром жизни и призвала к благодарению Бога за этот дар. Христианское отношение к жизни, ее смыслу и ценностям определяется такой парадигмой миросозерцания и мировосприятия, когда земное бытие человека провозглашается необходимой ступенью и началом участия человека в тайне Божественной жизни. Система христианского конструирования картины бытия включает признание естественного порядка жизни во всем многообразии ее проявлений. Но над этим естественным порядком жизни стоит абсолютно совершенный и абсолютно всеблагой Бог, в Котором сокрыты глубинная метафизическая основа всего существующего, подлинный смысл существования мира и конечная оправдывающая бытие человека цель. Творение и обожение соотносится в жизни мира как данность и заданность. Отсюда основная миссия Церкви в мире состоит в освящении мира, в том, чтобы все сущее увековечить, спасти от смерти и разрушения, все ценное – освятить, облегчить в новое и богоподобное достоинство. * * * Поразительно высоко христианское представление о жизни как даре Божием. Оно не оставляет места ни для каких претензий человека по отношению к абсолютному началу жизни. Не претензия, но величайшая ответственность человека перед Богом, ближним своим и миром стала фундаментальным основоположением христианского подхода к жизни. Ответственность, в свою очередь, ведет и гармонически сочетается с творческим даром человека, с совершенствованием человеческой личности. Недаром само понятие человеческой личности неоспоримое достоянием именно христианской культуры, одно из ее существеннейших приобретений. Раскрытие уникальной неповторимой личности, созданной по образу и подобию Божию, отверзает в душе человека поистине неисчерпаемые глубины, предоставляет для расширения его деятельности неограниченные возможности. Отсюда и величайшее многообразие форм проявления человеческой жизни в христианской цивилизации, и значительное приумножение степеней открытости и свободы, данных человеку. Но здесь и причина непрестанно возникающих злоупотреблений новыми возможностями, которые открываются человеку. Такое обращение к Первоисточнику всякой жизни и осознание в себе подлинной меры ответственности за обретенную свободу способно сохранить родной дом человечества – Землю и ее обитателей, победить смерть, приближающуюся все ближе и все страшнее уязвляющую самую сердцевину жизни. Человек, венец творения Божия, должен вспомнить, наконец, что сама жизнь его – неисповедимый дар Божий, который надо хранить. Господь заповедал ему блюсти дивную красоту и гармонию бытия. Древние греки думали, что вначале был хаос и только затем в мир, было, внесено начало порядка и гармонии. Мир был для них благоукрашен, но безличен. Они не сознавали еще всех глубин, открывающихся в человеческой личности. Страшных глубин, но и прикосновения Божественной благодати, рождение в душе невиданной открытости и свободы, а также чувства долга, величайшей ответственности перед всем живым. Хаос и разрушение коренится в самом сердце человеческом, свив гнездо в падшей его природе, и отсюда уже распространяют свои злокачественные метастазы. По древнему преданию Церкви первым делом воскресшего Христа было схождение во ад. Воссиявшаяся во Христе Божественная Личность, живое воплощение Истины, Добра и Красоты, не только предает Себя за грех мира добровольному распятию, но уже после Воскресения Своего Он нисходит во ад, чтобы одолеть смерть в самой ее крепости и твердыне. Христианская культура, если она остается христианской, прежде всего, должна быть христоцентрична. Христос – цель, смысл и назначение христианской жизни. «Аз есмь путь и истина и жизнь», - говорил Он о Себе. Не уход от мира, а преображение жизни, одоление холода и мрака, грозящих поглотить ее, возделывание Божьего сада – прямые задачи свободной творческой личности, открывающей в себе образ Божий и уподобляющей себя Христу.