КУМРАНИТЫ (ессеи) и ПЕРВОХРИСТИАНСТВО Post hoc, non ergo propter hoc Не являются той духовной и социальной средой, в которой могло, как считают некоторые атеистические исследователи, возникнуть христианство, и кумраниты (ессеи). Об этом однозначно говорят как прежде известные исторические источники, так и найденные в 1947 году кумранские рукописи. В 1947 году в одной из пещер северо-западного побережья Мертвого моря в пустынной местности Вади-Кумран (Иордания) один бедуин случайно обнаружил кожаные свитки, исписанные древнееврейским письмом. Последовавшие затем поиски и раскопки привели к открытию новых кладов рукописей и на других диалектах и языках. Всего было найдено около 40 тысяч фрагментов различной величины, представляющих остатки около 600 книг. Весь этот рукописный материал охватывает время от III в. до н.э. до VIII в. н.э. Было выяснено, что большинство кумранских рукописей принадлежало иудейской секте, прожившей в Иудейской пустыне со второго века до н.э. по 68 г. н.э. и именуемой теперь кумранской общиной. Большинство ученых отождествляет эту общину с ессеями, о которых было известно из описаний Иосифа Флавия, Филона Александрийского и других древних авторов. Кумранские рукописи условно можно разделить на две большие группы: 1) рукописи библейских книг; 2) небиблейские литературные и религиозные памятники. Относительно первой группы. «В числе уже разобранных, обработанных и отождествленных отрывков представлены все книги иудейского ветхозаветного канона, за исключением одной лишь книги Эсфири, т.е. 38 из 39 книг канона» (они датируются промежутком времени от конца III в. до н.э. до начала II в. н.э.), а также книги Товита, Иисуса, сына Сирахова и Послания Иеремии. Ко второй группе относятся комментарии на книги пророков Аввакума, Наума, Михея, Исайи, Софонии, Осии и на книги Бытия и Псалмов; также текст, условно названный «Устав общины», дающий наиболее полное представление об устройстве и воззрениях кумранской общины; текст «Двух колонок», отражающий эсхатологические воззрения кумранитов; «Война сынов света против сынов тьмы» (о борьбе между добром и злом); «Дамасский документ», о «Новом союзе», гимны; апокрифы; деловые документы; псалмы благодарения и другие менее значительные литературные памятники. В результате открытия кумранских рукописей, в числе многих проблем встал и вопрос о взаимосвязи ессеев (кумранитов) с первохристианством: в частности, не явилось ли христианство порождением ессейства? Вызвавшим первоначально значительный интерес явился вопрос об упоминаемом в некоторых рукописях учителе праведности, которого отдельные исследователи пытались отождествить с Господом Иисусом Христом. Решающую роль сыграли библейские тексты Кумрана и в разрешении спорного вопроса, имеющего почти двухтысячелетнюю историю, о сравнительном достоинстве Септуагинты и масоретского (еврейского) текста. Таковы лишь некоторые из проблем, теперь уже, можно сказать, полностью разрешенные в связи с сенсационными находками у Мертвого моря. 1. Первохристианство и кумранитство Вопрос о возникновении христианства без признания свидетельств новозаветных священных книг является неразрешимой проблемой для отрицательной критики. Энгельс, например, писал: «Христианство, как и всякое крупное революционное движение, было порождено массами. Оно возникло в Палестине, причем совершенно не известно, каким образом». Неудивительно потому, что с открытием кумранских общин, отделившихся от ортодоксального иудейства и ведущих совершенно замкнутый образ жизни, с их переживанием наступающих «последних дней» и надеждой на вот-вот грядущего Мессию, – отдельные исследователи и популяризаторы предприняли очередную попытку вывести на сей раз христианство из кумранитства. Принципиально эта попытка не явилась чем-то новым. Ирландский профессор богословия Кевин Смит в связи с этим писал: «Не очень давно «Золотая ветвь» объявила, что христианство не что иное, как амальгама или отклик на все мифы от Полинезии до самоедов. Несколько позднее «эсхатологисты» сказали нам, что Иисус не что иное, как апокалиптический призрак или видение «апокрифической» школы. Д-р Бультман возвестил недавно, что христианство представляет собою экзистенциализм плюс смесь восточных гностических мифов. Лишь несколько лет тому назад Би-Би-Си сообщало по радио, что христианство не что иное, как эллинистический миф об умирающем Боге. А теперь оказывается, что христианство – не что иное, как иудаизм кумранской секты. Все это весьма просто, потому что при большом желании и при малой доле научной методики Новый Завет или по крайней мере часть его можно истолковать и свести к большинству религиозных чаяний человечества. Тем не менее исключительность христианства во всей его целостности, вся его сущность и сила воздействия были предвидены лишь израильскими пророками. И даже они «только страстно стремились узреть христианство, но так и не увидели его». Известный исследователь кумранских рукописей Бэрроуз следующим образом характеризует отношение к новым находкам: «Существует мнение, что история Христа и Его спасительный подвиг является просто повторением того примера, который можно найти в рукописях Мертвого моря. Насколько мне известно, ни один компетентный ученый не высказал это в такой именно категорической форме, но это можно заключить на основании отдельных утверждений. Именно эта мысль в наибольшей мере привела в смущение верующих и восхитила неверующих». Однако, заключает Бэрроуз, «нет оснований приходить из-за этого в смятение, как будто бы оригинальность Иисуса и божественный авторитет христианства подвергаются опасности таким признанием». Что выдвигается в качестве аргументов для сопоставления христианства с кумранитством? «Основаниями для сопоставления, – пишет советский исследователь И.Д. Амусин, – являются прежде всего хронологическая близость и совпадение территории кумранской общины и нарождавшихся раннехристианских общин, этническое тождество, близость социальных принципов, организационной структуры и внутренней жизни, сходство ряда теологических доктрин. Обращает на себя внимание также совпадение многих специфических терминов и целых фраз, которым и выражаются сходные принципы религиозной системы». Крупный исследователь кумранских документов И.Р. Тантлевский решительно заявляет: «Для непредвзятого исследователя очевидны параллели между кумранской мессианской концепцией и рядом основополагающих доктрин первоначального христианства». Посмотрим, так ли это? Черты сходства между первохристианством и кумранитами усматривают в следующих основных пунктах: 1) общность имущества у тех и других; 2) баптизм (погружение, омовение) кумранитов и крещение у христиан; 3) благословение хлеба и вина за общей кумранской трапезой и христианская Евхаристия; 4) эсхатологические чаяния; 5) отдельные терминологичсекие и фразеологические совпадения. Насколько в действительности указанные мотивы являются тождественными в обеих религиях и позволяют ли они идентифицировать первохристианство с кумранитством? 1. «Как нам известно, и для ессеев, описанных Филоном и Флавием, характерны не только общность имущества и трапез, но и обязательный совместный труд, этот совместный труд был в значительной мере обусловлен изолированным, «монастырским» образом жизни. Что касается раннехристианских общин, то в дошедших до нас источниках нет никаких указаний на обязательный совместный труд, дополнявший общность имущества». 2. В кумранской общине ритуальные омовения были постоянными и повседневными обрядовыми действиями, не имеющими значения таинства и нисколько не связанными с личностью и делом Мессии, к которым к тому же допускались лишь полноправные члены общины. В христианстве же, с самого его возникновения, крещение – это не только акт однократный в жизни каждого уверовавшего, но и понимается оно как единение с умершим и воскресшим Христом Спасителем. 3. «Для кумранской общины совместные трапезы, как об этом свидетельствуют и археологические данные и Устав, были повседневным явлением, характерной чертой быта, естественно вытекающей из общности имущества и труда... Однако, по существу, хотя кумранская трапеза с ее обрядом благословения и отличается от повседневного иудейского обычая, еще в большей мере она отличается от будущего христианского таинства Евхаристии... Само собой разумеется, что в кумранском обряде благословения хлеба и вина нет еще намека на мотив «искупления кровью», столь характерный для христианской Евхаристии», нет и мысли о их преложении. 4. «Одной из наиболее важных черт сходства является эсхатологическая концепция ожидания «конца времени»... Однако в отличие от кумранских рукописей, в которых кульминация и финал извечной борьбы двух противостоящих друг другу сил света и тьмы, добра и зла, царства Бога и царства дьявола находятся в будущем, в новозаветной литературе победа в этой космической борьбе уже одержана. Так, в первом послании Иоанна сказано, что «Для того-то и явился Сын Божий, чтобы разрушить дело дьявола» (3,8) или: «тьма проходит, и истинный свет уже светит» (2,8). 5. Некоторое сходство в терминологическом и фразеологическом отношениях между кумранскими текстами и Писанием Нового завета, конечно, не может служить основанием для сближения двух различных религиозных воззрений. Более того, было бы странно, если бы в литературе одного и того же периода, одной тематики и с единой библейской основой, хотя и разных религиозных направлений, отсутствовали бы общие термины, обороты, фразы и даже отдельные сходные и тождественные мысли (например: «сыны света»; «нищие духом»; «власть тьмы» и тому подобные). Черты сходства между христианством и кумранитством, таким образом, носят, как видим, чисто поверхностный характер. В то же время многие отличия первохристианства от кумранитства принципиальны. 1. «Основное и решающее отличие заключается в том, что кумранская община ограничивалась верованием в грядущий приход Мессии, в то время как само возникновение христианства связано с верой в уже состоявшийся приход Мессии – Христа. Насколько можно судить по опубликованным кумранским документам, выступающий в них Мессия еще не наделен специфическими чертами Спасителя (хотя верующим в учителя и обещано спасение), в то время как новозаветный Христос прежде всего – Избавитель и Спаситель мира, пришедший в мир, чтобы жертвенно принять на Себя его грехи и Своей кровью искупить их». 2. «В кумранских текстах нет даже намека на такие христианские догматы, как воплощение Бога в Иисусе, искупление Им первородного греха людей, учение о Троице». 3. «Одно из наиболее отчетливо выступающих кардинальных отличий заключается в том, что кумранская община была и, осталась замкнутой, даже конспиративной организацией, отгородившейся от внешнего мира, полностью ею осуждаемого, и таящей от него свое учение (ср.: «Следует скрывать свет учения («Торы») среди людей Кривды, а наставлять знанием правды и справедливого суда избравших правильный путь»). Отсюда, как было уже указано, вытекает, что замкнутость и обособленность кумранской общины исключало миссионерскую деятельность, христианство же, отделившись от иудейства, стремится, напротив, охватить своей пропагандой весь средиземноморский мир, растворить его в себе, превратиться в универсальную религию, отбросившую племенные и государственные перегородки». 4. «Кумранский Устав предписывает ненависть ко всем, находящимся вне общины: «Вот правила пути для разумеющего в эти времена, для его любви наряду с его ненавистью, вечной ненавистью к людям погибели в духе тайны». Христианство же провозгласило всеобщую любовь, распространяющуюся и на врагов. Ряд мест Нового Завета... производит даже впечатление специальной полемики с кумранскими положениями» (например, 1 Ин. 2,9-11; Мф. 5,46-48; 19, 21). 5. «Кумранская община... ограждала себя от людей с физическими недостатками и ущербных. Так, в тексте «Двух колонок» говорится: «...и всякий человек с телесным недостатком: с больными ногами или руками, хромой или слепой, или глухой, или немой, или (тот), чьей плоти коснулась порча, так что (это) заметно глазу, или старик, спотыкающийся (настолько), что не может держаться твердо среди общества, эти пусть не приходят, чтобы предстать среди общества именитых людей, ибо святые ангелы в их обществе». Подобное же читаем и в Дамасском документе: «люди глупые, безрассудные, бестолковые, сумасшедшие, слепые, калеки, хромые, глухие, несовершеннолетние, – никто из них не вступит в общину, ибо ангелы святые находятся в ней». Если сравнить эти тексты с словами Спасителя не приглашать на трапезу братьев, друзей, богатых, соседей, которые и тебя могут позвать, но звать нищих, хромых, слепых и увечных (Лк. 14,13), то невольно возникает предположение о сознательном даже противопоставлении Иисусом Христом своего учения кумранистскому. 6. У кумранитов находим строжайшие предписания в отношении соблюдения субботы, в то время как Господь решительно возглашает: «Суббота для человека, а не человек для субботы» (Мк. 2,27). Любопытно в этой связи сопоставить одно место из Дамасского документа, в котором предписывается: «Пусть никто не оказывает в субботу родовспоможение скотине; и если она упадет в колодец или яму, пусть не поднимает ее в субботу» с евангельским текстом: «Он же сказал им: кто из вас, имея од-ну овцу, если она упадет в яму, не возмет ее и не вытащит?» (Мф. 12,11). 7. Кумранская община отказалась от жертвоприношений в Иерусалимском храме, считая его оскверненным. Господь же Иисус Христос, апостолы и все первохристиане смотрели на храм Иерусалимский как на святыню и совершали в нем требуемые законом молитвы и жертвоприношения. 8. Кумранская община пользовалась календарем, отличным от иудейского. Этого мы не видим у первоначальной Церкви. 9. «Важнейшим, по мнению И. Тантлевского, элементом ессейско-кумранской идеологии является учение о предопределении, детерминистическая (или, точнее, предестинационная) теология» (Указ. соч. С. 281). Важнейшим же положением христианского учения является синергия. Перечисленные выше, как и целый ряд других, отличия заставляют даже атеистических исследователей делать вывод о непричастности кумранитства к происхождению христианства. Так, советский крупный религиовед А.П. Каждан пишет: «Мы не можем выводить христианства из ессейства. Здесь не было простой филиации идей». Кумранские рукописи «лишь уточняют наши сведения о некоторых явлениях в жизни иудейского сектантства и в становлении раннего христианства». Проф. С.И. Ковалев в статье «Основные вопросы происхождения христианства» пишет: «Правда, у некоторых иудейских сект, например, у ессеев, существовал потребительский коммунизм. Однако у нас нет никаких оснований считать ессеев прямыми предшественниками христиан в идеологическом и организационном отношениях, что делает Р.Ю. Виппер». А в статье «Находки в районе Мертвого моря и миф о Иисусе Христе» («Вечерний Ленинград» от 03.01.1959) С.И. Ковалев писал: «Самое большее, о чем можно говорить, это о том, что ессеи были одними из предшественников христиан, причем далеко не единственными». «Даже такой в высшей степени компетентный исследователь, - пишет И. Амусин, - как английский семитолог и библеист Раули, заявляет, что рукописи Мертвого моря ничего не дают для изучения раннего христианства: «Предположение, что свитки могут доставить нам какие-либо свидетельства о природе раннего христианства, является фантастичным... Эти рукописи не могут быть с достаточным основанием использованы ни для христианской, ни для антихристианской пропаганды». 2. «Учитель праведности» и Господь Иисус Христос В четырех документах кумранской общины (Дамасском документе и комментариях на книги пророков Аввакума и Михея и на 37-й псалом) упоминается «учитель праведности» или «праведный учитель». Судя по этим упоминаниям, этот учитель играл большую роль в общине и пользовался в ней громадным авторитетом. Ни имя, ни время его жизни не указаны. На ряду с учителем в рукописях упоминается и его гонитель «нечестивый жрец», но тоже без указания имени. Таинственная и столь значимая фигура учителя вызвала к себе особый интерес, поскольку некоторые увидели между ними Иисусом Христом ряд сходных черт. Однако, как справедливо утверждает И. Амусин, «страстные споры, разгоревшиеся вокруг этого вопроса, по большей части лишены научной объективности». Основанием для столь решительного вывода послужили следующие соображения. В кумранских рукописях имеется весьма незначительное количество мест, где упоминается учитель праведности, при этом многие из них настолько испорчены, что не позволяют даже сделать точного перевода, другие дают очень незначительные и лишь самые общие сведения об учителе. Эти сведения говорят о том, что учитель был жрецом и что его преследовал какой-то «нечестивый жрец»: «Это относится к нечестивому жрецу, который направил к учителю праведности (?), чтобы умертвить его» (Комментарии на 37 псалом); что учитель наставлял «избранников» в законе Божьем: Бог «поставил им учителя праведности, что бы вести их по пути его сердца» (Дамасский документ); что была его кончина: «Все люди, которые вошли в новый Союз в стране Дамаска и отвернулись и изменили и отступили от колодца живой воды – не будут более считаться в собрании народа и в его запись не будут вписаны от дня кончины единственного учителя, до того как встанет Мессия из (дома) Аарона из Израиля» (Дамасский документ); что учитель воспринял свое учение из уст Самого Бога: «Имеется в виду учитель праведности, которому Бог поведал все тайны слов его пророков-рабов» (комментарии на пророка Аввакума); что он подвергся каким-то мучениям: «Это относится к дому Авессалома и людям совета, которые оказались немыми во время наказания (мучения) учителя праведности». Вот почти и все сведения, которые имеются об учителе праведности. Остальные тексты (их еще около десяти) никакой новой информации об учителе не содержат, поэтому все то, что можно еще найти в кумрановедческой литературе по этому вопросу, есть не более как плод догадок более или менее оригинальных. Отсюда становится понятным то большое различие мнений относительно личности учителя праведности, которое встречаем у современных кумрановедов. «Отдельные ученые считают, что «учитель праведности» – не обозначение какого-либо конкретного лица, а термин, которым назывался руководитель или вождь общины... Бэрроуз... считает, что учитель... был основателем или выдающимся деятелем секты... А.П.Каждан высказал предположение, что учитель – легендарный, мифологический образ, впоследствии заимствованный ранними христиа-нами... Проф. А.Донини считает, что «учитель» – реальный, но оставшийся безымянным деятель, который возглавил ессейское движение в период 134-76 гг. до н.э... Подавляющее большинство авторов пытается связать «учителя» с кем-либо из известных исторических лиц»: Ездрой, Неемией, Захарией (V в. до н.э), Онием I (III в. до н.э), Онием III (175 г. до н.э), Маттафией и его сыном Иудой Маккавеем (II в. до н.э.), ессеем Иудой (конец II в. до н.э.), Онием Справедливым, побитым камнями в 65 г. до н.э., Иисусом Христом, Иаковом, братом Христа, Менахелием, сыном Иуды Галилеянина – вождем зилотов, убитым в 66 г. н.э. и т.д. «Сама по себе эта разногласица мнений красноречиво свидетельствует, что в настоящее время нет реальных и надежных критериев (если они вообще могут существовать) для сколько-нибудь достоверного отождествления «учителя» с известными историческими персонажами», - справедливый вывод делает И. Амусин. «Бесспорным можно считать, - продолжает он, - что в образе «кумранского учителя», жившего по меньшей мере столетием раньше евангельского Христа, имеются некоторые сходные с Ним черты, но также очень существенные отличия. Кумранский учитель проповедовал учение, полученное им непосредственно «из уст Бога», но ничего божественного в нем самом не было, в лучшем случае он был пророком. Главное же в образе галилейского «Учителя» – Его Божественная сущность, воплощение Самого Бога. Если кумранского учителя можно рассматривать лишь как ожидаемого Мессию, то евангельский Иисус был уже явившимся в мир Мессией («Христом») – Сыном Бога и воплощением Самого Бога». О принципиальном различии между Христом и учителем праведности пишет А. Дюпон-Соммер, французский исследователь, в своей книге «Еврейская секта в Кумранах и ессеи»: «Учитель праведности – священник, Иисус –«Сын Давида»; один – тайный учитель, Другой – популярный проповедник; один избегает всякого общения с грешниками или зараженными, а Другой, наоборот, позволяет им приближаться к Нему и приветствует их; наконец, щепетильное следование установлениям закона одного представляет контраст по сравнению с изумляющей свободой Другого. Именно в самом существенном обнаруживаются различия». К указанным различиям следует добавить также, что страдания и возможная смерть учителя праведности нигде не трактуются как добровольные, тем более носящие жертвенный, искупительный характер. Связь учителя с «Новым союзом» – верной ему частью кумранской общины – внешняя, организационная и учительная. Это «союз» людей между собой для подготовки к пришествию Мессии, в то время как Новый Завет есть союз с Богом, установленный Самим Мессией. Нет нигде и намека на воскресение учителя или какие-либо его сверхъестественные дарования. Советский ученый-филолог К.Б. Старкова в своей докторской диссертации «Литературные памятники кумранской общины» пишет: «Непредвзятое чтение текстов приводит к заключению, что основным поводом для создания гипотезы о сверхъестественных свойствах и «эсхатологическом» значении Праведного Наставника послужили не столько сами документы, сколько специфическая интерпретация некоторых слов и выражений, в них встречающихся». Так, относительно глагола «амад», который дал повод некоторым комментаторам кумранских текстов говорить о воскресении учителя праведности, К. Старкова пишет: «Наиболее важен для нас тот оттенок буквального значения, который мог способствовать представлению о воскресении праведного Наставника. От значения «стоять» в смысле «пребывать», «длиться», «продолжаться» развивается понятие «наставать», «появляться», т.е. представать в пространстве и представать во времени, что, по мнению сторонников «воскресения» равносильно значению «восставать» (из мертвых, могилы). На самом же деле это значение глагол может дать в одиночных случаях лишь с пояснительными словами и оборотами, показывающими, что действие относится к мертвому телу или к духу умершего, и сам по себе, вне контекста, синонимом «воскресать», «воскреснуть» не служит ни прямо, ни по аналогии». «Таким образом, вопрос заключается не в том, могли ли члены кумранской организации приписывать своему Наставнику сверхъестественные свойства и считать их догматом, а в том, приписывали ли они их ему на самом деле. Значение глагола амад в кумранских текстах отвечает на этот вопрос отрицательно». К. Старкова отрицает также наличие в кумранских текстах и каких-либо сообщений об особых страданиях учителя праведности, его мучениях наподобие «страстей» Христовых. Она пишет, что в комментарии на пророка Ааввакума «автор отводит Праведному Наставнику роль, прямо противоположную роли страдающей жертвы». «Последующий текст книги пророка Аввакума, аллегорически изображающей поведение жестокого завоевателя, предоставлял достаточно возможностей включить в его истолкование моменты пленения и мученичества Праведного Наставника, если бы они были бы в поле зрения комментатора. Однако об этом дальше нет упоминаний». В результате своих исселедований К. Старкова приходит к выводу, «что кумранская литература, насколько она известна до сих пор, не содержит упоминаний об истязаниях, мученической (крестной) смерти, преображении и воскресении Праведного Наставника». Это конкретное заключение специалиста-ученого подводит окончательный итог и в данном вопросе. 3. Септуагинта и масоретский текст Древнецерковное предание настойчиво говорит о том, что в конце первого века н.э. высшим иудейским руководством был искажен еврейский текст Священного писания Ветхого завета, преимущественно мессианские места. Цель этого беспрецедентного в истории акта очевидна: убедить еврейский народ в том, что Иисус Христос – не Мессия и что, следовательно, нужно ждать другого. Так появился т.н. масоретский текст. Однако Церковь приняла не его, а греческий перевод LXX-ти (Септуагинта). В результате возникла полемика, длившаяся 18 с половиной столетий, об аутентичности греческого и масоретского текстов. Только находка библейских рукописей в Кумране, относящихся к домасоретской редакции, смогла разрешить этот спор И. Амусин пишет: «Высказывалось также мнение, что в основе греческого перевода Библии иной, отличный от масоретского текст оригинала. Однако, подтвердить эту последнюю догадку, оказавшуюся, как теперь выяснилось, правильной, разумеется, было невозможно». И вот, первые результаты. «Как было уже сказано, библейские рукописи кумраны датируются переводом III в. до н.э. – II в. н.э. Следовательно, они примерно на 1300 лет старше самой древней из известных до сих пор рукописей Библии и предшествуют составлению канона. Кроме того, эти рукописи позволяют проследить эволюцию библейского текста на протяжении более трехсот лет. В этом прежде всего и заключается значение кумранских находок библейского текста... «Прежде всего отмечается существенное отличие между библейскими рукописями, найденными в Кумране и в пещерах Вади Мурабб`а». В то время, как кумранские рукописи, написанные до 69 г. н.э. в большей или меньшей мере расходятся с масоретским текстом, рукописи из Вади Мурабб`а, напротив, весьма близки к масоретской традиции. Это подтверждает факт составления канона в конце I в. н.э. в Ямнии. «Отрывок из книги Исход обнаруживает интересное совпадение деталей с текстом Септуагинты и расхождение с масоретским текстом. Так, например, в масоретском тексте Исхода (1,5) сообщается, что всех потомков Иакова, переселившихся в Египет, было «семьдесят душ». Кумранский фрагмент в соответствии с Септуагинтой сохранил число «семьдесят пять». Любопытно, что в «Деяниях апостолов» (7,14) указывается то же число 75». «Наибольшее значение имеют опубликованные и тщательно исследованные Ф. Кроссом отрывки из кн. Самуила... Значение этих отрывков определяется тем, что известный до сих пор текст кн. Самуила (масоретская редакция) имеет много расхождений с греческим текстом Септуагинты. Кумранские же тексты кн. Самуила ближе к Септуагинте, чем к масоретской редакции. Кросс показал, что в небольшом отрывке из 1 Сам. 23, 9-17 (т.е. в 8 стихах) в 13 случаях имеется полное совпадение с текстом Септуагинты и лишь в 4 случаях – совпадения с масоретским текстом. Любопытно и другое. Как известно, в Библии имеется книга Хроник, содержащая пересказ исторических книг Библии, в том числе и книг Самуила. В этом пересказе имеются расхождения с основным текстом книг Самуила. Кумранские же отрывки в этих случаях воспроизводят текст книг Самуила более близкий к тому, который использовали авторы Хроник, чем к традиционному тексту Самуила, т.е. дошедшему до нас масоретскому тексту». Касаясь найденной книги пророка Исайи, Амусин пишет: «При сопоставлении с масоретским текстом свиток обнаруживает более тысячи расхождений, неодинаковых по своему значению». <й Кумрана свидетельствует, что «часть из новых чтений, как показывают предварительные наблюдения, хорошо исправляет масоретский текст», который имеет «множество расхождений» с кумранскими рукописями. На отличие масоретского текста от кумранского указывает в своей работе и К.Б. Старкова. Анализируя, например, текст пророка Аввакума, она пишет: «Текст, передающий речь пророка Аввакума, имеет, как известно, ряд отличий от масоретской версии». «Число разночтений в сравнении с масоретским текстом достаточно многочисленно». Вся совокупность уже проделанной по этому вопросу работы позволяет, по словам Амусина, современным специалистам и критикам библейского текста говорить о необходимости «бесчисленных исправлений» масоретского текста. Наиболее ярким примером необходимости таковых является известное мессианское место из 21-го псалма 17-й стих, который в кумранских рукописях читается: «пронзили руки мои и ноги мои», а в масоретской версии: «как лев». Кумранские тексты, таким образом, при сравнении оказались cущественно ближе к Септуагинте, нежели к масоретскому тексту, принятому на Западе после Реформации. Для Православной Церкви этот факт является ценным, поскольку он подтверждает подлинность того текста Библии, который у нее всегда был принят (у нас славянский перевод). 4. Оценка духовности кумранитов Необходимо обратить внимание и на то принципиальное различие в характере духовной жизни, которое усматривают между кумранитами-ессеями и христианскими подвижниками отцы и учители Православной Церкви. Это различие отчетливо выразил русский святитель XIX в. Игнатий (Брянчанинов). Он дает следующую оценку ессейского отшельничества: «Об ессеянах сведения Иосифа Флавия и о ферапевтах Филона неудовлетворительные; оба сии писателя, будучи иудеи, не передавали нам ничего о том, с каким чувством они встретили веру христианскую. То видно, что секта ессеев в Палестине и ферапевтов в окрестностях Александрии сохраняли строго обычай иудейства и не принимали христианства. Вот что говорит о первых преподобный Нил Синайский, монашеский писатель IV века: «Любомудрствовать покушались многие эллины, и из иудеев не мало... От иудеев избравшие сие жительство суть сыны Ионодава... всегда обитают в кущах, воздерживаются от вина и от всего влекущего к сластолюбию, пищу имеют простую, удовлетворяют потребностям тела с умеренностью, очень прилежат образованию нравов и прибывают наиболее в созерцании. Отсюда и называются ессеи, ибо сим названием обозначается род их жительства. Но какая польза им от подвигов и от пребывания в трудах, когда они убили подвигоположника Христа. Погибает мзда труда их. Ибо они отверглись Раздаятеля мзды и Источника истинной жизни. Итак, они грешили в цели любомудрия: любомудрие есть благоустроение народов, соединенное с истинным познанием о Боге, в чем погрешили и иудеи и эллины, отринувшие Премудрость, пришедшую с небес, и покусившиеся любомудрствовать вне Христа.» Таково мнение преподобного Нила, ученика Иоанна Златоустого, таково мнение древних Учителей церковных о ессеянах. Их подвиг был более наружный... они вдались более прочих иудеев в мелочную утонченность обрядов, отчего, оцеживая комаров, забыли позаботиться о верблюдах. По этой причине секта их по духу близка была к фарисейству. Не осужден ли Евангелием их пост, их милостыни, их молитвы, чуждые смирения, вместе с фарисейскими? - Полезно для христианских монахов оглядываться на ессеев и в них видеть, что телесный подвиг, без любви и сердца сокрушенного, есть кимвал, звяцающий тщеславием, и медь, звенящая от пустоты своей». * * * Подводя итог всему вышеизложенному, можно видеть, что современное кумрановедение позволяет определенно говорить о том, что, во-первых, «мы не можем выводить христианство из ессейства»; во-вторых, Иисус Христос не есть «учитель праведности» и «страстные споры, разгоревшиеся вокруг этого вопроса, по большей части лишены научной объективности»; в-третьих, по утверждению современных специалистов и критиков библейского текста, кумранские ветхозаветные рукописи свидетельствуют о большей сохранности текста Септуагинты и в то же время о необходимости «бесчисленных исправлений» и изменений еврейского масоретского текста; в-четвертых, христианская православная духовность глубоко отлична от духовности кумранитов, аскеза которых направлена лишь на тело, но не исправляет души. Причины сходства отдельных элементов в христианстве и язычестве Таких причин можно указать несколько: Общность Праоткровения; Единство человеческого духа; Влияние христианства на языческие религии; Наличие положительных идей и установлений в язычестве и использование в христианском богословии идей и терминов нехристианской религиозно-философской мысли (например: логос, сущность, природа, ипостась). 1. Праоткровение Книга Бытия говорит, что первые люди были научены от Бога всем важнейшим религиозным истинам. Еще на заре человеческой истории всем людям было возвещено радостное и утешительное обетование о Семени Жены, Которое сотрет главу змия и победит сатану и его царство (Быт.3.15). Об этом блаженном времени, когда люди стояли ближе к Божеству, нередко вспоминало человечество в своих преданиях. В глубь веков к первоначальной своей истории люди переносят идеализацию жизни, воспоминания о временах лучших, о золотом веке на земле. В комментарии истолкователя брахманизма Шанкары к Брахма-сутрам есть такое место: «Передают, что иные из древних находились в общении с богами и пророками, сообразно с их выдающимися заслугами, даже видимо вступали в общение с богами и пророками». Историки религий называют эту отдаленную эпоху истории человечества временем праоткровения, то есть того первого Откровения, которое предшествовало всем другим и которое возвещало пришествие Спасителя. Идея праоткровения признается целым рядом выдающихся религиозных мыслителей и историков религий. «Первобытное откровение находят всюду, – говорит Эд. Леруа, – у колыбели человечества; на протяжении веков оно передается всем людям хотя бы в скрытой и потенциальной форме. Мессианские упования, всеобщее ожидание не ограничивалось народом избранным, а существовало в той или иной форме повсюду, почему Обетованный стал чаянием языков». В 1911 году патер Вильгельм Шмидт выпускает капитальный труд под названием «Uroffenbarung als Anfang der Offenbarung Gottes» («Праоткровение, как начало Откровения Божия»), в котором, на основании множества исторических, археологических, филологических, и, главным образом, этнографических данных доказывает наличие Праоткровения у народов всех стран и времен. Ученый Mainage в своей книге о религии времени палеолита утверждает, что «возможность Божественного Откровения для первобытного человека остается в неприкосновенной силе». По словам другого ученого, венского профессора Бета (Beth’), первоначальное Божественное Откровение есть «религия во всех религиях» (die Religion in allen Religionen), и оно «создает религии на протяжении веков». То, к чему пришла научная мысль XX века, в свое время проникновенно и сильно выразил святитель Филарет Московский в следующих словах: «Древнее и ветхозаветное человечество жило именно остатками в своей природе эдемского духовного света первобытной райской жизни, – остатками, впрочем, истощавшимися у грешных людей с продолжением времен. Языческие древнейшие творения, например, Илиада и Одиссея Гомеровы, или индийские поэты незапамятных времен поражают нас отнюдь не ребячеством, а каким-то духовным величием древнего патриархального человека. Чем ближе был человек к пребыванию своему в Эдеме, тем обильнее и живее были в нем остатки эдемской жизни, в которой он одушевлялся духом из уст Божиих, и первобытного духовного света, в котором так ясно и ощутительно выражались для него во всем творении творческие глаголы...». Таким образом, если и можно найти какое-либо сходство между языческими верованиями и догматами богооткровенной религии (например, в учении о Божестве, во всеобщей греховности и идее Спасителя всех людей, в наличии жертвенных культов), то это сходство объясняется, в частности, тем, что и в языческих религиях жила искра истины, хранились остатки первобытного Божественного Откровения. Воплотившийся Богочеловек был воистину «ожидаемый всеми народами» (Агг.2,7), и в факте жизни Его «религиозная истина мифических религий нашла свое осуществление». «В язычестве, – говорит С.Н. Булгаков, –усилие человека прорваться до Бога было напряженней и отчаяннее, чем в иудействе, где была воздвигнута лествица Иаковля. Недаром обнаружилось в полноту времени, что язычники оказались более готовы принять Христа, чем иудеи, ибо больше Его жаждали и ждали: блудный сын уже давно тосковал и томился по родному дому». «Сына Божия, – пишет Ф.Ф. Зелинский, – искала античность во все время своего существования; она находила Его поочередно в Геракле, Аполлоне, Александре Великом, Птолемее Спасителе, Августе, но успокоилась лишь тогда, когда нашла Его в Иисусе, Его она восприняла всеми фибрами своей жаждущей души...». 2. Единство человеческого духа Речь здесь идет о реальности (законе) единства человеческого духа, в силу которого дух человека во все времена и у всех народов проявляет себя одинаково и вследствие которого различные народы, совершенно независимо друг от друга, приходят к сходным верованиям, понятиям и установлениям. Этому закону подчиняется все человеческое творчество и развитие. Так, формы языка, как установило сравнительное языкознание, развивались у всех народов более или менее одинаково. Главнейшие правовые нормы также почти совершенно одинаковы у всех народов. «Существуют, – говорит проф. М.Н. Сперанский, – общие эаконы психологии человечества. Народы, как общества людей, обладают более или менее одинаковой психологией. У всякого народа, независимо от его культуры, дважды два = четыре, а не что-нибудь другое». Представители так называемой антропологической теории изучения памятников народной словесности (Тейлор, Лэнг и др.), устанавливая сходство мотивов в устной словесности народов не только не родственных, но и не находившихся в культурном общении в прошлом (например, аборигенов нашего севера, центральной Африки и южной Америки), объясняют это сходство, исходя именно из положения об одинаковости человеческой психики на всем земном шаре. Известный ориенталист Макс Мюллер говорит, что нельзя читать Веданту, не поражаясь удивительным сходством ее с учением Пифагора и Платона, – «но никто, – по словам М. Мюллера, – не станет говорить о заимствовании названными философами своих идей у Индии, так как более широкое изучение рода человеческого показывает, что возможное в одной стране, возможно и в другой». Этот же антропологический закон единства человеческого духа сохраняет свою полную силу и в отношении религиозной жизни. «Одинаковые начатки, – пишет А. Ревиль, – порожденные в очень различных местах и послужившие параллельными исходными пунктами, могут в своих логических последствиях приводить к самым удивительным совпадениям, хотя между соответствующими народностями никогда не существовало никаких сношений. Изучение религии народов, оставшихся чуждым цивилизации, обнаруживало в полном свете эту истину. Какие странные совпадения обрядов и суеверий наблюдаются у таких, ничего не знающих друг о друге народностях, как эскимосы и готтентоты, негры центральной Африки и древние мексиканцы, полинезийцы и народы северной Азии». Представители неверия приводят те или иные возвышенные мысли и изречения, находимые ими, например, в Ведах, у Конфуция, в саркофагах египтян и т.д., и утверждают при этом, что, следовательно, все нравственное учение христианства не ново, а заимствовано из буддизма, стоицизма, конфуцианства и проч. Но противники христианства не знают о единстве образа Божия у всех людей, заключающего в себе единую основу человеческой морали, благодаря чему и у язычников существуют в отдельных случаях сходные с христианством нормы морали. Этим законом единства человеческого духа может быть объяснено, как сейчас увидим, и сходство в том, что С. Булгаков называет «феноменологией религиозного культа», вследствие чего во всех религиях мы имеем храмы, жертвы, молитвы, сходные религиозные символы и т.д. 3. Влияние христианства на языческие религии Во многих случаях, где отрицательная критика видит генетическую зависимость христианства от язычества и подозревает духовных вождей древней христианской церкви в идейном плагиате, в действительности имеет место прямо обратное – заимствование язычниками христианских воззрений и установлений. Например, весьма часто указывают на сходство рассказов о жизни Будды с евангельскими повествованиями. Действительно, сходство иногда нельзя не признать поразительным: при рождении Будды так же раздавалось небесное пение; цари подносили новорожденному ценные подарки; старый брамин поднял его на руки и признал в нем спасителя от всех зол; в зрелом возрасте Будда был искушаем сатаною, и т.д. Однако при указании этих параллелей обычно умалчивается, что все священные книги буддистов (в том числе и жизнеописания Будды) имеются в двух редакциях или изложениях: в так называемом южно-буддийском, или палийском, каноне (о. Цейлон) и в северно-буддийском, или санскритском, каноне (Тибет и Монголия). Канон палийский является наиболее древним и первоначальным, а канон санскритский – позднейшим. Замечательно при этом, что рассказы о чудесных обстоятельствах рождения Будды и его жизни содержатся только в северном каноне, а в каноне южно-цейлонском, древнейшем – отсутствуют. Исследователи буддийской священной письменности установили, что эти рассказы стали появляться в книгах северного канона только с пятого столетия по Р.Х., когда несториане проникли в Монголию и успели многих познакомить со своим учением. Из сказанного сам собою напрашивается вывод: не от буддистов эти рассказы перешли к христианам, а, наоборот, от христиан к буддистам. Поэтому ученые крайне отрицательно смотрят на попытки установить какую-либо генетическую зависимость христианства от буддизма, «Я смотрю как на ребяческую затею, – говорит французский ученый Валле-Пуассен, – на попытку установления даже самого скромного предположения относительно заимствований христианами своих повествований из буддийских легенд». «Все попытки и усилия доказать, что Новый Завет обязан чем-либо буддизму, противны правилам здравой исторической критики, – пишет известный английский исследователь буддизма Рис-Девидс. Так же, благодаря знакомству с проповедями христианских миссионеров окончательно сформировалось и индуистское учение о Тримурти. Древс, между прочим, утверждает, что «христианство обязано своим происхождением маздеизму». Между тем, в западной специальной литературе является господствующим положение, что наблюдаемые у маздеев «сходные с христианскими представления заимствованы из христианской литературы». Мысль о влиянии религии Зороастра на христианство является как-будто общим местом в сочинениях представителей мифологической школы. Однако, несомненным должно признать обратное – влияние христианства на религию персов. Уже со II века в Персию проникло христианство. В Персии находили себе убежище несториане и другие христианские сектанты, удаляемые из метрополий. Известная среди персов книга «Ардай Вираф Намэ» представляет не иное что, как персидский перевод христианского апокрифа «Восхищение Исаии». Эсхатология персов так же содержит несомненные следы влияния на нее христианских эсхатологических воззрений. По утверждению знатока парсизма Шпугеля, христианские обряды, совпадающие с персидскими, имеют более раннее происхождение сравнительно с последними, следовательно, не христиане заимствовали у персов свои обряды, а наоборот. 4. Язычество как положительный религиозный процесс Отдельные моменты сходства между религией богооткровенной и религиями языческими могут быть объяснены еще и тем, что и в язычестве сохранялось какое-то зерно истины. Язычество нельзя рассматривать, как явление, ни в каком отношении к истинной вере не находящееся. И в язычестве «совершался положительный религиозный процесс». И это понятно. Хотя языческим народам и предоставлено было «ходить своими путями» (Деян. 14,16), однако Бог им «не переставал свидетельствовать о Себе» (Деян. 14,17). И в язычестве люди «искали Бога, не ощутят ли Его, и не найдут ли» (Деян.17,27). Некоторые исследователи считают, что язычество, за исключением отдельных и ограниченных эпох и общественных групп, отличается «напряженной религиозностью, которая волнует и прямо поражает при соприкосновении с ним». В сердцах язычников всегда оставалось «написано дело законное», «спослушествующей им совести» (Рим. 2,15), возвещавшей о нравственных обязанностях их к Богу, к себе и ближним. Бог открывал Себя и язычникам, в меру их разумения. Господь от начала рассеял повсюду семена Божественного Логоса (Логос сперматикос). Святой Иустин Философ говорит, что Логос действовал не только «через Сократа, среди эллинов», но и «среди варварских народов». «У всех есть семена Истины». «Христос есть Слово, коему причастен весь род человеческий. Те, которые жили согласно со Словом, суть христиане, хотя бы они считались за безбожников, – таковы между эллинами Сократ, Гераклит и им подобные». «Во всяком народе, – говорит Иустин Философ, – веруют во Христа и ожидают Его». «Слово было искони, – читаем в послании к Диогнету, – но явилось в последнее время; оказалось древним и всегда снова рождается в сердцах святых». Климент Александрийский, говоря о водительстве Промысла в истории язычников, утверждает, что ангелы пасут народы (ср.: Втор,32,8 – по переводу LXX), почему и язычники не чужды были истины и готовились к ней. Господь, – говорит Климент, – даровал грекам философию, как ступень к «философии во Христе» – она служила для них своего рода Ветхим Заветом». Самому непримиримому из христианских апологетов Тертуллиану принадлежит известное выражение, что душа человека – «по природе (naturaliter) христианка». «Учение христианское, – говорит святитель Григорий Богослов, – вместе и древнее, и новое, выражая этой фразой мысль о том, что и в язычестве теплилась истина, в полноте возвещенная христианством. Слово, по учению святителя Афанасия Великого, всем управляет и все объединяет; Оно заботится о язычниках и прежде Своего воплощения; Оно не попускает и язычникам «влаяться вовсе непричастными ведения о Боге»; даже иудейские законы и пророки даны были не для одних иудеев, а «для всей вселенной служили училищем ведения о Боге и внутренней жизни». Евсевий Кесарийский пишет специальное обширное сочинение «Евангельское приготовление», самим названием своим показывающее, что писатель смотрит на прошедшую дохристианскую историю как на приготовление к явлению всеобщей евангельской истины. Мысль древних христианских писателей о том, что и в язычестве происходил некоторый положительный религиозный процесс, неоднократно высказывалась и впоследствии философами и историками религий различных направлений. Так, в начале XIX столетия Шеллинг, в своих сочинениях «Философия мифологии» и «Философия откровения», утверждал, что в языческих религиях и их мифологиях должно видеть подлинное откровение, лишь на его низших ступенях. Сходные мысли высказывали наши мыслители Владимир Соловьев, Серей Трубецкой, Вячеслав Иванов и др. «Христианство подготовлялось не только в иудействе, но и в язычестве, – пишет С.Н. Булгаков. Повторяя слова Климента Александрийского, проф. Ф.Ф. 3елинский, глубокий знаток античного мира, говорит: «Античная религия – настоящий Ветхий Завет нашего христианства». «Реальный мир, – говорит немецкий ученый Иеремиас (Jeremias), – в который вступило откровение Бога во Христе, не был богооставленным. Водительство Божие, направленное к искуплению, не ограничивалось религиозным развитием внутри Израиля, Бог предоставил людям идти своими путями, но был недалеко от каждого из них». Недаром древняя иконография допускала изображения языческих писателей классической древности среди пророков в притворах храмов, даже на подножиях иконостасов; например, в Московских Успенском и Благовещенском соборах, в Афонском Иверском монастыре этой чести удостаиваются Орфей, Гомер, Солон, Пифагор, Аристотель, Цицерон, Сенека и другие, «иже от части пророчествоваху о превышнем Божестве и о Рождестве Христове от Пречистыя Богородицы...». И.Д. Амусин. Рукописи Мертвого моря. – М., 1960. С. 80-81. См. также И.Д.Амусин. Кумранская община. – М., 1983. К. Маркс и Ф. Энгельс. О религии. – М., 1955. С. 160. Имеется в виду сочинение Д. Фрезера «Золотая ветвь», (Сокращенный перевод: М., 1928 и М., 1931). И. Амусин. Там же, с. 221. Там же, с. 219. Там же, с. 228. Там же, с. 237. И.Р. Тантлевский. История и идеология Кумранской общины.–СПб.,1994. С.316. И. Амусин. Там же, с. 237. Там же, с. 241-242. Там же, с. 243. Там же, с.252. Там же. Там же, с. 252-253. Там же, с. 253. Там же, с. 254. Там же. А.П. Каждан. Религия и атеизм в древнем мире. – М., 1957. С. 103. А.П. Каждан. Новые рукописи, открытые на побсрежье Мертвого моря, «Вопросы истории религии и атеизма», 1956, 4, с. 312-313. «Ежегодник Музея истории религии и атеизма АН СССР», 1958, 2, С. 18-19. И. Амусин, с. 224. И. Амусин, с. 187. Там же, с. 188-193. Там же, с. 188. Там же, с. 189. Там же, с. 129-193. И. Амусин, с. 192. Там же, с. 192-193. Амусин, с. 194-195. Там же. Там же. Там же, с.196. Ж. Даниэлю. Рукописи Мертвого моря и первохристианство. Нью-Йорк, 1962, с. 68 (машинопись). «В приведенных тестах о мученической смерти учителя действительно ничего не говорится» (И. Амусин, с.190). Палестинский сборник. Выпуск 24 (87). – Ленинград: «Наука», 1973. Там же, с. 49. Там же, с. 54. Там же, с. 59. Там же, с. 59-60. Там же, с. 62. См., например, Иустин Философ «Разговор с Трифоном иудеем», сочинения святителя Иоанна Златоуста. А.В. Карташев утверждает следующее: «И было придумано и осуществлено нечто чрезвычайное... Раввины изъяли из употребления все старые синагогальные списки и заменили их копиями с одного списка, признанного ими наилучшим и образцовым. Благодаря этой единственной в истории мировых литератур, фанатически скрупулезной операции, совершавшейся в конце I в. и начале II в. христианской эры, еврейский текст, называемый иначе масоретским (по имени этой операции - «предания» его, от «масора - масорет» = предание) достиг наибольшей неподвижности (А.В. Карташев. Ветхозаветная библейская критика. Париж.1947. С.16-17)». Иоанн Златоуст писал: «...когда же совершили иудеи беззаконие над Спасителем, все доброе у них погасло... И вот тогда-то они произвели перемены в Священном Писании и отвергли перевод тех мудрых мужей» (Соч. Т.8. С. 959-960). И.Амусин, с. 82. См. подробную хронологию библейских рукописей в «Списке древнейших рукописей Ветхого Завета» // Ключ к пониманию Священного Писания. Брюссель.1982. Более поздние, чем кумрансие. И. Амусин, с. 83. Там же, с. 87. Т.е. 1 и 2-я книги Царств. Т.е. книги Паралипоменон. И. Амусин, с. 87-88. Там же, с. 83-84. Там же, с. 90. Там же, с.83. Палестинский сборник, с. 59,61. Письма аскета // оттиск из «Христианского чтения». 1895 г. Вып. III. С. 571-572. Введенский А.И. Религиозное сознание язычества, с. 264. Леруа Эд. Догмат и критика, перев. с франц. – М.: «Путь», 1915, с. 71. Воинст. атеист, 1931, декабрь, 12. Бухарев А. О Филарете, митрополите Московском // «Православное обозрение». 1884,. Т. 1. С. 724-725. Булгаков С.Н. Свет невечерний, с. 320-321. Зелинский Ф.Ф. Предисловие к книге Ревиля А. «Иисус Назарянин», в русском переводе. Т. 1. С.14. Смирнов А.В., прот., проф. Курс истории религий. – Казань, 1908. С. 48-49. Сперанский М.Н. Русская умная словесность. – М., 1917. С. 76. Там же, с.110-111. Мюллер Макс. Философия Веданты. Перев. с англ., 1912, с. 17. Ревиль А. Иисус Назарянин. Т.1. – СПб., 1909. С. 2. Сравн.: Светлов П.Е., прот., проф. Христианское вероучение в апологетическом изложении, т. 2, Киев, 1912, с. 564. Булгаков С.Н. Свет невечерний. – М.: Изд. «Путь», 1917. – С. 325. Келлог С.Г. Буддизм и христианство. Пер. с англ.–Киев,1894, изд.2. С.28,78 и др. Там же, с.121. Кожевников В.А. Буддизм в сравнении с христианством. Пг., 1916, т. 1, с. 11-12. Там же, с. 12 – относительно книги «Лалита-Выстора», на которую нередко указывают как на источник для евангельских сказаний, так же, по мнению специалистов, не может быть доказано, что в своей настоящей форме она явилась раньше христианской эры (Келлог. Цит. соч.,с.29-30,78; Кожевников. Цит.соч.,с.160-161). Введенский А.И. Религиозное сознание язычества, с. 700. Сравн.: Морозов Н.Д. Христос. Т. 1. Небесные вехи земной истории человечества. ГИЗ, 1927 (изд. 2), с. 419-420: «Как отнестись к индусской троице-Тримурти, состоящей из бога-слова (Брамы), творца вселенной, из бога Сивы (Агни-Овна) и из бога Вишну? Как отнестись к индусскому Кришне – Христу, история юности которого почти та же самая, как и у евангельского Христа?... Не индусская Тримурти вместе с младенцем Кришной приехала на белом слоне на берега Средиземного моря из девственных лесов, а совершенно наоборот, - она перекочевала в Индию из культурных городов эллино-сирийско-египетской империи Феодосия II, на верблюдах, вместе с торговыми караванами, не ранее конца IV века н.э». Древсе А., Миф о Христе, т. 1, с. 170. К этой мысли Древс неоднократно возвращается в другом своем труде «Происхождение христианства из гностицизма», русс. перев., ГИЗ, 1930, с. 51 и др. Немецкий ученый Бюксель. Цит. из журнала «Атеист», 1929, декабрь, с.110. Древс А. Миф о Христе, т. 1, с. 35. Хрисанф еп. Религии древнего мира в их отношении к христианству, т. 1, СПб., 1873, с. 512. Там же, с. 634-635. Источников М., свящ. Мнимая зависимость библейского вероучения от религии Зороастра. Казань, 1897, с. 405. Сравн.: Дроздов Н.К. Парсизм в книге Товита. Труды КДА, 1901, июнь, с. 224-285. Булгаков. Свет невечерний. М., 1917, с. 323. Там же, с. 327. Сравн.: Арсеньев Н.С. В исканиях Абсолютного Бога (Из истории религиозной мысли античного мира), М., 1910, с. 3. Апология 1,5 (Памятники древней христианской письменности, т.4,М., 1863,с.25). Апология 1,44 (с. 83). Апология 1,46 ( Памятники древней христианской письменности, т. 4, М., 1983, с. 85). Апология 1,56 (с. 96). Послание к Диогнету, 11 (Памятники... , с. 25). Строматы IV, 8 и др. У Арсеньева. В исканиях Абсолютного Бога, 4 сл. Тертуллиан. Апология 17 (Твор. Тертул. в пер. Е. Корнеева. СП6., 1847, с. 42). Слово 1-ое на Юлиана. - Хрисанф еп., т. 3, с. 683. Св. Афанасий Вел. Слово на язычников, 46. Твор. М. 1994, т.1, с. 187). Слово о воплощении Бога Слова, 12 (Твор., т. 1, с.206). Хрисанф еп., т.3, с.528. Булгаков С.Н. Тихие думы, с. 191-193. Булгаков С.Н. Свет невечерний, с. 323. Зелинский Ф.Ф., проф. Характер античной религии в сравнении с христианством // «Русская Мысль», 1908, февраль, с. 80-95. Булгаков С.Н. Тихие думы, с. 188. Уваров А., Христианская символика, М., 1908, т. 1, с.17-19; Скабалланович М.Н., проф. Богословие без слов. "Паст. Чтения", 1917, январь, 2. PAGE PAGE 22