Мы попытаемся с вами на примере или лучше сказать на рассмотрении многих серьезнейших вопросов христианской веры показать, что христианство действительно имеет объективные аргументы, подтверждающие его истинность. Объективные, я еще раз настаиваю на этом. Вот последняя тема, которой мы с вами занимались, темой Воскресения Христова. Еще раз очень наглядно и убедительно свидетельствует об этом те представления о Воскресении, которые имели место в дохристианском мире, мифологические представления они ни в какой степени не могут быть сопоставимы с тем фактом, о котором сообщает Евангелие. Здесь мы видим факт именно свидетельства очевидцев, причем часто свидетельства самые простые, самые непосредственные, и что особенно замечательно и на что я думаю все и всегда должны обращать внимание, это то что эти свидетельства о Воскресении нисколько не подогнаны у разных евангелистов. Вы же помните, что канон постепенно начал оформляться, канон Священного Писания уже во II веке. Во II веке он уже был оформлен фактически. И вот Евангелие видели как различно каждый из евангелистов сообщает факт Воскресения Христова, очень различно. Уже богословам в XIX веке, ну может быть немножко ранее некоторым пришлось показывать, как можно соединить различные свидетельства в одно целое, что эти свидетельства оказывается, не противоречат друг другу, а как раз оказывается дополняют. И обращаю ваше внимание на факт, который особенно известен в юридической практике, особенно в уголовной практике. Только тогда свидетельства являются истинными, то есть не вызывающими сомнений, когда видят, что они часто даже иногда в чем-то противоречат друг другу. «Сколько было человек?», - отвечают: «Трое», другой – «Четверо», следующий - «Пятеро». «Так сколько же было человек? Ну вспомни получше». И в конечном счете свидетели оказываются где-то вокруг этой цифры, какой-нибудь там 4-5, говорят даже не точно, один из показателей: не сговорились. Когда сговорились, все отвечают тютелька в тютельку. И здесь, если мы возьмем евангельскую историю, то поражает факт: ведь могли же бы, во II веке как только соединили вместе, как только увидели все Евангелия увидели, посмотрите, что же такое не поймешь, кто же первый увидел воскресшего Христа, кто первый? Какая последовательность? Никто не дерзнул прикоснуться, это показания свидетелей, как они есть, так и остались. Не смотря на то, что затем у многих скептиков вызывали недоумение, как же это понять, да кто же первый увидел. Здесь сообщение одно, здесь кажется другое. Повторяю еще раз вам, никто не дерзнул. Почему? Никто не сомневался, что разные свидетели действительно по-разному и сообщают, только и всего. И только теперь мы понимаем, что этот факт, имеющий огромное, если хотите юридическое значение, подтверждающий истинность Воскресения Христова, при этом Воскресение Христово свершилось в конкретную историческую эпоху, конкретных пространственно- временных рамках, в отличие от мифов, неизвестно где они происходили, когда? При ком? Почему? Как? Там именно миф, там выражена идея, а здесь исторический факт. Не случайно поэтому Воскресение Христова является центральным фактом христианства. Он есть Христос, начаток, т.е. первенец из умерших, который восстал, что дает это человеку? Беспрецедентность этого факта была засвидетельствована сразу: все те, кто соприкасались с этим фактом или насмехались, издевались, иронизировали, или прост не верили: «Послушаем тебя в другой раз», т.е. я обращаю на это внимание, почему, откуда же могло христианство сочинить такой факт, да еще как сочинить, не стесняясь тех, ну таких, я бы сказал в деталях, так называемых противоречий, ну может быть или несовместимостей, о которых сообщается там. Не сочинение, а факт, не идея, не миф, а факт. Вот о чем сообщает христианство. Я вам скажу так: беспристрастный анализ психологический и юридический показывает, что такое сообщение в истории, в истории всего мира - единственное!!! Нет нигде ни одного факта, ни одного события, которое мы бы могли поставить рядом. Беспрецедентный факт, что говорит христианство по этому поводу, христианство вовсе не занимается исследованием достоверности, оно верит в это, оно на этом все стоит, на факте Воскресения. Но что оно говорит? Оно говорит, что именно благодаря этому факту Воскресения был, если хотите, осуществлен тот процесс спасения, или лучше сказать процесс исцеления, тут слова разные, сами понимаете, могут быть употреблены. Тот процесс исцеления, спасения человека, ради которого и пришел Бог Слово на землю. Природа человеческая в Нем была совершенна, т.е. сделалась совершенной, исцеленной. Что это дает нам? Первое, о чем мы с вами говорили, в прошлый раз, что оказывается Христос таким образом стал родоначальником нового человечества. Только в отличие от первого человечества, которое исходило из Адама, второе человечество, которое во Христе, входит в Адама. Там шел процесс стихийный, природный развития человечества, рождения человечества, распространения его. Здесь идет процесс противоположного хода. Люди возвращаются, вступают во Христа, становятся Ему причастными, соединяются с Ним, почему апостол Павел сказал, что «мы Церковь Тела Христова», церковь есть Тело Христово. Оказывается, каждый из уверовавших во Христа, принявший Его как истину, как спасение, как идеал человечности, как норму жизни оказывается может приобщиться Ему настолько, придти с Ним в такое соединение, единение, что он становится членом, как членом тела, подумайте, как любой член нашего тела, какое это соединение с нами, все большего, не может быть, т.е. он становится целостным в едином теле, оказывается, вот к такому единению призван каждый христианин в такое единение он входит. Где? Во Христе. Понятно теперь, что значит Тело Христова? Речь идет не о Теле же Его, как теле человеческом, не об этом идет речь, речь идет об этом организме Христовом. Мы теперь можем стать Его членами, этого организма, т.е. прийти в теснейшее единение. Какое? Целостное единение, почему и церковь определяется: «Верую во Единую Святую Соборную Церковь». Что значит Соборную? Слово кафолики по-гречески составлено из двух частей: «каф» - предлог и «олос» - весь, целый, т.е. целостный. Она есть единый, целостный организм и в этот организм мы может входить, становиться членами, клеточками этого организма. Каким образом входит человек в это? Каким образом может человек войти в это тело? Мы знаем только один образ рождения. Но рождение от ветхого Адама имело процесс другого порядка – выхождение. Здесь – зарождение, рождение имеет другой порядок: вхождение, вы слышите, вхождение, то что при таинстве исповеди читается «примири и соедини», вы слышите как? «Святей Твоей Церкви». Поразительный факт, я бы сказал, что оказывается рождение в Церковь происходит не путем исхождения, а путем вхождения. Любопытное рождение, не правда ли? Прямо противоположного, если хотите, кажется характера. Итак, Церковь собирается, но куда собирается: в то тело, в тот организм, который уже дан Христом. Видите : Церковь не люди создали, а люди входят уже в эту Церковь. Поэтому мы с вами вот и говорили, что Церковь есть, конечно единство Духа Божьего. В ком? В тех членах видимой Церкви, которые в своей жизни осуществляют Евангелие. Вот оказывается, кто из видимой церкви входит в этот духовный организм. Почему приходится так говорить о Церкви? По понятным причинам. Иуда был там? Был и нет. Это был дан образ, если хотите пример показан. Не случайно Христос взял его в число учеников. Здесь он уже в зародыше показал, что будет иметь место последующей истории христианства, истории Церкви. «Будут те, которые вышли от нас, но не были с нами», - это слова Иоанна Богослова. Поэтому и к Церкви принадлежит кто? Кто рождается в ней, кто следует в своей жизни заветам Христа, образу Его жизни, Его учению. Внешняя же организация, Церковь как организация, которую мы можем наблюдать, которая имеет свою дисциплину, свою структуру, она крайне необходима по той простой причине, что именно в ней, в организации мы можем получить что? Значение христианства, получить Евангелие, знать что это именно Евангелие Священное Писание, получить знание пути вхождения в ту истинную Церковь, которая есть организм Христов. Это все содержится где? Здесь. Где мы еще может получить? Поэтому когда мы говорит о двух определениях Церкви, как о теоцентрическом понимании Церкви и антропоцентрическом, что здесь нет противопоставления, а здесь есть нечто другое. Теоцентрическое понимание включает в себя второе в это антропоцентрическое. Но антропоцентрическое, оно только меньше по объему и не отвечает всей полноте понимания Церкви. Итак, видимая Церковь – это есть организация по подобию всех других организаций, по подобию, если хотите других даже религий. Но она является необходимым маточным раствором, если хотите, в котором только человек, оступив в нее, может стать и членом организма Христова. Это очень я бы сказал важный момент, который следует иметь в виду, но с понятием Церкви связано очень много вопросов. Мы с вами просто не может ими заниматься. Я полагаю, что многими вопросами вы занимаетесь по другим предметам. В частности например, вопрос об отношении Православия и других конфессий католицизма, протестантизма. Вопрос сами понимаете очень важный, который обычно становится так: о благодатности неправославных церквей. Очень интересный вопрос. Второй вопрос – о границах Церкви как таковой вообще т.е. р христианской церкви и других религиях. Вопрос о том – возможно ли спасение вне христианской Церкви, под которой подразумевается то видимое общество, в которое входит человек определенным путем. Видите какие вопросы. Их много. Не называю я другие вопросы их множество: «Церковь и общество», «Отношение Церкви к политике», «отношение Церкви к культуре», «Церковь и культура», кстати, очень актуальный, сами понимаете, вопрос. Церковь и, например, экономическая жизнь. У Булгакова целая книга Философия хозяйства» написана «Церковь и наука», «Церковь и искусство», «Церковь и политика». Одним словом, тут множество аспектов, которые выходят из этого центрального положения. Я бы сказал так, что все они в конечном счете имеют в своем понимании определенный ключ, который дает нам правильное понимание церкви и правильное понимание того, ради чего утверждена Церковь. Хотел бы обратить ваше внимание и подчеркнуть особенно, учитывая именно современную ситуацию, что Церковь создана с одной и единственно целью, не с тем, чтобы решать политические или экономические задачи, проблемы искусства, культуры и науки. Нет. Она создана совсем с другой целью. Хотя все эти стороны она освящает, когда соприкасается с ними, т.е. что значит освящает: дает им правильное рассмотрение, принцип правильного отношения к ним, ко всем этим сторонам человеческой деятельности. Вот этот критерий для нас очень важен. Лучше сказать – ключ. Я под ключом в данном случае подразумеваю музыкальный ключ. Все зависит от того какой ключ поставить. Сразу нотки приобретают другой характер. Басовый там например, или скрипичный. В зависимости от того, какой ключ мы поставим. Так вот и здесь очень важно, какой ключ предлагает Православная Церковь к рассмотрению и оценке всего многообразия явлений, с которыми соприкасается человек в своей жизни. Каков же этот ключ? Ведь мы не имеем с вами возможности рассматривать всю совокупность этой проблематики, хотя, признаюсь это было бы очень интересно, и полезно. Мы просто не располагаем временем. Какой же ключ дает Церковь для решения совокупности тех вопросов, которые встают перед современным человеком? Этот ключ заключается в следующем. Как ни удивительно, но только именно Церковь настойчиво, не взирая на то презрение, которое она часто ощущает со стороны многих, настойчиво утверждает: человек, помни, не забудь, время идет и ты идешь к последней точке и никуда ты от этого не денешься, голубчик, никуда. Ни слава, ни богатство, ни знание, ни сила ничто тебя не спасет. Время идет только в одном направлении, и если уже вопрос решен о том, что человек по природе своей существо, вечное. И предназначен ты к вечной жизни, следовательно вся твоя деятельность, на какую бы сторону она не распространялась, вся она должна проходить под знаком того, что по латыни очень хорошо звучит: «субспезис этарнитатис» - «с точки зрения вечности». Вот как предполагает Церковь смотреть на любую область человеческой жизни. Мы должны на все смотреть с точки зрения подготовки к вечной жизни. Что это означает? Это означает правильный взгляд на саму эту вечную жизнь, на то что делает человека обидчиком, причастником этой вечной жизни. Что же его делает? Его делает приобщение тому кто есть любовь. Бог есть любовь. Вот это основное положение христианства. Он есть любовь. Поэтому оказывается вся человеческая деятельность, вся, вы слышите, подчеркиваю – вся, не зависимо от ее направления, не зависимо он ее страны должна проходить с точки зрения того, чтобы осуществлять любовь своей жизнью. Я надеюсь сейчас не требуется особой интерпретации, что значит христианская любовь? Ну я думаю более менее нам понятна. Ну допустим, что мы знаем христианская любовь, вот оказывается тот ключ, которым должна осуществляться вся наша деятельность, все наше отношение к человеку, к обществу, к политике, к искусству, к экономике, к науке, ко всему к чему бы мы не прикоснулись. Оказывается вот этот стержень, этот ключ, в котором должна направляться вся человеческая деятельность, осуществление любви. Я помню как вот в Дубне, кто бывал на наших конференциях, то мог обратить внимание. Когда мы рассуждали об оценке научной деятельности, нас спрашивали: «Как вы оцениваете?» Мы отвечали как мы оцениваем научную деятельность. мы не восторгаемся и не презираем. Мы ее рассматриваем как ту сторону жизни, которая конечно необходима для нашей жизни, для нашей деятельности в условиях этого нашего временного существования. Но оценивая таким образом мы прямо заявляем, что она должна в своих исследованиях, в своей практической деятельности, в своих выводах следовать принципу любви к человеку. Кажется это звучит немножко идеалистично и не совсем понятно. Объясню. Оказывается это имеет колоссальное значение, ведь одно дело, когда я решаю проблему научного, технического порядка ради того, ради мысли, понимаете мой психологический настрой, ради того чтобы помочь таким же людям как я в решении их необходимых задач жизненных, насущных задач. Другое дело когда я занимаюсь наукой ради науки. Помните, искусство ради искусства. Ради развлечения. Наука тогда ничем не отличается от шахматной игры. Знаете в шахматы как интересно играть. Я помню одно время так увлекался, не мог, не мог, всего захватило. То же самое, увлечься можно чем угодно, какая там любовь к человеку, отстаньте вы со своей любовью. Я люблю шахматы, мне нужно найти с кем бы сразиться и больше ничего, ничего мне больше на свете не надо. Мне нужна проблематика науке, как бы решить эту задачу. Я и забыл думать о том, что из этого может быть. Мне нужно испытать.

Хочу представить вам другую точку зрения. Точку зрения которую можно назвать теософской. Эта точка зрения, очень распространена в отличии от первой. В так называемой интеллигенской среде. Среде в общем-то можно сказать практически совершенно незнакомой со святоотеческими творениями, т.е. с теми творениями в которых как раз и дается правильное понимание христианства, правильное понимание Евангелие, т.е. та среда, которая обычно удовлетворяется собственным пониманием Евангелия, и не считается с тем, что мы именуем Священным Преданием Церкви. вот эта точка зрения теософская она пользуется постоянным вниманием, уважением, популярностью. Ее очень активно защищают весьма многие. Поэтому эта точка зрения для нас с вами так же представляет значительный интерес. Суть ее в чем? Она утверждает, что спасение одинаково возможно во всех религиях. Что жертва Христова вовсе не является чем-то таким обязательным и необходимым, что она имеет значение для христиан и для христианства, но не для всего человечества в целом. В общем-то все религии ведут к одной и той же цели, но лишь различными путями. Эта точка зрения привлекательна и формулируется даже, она очень увлекает. Вот посмотрите, сейчас я вам прочитаю. Рама Кришна, например, это известный йог конца II-ой половины прошлого столетия, знаменитый йог. Осталась его довольно интересная книжка «Провозвестие Рама Кришны», который имел не менее интересного ученика Виви Кананду – провозвестника индуизма в Европе и в Америке. Рама Кришна известен тем, что он поставил своей целью исследовать пути всех религий, проверить их. И как он говорил, он на это затратил, если не ошибаюсь сейчас 12 лет и пришел к выводу, что все религии приводят к одному и тому же. К чему? К экстазу. Это звучит очень здорово. Хочу вам только сказать одно, что Рама Кришна не мог пройти христианский путь духовной жизни. Вот то, что он говорит «прошел» звучит фантастично. Было бы очень интересно узнать, что стоит за этими его словами. Если мы начнем читать сочинение его ближайшего ученика Виви Кананды, то мы тогда поймем, что никакого христианского пути жизни он даже не мог пройти. Если для христианства центральным, основополагающим моментом психологии человека является познание себя, под которым подразумевается познание того на сколько я сам действительно имею силы для борьбы со своими страстями. Могу ли я их победить? В какой степени я еще могу победить страсти, а в какой степени я еще могу стать таким человеком, которым был Христос? Т.е. идеальным человеком, могу я быть таким или нет? Без познания себя и без покаяния, которое для христианства составляет сердцевину духовной жизни, невозможно человеку стать вот тем человеком с большой буквы, подобным Христу. Христианство утверждает невозможно, ибо обязательно он или падет, будет рабом страстей или рабом начальницы страстей – гордыни. Одно из двух непременно поразит его. Это следует даже из самой элементарной логики, понимания того, кого мы именуем Богом. Если в Нем и все из Него и все Им, то если само наше бытие обусловлено бытием Божьим, если Он присутствует всюду, то наше благо, конечно же только тогда может иметь место, когда мы прибываем в Боге, т.е. живем согласно Богу, т.е. являемся теми людьми, которые осуществляют нормы человеческой жизни, соответствующие Божественным свойствам. «Будьте совершенны как Отец ваш Небесный совершен есть». И христианство утверждает, что на этом пути необходимейшим средством является покаяние. Потому что мы постоянно ошибаемся, постоянно мы спотыкаемся, падаем, загрязняемся. Покаяние – необходимейшая вещь, которая проистекает из познания себя. Для Виви Кананды это немыслимая вещь. Он с гневом отрицает это. Я бы вам мог зачитать целый ряд его высказываний, которые просто поражают. Я почему об этом сейчас говорю. Виви Кананду заявляет, что «для меня Бог и авторитет ни какие-то там священные книги, ни какая-то там Библия и Коран или Веды, Бог для меня – это человек, это человеческое тело. Человек по-моему буквально атеист. Вы просто не знакомы о индуизмом достаточно. И не знакомы с многими проявлениями его». Просто поражаешься, когда читаешь высказывания Виви Кананды. Просто диву даешься. И что я хочу сказать, Рама Кришна не мог пройти христианский путь духовной жизни, чтобы сказать о себе, что он знает к чему он приводит. Христианский путь духовной жизни невозможен без принятия Христа. А что значит принятие Христа? Значит принять, что нужна была Его жертва, что Он действительно Спаситель, а чтобы признать, что Он – Спаситель, я должен видеть, что я погибаю. Для Рама Кришны это было исключено. Уж себя то погибающим он никогда не видел. О каком же тогда духовном пути можем мы говорить? мне кажется нужно было прокомментировать вам вот эти слова Рама Кришны, кто же есть Бог, кто же есть истина? Он очень просто говорит, «тот кто есть Кришна, в то же время и Шива, и божественная мать (эта страшная богиня Кали у храма в котором он жил) и Христос и Аллах, все вместе. Какая красота. Ну если хотите ему в определенной мере следует Флоренский отец Павел, но я зачитаю, чтобы вы сами могли послушать: «Надо говорить, пишет он – не о подобии, указываемых там, в язычестве представлений христианских, а дерзну сказать, о тождестве их. Сами ясно не сознавая языческие пророки говорили ни о чем ином, как именно об этом самом Воскресении этого самого родившегося Спасителя мира. Поразительно конечно. Языческие пророки говорили о том же самом. Очень сильно сказано. Невольное сомнение. Его интерпретирует не специально эти слова, а отец Александр Мень. Послушайте, что он пишет: «Быть может разница в богопознании религиозных гениев таких как Франциск, Тереза это католические святые, Экхарт, святой Серафим, вы подумайте на одном уровне, но из них трое не православных и людей обыкновенного уровня заключается в том, что для последних встреча с Богом была подобна мгновенной вспышке молнии, за которой нередко вновь наступает мрак. А первые всем своим существом приобщились к общественной жизни и сами становились ее носителями. Следуя по пути проложенному созерцанием пишет он, индейские брахманы приходят к тому же, к чему приходили все мистики в какое бы время и в каком бы народе они не жили. Яджнявалкья и Будда, Латин и Ариапагит, Мейстер Экхард и Григорий Палама, Каобалисты, ох как рядом хорошо звучат. И Николай Кузанский, Яков Беме, Рейсбрук и множество других ясновидцев с востока и с запада. Все они как один свидетельствуют, что там нет ни добра ни зла, ни света, ни тьмы. В священном мраке скрывающим основу основ они ощутили реальность сущего абсолюта. Страшная непереносимая тайна. Эту Бездну трудно даже назвать Богом. Великий германский мистик Экхарт именует абсолютное начало божеством. За пределами всего тварного и ограниченного мистическому оку открылась реальность, которую Лао Дзы называл Дао, Будда – нирваной, каббалисты – энсофом, христиане – божественной сущностью – усиа – Божеством.». потрясающие высказывания. Оказывается все мистики проникали туда, где нет ни добра ни зла, ни света ни тьмы. Интересно из какого откровения это. В христианском откровении этого нет.