Жизнь отдельных христиан влияет на общественную жизнь. Отсюда может встать вопрос: какими должны быть, с христианской точки зрения, государство, экономика, социальная структура, и могут ли они быть христианскими? Церковь не имеет догматических решений этих вопросов, и христианские мыслители решают их по-разному.

Но отсутствие догматов в этой области предохраняет, в некоторой мере, людей от худшей формы тирании во имя Христа, не исключая, впрочем, некоторые бесспорные данные, помогающие находить верные решения.

Христос пришел основать не земное, а Небесное Царство. “Царство Мое не от мира сего” (Иоан. 1.8,36), ответил Иисус на суде Пилату. Он не учил и не заботился об устроении общественной жизни. Но, открыв людям законы нравственной жизни, тем самым Господь их установил. Во многом Господь Иисус Христос подтвердил ветхозаветный Закон. Апостолы и Отцы Церкви утверждают поэтому, что закон (нравственный, во всяком случае) лучше беззакония.

Христианский нравственный закон не веление, а призыв, несовместимый ни с принуждением, ни с ссылкой на авторитет. Это “закон свободы” (Иак. 1,25) и закон любви. Его исполнимость и его обязательность — плоды благодати; обретающий ее знает, что закон Христов есть закон жизни, а его нарушение — путь к смерти. В Царствии Божием не может быть иного закона, как и в Церкви, которая является начатком Царства Божия на земле.

В мире, кроме нравственных, имеются и правовые отношения. Евангелие нигде их не отрицает и не отвергает Права. Господь сказал: “Отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу” (Матф. 22,21). Человеческое общество управляется на основании Права, и “сыны Царства” подчиняются ему, но поскольку оно не противоречит закону евангельскому.

Признаком правовых отношений и переживаний является не внешнее принуждение (санкция) и не ссылка на авторитет; принудительной и авторитарной может быть и мораль.

Основной признак Права это связь обязанности одной стороны с правом, принадлежащим другой. Например, чувствующий свою обязанность подать милостыню нищему сознает, что тот не имеет права ее требовать; но должник, знающий свою обязанность вернуть долг кредитору, признает, что последний вправе взыскать его. Первый случай показывает пример нравственного переживания и нравственной обязанности, второй — обязанности и переживаний правовых.

У большинства людей правовые переживания ярче, чем чисто нравственные. Особенно остро может переживаться лишение прав. Крупные исторические события, войны, революции, определяются в значительной мере правовыми эмоциями. поэтому огромное значение имеет правовое законодательство, в котором, с одной стороны, отражается народное правовое сознание, а с другой — это сознание воспитывается. Правовое же сознание, в свою очередь, отражает нравственное сознание и в то же время подготовляет его развитие. В этом смысле Апостол Павел называет ветхозаветный закон “педагогом” (Гал. 3,24), то есть воспитателем и подготовителем к восприятию более высокого нравственного закона Христова. Людям, не готовым для жизни в Царстве благодатных внушений, правовой закон необходим. Это относится и к утилитарной морали, подкрепляемой санкциями и авторитетами.

В отношении христианской, благодатной нравственности области Права и утилитарной морали являются сферой более низшей, но отнюдь не лишенной ценности. Не лишены ценности и те организации, в которых Право и утилитарная мораль получают оформление в виде объявленных законов, подкрепляемых санкцией и авторитетом. Наибольшее значение среди этих организаций имеет государство, а в нем отдельные органы власти. На самом деле существенным является отношение Права к царству благодати (христианской нравственности, или духовности), но так как выразителем первой области является государство и общество, а второй — Церковь, то чаще всего говорят об отношении государства и общества к Церкви.

Область правовых отношений, с точки зрения христианской, надо считать ни добром, ни злом, а средним, что может стать добром или злом. Область Права может склоняться к добру или злу, как в формальном отношении, так и по своему содержанию. Уклоны ко злу всегда заметнее, и на них легче указать.

Первый вид формального уклонения правовой сферы ко злу в забвении служебного значения Права и присвоения ему места верховной ценности. Формы этого зла различны. Можно указать, например, на все виды “обожествления” государства, что нередко выражалось в идолопоклонническом отношении к носителям власти. Исторический пример тому — культ императоров в древнем Риме, приведший к гонению на христиан.

Но забвение о служебном значении Права иногда имеет и более тонкое выражение, как, например, стеснение религиозного преподавания под предлогом охраны права на свободу миросозерцания.

Вторым, еще худшим видом присвоения правовой сфере недолжного места, является распространение ее на область духовной жизни. Иногда, например, государство пытается своими средствами урегулировать церковные или семейные дела, а иногда в самих духовных организмах возникают попытки строить жизнь на началах права и властвования. Но если супруги начинают ссылаться в своих .отношениях на “законные права”, это признак угасания их любви; точно также появление в Церкви (например, в монастырях) -имущественных споров и внешних наказаний есть признак упадка церковной жизни.

Право отражает моральное, а в конце концов религиозное сознание и состояние общества и потому подлежит суду христианства и по своему содержанию. Христианство принесло в мир понятие абсолютной ценности всякой человеческой личности и необходимости ее свободного устремления к Богу.

В правовой области,, после долгого процесса преодоления языческих правовых представлений, это выразилось в признании права личности на охрану ее жизни и свободы.

Законы, этому способствующие, заслуживают, с христианской точки зрения, положительной оценки. В связи с этим, положительным является и самое возрастание осознания личных прав. В нехристианском мире за личностью, в отношении государства, признаются почти только одни обязанности. В коммунистическом обществе личность, утрачивая также свою абсолютную ценность, урезывается до крайности в личных правах, и самое Право теряет свой истинный смысл.

При всей положительной оценке Права, оно, с христианской точки зрения, недостаточно. Личные права должны сочетаться с служением ближнему и педагогически этому способствовать. Именно таким образом святой Иоанн Златоуст оценивает право собственности и обладание богатством. Христианское государство, а лучше сказать — государство христиан, в своей положительной миссии, должно заботиться: а) об улучшении материальных условий жизни людей; б) о воспитании их творческой деятельности для вовлечения их в общественное строительство; в) об условиях, позволяющих духовное и культурное развитие и жизнь людей.

С христианской точки зрения экономическая эксплуатация, конечно, недопустима, и всем должен быть обеспечен некоторый минимум материальных благ; но это не означает необходимости их равного распределения.

Чрезвычайно важно, чтобы экономическое и социальное положение людей давало им возможность находить и выполнять свое творческое призвание, так как с этим связана возможность человека участвовать в строительстве Царства Божия.

Через развитие творческих дарований и творчества осуществляется свобода человека. Труд, исключающий это, есть рабский труд. Невозможность творческого труда по призванию калечит человеческую личность.

Современная механизация и централизация всего производства и пролетаризация масс препятствуют творческому труду. Хозяйственное творчество, к которому призвано большинство людей, требует, как и высшие формы творчества, большей индивидуализации труда, хотя не исключает творческого содружества.

Частная или коллективная собственность может в некоторых случаях способствовать, в других препятствовать творческой, по призванию, деятельности человека. Для правильного решения в этой области важно, чтобы при экономическом и социальном устроении общества были приняты во внимание не только экономические, но и духовные потребности человека, в особенности же — его потребность деятельности по творческому призванию.

Если в личной жизни нелегко найти решение согласное с волей Божией, то это еще труднее в области общественной, где сталкивается воля многих лиц.

В языческом мире в этих случаях прибегали к священным гаданиям и оракулам, но загадывая преимущественно лишь об удаче предприятия. В древнем Израиле воля Божия в общественных вопросах открывалась большей частью устами пророков.

В христианском мире известны общие моления верующих, личные молитвы вождей и, наконец, вера в особую харизму управления, подаваемую Божиим Помазанникам — Царям. Византийские Императоры, а потом Российские рассматривались многими как носители такой харизмы, и тем самым, как органы Церкви, поставленные Богом ведать мирским деланием. Мечта о теократии, то есть о возможно более полном осуществлении воли Божией при ведении народных дел, не умирает в христианском мире. Не подлежит сомнению, что христиане не могут ничего в мире изъять из Божьего попечения.

В наше время, после конца Константиновой эпохи церковной истории, когда почти повсюду в мире произошло отделение Церкви от государства, для влияния на общественные дела нет другого пути, как создание отдельных христианских корпораций и проникновение христиан во всякие другие, не конфессиональные и нейтральные в отношении веры, организации. Тем не менее надо всегда помнить, что клерикализм, то есть прямое вмешательство Церкви в общественные дела, не отвечает православному идеалу.

Наконец, нельзя забывать, что Царство Божие “не от мира сего” (Иоан. 18,36) и что на земле невозможно его конечное торжество. Но наш долг — творить волю Божию, плоды же наших усилий здесь на земле это только символ и начаток будущего торжества Божией правды.